Фаворит

      - В капсулу? Меня? Разве не женщин и детей Альтеи нужно спасать в первую очередь?       Коран пытался увернуться и отбежать подальше. Король Альфор наступал на него и уже протягивал руку. От этой руки уже невозможно уйти. Да Коран и не посмеет.       - Здесь нет детей, Коран. И женщин тоже. Кроме тебя.       «Прекрасно. На краю гибели его величество вздумал шутить», - сердито подумал советник.       Как же он жаждал последнего прикосновения, пусть оно и дарует беспамятство. И всё же гораздо сильнее терзало желание остаться с королём, разделить его муки в последние минуты жизни их мира.       Принцесса уже заключена в вечный холод, она не услышит и не увидит. Осознав это, Коран перестал метаться и замер. Глаза он зажмурил, но секундой позже ощутил желанный поцелуй. Король приник к нему, из-под его закрытых глаз катились слёзы.       - Аллура, - прошептал Альфор, прервав поцелуй. – Береги её. Стань ей надёжным товарищем и заботливым супругом.       - Что? Нет! Я не смогу полюбить никого, кроме…       Он и не заметил, как, пятясь под напором короля, оказался в капсуле. Перепуганный, он ударил кулаками по закрывшемуся входу. Бесполезно. Король Альтеи уже задавал координаты полёта.       В капсулу пошёл фреон, и веки Корана вмиг отяжелели. Он сдался, едва прошептав имя короля, и тот, будто услышав, поднял взгляд. Слёз уже не было, лишь затаённая радость в глубине голубых глаз.       Корабль-замок готовился к старту. Бросив последний взгляд на погружающуюся капсулу, Альфор быстрым шагом вышел прочь. Воздух внизу замка задрожал, и огромная махина стала медленно подниматься. Планета под ногами Альфора вздрогнула. А он так и стоял, не отрывая взгляда от корабля. Два драгоценных цветка из его сада уцелеют, сохранив секрет пяти львов до лучших времён и мирного будущего. Ну а их личное будущее… Кому как не Альфору было знать, кто для дочери лучший жених. Проверенный временем и лично королём Альтеи.       Сердце Корана разбито. Но любые осколки можно склеить, и принцесса знает, как. Она не оставит Корану выбора, ну а тот не посмеет оспорить решение покойного короля. Коран умён, он поймёт, почему король так поступил.       Моложе его на целых сто семьдесят три года, Коран слегка комплексовал. На самом деле повода для стыда не было – Альфор был ещё не стар, а любовь к Корану и рождение дочери, хоть и не сразу, омолодило его дух. Мать Аллуры умерла при родах, и Коран, как мог, утешал короля. Проникшись этой трагедией, молодой советник не заметил, как весь год занимался не своей работой. Вместо того чтобы неотрывно находиться при короле, Коран нянчился с младенцем. Убитый горем король этого не замечал, словно забыл, что не давал советнику такого приказа. Опомнился Альфор в день, когда малышка назвала Корана папой. Нет, король не рассердился – за искренней любовью маленькой принцессы он с удивлением разглядел свою собственную. И удивился. Целый год он скорбел, не замечая никого и ничего, а жизнь меж тем продолжалась, так неосмотрительно пущенная на самотёк.       Коран. Он тоже одинок. Ему наверняка тяжелее, он в одиночку возился с младенцем, пока настоящий отец занимался чёрт-те чем.       Альфор наблюдал, с каждым днём убеждаясь в своей правоте. Столько любви и заботы в одном альтеанце… Но Аллура уже не младенец, пора ей к настоящему папе.       Мягко и тактично Альфор забрал у Корана ребёнка. В тот день принцесса путешествовала со своей «няней» по замку, и Коран дозволял ей прикасаться к безвредным голограммам и виртуальным ключам. Надо было видеть восторг на личике малышки, когда сложная механика замка безропотно подчинялась её жестам.       Коран лишился любимой игрушки, сам став игрушкой в руках короля. Тот момент он помнил прекрасно. Поздний вечер. Принцесса давно в своей колыбельке, и король, свободный от забот, заходит в спальню советника. Коран приподнимается, готовый вскочить по мановению руки Альфора, но тот не двигается с места. Недолгий, полный неловкостей диалог ни о чём – и король в его постели. В голове начинает витать подозрение. И вроде сознание чисто, не заморочено альтеанскими чарами, так почему же он, Коран, не шарахается прочь, не бежит к выходу?       