Ледышка для оборотня или 101 способ ублажить старшего мужа

К концу подходила вторая луна из двух, отведенных на одиночество. Анджей старался занять свои дни доступным ему трудом: терция на аудиенции, две терции на рассмотрение документов, еще две терции на изучение законов обоих государств. Терция на разминку с легкой шпагой, причем начальник охраны настоял, чтобы шпаги были тренировочными с тупым металлическим шариком на конце. Анджею было неудобно тренироваться при всех с таким оружием, словно он малолетний неумеха, который впервые встал в спарринг с учителем. Но все его доводы встречали каменную стену упрямства средних лет оборотня - Камилла, которому Мартин поручил безопасность Младшего Повелителя. Пришлось смириться. Вот и сейчас, закончив слишком простую тренировку, недовольный собой и партнером по спаррингу, Анджей направлялся в правое крыло замка, в котором, словно воспарив над пропастью, располагались его апартаменты. В первый день, когда он подошел к литому высокому бортику балкона и заглянул вниз, у него закружилась голова, пришлось присесть на корточки и глубоко дышать, пока неприятное чувство не отпустило. - Камилл, почему мои комнаты здесь? Разве это не опасно? – спросил тогда он. - Нет, Повелитель, в это крыло невозможно проникнуть извне, потому нам остается контролировать только внутренние помещения дворца. С этой стороны невозможен обстрел, поскольку вершины соседних гор расположены слишком далеко, а иных выступов, доступных для стрелка, просто нет. - Но пропасть… - Замок укреплен магически, при этом его фундаментом является монолитная скальная порода. Видите, внизу течет быстрая горная река? - Да. - На восьмом нижнем ярусе сделан каменный бассейн, который пополняет запасы воды гарнизона. Река питается подземными водами, но даже они проходят очень глубоко и не повреждают основы замка. Вам не о чем беспокоиться. Вот только прошу - воздержитесь от самостоятельных прогулок по балконам. Думаю, будет лучше, если вы возьмете сопровождающего. - Это была минутная слабость, Камилл, - холодно ответил Анджей. Ему неприятно было знать, что кто-то видел проявленный перед высотой страх. Впрочем, воину его эмоции были безразличны, и он все же приставил к Анджею сопровождающего. Все попытки избавиться от унизительной опеки тоже ничем не закончились. Воины сопровождения уверенно изображали глухих, а Камилл непрошибаемо гнул свою линию. Анджей остановился на небольшом балконе, который красиво обвивался диким плющом. Отсюда открывался потрясающий вид, к тому же, эта часть замка традиционно была малолюдна, и здесь так удобно было позволить себе немного расслабиться. Охранник предусмотрительно замер у входа, плющ создавал ощущение огромного зеленого кокона, а видневшаяся панорама гор наполняла душу восторгом и умиротворением перед величественной мощью природы. Вчера приезжал Ральф. Он ожидаемо был один, без Лика, над которым продолжала ставить свои лекарские опыты Марика. Ральф выглядел уставшим и задерганным, но на все вопросы отшучивался, улыбался и уверял, что все в порядке, а он просто устал, потому что Лику тяжело дается лечение, мучают сильнейшие головные боли, и вместе с ним ему приходится иногда не спать сутками. - Но Марика говорит что-нибудь? - с надеждой спросил Анджей. - Говорит, - Ральф сдержано вздохнул. - Она много чего говорит, вот только мы с Ликом мало что понимаем. Что-то там сложнее оказалось, чем она вначале предполагала. Какое-то разрастание соединительной ткани, глаз куда-то врос, зрительные нервы мертвые и еще много всяких умных слов. Она уже трижды проводила свое шаманство. - И что - результатов совсем нет? – огорчился Младший. - Этого я не говорил. Есть, конечно, результат. Глаз в глазницу она вернула. Только выглядит он пока жутко и совсем не видит. Очень хорошие результаты со шрамами от ожогов. Знаешь, я даже предположить не мог, что такое возможно. У Лика вернулась чувствительность к этим участкам кожи, а сами шрамы стали совсем неглубокими, хотя еще очень заметны. Марика не обещает чудес – она их просто делает. Да что мы все о нас, сам–то как? - Нормально, - сдержано ответил Анджей. - Только очень волнуюсь за Мартина. Тут скука смертная, почти ничего не происходит, зато безопасно. А он там - в самом пекле. Скажи, от него есть хоть какие-то известия? - Да, вчера был гонец, они выиграли несколько серьезных сражений и значительно продвинулись за границы территории тварей. С Мартином все хорошо, но занят ужасно. Ральф, мягко говоря, здорово врал. В том, что касается военных успехов все было стопроцентной правдой. Именно поэтому он с нее и начал. А вот Мартин в порядке не был. Неделю назад в столкновении с тварями он получил серьезное ранение и сейчас не мог передать для Анджея письмо. От гонца было известно, что жизни Повелителя ничего не угрожает, и он стремительно идет на поправку. Так стоило ли волновать ожидающего детей Анджея, рассказывая то, что скоро станет достоянием прошлого? Впрочем, вранье прикрытое правдой, прошло удачно, Анджей не стал задавать дополнительных вопросов, только просил передать очередное письмо мужу. Ральф бережно спрятал небольшой, свернутый треугольником, лист в нагрудный карман, торжественно пообещав исполнить несложную просьбу, и поспешил обратно во дворец. Сегодня Марика собиралась проводить очередной сеанс пыток. Ральф предлагал Лику отказаться от ее помощи, но упрямец упорно мучился сам и мучил его, продолжая ложиться под острые ножи травницы. Иногда Ральфу казалось, что из них двоих больнее не Лику, а ему самому. Видеть боль