Глава XXVI
Сломанные двери и неосторожные слова Ничего не доказывают, когда из-за неё у тебя замирает дыхание.
11 января. Вторник. 15:23. Квартира Эрзы Скарлет. – Работаем, товарищи, не ленимся, – подбадривала, нет, скорее пыталась подбодрить Эрза, вышагивая по комнате в тапках, старых чёрных брюках и длинной темно-синей футболке. Волосы, которыми так дорожила Скарлет, были собраны в пучок, дабы не запачкать их шпаклевкой или краской. Как вы поняли, ремонт в комнате Эрзы шел полным ходом. И сама девушка была неимоверно довольна тем, что, во-первых, она на халяву нашла работников, а во-вторых, домашки им совсем не задали. Эти два пункта сильно радовали аловолосую, поэтому она и была в приподнятом настроении. Из чьего-то телефона играла музыка, а бедные рабочие, которые чувствовали, что самовольно подались в рабство, ничуть не взбадривались речами хозяйки. – Я вот чувствую, что маляр – это моё, – заявила Кана, приложив ещё чистый валик к сердцу. – К чертям образование, я буду стены красить и делать на этом деньги. Лексус с Бикслоу в стороне издевательски захихикали. Их смешил даже внешний вид Альбероны: волосы в небрежном пучке, на теле – длинная пестрая футболка с изображением банановых листьев и джинсовые шорты. Поскольку в квартире было прохладно из-за постоянного отсутствия хозяйки, Кана решила утеплиться красными колготками, которые как раз валялись в ее шкафу без дела. – Я не виновата, что у меня нет ненужных шмоток, – растопырив руки в бока, ответила брюнетка. – А в этом я уже точно ходить не буду. Лексус не мог не заметить то, как непривычно выглядит его подруга в цветных вещах. Сейчас, конечно, она смахивала на какого нибудь неудачного клоуна, но в целом яркие цвета были ей даже к лицу. – Будешь пялиться – рожей в краску окуну, – пригрозила Альберона, вызывая новую порцию смеха у Бикслоу. И пока Лексус выделывался, показывая брюнетке язык, Кана пыталась открыть банку с оранжевой краской. Эрза решила сделать себе апельсиновые стены, разукрасив их не только в этот сочный цвет, но и нарисовав апельсинки. У девушки как раз завалялись занавески под будущий цвет комнаты, да и постельное бельё имеется. – Лексус, Бикслоу, хватит бездельничать! – сделала им замечание Лисанна, закончив шпаклевать стену вместе с Джераром. – Лучше помогите Кане с краской. Альберона засияла, желая крепко-крепко обнять свою подругу за доброту. – Слабачка, уйди отсюда, – Лексус пихнул брюнетку в бок, открывая краску. Кана в благодарность треснула парня валиком по голове. – Свалил. Я тут маляр. – Аллё, женщина, ты хоть в курсе, что эта стена ещё не высохла? – издевательски спросил Дреяр, наблюдая за девушкой, что уже собиралась мочить валик и красить. Кана сначала замерла, дабы не совершить ошибку, а после сделала вид, будто бы знала, что эта стена ещё не высохла от шпаклевки. – И ещё: краску сначала нужно налить в лоток, – продолжил учить Альберону Лексус, что делала вид, будто бы все знает. – Я в курсе, не надо из себя умного строить, – фыркнула девушка, начиная вертеться. – Где вообще перчатки?! И пока Кана вопила в поисках нужных ей вещей, заставляя Лексуса перерывать все углы, Джерар пытался объяснить Эрзе, как правильно пользоваться валиком. Стены парни сами зашпаклевали, прибегнув к помощи умелой Лисанны, что без проблем справилась с задачей. Штраусс была умелицей в таком деле, ведь ей часто приходилось применять дизайнерские идеи в своей комнате, которая перекрашивалась по десять раз в году. – Кто помог тебе выбрать такую хорошую краску? – поинтересовался Фернандес, осматривая одну из банок. – Гилдартс, отец Каны, – ответила Эрза. – Мы попросили его найти нам все нужные материалы. – Вот как. Эта стена уже высохла, можем красить, – Джерар налил краску в лоток и покатал в