Моя одержимость

Мадара вернулся домой глубокой ночью, злой, промокший и жуть какой голодный. Повесив своё пальто на закрытый балкон — пусть сохнет, мужчина направился дальше по коридору, в сторону кухни. Любопытство-таки взяло над ним верх, и Учиха заглянул в гостиную, в которой, по его мнению, должна была находиться девушка. И «шестое чувство» в очередной раз не подвело Мадару… Девушка мирно спала в его любимом кресле, свернувшись клубочком и прижимая к себе гитару. Огненно-рыжие волосы служили ей покрывалом, будто бы они спасали её от холода. Мурашки на теле Трисы говорили об обратном. Мадара нехотя стянул с себя черную водолазку и накинул ее на узкие плечи Хьюз — за одеялом идти на второй этаж ему сейчас ой как не хотелось. И кофта сойдет. Она теплая. Наверное… Учиха попытался осторожно высвободить гитару из рук девушки, но только вот его попытки потерпели «фиаско», потому что Триса расставаться с музыкальным инструментом явно не собиралась. Она лишь крепче сжала в своих маленьких ручках гитару, при этом бормоча себе под нос «моя пре-е-елесть». Учиха театрально закатил глаза к потолку. Его сейчас бесило всё вокруг. И рыжая бестия явно занимала первое место среди раздражающих его объектов. Ну и Хидан, который не явился на вчерашнюю деловую встречу. И Какудзу, который загробил финансовый отчет за последний месяц. И Сасори, который уехал навестить свою бабушку в Японию. Но первое место, естественно, занимала Триса… Хотя, с чего интересно он на нее злится? Наоборот, девушка должна тихо ненавидеть Учиху после того, как он сбил её всего несколько часов назад. Рыжая бестия, да чтоб её… И да, странно, что Мадара ничего не чувствовал по отношению к Томико. Будто бы она никогда и не присутствовала в его жизни. Или, быть может, он всё же ненавидит и бывшую возлюбленную тоже? Только по-другому немного… Нет, не ненавидит. Ее просто больше не существует. Это было его окончательное решение. Больше ни о чём другом Мадара был не в состоянии размышлять, потому что чувствовал, что ещё чуть-чуть и он заснёт прямо тут, около кресла. Учиха только сменил джинсы на домашние штаны и устало повалился на диван, который предательски скрипнул от веса мужчины. Мадара на несколько секунд замер, внимательно прислушиваясь к шороху со стороны кресла, но он услышал лишь тихое посапывание, поэтому, окончательно успокоившись, провалился в царство Морфея. * * * С жуткой неохотой разлепив тяжелые веки, Триса обнаружила, что она оказалась укрыта мужской водолазкой. Ммм, кто это тут у нас, интересно, такой заботливый? Объект её вечерне-утренних дум отыскался моментально. Учиха мирно спал на диване… Да, Боже ты мой! На нем же кроме штанов ничего нет! Ооо… Вот это торс… Интересно, сколько времени он проводит в спортзале? Хьюз поморщилась от внезапно накатившей волны холода, и взгляд её упал на скомканную водолазку, мирно покоившуюся рядом с гитарой на кресле. Музыкальный инструмент было решено поставить на законное место — в угол комнаты, а мужскую кофту Триса в одно мгновение натянула на свое тело, про себя отметив, что вещь очень приятно пахла. Тут же одёрнув себя, девушка ускакала на второй этаж за пледом — она заприметила его ещё вчера на сушилке в ванной комнате. Хьюз уже было отправилась обратно в гостиную, но её внимание привлекла фотография, висевшая в холле второго этажа. Точнее их было две. На одной — трое мужчин, Мадара по центру, с одной стороны Саске, а с другой — ещё один парень, незнакомый Трисе. По её предположению, все они являлись родственниками друг для друга. Может, они братья? Плавно переведя взгляд на соседнюю фотографию, Хьюз осторожно провела пальчиком по массивной деревянной рамке. Это семья. Его семья… Маленький Мадара вызвал у девушки исключительно положительные эмоции. Не то, что взрослый! Было трудно не заметить поразительное сходство Мадары с его отцом. Они были похожи, как две капли воды. А вот другой мальчик был чуть младше Учихи и являлся полнейшей копией своей матери. Казалось, что девушка была в состоянии