«Постмастерс»

Дж. Буш декларировал необходимость быть независимым от импортной нефти. Массовые протесты в исламском мире против публикации карикатур на пророка Мухаммеда. Президент Ирана приказал возобновить обогащение урана. Брайан зевнул, прикрыв глаза. Впервые за долгое время он открыл вечером не порно-сайт, а новости. Буквально через минуту он понял, что сделал это зря. В мире явно не происходило ничего такого, от чего Кинни не клонило бы в сон. Он уже собирался закрыть новости и поискать в Интернете что-нибудь более интересное, но тут на глаза попалось слово, которое он слышал бесчисленное множество раз несколько дней назад. «Постмастерс». Галерея «Постмастерс». Ну точно. Джастин совсем недавно рассказывал о том, что скоро в этой галерее будет выставка его картин. Брайан ещё помнил восторг, звучавший тогда в его голосе. И в своём голосе тоже, хоть Кинни и пытался скрывать то, как сильно его радовали успехи Тейлора. Они не виделись уже несколько месяцев, но Джастин звонил Брайану время от времени. Так что оба знали, что друг у друга всё хорошо. Взрыв, прогремевший сегодня в галерее «Постмастерс», унёс жизни 19 человек. Выругавшись, Брайан прочитал новость целиком. Сообщалось о том, что около двух часов назад неизвестный пронёс бомбу внутрь галереи. Вскоре раздался взрыв, в результате которого погибли несколько человек: посетители и художник, чьи картины были представлены. Спасательные работы всё ещё ведутся. Количество жертв растёт. Невосполнимый урон нанесён и зданию, и экспонатам. Чувствуя, как становится тяжело дышать, Брайан ещё раз пробежал глазами текст. Фамилии погибшего художника не наблюдалось. Неужели он, блять, настолько неизвестный и начинающий, что нельзя было указать его имя в сводке новостей? Пальцы дрожали. Брайан не мог вспомнить, в какой именно день должна была состояться выставка Джастина в галерее «Постмастерс». Конечно же, тот говорил, а он… Прослушал, как обычно. Отвлёкся на что-то. Идиот. Как будто может быть что-то важнее жизни Солнышка. Я хочу, чтобы ты был в безопасности, чтобы ты жил на этом свете долго… И это всегда будет одним из самых заветных желаний Брайана. Ведь одно дело, когда вы находитесь в разных городах — когда знаешь, что где-то там, за сотни километров, он точно так же, как и прежде, встаёт по утрам, заваривает себе кофе, рисует, ходит по клубам… Что он там живёт. Пусть и без тебя. И совсем другое — когда его просто нет. Когда понимаешь, что никогда больше он не войдёт в твою дверь, не позвонит и не расскажет о том, какого классного парня он вчера подцепил в музее. Брайану захотелось ударить самого себя. Посильнее, чтобы глупые мысли вылетели из головы. Устроил драму. Может быть, у Джастина выставка там вообще не сегодня и даже не на этой неделе. Схватив телефон, он набрал номер мобильного Тейлора. Единственный номер, по которому он теперь мог с ним связаться. Гудки шли, но трубку никто не поднимал. В пятый раз услышав предложение оставить голосовое сообщение, Брайан завершил вызов и швырнул телефон на кровать. И что теперь? Сидеть и ждать? Нет, он не собирался бороться со страхом в одиночестве, в тишине квартиры, слушая тиканье часов и представляя себе всякую жуть. Нужно было действовать, и чем быстрее, тем лучше. Брайан вызвал такси, ещё раз — снова безрезультатно — попробовал дозвониться до Джастина и, засунув в карманы куртки всё самое необходимое, вышел из квартиры. Спустившись, он с удовлетворением обнаружил, что машина уже подъехала. По пути в аэропорт он не позволял мрачным мыслям заползти в голову. Брайан вслушивался в слова песни, которая играла в салоне автомобиля, сосредоточенно отсчитывал деньги, повторял про себя адрес Джастина в Нью-Йорке. Словом, делал всё возможное, лишь бы отвлечься от навязчивых идей. Каким-то чудом Кинни успел на последний самолёт до Нью-Йорка. Он вообще приехал в аэропорт очень вовремя: и на регистрацию не опоздал, и в зале ожидания сидеть не пришлось. Казалось, это был самый длинный полёт в его жизни, хоть и длился он от силы часа полтора. Кинни задался вопросом, почему же раньше он не летал к Джастину. Ведь порой он до работы добирался дольше, а тут всего-то пара