нем валик, после чего продемонстрировал Эрзе, как нужно красить. – Вот так, не спеша. Эрза взяла в руки длинный валик, несмело начиная водить по стене. Джерар держал руку Скарлет, едва прислоняясь к девушке сзади. Оба сразу вспоминали начало года, боулинг, когда в почти такой же позе Фернандес учил аловолосую кидать шары. Время идёт, а ничего так и не меняется. – Вы только посмотрите, – тихонько защебетал Бикслоу, наблюдая за парочкой. Он сложил руки и сделал милую мордашку. Лисанна, стоящая рядом, тоже улыбнулась. Она по-доброму завидовала подруге, которой так повезло. Вот бы и ей, Лисанне, когда-нибудь выпал шанс постоять в обнимку с тем, кто ей очень нравится... Штраусс перевела взгляд на Бикслоу, который прекратил забавно хихикать и наблюдать за ребятами, и сейчас щупал стены, проверяя, высохли ли они. «Он такой милый», – подумала светловолосая, пока ей в лицо не прилетело что-то лёгкое, но жесткое. Поморщившись, Лисанна услышала очередной вопль Каны, которая швырялась в Лексуса всем, что попадалось под руку. – Осторожно! – воскликнул Бикслоу и, схватив Штраусс за футболку, притянул к себе. Лисанна врезалась спиной в парня, оказавшись в его объятиях. Она была ошеломлена, пока не услышала очередной грохот. Стремянка, в которую прилетел чей-то рюкзак, громко пoвалилась на пол. Оставшись бы на том месте, Лисанну пришибло. – Дура, ты же сейчас все сломаешь к чертям! – возмутился Лексус, пока Кана ойкала. – Прости, Лисанночка, я случайно! – Блин, ты не только дура неадекватная, так ещё и косая, – продолжал обзываться Лексус, вновь получая от брюнетки тумаки. Лисанна с Бикслоу не смогли сдержать смеха, а Эрза с Джераром лишь вздыхали, понимая, что зря взяли в свою бригадирскую команду этих двоих.***
В это же время. Поместье семьи Хартфилия. – Принцесса, я приготовила ваше платье, – после стука в комнату юной Люси вошла невысокая девушка с короткими розовыми волосами и ярко выраженными синими глазами. Одета oна была в платье горничной, благодаря чему не сложно было догадаться, что она служанка в поместье семьи Хартфилия. – А, Дева, это ты? Заходи. Люси сидела на своей большой кровати в одном полотенце, ведь несколько минут назад она только вышла из ванны. Служанка аккуратно положила дорогое платье на кровать с другой стороны, чтобы Люси не помяла его. – Я так давно не была дома, – тихо сказала блондинка, проводя рукой по шёлковому покрывалу золотистого цвета. – Я очень соскучилась по тебе и всем, кто живёт здесь. Служанка выпрямилась и, посмотрев на юную девушку, тепло улыбнулась. Дева была, пожалуй, одним из самых близких Люси людей. Они с самого детства были вместе. Люси очень любила свою служанку. Когда блондинка была младше, они постоянно проводили время вместе. Летом гуляли по огромному саду, осенью наслаждались горячим чаем в дождливую погоду на веранде, кутаясь в тёплые вещи, зимой катались на коньках по замерзшему пруду, а весной скакали по лужам и радовались первой зелёной траве. Люси казалось, что они с Девой всю жизнь были вместе. Эта девушка ей словно родная. Наверное, именно поэтому блондинка взяла имя служанки как псевдоним певицы. – Пора собираться, – вздохнула Люси, спрыгивая с кровати на пол, покрытый тёплым ковром. – Дева, какую прическу мне сделать? – Милые хвостики? – предложила служанка. – Я же не ребёнок! – Косички? – Дева! – Точно! Давайте сделаем вам прическу, как у Миражанны? Люси задумалась, вспоминая, какую прическу обычно носит ее продюсер: она распускает свои белоснежные волосы, завязывая челку в милый хвостик, который довольно забавно болтается. И тут Люси поняла, что на ней это будет смотреться крайне глупо. – Дева, хорош издеваться! Служанка засмеялась, усаживая блондинку перед зеркалом. – В детстве вы любили делать хвостики