простоять около этих фотографий целую вечность, если бы снизу не послышался громкий, сухой кашель… Будто опомнившись ото сна, Триса на всех порах полетела в гостиную и едва не навернулась прямо на лестнице, запутавшись ногами в длинном пледе. Будь он не ладен! Спящего Мадару можно было с уверенностью назвать ангелом. Ага, конечно, ангел он, когда спит зубами к стенке! Да и сейчас мужчина выглядел больно уж бледным. Весь с ног до головы был покрыт холодным потом. «А не заболел ли ты часом?» — про себя подумала девушка, наблюдая за тем, как Учиха мечется в агониях по подушке. Похоже, что у него жар. Трогать Мадару, пусть и за лоб, она не решилась — Триса еще пока что не собиралась отправляться на тот свет. Поэтому она лишь аккуратно укрыла мужчину, поплотнее подоткнув плед с боков. Сквозь едва различаемый шёпот девушка смогла различить лишь одну фразу: «Не уходи…» Триса ощутимо вздрогнула, сильнее прислушиваясь к тихому голосу Мадары. Сердце отчего-то забилось в ускоренном ритме. Наверное, он думает о своей бывшей девушке. Все еще не может отпустить её… На долю секунды Хьюз стало немного обидно. Немного… А раз совсем капельку, то это ничего не значит, ведь так? «Мама…» На глазах Трисы выступили ненавистные слёзы. Это стало последней каплей. Поддаваясь неизвестному ей до сего момента инстинкту, она осторожно провела холодной ладошкой по его щеке и предательски дрожащим голосом добавила: «Я всегда буду рядом…» На удивление, Учиха тут же затих. Перевернулся на другой бок, спиной к девушке, и глубоко вздохнул. И снова затих… Триса, относительно отошедшая от шока, «летящей походкой» упорхнула на кухню и заварила для себя зеленый чай. Выбрав для этого первую попавшуюся кружку, девушка уже было собиралась сделать первый глоток, как вдруг пить чай резко перехотелось. Кружка… На ней была напечатана фотография. Так вот значит, как выглядит возлюбленная Мадары. «Красивая…» В этот момент голову Хьюз посетила ну просто сумасшедшая идея. Или как еще можно обозвать то, что она сейчас собиралась сделать? Триса отставила кружку подальше и принялась нервно постукивать пальцами по стеклянному столу, все еще пребывая в нерешительности. Но ведь она же будущий психолог, вашу ж мать, поэтому кружка, а заодно парочка фотографий с противоположной стены в одночасье отправились в мусорное ведро. «Необходимо избавиться от вещей, напоминающих о ней…» Потом в ведро полетели духи, шампуни, розовое полотенце и даже капроновые колготки. Над последними Хьюз все-таки немного пораздумывала, но невольно всплывший в её сознании образ Мадары в эластичных колготках заставил девушку истерично хохотнуть и незамедлительно от них избавиться. Потом правда ей представилась картина, в которой Учиха её этими же колготками и душит… Резко мотнув головой, Триса ушла покорять оставшиеся комнаты. Спустя час все предметы, которые, по её мнению, представляли хоть какую-то, даже малейшую «угрозу» для Учихи, были утилизированы посредством мусоропровода. Довольная проделанной работой, воодушевленная Триса сварила в турке ароматный кофе. Не для себя, правда… Потом она переоделась в давно высохшую одежду, захватила свою сумочку и мобильник, и уже принялась обуваться, как вдруг «подруга совесть» неожиданно взяла над девушкой верх. Она не могла так просто уйти, не попрощавшись. Развернувшись вокруг своей оси, Хьюз так и застыла на месте, не смея больше и шагу ступить. Перед ее взором откуда ни возьмись предстал сам Мадара, не до конца проснувшийся, обмотанный пледом и с той самой кружкой кофе в руках. -Уходишь, — мужчина больше констатировал факт, нежели спрашивал. -Даа… Слушай, — девушка подняла на Учиху неуверенный взгляд, — если захочешь предъявить мне претензии на счет того, что я сотворила с твоей квартирой, то… — Триса вновь замялась, — звони! Я оставила свой номер на листочке на кухонном столе. Мадара лишь кивнул в ответ на её пылкую речь. А она поспешила быстрее удалиться с его глаз. Даже прощаться не стала… «А говорила ведь, что всегда рядом будешь…»