Ледышка для оборотня или 101 способ ублажить старшего мужа

- Марика, давай твой способ. - Отстань, у тебя сил на мой способ не хватит. - Хватит. Ну, пожалуйста, Марика, я не могу больше ждать, я не могу, понимаешь? Не знать, живы ли они? А, может, ему нужна помощь? Марика, хочешь, на колени встану? Умоляю! - Ох, беда с тобой. Встань, дурашка. Хорошо хоть не видел никто чужой. Ты головой-то думай, разве дело, чтобы Повелитель и Император в ногах у какой-то лекарки валялся. - Ты не какая-то. - А людям да оборотням-то неведомо. Сядь. Я говорю, сядь! Ральф, да усади ты его! - Насильно? Хм… Я похож на самоубийцу? - Ты похож на кошку мартовскую. Отцепись уже от Лика, потом нацелуетесь. Оба Советника по безопасности смущенно отодвинулись друг от друга. Мартин вздохнул и сел на самый краешек стула. Выглядел он все так же неважно: темные круги под воспаленными глазами, сильно похудевший, с лихорадочным взглядом. - Вот и славно. Теперь, когда все вы готовы меня выслушать, объясню, что это за ритуал такой, потому что помощь ваша мне точно понадобится. Старый, как сам этот мир, мой способ. Потому и помнят о нем немногие, а уж практикуют и вовсе единицы. Помогает он найти человека, жив тот или мертв - не важно. Все одно, можно будет не с живым, так с мертвым поговорить. Так, собрал сопли в кулак! Кто тут сказал, что Анджей умер? Я?! Спи больше, а психуй меньше, а то уже слышится всякое. Я сказала, что ритуал сильный настолько, что способен даже дорожку в мир мертвых пробить, а к Анджею нашему это никакого отношения не имеет! Все, не перебивайте! Нужно для него следующее: ищущий, сильный Ведун с врожденным даром, друг ищущего и друг искомого, а еще кровный родственник ищущего. Вот и выходит, что вся наша компания понадобится. Ах, да, еще мне нужна твоя кровь, Мартин. Примерно, одна мера. - Ого! А ты кровожадная особа, Марика! - Не остри, а то на себе прочувствуешь, насколько! Ральф протестующее замахал руками: - Молчу-молчу! А ты уверена, что целую меру крови вообще можно взять, чтобы не убить донора? - Уверена. Знать нужно, как это правильно делается. Для того травы есть кроветворные. Ими поят за терцию до забора крови и через терцию после. Понятно, что совсем без последствий не обойдется. В случае со здоровым оборотнем – слабость и головокружение на сутки обеспечено. Мартина дня на два можно будет в расчет не принимать. А человек - все три дня в себя приходить будет. - А мы для чего? - Врата держать. - Что за врата? – деловито уточнил Лик. - Верхние врата. Как бы это вам попонятнее объяснить? – призадумалась травница. – Вот человек или оборотень, да любой разумный – он из нескольких слоев, словно луковичка, состоит. Самый глубинный слой – то основа всему, душа разумная. До смерти все они – одно целое. От него с краешка кусочки отламываются – это и есть души нерожденных. А после смерти эти кусочки в одном месте временно собираются, жизнью они погнуты, искорежены. Там, в этом месте, выпрямляются они, чтобы снова, значит, в общую основу вернуться. К тем местам ведут свои тропы. У тех троп есть врата. Этот метод их чуток приоткрывает, и ищем мы уже Анджея не сами, а с помощью того большого общего сознания. К нему же все души относятся. Вот оно всем душам наш вопрос и пересылает, отклик получает и нам кровью путь показывает. Если просто, то только так. - Ничего себе! И как же мы можем такую махину удержать? – удивился Лик. - Сталью и кровью своей. - Ага! Все-таки, ты кровожадная! - Да от вас только несколько капель на сталь вашего же оружия и понадобится. Один будет умерших врата держать, другой – нерожденных. А мы с Мартином спрашивать и путь определять. Дело серьезное. Готовы ли к нему? - Не беспокойтесь, дарлая Марика, мы вас не подведем, - пообещал Лик. – Не меньше Императора Мартина я желаю найти Анджея. Вы только назначьте срок. - Сейчас же! - Мартин, прежде чем приступим, ответь мне на несколько вопросов, - серьезно попросила Марика. - На любые вопросы! Травница недовольно покачала головой. - Отнесись к тому, что я говорю серьезнее. Допустим, мы найдем Анджея, но он сильно пострадал. Если он калека, урод – захочешь ли ты быть с ним