на бок, – с улыбкой вспоминала розоволосая. – Но, так как вы идёте на очень значимый для вас ужин, я предлагаю накрутить волосы и собрать их сзади. – Было бы здорово, – восхитилась Люси, – у меня где-то была плойка... Особняк семьи Драгнил. – Мам, вот обязательно нужно было делать все это? – протяжно жаловался Нацу, собираясь в очередной раз высказать своё недовольство. Он взглянул на свой черный костюм для сегодняшнего ужина и, чёрт, его так раздражали эти формальности. – Ты о чем, солнце? – Нэцуми копалась в своей шкатулке с украшениями, подбирая ювелирку к черному платью. – Об ужине. Я, конечно, понимаю, что и мы и Хартфилия – очень крутые семьи в плане бизнеса, но Люси же моя подруга. Можно было не раздувать из простого ужина целое мероприятие, – продолжал ворчать парень, закрывая шкаф. Он плюхнулся на родительскую кровать, заграбастав себе кучу подушек, чтоб было мягко и удобно. Нэцуми вздохнула и повернулась к сыну, который изучал глазами потолок. – Мы ещё не в таких отношениях, чтобы устраивать дружеские посиделки. Я искренне надеюсь, что наши семьи смогут подружиться, и тогда, со временем, все образуется, – постаралась успокоить Нацу женщина, после чего вернулась к своему занятию. – Скоро приедет папа, так что иди, собирайся. Драгнил жалобно простонал, но все же поднялся и, взяв костюм с вешалки, лениво поплелся в свою комнату, что-то бормоча себе под нос. Нэцуми проводила его взглядом и удивилась тому, насколько быстро растёт её сын. Сейчас хотелось проводить с ним больше времени, но ей не позволяла работа, а ему – школа и танцы. А поездка его танцевальной группы в другую страну на такое длительное время достаточно ошеломила Нэцуми. Скоро в дом пожаловал ещё один его жилец – сам глава семейства, Игнил Драгнил собственной персоной. Мужчина с алыми волосами в приподнятом настроении шёл к своей комнате, встречаясь в коридоре с Нацу. – Что за кислая рожа? – спросил отец, после чего взял сына за щеки и потискал их. – Сегодня же приедет твоя невеста. Наконец-то ты познакомишь нас с ней. Нацу снова захныкал, пытаясь отцепить от себя мужчину. – Ты все больше и больше походишь на дядю Сильвера, – начал жаловаться парень. – Люси всего лишь моя одноклассница! Но Игнил словно не слышал его, напевая себе нескладную песенку о невестке Люси и их скорейшем знакомстве. Нацу просто ударил себя по лбу и ушёл в комнату, начиная проклинать этот званый ужин. Вечер того же дня. Поместье семьи Хартфилия. Люси спускалась по винтовой лестнице на первый этаж подобно принцессе. Девушка придерживала подол своего длинного светлого платья и держалась за перила, дабы не грохнуться на любимых, но неудобных каблуках. – Мам, пап, я готова! – крикнула блондинка, оглядываясь по сторонам. Ни Девы, ни родителей было не видать. – Ну вот, собираются дольше меня. Люси не стала возвращаться наверх, поэтому села за барную стойку на кухне и достала из клатча телефон. Лисанна отправила ей кучу фотографий, на которых ребята весело делали ремонт. Ну, как весело? Кана так и не успокаивалась, передразнивая Лексуса. Тот измазал ее в краске. Эрза кричит на них, чтобы те не расходовали материалы. Бикслоу убирает от Альбероны все острые и колющие предметы, и лишь Джерар с самой Лисанной красят стену в сочный апельсиновый. Люси посмеялась, отвечая подруге своей фотографией в сногсшибательном платье. Отправив ее, блондинка не стала дожидаться ответа, хотя тот пришёл быстро. Вот только не от Лисанны. Люси посмотрела и удивилась, когда ей написал Нацу.Я чувствую себя супер нелепо в костюме. Приедешь, поржешь :)) Если честно, я тоже. Мне так сильно закрепили волосы, что, чувствую, голова скоро взорвется т_т А у меня есть одна офигенная идея, как спасти нас прекрасных!! Внимай, принцесса Блондинка!!!