того, кто стал так дорог - невыносимо. Хотелось лезть на стену от бессилия и невозможности хоть как-то помочь, разделить его страдания. И вот сегодня предстояла еще одна ночь. Очень хотелось верить, что это последнее вмешательство. Он просил, на коленях умолял Марику дать обезболивающих настоек, но она непреклонно отказывала. - Нельзя, возникнет привыкание. И точка. Сейчас Ральф возвращался во дворец и ничего хорошего от этого не ожидал... Вдруг конь под ним как-то тревожно всхрапнул и загарцевал, вращаясь по кругу, поддал задом, пытаясь сбросить человека. - Что за черт! До сего дня это было совершенно смирное и управляемое животное. На всякий случай Ральф достал меч. Животное явно было чем–то напугано. Он попытался работать уздой и шпорами, но конь словно не чувствовал приказов наездника, тревожно заржал и понес. Оборотень только и успел, что закинуть меч в ножны и покрепче вцепиться в лошадиную шею. Откуда-то из глубины земли, из-под ног нарастал тревожный страшный гул. Дорогу под ними ощутимо тряхнуло - вверх-вниз - потом справа раздался страшный грохот и взвизгнувший от ужаса конь, роняя пену, помчался еще быстрее. Снова толчки - на этот раз гораздо более сильные. Конь не удержался на ногах и упал на бок. Лишь в последнее мгновение Ральфу удалось выдернуть из стремени ногу и откатиться в сторону, чтобы не оказаться придавленным тяжелым лошадиным боком. Начальник службы безопасности попытался встать на ноги, но вынужден был отказаться от этой идеи. Землю трясло безостановочно, словно мелкий камень, подбрасывало его на дороге то вверх, то вниз. Отовсюду раздавался страшный грохот и скрежет, а из глубин под землей ровный мощный гул. Ральф прикусил язык и раскашлялся от поднятой пыли, совсем рядом с ними на дорогу упал огромный каменный валун, а отколовшиеся от него острые осколки рассекли ему руку, но это было неважно. Единственная мысль, которая сейчас тревожной птицей металась в напряженном мозгу оборотня - замок! Что с замком, с Младшим Повелителем? - Я должен туда вернуться! – отчаянно воскликнул он вслух, пытаясь перекричать оглушительную агонию гор. Наконец, все стихло. Не веря самому себе, Ральф осторожно поднялся на ноги. Справа от него лежал труп коня, которому просто не повезло - упавшим валуном ему раздавило череп. Дорога превратилась в малопроходимое месиво из крупных и мелких обломков скальной породы, пересеченное местами глубокими трещинами. - Я должен вернуться в замок! – упрямо повторил оборотень, вытирая рукавом кровь. Он пошел назад, пробирался через завалы, перепрыгивал, а местами переползал через трещины, пока за очередным витком серпантина не увидел, наконец, замок. Точнее… то, что от него осталось: груда огромных каменных блоков, местами уцелевшая массивная ограда – и все. Ни одной башни, ни одного этажа, и, похоже, всего двое выживших. Только две одинокие фигуры бродили среди развалин, пытаясь руками сдвинуть в сторону тяжелые каменные блоки. В одном из них Ральф узнал начальника охраны замка. - Камилл, - окликнул он. Тот вздрогнул и обернулся. - Извини, не услышал, как ты подошел, - слишком громко ответил он. - Меня ударило по голове, я почти не слышу. - Где Анджей? – Ральф замер, тревожно ожидая ответа. - Не знаю, я так и не нашел его пока. - А все? Камилл развел руками. - Возможно, кто-то из живых есть под завалами, но наших сил, чтобы достать их, не хватит. Ты пострадал меньше нас. Перекидывайся и беги в столицу за помощью. Ральф без разговоров последовал его совету. Теперь все зависело только от скорости его четырех кошачьих лап… Землетрясение застало Анджея на балконе. Он услышал величественный рокот и наконец-то смог понять недавно встреченное в одной из книг выражение: «голос гор». Но восхищение быстро сменилось страхом, когда весь, казавшийся монолитным замок страшно застонал, заскрежетал, пол под ногами поплыл. Анджей оглянулся на вход в зал и с ужасом увидел, как литой каменный потолок складывается, словно карточный домик, с оглушающим грохотом рухнули перекрытия, заглушив крик сминаемого заживо охранника. Балкон, не прикрепленный более ни к чему, повис в пустоте над пропастью на несколько мгновений, а затем начал стремительно рушиться. Сердце Анджея, словно сошедшее с ума, билось в бешеном ритме, в крови бушевала адреналиновая буря, но мозг оставался совершенно холодным и спокойным, оценивая и отвергая десятки вариантов спасения. Наконец, был выделен один, последний шанс. Тело совершенно самостоятельно тут же отреагировало, намертво вцепившись обеими руками в жесткие ветви плюща. Блоки балкона уже гремели о скалы внизу, горы продолжали страшную песню, ставшие скользкими от крови с содранных рук ветки скользили, разматывались, лишенные опоры. Анджей понимал только одно – отпустить - верная смерть - и все силы на пределах возможностей прилагал к тому, чтобы удержаться на самом конце этого бешено разворачивающегося природного лассо. Удары о скалу старался гасить ногами, но несколько раз не успевал и здорово приложился об острые камни спиной и правым боком. В боку что-то хрустнуло, стало трудно и больно дышать, но сейчас было не до того: со стремительностью выпущенной из лука стрелы снизу приближалась пенная поверхность бешеной горной реки. Внезапно плющ резко дернулся, а потом Анджей ощутил, что ненадежная опора свободно падает вместе с ним… - Аааааа… Удар о воду, обжигающий тело ледяной холод, удар спиной о камень, тело крутит водоворотом, легкие горят от нехватки воздуха, зеркало поверхности, вдох, и страшный удар головой, вспышка боли… темнота…