часов. Наверное, дело было не во времени и даже не в деньгах, недостатка которых Брайан не ощущал. Он просто опасался, что Тейлору это не нужно. Боялся почувствовать, как топчут его гордость, и не хотел показывать, как сильно он скучает. А теперь, глядя из иллюминатора на окружающую самолёт темноту, Брайан жалел о каждой ночи, проведённой не с Джастином. О каждом завтраке, приготовленном не на двоих. О каждом грёбанном слове, что сказал в тот вечер, когда Тейлор улетел покорять Нью-Йорк. Тогда Кинни думал, что по-другому нельзя, что правильней отпустить и надеяться на то, что взрослый мальчик сам сможет о себе позаботиться. А сейчас мысль о том, чтобы привязать его к стулу и контролировать каждое движение, переставала казаться такой уж дикой. Фразы «Всё будет хорошо» и «Как жить дальше?» по очереди всплывали в мозгу, пока Брайан пытался отвлечься, считая от одного до десяти и обратно. Спустя ещё несколько бесконечных минут самолёт приземлился. Брайану очень хотелось бежать со всех ног, а не плестись в толпе усталых на вид людей, но он сдерживался изо всех сил. Когда таксист спросил о месте назначения, с языка сам собой сорвался адрес Джастина. Будто Брайан подсознательно ощущал, что Тейлора не было сегодня в той галерее. И это было правильно, это было знаком того, что надежда живёт до последнего. Казалось, что в такси Кинни провёл ещё больше времени, чем в самолете. В Бронксе — одном из самых бедных районов Нью-Йорка — Брайан ещё не был. И предпочёл бы никогда не бывать. Глядя на тёмные улочки, которых в этой части штата было хоть отбавляй, он представлял себе, как Джастин в одиночестве бредёт по ним домой. Ни о какой безопасности в этом месте и речи идти не могло. Наконец, такси доставило Кинни к нужному дому. Набрав номер квартиры на домофоне, Брайан почувствовал, как беспокойство начинает перерастать в панику. Вот он, момент, которого он с нетерпением ждал, но, тем не менее, очень боялся. Что, если дверь никто не откроет? Куда тогда ехать? Кому звонить? Когда из динамика раздался чуть искажённый голос Джастина, Брайан чуть не грохнулся на землю от облегчения. Живой и невредимый. Дома. Это главное. Плевать на всё остальное. — Джастин. Брайан больше ничего не мог выдавить. Он чувствовал, как в нём закипает злость, смешиваясь с облегчением и оседая солёными каплями на ресницах. Какого чёрта Тейлор не брал трубку, если с ним всё в порядке? Чем же он, мать его, был так занят? — Брайан?! — удивлённое восклицание Джастина ещё больше рассердило Кинни. Надо же, узнаёт ещё по голосу. Дверь открылась. Раздражённо вытерев глаза, Брайан вошёл и поднялся на нужный этаж. Джастин ждал его в прихожей. На его лице было написано изумление: он словно всё ещё не верил, что Кинни действительно здесь, в Нью-Йорке, стоит на пороге его квартиры. — Брайан, я не… — Заткнись. Едва шагнув за порог, Брайан схватил Джастина за майку и притянул к себе. Он крепко обнял Тейлора, чувствуя, как тот обнимает его в ответ, и прижался щекой к его мягким волосам. Как же сильно он скучал. Отстранившись, но не выпуская Джастина из рук, Брайан ощущал, как окончательно уходит страх. Солнышко ничуть не изменился, только волосы немного отросли. Всё тот же взгляд, тот же запах, как будто не было всех этих месяцев. Словно он и не уезжал никуда. — Мы едем домой, — мягко произнёс Брайан. — Что?! — только что прошедшее изумление Джастина вернулось с новой силой. — Никуда мы не едем. Не сводя пристального взгляда с его лица, Брайан вкрадчиво повторил: — Мы блять. Едем. Домой. В ебаный Питтсбург. — Но почему? Мой дом здесь. Ты же отпустил меня… — начал Джастин, но Кинни накрыл рукой его губы. — Я передумал, — коротко пояснил он. Ему хотелось сказать больше, но не время было для этого. Слишком много мыслей, слишком много эмоций. Сейчас главное — отвезти Джастина в Питтсбург, добровольно или принудительно. Туда, где ему самое место. Тейлору явно не терпелось что-то ответить. Смилостивившись, Брайан убрал руку от его рта. — И что с того, блять? Ты передумал, а мне переезжать из города в город? А завтра что? Завтра ты снова передумаешь и скажешь мне собирать вещи и сваливать к хуям? Это не игрушки, Брайан, это моя