Люси громко засмеялась, даже не представляя, что задумал этот парень. Обычно все его идеи были либо ненормальными, либо их не было вообще.Мне страшно..... Надеюсь, твой дом останется в порядке.... Жди, принцесса!
Люси улыбнулась, убирая телефон обратно в клатч. Из прихожей как раз послышался голос Лейлы, поэтому девушка поспешила на выход, дабы не опоздать на ужин. Теперь ей безумно хотелось увидеть Нацу в костюме. А ещё эта «офигенная идея» не давала блондинке покоя.***
19:24. Квартира семьи Милкович. Ветер звенел окнами, солнечный день сменился самой настоящей бурей. Джувия с трудом поднялась на девятый этаж, поскольку лифт был сломан, а ноги таких приключений по ступенькам явно не ожидали. Уртир встретила краснощекую замерзшую девушку тёплой улыбкой и очень длинной вязанной кофтой в руках. Снежок, занесший в квартиру весь снег с улицы, принялся отряхиваться прямо в прихожей. Милкович едва не хватил инфаркт, ведь она только утром помыла полы. – Погода, конечно, лютый кошмар, – замотавшись в теплую одежду, Джувия проследовала в кухню. Хаски тем временем убежал греться к батарее, оставляя мокрые следы на паркете. Уртир заметит – точно с ума сойдёт. – Это ещё цветочки, – ответила брюнетка, доставая из шкафа пачку порошкового горячего шоколада и молоко. – Завтра и послезавтра обещают минус десять плюс снегопад и сильный ветер. – Офигеть, – с другого конца просторной светлой кухни послышался удивленный голос Меледи. Девушка с ногами залезла на стул, греясь в любимом теплом платье розового цвета и шерстяных колготках. Уртир только кивнула, вскипятив молоко. Затем она приготовила ароматный горячий шоколад и угостила им девчонок. – Сейчас согреетесь, и минут через двадцать поедем кормить наших ремонтников, – сообщила Милкович, вытащив из духовки прожаренную пряную курицу, чтобы упаковать ее в фольгу. – Кстати, кто-нибудь знает, как у них дела? – Все отлично, не считая Лексуса и Каны, – усмехнулась Джувия. – Как всегда, – засмеялась Меледи. – Наверняка они только и делали, что мешались. Интересно, как эта долбанутая парочка переживёт расставание в целых полгода? – Я бы не за них переживала, – отозвалась Уртир, гремя кастрюлями. – У нас тут Эрза любовные романы крутит, да и Леви, я смотрю, в любовь ударилась. Девчонки только засмеялись, хотя на деле обе очень сильно переживали. Особенно это касалось Локсар, которая все ещё не могла отойти от разговора с Рин. Каждый раз, вспоминая Грея, в ее голове всплывали проклятые фразы брюнетки, которые Джувия все никак не могла забыть. – Конечно, я не против этих чувств. Любовь – это самое прекрасное, что может случиться в вашем возрасте. Но, к сожалению, у вас нет возможности насладиться ею в полной мере. Ваши контракты, запреты агентства – все это так, должно быть, ранит, – и тут у Уртир началась рубрика «А вот когда я была молодая...». – В свои восемнадцать я гуляла так, что потом хорошенько получала от мамы. Я несколько дней не появлялась дома, связывалась с нехорошими компаниями, вела жизнь плохой девочки. Милкович повернулась лицом к девушкам и оперлась руками о тумбу, мечтательно закрывая глаза. – Были времена... У меня было столько парней, что и не сосчитать. И все отношения длились не дольше недели. Я даже сейчас жалею об этом. – О-о, так наша Уртир была бунтаркой, – засмеялась Джувия. – Не ожидала. Уртир тоже засмеялась, возвращаясь к готовке. Она всегда с улыбкой и сожалением вспоминала свои школьные годы, в течение которых часто огорчала свою мать. – Я просто хотела сказать вам, девочки, что сейчас, несмотря на работу и какие-то контракты, очень важно ценить свои чувства. Пусть и существуют определённые границы, за которые нельзя выходить, но они лишь помогают вам осознать всю тяжесть жизни. Контракты, время, дела, расстояния – все это, на самом деле, такая фигня. Если любите – не отпускайте, если