Альфору в радость его замешательство. Он без предисловий нависает над жертвой, срывает одежду, будто нетерпеливый хищник, сцапавший добычу. Коран под ним воплощение невинности – один взгляд чего стоит – и это на минутку отрезвляет короля. Вместо грубого изнасилования он пускает в ход уговоры и ласку. Коран не слушает – слишком напуган – и действия короля имеют скорее обратный эффект. Волна паники подгоняет советника смыться отсюда, но Альфор предугадывает это. Сильные руки короля хватают его за плечи и вдавливают в постель. На этом Коран и сдаётся, даже расслабляется, с ужасом понимая, что собственный разум предал его. А король, подмявший под себя полуобнажённого советника, улыбается, да ещё так ласково. Белоснежные волосы его струятся по плечам, в бездонных голубых глазах – озорной огонёк. Ладони с плеч плавно перемещаются к ушам Корана, массируя их, неизбежно вызывая эрекцию и стоны.       «Самый отчаянный эксперимент короля, - невольно думает советник, пытаясь избавиться от остатков одежды. – Это я».       Он запускает пальцы в волосы Альфора. Но тот слишком напряжён, чтобы выдержать даже лёгкие касания. Король рычит, совсем как один из львов Вольтрона, цепляется пальцами за рыжую шевелюру любовника, сливается с ним в поцелуе… Управляемый одной лишь страстью, он всё же контролирует действия, рассчитывает силы. Задуши он Корана поцелуем, или раздави собой – и будет траур ещё на год.       Сладкая пытка закончилась, когда Коран стал слишком шумно себя вести. Он не привык к таким вещам, не знал, куда деваться от собственной страсти, которой с непривычки не мог отдаться всецело. Боль терзала его, несмотря на смазку, и кончить он так и не смог. Помогли ласки удовлетворённого короля. Едва почувствовав свой член во рту Альфора, Коран выгнулся и едва сдержался, чтобы не взвыть от восторга. Смотреть на жадные ласки короля он всё ещё стыдился, но ради него обещал себе не кончать столь поспешно.       Потом они лежали, нежась в объятьях друг друга. Одеяло, которым Коран позабыл прикрыться, лежало на полу. Тот вечер положил начало новой странице в жизни советника. Его, наконец, полюбили, и кто полюбил! Конец же идиллии последовал через двадцать два года. То, что Альфор – король, послужило финалом их тайного союза. Он остался со своим народом, а они с Аллурой спаслись. Что же теперь? Следовать последней воле Альфора? Но как? Просто взять и выкинуть из памяти двадцать два года? Это значило бы выкинуть саму память о благородном правителе Альтеи. А ведь для него, Корана, Альфор гораздо больше, чем просто правитель… Был.       «Принцесса, я не могу…»       «Она же отвергнет моё предложение вопреки воли отца…»       «Может, сперва победим Заркона, а после… Нет, я не могу столько ждать, ведь я уже немолод…»       Забыть одну любовь и обрести другую. Принцесса похожа на своего отца. Хорошо это, или плохо? В постели она неизбежно напомнит ему короля. Те же белоснежные волосы и смуглая кожа, те же глаза и даже характер… Только тело другое, в этом вся разница.       «Довольно жить прошлым, Коран. Его всё равно не вернёшь. Говоря об Аллуре, он рассчитывал на тебя. Он знал тебя и доверял, как себе, вот почему и выбрал в партнёры, а затем спас от расправы Заркона».       Альфор мудр, он всё продумал – всё до мельчайших деталей. Кто будет спрашивать мнение какого-то советника? И всё же пока никаких чувств, кроме отеческих, Коран к Аллуре не питал.       «Может быть, позже, когда я пойму, что именно чувствую, и перестану, наконец, обманывать себя?»       Вопреки его планам, это «позже» случилось раньше. Гораздо раньше.       Не только в львах Вольтрона техническая начинка гармонировала с волшебством. Технологии замка позволяли его обитателям создавать искусственные образы и пейзажи. Стоило лишь выудить из памяти тот или иной образ – и вот он, вокруг тебя. Почти реален, только без запахов. Можно пройтись по дивному лугу, нарвать цветов, которые не пахнут, и даже ощутить дуновение искусственно созданного ветра. Людей тоже можно спроецировать, как живых, так и умерших – это их память могла храниться в замке и создавать всё вышеперечисленное. Чем и пользовалась принцесса Аллура, «посещая» родную планету и отца. Для неё он был жив, только здесь её грусть иногда утихала, и так же, как когда-то в детстве, Аллура ненадолго обретала счастье.       Вот только сегодня камера хранения ИИ короля была занята. Не понимая, кто бы это мог быть, принцесса попыталась войти.       Дверь была не заблокирована, коды доступа не изменены. Паладины не могли сюда войти, если только им не растрепал…       - Коран!       - О, привет, принцесса.       Советник сидел на покрытом цветами лугу. Эти цветы Аллура любила больше всего, и сейчас была не столько недовольна, сколько удивлена.       - Почему ты пришёл сюда?       Он её взгляда не укрылось, что Коран волнуется. Впрочем, он тут же напустил на себя беззаботный вид.       - Решил отдохнуть и немного поболтать с вашим отцом. Уже ухожу.       Поднявшись, он двинулся к выходу, однако Аллура преградила ему путь.       - Нет, постой. Не думай, что я сержусь. – Она взяла его за руку и повела обратно. Коран послушно следовал за ней. – Ты явно хочешь что-то сказать. Так говори, не смущайся.       Она усадила его на траву и уселась сама.       - Даже не знаю, - пряча глаза от пристального взгляда принцессы, начал Коран. – Сегодня я решил, что больше не могу держать это в себе. Ваш отец… кое-что поручил мне в тот день, когда мы улетели.       Принцесса наблюдала за ним с явным интересом. Точно так же было и в детстве, когда вот-вот дождётся обещанного сюрприза или узнает страшный секрет от подруги. Коран чувствовал, что краснеет. Как же ей об этом сказать?       Принцесса терпеливо ждала, заставляя советника чувствовать себя крайне неловко. Наконец Коран собрался с духом и продолжил, глядя на один из цветков у себя под ногами:       - Боюсь, вы не сможете исполнить волю отца, принцесса. Я всего лишь озвучу её, и больше ничего не скажу, потому что и сам пока не понял, против я или за. В общем, его величество хотел бы, чтобы мы с вами… продолжили род альтеанцев.       Сказав это, он зажмурился, ожидая как минимум пощёчины от принцессы. Вместо этого Коран ощутил её ладони на своих. От открыл глаза и впервые взглянул на неё прямо. Аллура слегка качала головой и улыбалась.       - Ах, Коран-Коран, - со вздохом сказала она. – Зачем же ты прятал от меня это, зачем мучился? Чтобы и я мучилась от приставаний этого заносчивого Лэнса? Скажи ты мне это сразу, было бы намного легче. Или ты боялся, что я рассержусь? Я всё понимаю, Коран, отец не мог поступить иначе. Что ещё остаётся двум существам, которые отчаялись когда-нибудь увидеть таких же, как и они? Ты не чужой мне, Коран, я знаю тебя всю свою жизнь. Было бы неправильно, если б вместо тебя отец схватил первого попавшегося парня и швырнул его в криокамеру. Я и сама хотела тебе намекнуть, но не знала, как. Думала, ты сочтёшь меня спятившей. Теперь же, когда препятствий больше нет, когда сам отец свёл нас вместе, неужели ты, Коран, решишь иначе? Нас, альтеанцев, больше не осталось, и никогда уже не будет, если мы умрём бездетными. Я не хочу такой судьбы для нашей расы, а ты? Дай ответ прямо сейчас, Коран, умоляю тебя! Любишь ли ты меня так же? Не ради долга перед волей отца, а по-настоящему?       Коран не мог лгать ни себе, ни принцессе. Да, теперь-то он понял, что любил её, любил всем сердцем с тех самых пор, как из милой девушки она превратилась в женщину. Внезапная любовь короля притупила это чувство, оставив лишь любовь отеческую. Теперь же, когда стало так легко на душе и на сердце, когда принцесса чувствует то же, что и он, почему бы не порадоваться, не узнать друг друга получше?       - Да, принцесса. Я люблю вас… тебя. Теперь можно на «ты» и по имени?       Он не дождался ответа – Аллура долгим и нежным поцелуем увлекла его за собой, и оба повалились на траву. Её любовь не имела ничего общего с любовью короля, да и сам Коран, неопытный в любви к женщинам, ощущал в себе иные чувства, более правильные и естественные. Не потому, что так надо ради возрождения расы, а потому, что любовь была искренней, не искусственной, подобно тому, что их сейчас окружало. Покойный король знал, как будет лучше для дочери, и ради этого пожертвовал собственной жизнью.       Казалось, он ждал этого не десять тысяч лет, а гораздо дольше - тем ярче была его страсть, и даже после того, как она утихла, Коран ещё долго покрывал поцелуями лицо принцессы, приводил в порядок разметавшиеся по траве и нагому телу белоснежные волосы, зарывался в них, вдыхая пьянящий запах женщины. Засыпая в этом цветочном раю под ярко-голубым альтеанским небом, Коран почти поверил, что они дома. А где-то вдалеке виднелась голограмма Альфора. Король смотрел на них и улыбался – той же улыбкой, с какой он провожал стартующий с Альтеи корабль в последние минуты своей жизни.