жизнь! — на одном дыхании выпалил Джастин, вырываясь из рук Кинни и делая шаг назад. Брайан молча слушал его монолог. Всё оказалось не так просто, как хотелось бы. Он успел позабыть, каким гордым и независимым стал мальчишка. — Я узнал сегодня о взрыве в «Постмастерс». Я думал, что ты… был там. Изумление на лице Джастина медленно сменилось пониманием. Он нервно усмехнулся и уже тише произнёс: — Нет. Пришлось отменить выставку. Мне нужно было заплатить за неё, а у меня… вроде как нет денег, — равнодушно закончил он. — Заплатить? За то, чтоб какие-то упыри пришли поглазеть на твои шедевры? — настала очередь Брайана удивляться. — Понимаешь, в грёбанном Нью-Йорке одного таланта мало, чтобы стать известным, — пожал плечами Джастин. — Ну и нахуй их. Поехали. Я хочу знать, что ты в безопасности. Тейлор с сомнением посмотрел на него. — Но здесь теперь вся моя жизнь. — Какая жизнь? — насмешливо спросил Брайан, обводя взглядом скромное жилище Джастина. — Триста долларов в месяц за эту помойку и вечеринки с тараканами? — Моя самостоятельная жизнь. Можно было увидеть, как упрямство борется в нём со здравым смыслом. В Нью-Йорке Джастина удерживало желание доказать всем, что он может заботиться о себе сам. И, конечно, надежда на лучшее будущее, которая с каждым месяцем становилась всё призрачнее. — Ты, блять, вообще представляешь себе, как я за тебя испугался?! — воскликнул Брайан, от души врезав кулаком по стене. Ему надоело стоять в прихожей и зазывать Тейлора к себе. Он, в конце концов, тоже не соткан из терпения и понимания. Скорее, наоборот. И лет пять назад он бы рассмеялся в лицо тому, кто посмел бы сказать, что он, Брайан Кинни, будет вот так вот уговаривать какого-то мальчишку поехать домой. — И если ты сейчас же не поедешь со мной, я перебужу всех твоих ёбаных соседей, я буду кричать под твоим окном, подожгу твою дверь и… — Ладно, ладно! — перебил Джастин. Слова и тон Брайана напугали его, хоть он и не подал виду. Как-то вдруг стало ясно, что если сейчас Кинни уйдёт один, то он уйдёт навсегда из жизни Джастина. Причём сделает это громко и красиво, так, что Тейлору придётся подыскивать себе новое жильё. — Я сейчас соберу вещи. — Вещи? — притворно удивился Брайан. Не дождавшись ответа, он с сарказмом произнёс: — А я думал, тебе всё продать пришлось. — Ха-ха, — невесело ухмыльнулся Джастин. — Ещё немного, и мне пришлось бы продать почку, чтоб оплатить счета за телефон. Но вообще-то я подрабатывал. — Надеюсь, не на панели, — на автомате парировал Кинни. — Ты только в присутствии Хантера так не шути, — отозвался Тейлор, запихивая свои немногочисленные пожитки в сумку. Так хорошо было чувствовать, что рядом есть тот, кто готов помочь. За эти месяцы Джастину нередко хотелось лезть на стену от одиночества. В Нью-Йорке, как выяснилось, не было тысяч добряков, жаждущих дать молодым талантам шанс раскрыться. Там вообще не было добряков. По крайней мере, Джастину они не встречались. Так приятно было просто прижаться к сильному плечу Брайана и почувствовать его руку на своей спине. И не думать о том, что было бы, если бы его выставка в той галерее всё же состоялась. И о том, сколько денег осталось в кошельке и чем же питаться целый месяц. И скольким ещё престарелым извращенцам придётся отсосать за то, чтобы не уволили с единственной перепавшей работы. Так здорово было чувствовать, как Брайан, касаясь губами его уха, шепчет: — Я так боялся тебя потерять… — и улыбаться, как ненормальный, потому что Джастин думал, что никогда уже больше ничего подобного не услышит. Вдруг в его мозгу возникла мысль, которую Тейлор просто не мог не высказать. — Ты что, не мог просто посмотреть календарь галереи? Там же указано, чья сегодня выставка. Губы Брайана медленно растянулись в улыбке. Он покачал головой. Почему-то это ему даже в голову не пришло. — Не умничай, мелочь. В тот момент Джастину очень хотелось поцеловать его, но это подвергло бы их риску быть выгнанными из машины прямо там, посреди одного из не самых приятных районов Нью-Йорка — таксистов-гомофобов он здесь встречал немало. Поэтому он просто закрыл глаза, представляя, как поцелует Брайана дома. Много-много раз. И не только в губы.