цените – то держите крепко. Просто живите так, как велит вам ваше сердце, а все остальное – лишь пустяки, о которых даже не стоит переживать. Меледи едва не подавилась шоколадом, услышав такие философские речи от своей приёмной матери. – А не ты ли говорила, что любовь – отстой, и все мужики – козлы? Этот серьезный вопрос заставил Джувию громко засмеяться в голос, схватившись за живот. Смешно было не только от этого, но и от выражения лица Уртир, которая вот-вот бы взорвалась. – Меледи, мать твою! Для кого я тут распиналась?! – раздался истеричный крик, который, вероятно, слышали все соседи на этаже. – Почему эти дети не закрывают дверь? – подобно старушке ворчала Милкович, заходя в квартиру с большой сумкой. Следом вошли ещё две девушки, замыкая этот скромный круг гостей в доме Скарлет. Джувия сразу поморщилась от запаха краски в коридоре, что ударил в нос. Разувшись, Локсар тихонько направилась к комнате своей подруги, пока остальные гостьи готовили стол на кухне. Странно, что девушек никто не встретил, ведь, по-видимому, ребята не услышали даже хлопка входной двери. Проход в комнату был завешан плотной плёнкой, что не давала пыли и грязи попадать за пределы порога. От этого в коридоре было так чисто, что Джувия позволила себе ходить без тапочек. Осторожно отодвинув плёнку, девушка заглянула внутрь комнаты, застав своих друзей за работой. Не всех, конечно. Эрза с Джераром над чем-то смеялись, дружно докрашивая последнюю стену, пока остальные, сидя на полу, либо пинали балду, либо прибирались. – Эй, работнички, как дела? – подала голос Локсар, мило улыбаясь. Ребята, заметив ее, обрадовались. – Ого, вы уже приехали? – удивилась Эрза. – Ага, а вы даже не услышали. Давайте, заканчивайте, потому что на кухне вас ждёт очень вкусный и горячий ужин! – подмигнула друзьям синевласая, а после скрылась в коридоре. – Ура! Еда! Улицу уже давно заполонила тьма, и лишь фонарные столбы своим тусклым светом хоть как-то разбавляли её. Ветер за окнами дул, свистел, гонял падающий снег. Как и предполагала Джувия, началась метель. В квартире у Эрзы всегда было прохладно, а в такое время года обогреватели особенно не справлялись. Но от большой и весёлой компании так и веяло теплом, что согревало всю гостиную. В кухне Эрзы ребята, естественно, не поместились, поэтому перебрались в комнату попросторнее. Расположившись кто на диване, а кто на подушках на полу, ребята сытно ужинали, восхищаясь горячими блюдами Уртир. Все это они совмещали воспоминаниями о нелепых и весёлых ситуациях, произошедших за весь день. – И много вам ещё делать? – поинтересовалась Меледи. – Стены уже покрашены, осталось разрисовать их апельсинами, – ответила Эрза, с удовольствием уминая курочку за обе щеки. – Но этим мы, пожалуй, займемся потом. Все очень устали. Я вообще готова уснуть прямо сейчас. – Моя спина болит ещё со вчерашних потаскушек красок и прочих материалов, – захныкала Кана, снова схватившись за поясницу. – А тут я целый день, не сгибаясь, мазала эти стены... Лексус в очередной раз за день закатил глаза, снова намереваясь ответить что-нибудь колкое в сторону Альбероны. И Джувия, наблюдая за ними, правда задумалась. А что станет, когда парни уедут? Полгода – это вам не пара дней. И девушке вдруг показалось, что все снова изменится. И, возможно, не в лучшую для некоторых сторону. Но рушить мечту танцоров совсем не было желания. Видя, с каким огнём в глазах они рассказывали девушкам о предстоящем фестивале, она искренне радовалась, что у парней появился такой шанс. Поэтому скорую поездку незачем было отменять. Да и менять что-то уже не было смысла. Вопрос только в том: а надо ли?***
