Аваллак'Х

Хорошо вот так сидеть на разогретой весенним солнцем белоснежной мраморной глыбе и смотреть по сторонам, особенно, когда вокруг бурлит жизнь. В недостроенный фонтан уже запустили ярких декоративных рыбок: они старательно исследуют безупречно чистые дно и стенки его огромной чаши, и им и дела никакого нет, что сад вокруг несовершенен: что у изящных статуй не хватает голов или конечностей и что поставили их, как попало; что вместо пышной зелени нагую землю лишь местами прикрывают редкие травы и кустики. Вот тут когда-нибудь поднимется розарий, а там будет чуть ли не поле из орхидей. А дальше — стены из кипарисов и купола лиловых глициний. И над всем этим — живое разноцветное облако из бабочек. Ещё неплохо бы устроить где-то поблизости водопад, а рядом с ним установить беседку, и не просто, как это обыкновенно бывает, каменную или из резного дерева, а такую, какой ещё ни у кого не было… Может, хрустальную? Капли воды, попадая на прозрачные крышу и колонны, рождали бы дивную иллюминацию в погожий день. А погожий день в Тир на Лиа почти всегда. — Ауберон! Приятный знакомый голос вывел задремавшего у фонтана эльфа из полуденных грёз. Ауберон приоткрыл глаза и улыбнулся. — Дикай. Ты так скоро вернулся, я даже и не заметил, как прошло время. — Прошло вообще-то не меньше двух часов. Ты, похоже, задремал на солнышке. Пойдем, я нашел нам комнату. Поспешно спрыгнув на землю, Ауберон последовал за другом в недостроенный дворец. Присыпанная гравием дорожка замысловато петляла меж мраморных начатков будущего величия, и мелкие камешки звонко отскакивали друг от друга под слегка шаркающей поступью будущего ведуна и его красивого и высокого приятеля Ауберона. — Я до сих пор не верю, что поддался на твои уговоры, Saevherne, — заметил он, когда они поравнялись. — До посвящения ещё целый месяц, — скромно ответил Дикай. — Что такое месяц для Elle? А на собрание меня все равно не пустят: я не маг, не воин и не управленец. — Ну и что? — пожал плечами без пяти минут ведун. — Разве тебе не интересно посмотреть, как творится история? — Но я же ничего не увижу: только за дверями постою. — Это как знать, — ухмыльнулся Дикай. — Может, мне удастся как-то тебя протащить и ты все увидишь собственными глазами. — Это было бы любопытно. Но все же, если не получится, не расстраивайся. — У меня не может не получится, — делано высокомерно заявил маг, — мое имя означает «тот, кто может», так что не переживай. — Я и не переживаю, мне все равно и хорошо и так.