вместе? - Главное, чтобы он был, - твердо ответил Мартин. – Только сначала я видел его внешность, но потом уже – его самого. Не важно это, Марика. Что красота? Сегодня есть, а завтра годы стерли ее, словно пыль мокрой тряпкой. Я не брошу его, главное, чтобы он был жив. - Хорошо, - Марика тепло улыбнулась Мартину, краем глаза отметив растерянное лицо Лика, - но это не все. Если не смог он сберечь жизни детей, сможешь ли ты принять это, не предъявлять к нему необоснованных претензий? Плечи Мартина поникли, сам он словно лишился сил. - Марика, твои вопросы безжалостны. Я все эти дни сперва мысленно хоронил их всех, потом заставлял себя надеяться на лучшее. Я больше не могу выносить эти страшные качели. И ты? И ты туда же? - И все же, я настаиваю на ответе. - Ни слова упрека не скажу. Надеюсь, это все вопросы? - Все, - кивнула Марика. - Собирайтесь. Сам ритуал будем на поляне неподалеку проводить. Она подхватила небольшой холщовый мешочек, приятно звякнувший стеклянными емкостями, и направилась к выходу. - Мечи не забудьте, - напомнила она Ральфу и Лику. - А травок специальных выпить? – крикнул ей вслед Мартин. - Так ты ж их с чаем уже оприходовал, - лукаво улыбнулась она, обернувшись. - Вот что за женщина? – всю дорогу бурчал Мартин, - и зачем нужно было у меня в душе в сапогах лазить, если все равно обряд проводить собиралась? - Знаешь, она правильные вопросы задавала, - не согласился с ним Лик. - Поверь, я столкнулся с таким отношением, что до сих пор неуютно себя без капюшона ощущаю. - Это ты о чем? - Тебе не понять, - вздохнул Советник, - но люди не любят уродов. Брезгливое любопытство – вот то, что можно встретить в лучшем случае. Думаю, Анджей с его ранимой натурой не смог бы пережить такого от тебя. Вот Марика и спрашивала. Ведь все может случиться. - Мне все равно, я правду ответил. - Да, я заметил, - кивнул Советник. – Даже немного позавидовал Анджею. - Эй, отчего это? – возмутился Ральф. - А я? Мне ведь тоже не важно, как ты выглядишь! - Я знаю и очень это ценю. Лик непроизвольно потянулся к Ральфу рукой и крепко уцепился за горячую ладонь оборотня. Сейчас Советник улыбался немного смущенно и очень тепло. До сих пор Лику было сложно поверить, что он - вот такой неправильный, искореженный жизнью и огнем, одноглазый, не очень-то молодой – может быть интересен красавцу-оборотню. Опыты Марики принесли уже неплохие результаты, но были крайне болезненны. Лик готов был терпеть еще, терпеть столько, сколько понадобится. Только бы вернуть хоть немного былой привлекательности, а вместе с ней уверенности в себе. Может, тогда ему удастся добиться того, чтобы Ральф остался с ним если не навсегда, то надолго. Из-за землетрясения и беды в замке, пришлось отложить целую серию очередных экспериментов. Марика обещала, что вернувшийся на законное место глаз перестанет быть мертвым и тоже будет хоть немножко видеть. Ладно, сейчас главное – найти Анджея. А с глазом можно и подождать. Выбранная Марикой поляна была совсем небольшой, но уютной, отгороженной от посторонних любопытных глаз густыми кустами дикой розы. День только перевалил на вторую половину, и времени для ритуала было более, чем достаточно. - Раздевайся, - скомандовала она Мартину. – Снимай все. Потом ложись в центр звезды. Сама она тем временем уверенными скупыми движениями острым ритуальным ножом взрезала дерн, выводя контуры пятилучевой звезды, заключенной в круг. Мартин, зябко передернув плечами, занял указанное ему место. - Руки разведи по лучам, ноги – так же. Не двигайся, не дергайся, не вставай, что бы ни увидел. Это ясно? - Да. - Теперь вы двое. Ральф, встанешь в головах. Доставай меч, дай руку. Все равно, какую. Марика полоснула другим кинжалом - с длинным узким и невероятно острым лезвием - поперек ладони Ральфа и обильно смочила стальное лезвие клинка, тихо зачитывая непонятные слова, звучавшие странно и тревожно. Клинок чуть мерцнул солнечным бликом и, словно губка, впитал в себя кровь. Травница деловито и сноровисто перетянула порез. - Угол верхнего луча видишь? В него всади лезвие до рукояти и рукой сам держись. Не разжимай. Не уходи. Можешь сесть, лечь – не