Дивный нянь

Это приятное чувство, когда еще не до конца проснулся, но уже не спишь. Ки любил это состояние легкости и какой-то оторванности от реальности. Любил ощущать рядом с собой Джонхена, который мерно посапывал. В общем, это были самые приятные мгновения. Но все приятное заканчивается слишком быстро. Кибом полностью проснулся. Вставать не хотелось, поэтому блондин продолжал валяться. В коридоре послышался топот ножек, и парень невольно улыбнулся. Дверная ручка осторожно опустилась вниз, и вскоре образовался проем, в котором показалась голова малыша. Мину заглянул в родительскую спальню и увидел улыбающегося Ки, который сел в постели. Ребенок, больше не осторожничая, вошел в комнату и забрался на кровать. — Привет, мама Ки. — С добрым утром,— блондин прижал к себе ребенка. В последнее время Кибом стал замечать, как ему не хватает общения с Мину. Теперь он ходил на курсы, чтобы поступить в университет. Бом решил стать детским психологом, поэтому прилежно грыз гранит науки. Но из-за этого он стал меньше общаться с мальчиком. А еще он с ревностью стал замечать, что тому теперь намного интереснее со сверстниками, нежели с ним. В детский сад ребенка так и не отдали. Кибом был абсолютно не уверен, что воспитательница сможет одна уследить за тридцатью малышами. Но Ки понимал, что не сможет совмещать заботу о ребенке и учебу. Тут на помощь пришли словоохотливые мамочки, которые подсказали Бому решение. Одна из мам устроила импровизированный детский сад. Она набирала группку из четырех-пяти деток, за которыми присматривала за определенную плату. В выгоде оставались все. Дети были под присмотром, женщина получала неплохие деньги, а ее ребенку было с кем играть. Конечно, все было не так просто. Желающих было много, а принять всех эта женщина не могла, но Кибом умел убеждать. Еще Кибома глодало то, что приходилось врать, будто бы он – дядя Мину. Конечно, это было необходимо. Но блондину нравилось, когда его называли мамой, хоть это и было странно. И все-таки он понимал, что не стоит кричать о своих отношениях с Джонгом. Это было нечто очень личное, что касается только их двоих. И другим совсем необязательно знать это. — Ки,— малыш отвлек парня от размышлений.— Сегодня приезжают бабушка и дедушка. Помнишь? Бом нахмурился, пытаясь понять, о чем говорит Мину. — Джонг, вставай!— Кибом стал тормошить любимого. Как он мог забыть о том, что родители хотели приехать к ним на выходные. — Еще пять минуточек,— пробормотал старший, а чтобы никто ему не мешал, он прижал Бома к себе, лишая его всякой возможности двигаться. — Джонг, сегодня мама с папой приезжают, а ты тут в одних трусах,— пытался образумить мужчину Ки. Малыш, думая, что все это какая-то очень веселая игра, забирался на родителей. Видимо, никто не понимал, что все гораздо серьезней, чем они предполагают. Но Кибом-то все знал. Он с ужасом вспоминал тот день, когда они с Джонхеном приехали в Тэгу, чтобы рассказать о своих отношениях. Как же Ки был рад, что догадался оставить мальчика с Онью и Тэмином. Бабушка ничуть не удивилась, отец сказал, что надо было рожать еще одного ребенка, пока была возможность, и как-то даже спокойно ко всему отнесся. Но вот мама... Сначала она наорала на сына, потом – на Джонга. В итоге она выгнала мужчину и запретила Кибому общаться с ним, так как считала, что именно Джонхен совратил ее сына. Ки долго пытался объяснить, что все совсем не так, что он на самом деле любит Джонга и хочет быть с ним. Все было тщетно. Бому еще никогда не было так плохо. Он не хотел выбирать между родителями и любимым человеком. Мама пыталась его убедить, что Кибом еще найдет девушку, которую полюбит, что он еще молод. Но Ки знал, что это не так, о чем и сообщил матери. Дальше был спектакль одного актера. Бом даже бы Оскар дал – так хорошо его мама изображала Вселенскую Скорбь. Но потом женщина смирилась, и это стало большим шоком. Бом не верил, думал, что спит. Но все оказалось какой-то абсурдной реальностью. Джонга приняли, потом ему долго втирали, как он должен заботиться о Ки, и что ему будет, если он осмелится обидеть его. Кибом уезжал из родительского дома в смешанных чувствах, и только вернувшись в Сеул он понял, что явно бабушка похлопотала за внучка. Бом потом долго ее благодарил. В общем, это было сложно, но обошлось без потерь. И вот сейчас Ким-старший и Ким-младший, который теперь лежал между взрослыми, преспокойненько сопят себе, видя радужные сны и даже не думая волноваться. — И чего это я должен быть на нервах?— поинтересовался Кибом у пустоты, которая ответила ему тишиной. Плюнув на все, блондин лег поближе к своим мальчикам, погружаясь в дрему. И плевать, что они проспят так до полудня, что не успеют как следует приготовиться к приезду родителей. И все равно, что потом они получат приличную порцию упреков от мамы, которая всегда найдет к чему придраться. Не от злости, нет – от обиды, что все пошло не так, как она планировала. Но это будет потом. А сейчас сильные руки тихонько поглаживают кибомовы бока, мальчик теснее принимается к блондину, оказываясь зажатым между родителями, а сон все дальше уносит Бома от реальности. Конец.