Последний день Кона в Бразилии.
18 июля 2016 г. в 05:26
Примечания:
Мне главное, хоть одного человека не оставить равнодушным к данной работе. Стихи мои, написанные за два часа этой бессонной ночи, перетекающей в утро, а я наконец-таки спать.
Последний день Кона в Бразилии.
Последняя возможность рассказать одну важную вещь.
Или возможность не последняя, но Элайза больше не могла скрывать.
Но решила всё-таки не рассказывать.
Решила спеть.
Спеть прямо сейчас. Неожиданно для самой себя.
Сыграть на своей любимейшей гитаре, собственно сочинённые стихи, экспортируя их в песню.
Был единственный мотив: донести до неё свои чувства.
До той... Чей перегруженный график не позволял присутствовать здесь.
До той... С кем не виделась, будто бы вечность.
- Потому что целый день прожитый без тебя - это невыносимая мука, - манящим хрипотцой голосом, слегка ловя микрофон губами, почти перейдя на шёпот, выговорила Элайза, заставляя зал увлечься тишиной.
Это было впервые.
Впервые за весь Кон - никто не издал ни звука.
По коже многих пробежались мурашки.
Никто сейчас не имел право говорить, кроме Элайзы.
Никто кроме Элайзы...
Внезапно помещение заполнилось безумно красивым голосом - безумно влюблённой девушки для безумно желанной девушки.
Я тебя всей душой полюбила,
От тебя не могу оторваться!
Ты настолько мною любима -
Мы с тобою вне номинаций.
Ты, конечно, очень красива!
Грациозна... Сияешь с афишей.
Для тебя я бы стала игривой,
Ты согласна на это, Алиша?
Ни на шаг я бы не отходила,
Чтобы лишь тобой любоваться!
Я твоей опорой и силой -
На всю жизнь готова остаться...
Оставайся ярчайшим прорывом -
И взлетай всё выше и выше!
Так, послушай, прекрасная дива,
Я люблю тебя, ты это слышишь?...
- ... Слышишь? - Тейлор шумно вздохнула и направила томный взгляд куда-то в толпу, заставляя всех пришедших покрыться гусиной кожей.
Через несколько секунд зал буквально разорвало дикими овациями.
Кто-то никак не осознавал.
Кто-то просто не мог сдержать слёз.
А к кому-то и вовсе подступила истерика...
- Тссс... - Элайза поправила поясок гитары и придвинула к себе микрофон, как можно ближе. - Дайте мне продолжить...
Люди снова замерли, будто только ей в этом зале позволено было... всё.
Позволено было всё...
Для тебя я сижу тут с гитарой
И твой образ стоит предо мной.
Мы с тобой рождены были парой,
В этой жизни и, может быть, в той.
Наша встреча была интересной -
В параллельной жизни с судьбой.
Я там Кларк, а ты моя Лекса...
И ещё не окончен наш бой!
Тейлор сделала продолжительную паузу, но поклонники будто знали, что должно быть что-то ещё.
И оно было.
Оно продолжилось...
И поставив струны на паузу,
Так давно я хотела сказать.
P.S. Элайза.
Я люблю тебя.
Будешь знать.
- Спасибо... - Элайза, держа на себе немалых размеров гитару, вдруг встала и поклонилась столь любимой публике.
- Здесь можно... - Тейлор, волнуясь, что можно было заметить по дрожащим рукам, вновь подошла к микрофону. - Думаю, это подходящее место для... для моего признания, - сильно сбившееся дыхание давало о себе знать, а сердечный ритм способен был услышать каждый человек находившийся в зале.
- Здесь можно, потому что вы... вы свои, - Элайза ещё раз попыталась отдышаться.
- Как сказала бы Кларк - мой народ, - от чего зал вновь переполнился громкими аплодисментами, а Тейлор искренней улыбкой.
Вдруг распахнулись главные двери и в зал вбежала та самая причина сбившегося пульса всех.
Но самое главное - сбившегося пульса Элайзы.
Тейлор с трудом осознавая реальность, ринулась навстречу, распахивая широкие объятия, в которые уже спустя минуты была заключена её Дебнем-Кери.
- Как ты... Как ты тут? Ты же... - Элайза окутала в ладони лицо той, которая с застывшим счастьем на лице не могла выдавить ни слова.
Пришедших на мероприятие можно было смело выносить из зала. Люди потеряв дар речи, жадно всматривались в любимейших актрис, думая, что это всё сон...
- Спасибо, что ты смелее... - с губ Алисии наконец сорвались слова, как и из глаз слёзы, а переполненная эмоциями Тейлор просто накрыла своими губами её губы.
Спустя минуты публике удалось выйти из транса и все стали радоваться.
Радоваться за счастье и взаимность этих двух, которые стояли в центре зала и не могли надышаться друг другом.