***

И это было чистой правдой. Ауберона действительно все устраивало и так, несмотря на его кажущееся одиночество и тот факт, что когда-то он обернулся полным генетическим провалом для одного из лучших умов народа Elle. Сын могущественных чародеев, Ауберон не унаследовал абсолютно никаких способностей. Он был как наполненный золотом сундук с замком, от которого нет ключа. Обладатель наичистейшей Старшей Крови, он был магически стерилен, словно только что отлитая из стекла колба. Сошедшись лишь на короткое время, чтобы зачать ребенка, родители Ауберона разбежались по своим постоянным партнёрам как только поняли, что исполнили от них требуемое. Родив сына и просканировав его, его мать Латтая сразу поняла, что ничего стоящего из него все равно не выйдет, а растить ребенка от нелюбимого мужчины она и вовсе не планировала. Ведуны принять на себя ответственность за воспитание Ауберона также отказались: зачем тратить время и силы на того, кто не оправдал надежд? И тогда, поскольку никто не решился бы выказать неуважение к Hen Ichaer, из обширных владений его матери и ее супруга Ауберону выделили отнюдь не маленький кусок земли с лесом и ручьем, на скорую руку возвели там не самый шикарный, но зато весьма просторный дом, ссудили бесталанному отпрыску несколько дюжин слуг-dh’oine, приставили к нему в опекуны и временные управляющие местного эльфа-лекаря и благополучно о нем забыли. Лет до пятнадцати Ауберон жил совершенно незаметной, свободной и счастливой жизнью. Сдружился с родным сыном своего не очень заботливого наставника. Мальчишку звали Дикай; он был немного старше Ауберона и магически оказался во сто крат способней своего отца, о чем вскоре и прознали Saevherne. К одаренному эльфенку вереницей потянулись учителя. Часть их хитрой науки перепала и Ауберону: до того, как его отстранили от более замысловатых дисциплин, он успел освоить чтение, письмо, счет, кое-что из истории и астрономии. А затем Ауберону стало известно, что всего через несколько лет его единственный друг Дикай покинет родные края и уедет в какой-то далёкий, ещё даже не существующий город, чтобы пройти там обряд посвящения в Saevherne и затем не вернуться домой уже никогда. Сначала оба расстроились, но потом Дикай объявил, что уже почти выучился открывать порталы и совсем скоро никакие расстояния не помешают им видеться, когда они только пожелают. Достигнув семнадцатилетия, Ауберон вдруг заметил, что местные самки dh’oine стали на него как-то странно посматривать. И не только они: также и молодые и зрелые эльфки с прилегающих угодий, когда на прогулках юношу порой заносило слишком далеко от дома. Поначалу Ауберон и не понял этих взглядов украдкой и ни с того ни с сего раскрасневшихся щек. — Чего они уставились-то? — спросил он как-то Дикая, в очередной раз заметив уже поднадоевшее внимание к своей ничем не примечательной особе. — А разве неясно? — удивился маг. — Посмотри на меня и посмотри на себя, а потом сделай выводы. — А что ты? — не уловил смысла в словах друга Ауберон. — Две руки, две ноги, голова. Все вроде одно и то же. — Ну да, — вздохнул вихрастый и длинноносый Дикай, мысленно сопоставив себя с высоким и ладным носителем Старшей Крови, — одно и то же. Только вот, — он указал пальцем на молоденькую dh’oine у колодца, застывшую в одной позе при виде Ауберона, — она так не считает. — А какая разница, что она считает? — эльф недоуменно вскинул брови. — Да дело не в ней, конечно, — прошептал Дикай, — а в… — тут он густо покраснел и пододвинулся ближе, чтобы их разговор никто не услышал. — А в чем тогда? — Тебе что, совсем не объясняли ничего? — Про что? — Ну, — Дикай смутился ещё больше и уставился на носки своих сапог, — про… напряжение ниже пояса? — А, ты об этом. Ну и что такого? Даже приятно, и проблемы устранить это неудобство никакой нет. — Ты совсем дурак или притворяешься? Это не так устраняется. — А как? — Ну-у как… Буду я тебе ещё объяснять. Книжки почитай. Сопряжение, например. Это почти одно и то же. — Я читаю плохо, — признался Ауберон. — Да и книг мне никаких не дали, ты забыл? — Ах, да, — закусил губу Дикай, — ты же у нас отверженный. И все же очень скоро и хоть отчасти Ауберон понял, о чем толковал Дикай. Когда однажды знойным летним днем он остановился у реки чтобы искупаться и только успел скинуть с себя рубашку, как к нему навстречу вышла юная короткостриженная dh’oine из его же собственной прислуги. Приблизившись к нему вплотную, без всяких предисловий, легко провела тонкими пальцами по его плечам, груди и животу. Проворно опустилась на колени, глянула на него восхищённо снизу вверх, и не успел эльф опомниться, как она почти неуловимым движением ослабила завязки на его штанах и… Ауберон было хотел остановить ее, но вместо этого только судорожно вдохнул и прикрыл глаза, позволив ей продолжить. Зная о недопустимости всякого физического контакта с рабами, он каждую секунду пытался найти в себе силы прекратить постыдное действо, но вместо этого схватил девушку за волосы, чтобы по своему вкусу контролировать ее движения. Безумие кончилось только после того, как своим громким вскриком, ему показалось, он привлек внимание всей округи. Однако осмотревшись, кроме них двоих, он не заметил никого. Оправившись и восстановив дыхание, эльф смерил взглядом только что доставившую ему столько удовольствия dh’oine. Та преданно и словно чего-то ожидая смотрела на него в ответ. Не спеша Ауберон отвязал от ближайшего дерева лошадь и забрался в седло. — Иди за мной, — приказал он рабыне и направил лошадь вдоль реки. Ничего не понимая, утопая ногами в высокой траве, девушка послушно поплелась за ним. Дойдя до границы своих владений, Ауберон остановился, но не спешился. Dh’oine посмотрела на него вопросительно, снизу вверх. — Уходи, — коротко бросил он, даже не глядя на нее. — Не возвращайся. — Но господин, куда ж я… — Мне без разницы. Я все сказал. Va fail. И без промедления, невозмутимо эльф повернул к дому.