важно. Теперь ты, Лик. Манипуляции с мечом повторились, только воткнуть его пришлось точно в центре между нижними лучами звезды. - Теперь я по твою душу, сынок. Помни, что бы ни случилось, не покидай своего места, иначе и сам погибнешь, и нас всех за собой потащишь. Понял ли? Мартин кивнул. Марика достала глубокую чашу из черного непрозрачного стекла и быстрым движением вскрыла вену на правой руке. Кровь неровными толчками стала наполнять зловещий сосуд. Мартин чуть шевельнулся, но строгий окрик травницы заставил его замереть. Только когда кровь тяжелой вязкой массой сравнялась с окованными медью краями, Марика осторожно, не расплескав ни капли драгоценной жидкости, поставила чашу на землю и перетянула повязкой нанесенную ею же рану. - Все, мальчики. Каждый на своем месте. Что бы ни происходило – не двигаемся. Речитативом она начала зачитывать длинное певучее заклинание, все тот же, незнакомый никому из мужчин, язык завораживал, мутил сознание, сконцентрироваться на собственных мыслях с каждой минутой становилось все сложнее. Начало двоиться в глазах, а потом все вокруг и вовсе поплыло, превращая четкую картину мира в непонятные размытые цветовые пятна. Рукояти мечей начали несильно греться, а потом от нижнего повеяло ощутимым холодом. Лик чуть слышно застонал. Казалось, что кожа на ладони, сомкнутой вокруг костяной наборной рукояти клинка, просто отмерзает от запредельного холода. Это было больно, но он помнил наставления Марики, верил ей и не собирался ни за что разжимать руку. От изголовья распятого в звезде Мартина раздалось сдержанное шипение Ральфа. Его меч раскалился и тоже невыносимо жег руку. Оборотень знал, что прерывать ритуал очень опасное занятие, и из последних сил, на одной воле, держался за раскаленный метал. Речитатив травницы ввинчивался в терзаемый болью мозг, вызывал раздражение, которого Ральф никак не ожидал от себя. Распятого в позе звезды Мартина бросало то в холод - и зубы его стучали, а тело трясло в ознобе, - то в жар – и он обливался потом, часто дыша широко раскрытым ртом. Не просто было и Марике: с каждой минутой чаша, высоко поднятая над головой, становилась все тяжелее и свинцовым грузом тянула руки вниз, к земле. Но все еще было рано, не до конца были сказаны нужные слова, и травница из последних сил дрожащими ладонями сжимала непокорный сосуд. - Амэн! – наконец, завершила она и широким движением обеих рук веером выплеснула содержимое в воздух. Кровь алым живым полотнищем зашевелилась, потянулась в стороны отрастающими на глазах тонкими щупальцами-паутинками. Это было одновременно мерзко и завораживало, не позволяя отвести взгляд. Несколько минут не происходило ничего, а потом все темное кровавое полотнище зашевелилось и рванулось в одну сторону - куда-то на восток от замка, выстраиваясь в тонкую кровяную цепочку. - Есть! – воскликнула уставшая, но довольная травница. – Все, мальчики, можете вставать, двигаться, а кое-кто и одеваться. Лик и Ральф с осторожностью разжали сведенные судорогой боли ладони и с удивлением не обнаружили на них никаких повреждений. Оба меча были совершенно обычной температуры. Мартин тяжело сел, у него ужасно кружилась голова. - Ральф, кинь одежду, - попросил он, не решаясь резко вставать. Оделся, чуть морщась от головной боли и слабости. - И что? - спросил у довольной травницы. - Вот! – гордо указала она пальцем на восток. – Анджей жив и он там. - Жив?! - три возгласа слились в один. - Да! – улыбающаяся женщина повернулась к ним. – Иначе из крови проявилось бы его лицо, и все, что было бы нам доступно - немного поговорить с умершим. А сейчас – цепочка. Значит, он жив! - Где цепочка? – удивился Лик. – Я ничего не вижу. - Так никто из вас не видит. Для того и нужен родственник кровный, а это я. Я только и могу видеть. Это словно нитка из крови, которая направление указывает. Просто нужно по ней идти. - Угу… в горах! - Обходи препятствия, но держись направления, что тут не понятного? – удивилась травница. – Ладно, сутки Мартину на отдых, а потом в путь. - А ты говорила, что ему два дня нужно, - напомнил Ральф. - Перебьется. Неспокойно мне что-то, - нахмурилась травница.