В это же время. Особняк семьи Драгнил. Званый ужин был «в самом разгаре». Хотя для глав обеих семей, а также их жен, это было правдой. Вот только наследники весь вечер скучали, переглядываясь между собой. Все же они оба не любили такие мероприятия. Джуд и Игнил вели весьма интересную беседу о путешествиях. В планах мужчин уже назрела идея отправиться куда-нибудь подальше от работы и рутины, отдохнув как обычные люди. Лейла и Нэцуми перескакивали с темы на тему. То мода, то воспитание, то искусство – они, действительно, имели очень схожие интересы, и это несказанно радовало детей. Прекрасно понимая, что на наследников давно никто не обращает внимание, Нацу решил воспользоваться своей гениальной идеей, которой так ждала Люси. Незаметно взяв блондинку за руку, парень тихо вышел из-за стола и, наклонившись, вывел за собой блондинку. Со сдавленным смехом выбежав из столовой, парочка пролавировала между дворецким и служанкой и бросилась в гостиную, падая на огромный бархатный диван. – Как же я устала, – мгновенно опустив все формальности, захныкала Люси, вытягиваясь. – Мои ноги так болят от этих неудобных туфель, а голова вот-вот взорвется. Нацу даже не представлял себе эти женские страдания, но ему хватало и своих, мужских. Парень снял галстук-бабочку и черный пиджак, после чего расстегнул пару пуговиц на воротнике и закатал рукава рубашки. – Свобода, – облегченно пролепетал парень, отбрасывая вещи в сторону. – Везёт тебе, – снова жаловалась блондинка, делая самое страдальческое выражение лица. – А мне ещё долго ходить в таком виде. – Так давай облегчим твои страдания? – Нацу поднялся с места, обошёл диван и встал позади Люси. Он аккуратно убрал серебряную заколку, что держала волнистые волосы девушки. Светлые локоны упали на плечи, а парень продолжил вытаскивать шпильки, тем самым заставляя блондинку ощущать настоящее наслаждение от легкости. – И туфли свои ненавистные снимай, – сказал Драгнил, отдавая все заколочки подруге. Избавившись от обуви, Хартфилия была немерено благодарна парню за эту возможность. – Мой образ принцессы, который мы со служанкой создавали почти весь день, разрушился за пару минут, – засмеялась Люси, поджав под себя ноги. Нацу только улыбнулся. Снимая с себя всю «излишнюю» красоту, Люси становилась лишь прекрасней. Ей не нужно было притворяться кем-то, носить дорогую одежду и говорить так, как принято в светском обществе. Ей достаточно было быть собой, чтобы все окружающие могли понять, насколько она красива. – Чтобы быть принцессой, необязательно носить пышные платья и шикарные прически, – ответил парень, посмотрев на Хартфилию. – Достаточно того, что находится внутри. Люси смутилась, не отводя взгляда. – Это тонкий намёк? – Увы, ты хоть и принцесса, но совсем не такая, как в сказках и детских мультиках, – пожал плечами Нацу. – Ты наглая, самовлюбленная и любящая кушать принцесса Блондинка. За это Драгнил беспардонно получил подушкой по лицу. – Зато единственная и неповторимая, – оскорбленная Люси по-детски показала другу язык, повторно ударяя того подушкой. Нацу рассмеялся, стараясь отобрать у девушки её «оружие массового поражения». Скоро подушка улетела в сторону, к пиджаку, а Хартфилия оказалась в плену розоволосого. – Тогда у такой единственной и неповторимой принцессы Блондинки должен быть свой единственный и неповторимый принц, – улыбался Драгнил, приближаясь к белоснежному лицу девушки. От Люси пахло ягодами, уже не корицей. – И если этот принц сейчас же не отпустит принцессу, то он опять получит по лицу, – нахмурилась Люси, даже не пытаясь оттолкнуть от себя наглого розоволосого одноклассника. – Иногда приходится идти на жертвы, – ответил Драгнил. Люси усмехнулась и, положив руки на плечи Нацу, смело поцеловала того. Парень хотел ответить, но вместо это вновь столкнулся с чем-то мягким, к чему уже так привыкло его лицо. – Идем на жертвы, – невинно захлопала коньячными глазами блондинка, после чего стартанула с дивана.***
14 января. Пятница. 18:03. Аэропорт. [Песня: We Are The Emergency – All We Ever See Of Stars Are Their Old Photographs (на повтор и до конца)] – Я так не хочу, чтобы ты уезжал, Гаж-и-ик, – по-детски хныкала Джувия, прилипнув к своему брату. Гажил, конечно, тоже не хотел оставлять Локсар одну, видя в ней совсем беспомощного ребёнка. Но, полностью доверившись своим подругам и ребятам из агентства, он все же смирился с тем, что расстается с Джувией на полгода. А девушка просто не представляла без него жизни. Ее сердце снова разрывалось на куски от мысли, что самый близкий ей человек уходит, и когда он вернётся известно лишь богу. «И вот, после всего, она сидит». – Мне будет тяжко без тебя в студсовете, – говорила Эрза, находясь в объятиях Джерара. И ей было плевать на взгляды со стороны. Она просто наслаждалась его теплом и мечтала, чтобы время остановилось. Все закрутилось слишком быстро, чтобы понять, что Эрза беспамятно влюбилась в синевласого парня с красной татуировкой на лице. – Чтоб не жгла конфискованные сигареты в кабинете, пока меня нет, – давал наставления Джерар, выпуская девушку из объятий. – И не забывай о том, что хотя бы раз в месяц должна устраивать праздники. – А все из-за того дурацкого спора, – горько усмехнулась Скарлет. «Пока машины медленно проезжают мимо». – Ну все, Фрид уже ждёт. До встречи, – он чмокнул девушку в губы и, помахав ей на прощание, побежал к стойке с паспортом в руках. Эрза провожала парня взглядом, пока тот не скрылся за дверями. И все в ее глазах поплыло. Она снова прощалась. Когда все вдруг наладилось, ей в очередной раз пришлось пережить этот момент. Эрза больше всего на свете ненавидела прощание. Эти тяжёлые слова, эти горькие слёзы и... И неизвестность, которая пугала больше всего. Просто Эрза снова боялась потерять кого-то. И это чувство отчаяния порождало в ее сердце тревогу. «Его финальное шоу, его ложь». – Эй, пс, – шикнула Кана, тихонечко подкрадываясь к Лексусу, – на. – Чего? – он недоуменно взглянул на то, что Альберона незаметно втюхивала ему. Это была небольшая бутылка отборного вина, которое так любила брюнетка. – Выпьете там, пока будете самолёт ждать, – наказала блондину девушка, беспардонно засовывая вино в рюкзак блондина. – А бутылку себе оставишь. Будешь, глядя на неё, вспоминать обо мне. Лексус продолжал недоуменно смотреть на Кану, которая закончила прятать алкоголь и встала перед парнем. «Только вызвали у нее улыбку». – Делать мне нечего, кроме как бутылки пустые собирать, – усмехнулся Дреяр. – Я вспоминаю тебя, глядя на любой алкоголь, так что не волнуйся. Кана недовольно хмыкнула, сложив руки на груди. – Все, тогда вали, иначе вы опоздаете на рейс. – А попрощаться? – Досвидос, – подняв руку, сказала брюнетка, после чего начала толкать Лексуса к стойке. – Давай, а то не улетишь и останешься тут на мою больную голову. Лексус засмеялся и попытался замедлить Кану, останавливаясь на каждом шагу. Так Альберона и толкала его, параллельно обвиняя в том, что из-за этого у неё опять заболит спина. «Ее синяки побледнели». – Принцесса Блондинка, я обязательно привезу вам красивенькое платьице, – обнимая Люси за плечи и изредка целуя в висок, улыбался Нацу, пока Хартфилия пыталась вырваться из его объятий. – Хорош уже меня так называть! – бесилась Люси, потому что Драгнил на протяжении трёх дней звал девушку только так. – И вообще, вчера ты обещал привезти мне книги, которые я тебе заказала. – Значит, вернусь с платьем и книгами, – пожал плечами Нацу. – Только если ты мне пообещаешь, что станцуешь со мной на выпускном. «Со временем они полностью исчезнут». Люси удивленно распахнула глаза. – Я бы и без этого с тобой станцевала, – растерянно ответила девушка, взглянув в серо-зеленые глаза. – Нет, ты пообещай, – настаивал Нацу, протягивая мизинчик. – Хорошо, я обещаю, что станцую с тобой на выпускном, – вздохнула Люси, пытаясь сдержать улыбку, и протянула свой мизинец. Нацу достал из кармана тонкую золотую цепочку с крохотным кулоном в виде сердца. Он застегнул украшение на шее девушки и сказал: – Так ты точно не забудешь своё обещание. Люси, коснувшись крохотного сердца, мягко улыбнулась. Каким бы дурным не был ее «единственный и неповторимый» принц, он опредленно был самым романтичным парнем на земле. – А у меня в своё очередь будет это, – Нацу достал из кармана золотистый мешочек, в котором до сих пор хранилось белоснежное перо с маски блондинки. – Пока оно у меня, мы точно встретимся. Люси готова была разрыдаться. Это было слишком. Слишком сильно, чтобы не влюбиться в него заново. «Тебе кажется, что ты повзрослел, вновь нашёл любовь». Леви с трудом дождалась, пока Джувия отлипнет от Гажила. Конечно, Локсар горевала, но не долго, поскольку пошла прощаться с остальными. Тогда МакГарден представилась возможность поболтать на прощание с Редфоксом, который явно этого ждал. – Когда я вернусь, мы обязательно попьем чай, – подмигнул девушке Гажил, заставляя Леви думать о чем-то пошлом. – Ай-ай-ай, Леви МакГарден, маленькая негодница. Я ведь говорю про чай с сахарком, с чашечками, с ложечками... – Да я так и подумала! – воскликнула девушка, заливаясь краской. Гажил громко захохотал, положив ладонь на голову девушки, которая продолжала дико смущаться. Парень потрепал мягкие голубые волосы, после чего только заметил, что МакГарден приехала без шапки. «Но если ты разбиваешь своё собственное сердце». – Кто-то недавно отчитывал меня за то, что я хожу без шапки, грозясь подцепить грипп, а сама то... – Сегодня днём было тепло, – старалась отвертеться Леви. – Ну, конечно, а сейчас-то вечер, – мимолетно взглянув на панорамные окна в аэропорту, Гажил вновь посмотрел на Леви. – Ещё одна синеголовая и беспомощная. Парень снял с себя серый тёплый шарф и замотал в него девушку, чтобы та не замерзла, ведь вечером сильно холодает. – Приеду – заберу, – сказал Редфокс и, ещё раз похлопав Леви по голове, как маленькую девочку, медленными шагом поплелся к парням, что проходили в отдел паспортного контроля. «Оно никогда не излечится». Джувия три дня не выбрасывала из головы слова Уртир. «Контракты, время, дела, расстояния – все это, на самом деле, такая фигня» – это эхом отражалось в ее мыслях. Она не знала, что делать, не знала, как поступить. Она запуталась в собственных чувствах и мыслях и блуждала в них, словно в лабиринте. Любовь, ненависть, запреты – три дороги, которые ведут в неизвестность. И зачем они появились в ее голове, Джувия не знала. Пройдёт время, и все изменится. Она станет другой, он станет другим. Все, что им сейчас остаётся – это жить моментом, поддавшись своим чувствам. А чувства шептали ей не отпускать свою любовь. «Сломанные двери и неосторожные слова». К черту разговор с Рин. К черту контракт. К черту время. К черту расстояние. – Грей, подожди! Фуллбастер обеспокоенно обернулся, когда Джувия бросилась к нему, крепко обнимая. Она дрожала, уткнувшись носом в его пальто. «Следы шин на ее засохшей лужайке». – Не уезжай, прошу, – Грей удивился, когда услышал ее всхлипы и тихий голос, готовый сорваться в истерике. Почему она дрожит? Почему плачет? – Я люблю тебя. «Неубедительные угрозы и нелюбимые долги». – Не оставляй меня, пожалуйста, – он и представить не мог, что сейчас творилось в голове Джувии. А она даже не догадывалась, как скоротечно таял лед, сковывающий его сердце долгие годы. – Не оставляй меня одну... – Ты чего разревелась, дурочка? – Грей улыбнулся, обняв девушку, которая только сильнее заплакала. – Я же вернусь, ты даже глазом моргнуть не успеешь. А она просто рыдала, не в силах отпустить его. Рыдала и понимала, что сейчас ее мир начнёт рушиться. Она просто дура, которая сама же уничтожила своё счастье. «Ничего не доказывают, когда из-за неё у тебя замирает дыхание».