Отряд Артель

Сизые струйки сигаретного дыма вились над головой, путались в коротких волосах и, морально опустошая, улетучивались через металлическое окно балкона. Пушинка табачного пепла закружилась в воздухе и упала на загорелую руку юного Данилевича. Парень стряхнул её и снова посмотрел вперёд и одновременно в никуда. Казалось бы, чуть больше полугода назад эта фамилия вызывала трепет в определенных кругах. Ведь Данилевич старший, отец мальчика, владел громадной сетью магазинов по всей России. Однако был уличён в торговле наркотиками, вследствие чего осуждён и лишён всего имущества. 16-летний Тимур, его безработная мать, Ольга Андреевна, и младший брат были брошены на произвол судьбы. Из имущества — лишь однокомнатная квартира и минимум денежных средств. Друзья Тимура попросту кинули его, потеряв выгоду. Парень разочаровался в жизни и впал в длительную депрессию. Кое-как закончив 9 класс, он поступил в медколледж и теперь медленно тратил летнее время на крепкий бесконечный сон, стряхивание пепельных пушинок с рук и, иногда, игры с младшим братом Славой. Мать постоянно работала, пытаясь найти деньги на содержание двух сыновей, ибо без отца жить стало совсем непросто. Поэтому ей почти всегда наплевать на то, что происходит со старшим сыном. Тимур уже большой, сам о себе позаботится. Крыша над головой есть, еда в холодильнике есть. Старый друг папы, Юрий, по возможности помогал обедневшей семье, но и этого не всегда хватало. Докурив, Тимур зашел с балкона домой, слегка хлопнув дверью. В комнату вместе с ним медленно вплыл запах табачного дыма. Парень буквально плюхнулся на диван, который незамедлительно отреагировал мерзким скрипом. Поставив на колени ноутбук, один из немногих ценностей, которые удалось «украсть» у «карающего меча правосудия», Тим принялся набивать текст в редакторе. Какое-то время в квартире не было слышно почти ничего, кроме быстрого стука по плоской клавиатуре и лёгкого завывания ветра через незакрытую дверь балкона. Минут десять или пятнадцать — и кнопка «Опубликовать». У него даже имелось своё сообщество в соцсети. Особо популярным оно не было, но скорее являлось дневником сокровенных мыслей, чем способом прославиться. Тимур скептически относился к своему имени и в Интернете в основном заменял его псевдонимом Rudolf Tenevski, при этом полностью осознавая уровень пафоса сего решения. На этот раз пост в группе «Tenevski ugolok» был посвящён теме идеи. «…Что живет вне пространства и времени, вне людей и событий? Идея. То, что сплачивает и ссорит людей, порой заставляя их делать просто немыслимые вещи. Рискуя здоровьем и жизнью, человек сделает что угодно ради одного — идеи. Воплотит её, во что бы то ни стало. Не важно для кого — себя или других…» «Теневского» занимает множество разных вещей — от покорения космического пространства до осознанных сновидений. Это тот самый человек, который сможет поддержать разговор практически на любую тему. Просто прекрасный собеседник. Посты же в группе появлялись как минимум пару раз в неделю, а в периоды особо буйного вдохновения — по два-три раза на дню. Людей в наше время не интересуют увлекательные тексты, им приятнее и проще смотреть видео с участием милых и фотогеничных блогеров. Если бы Рудольф Теневски записывал видеоподкасты, ему бы не было цены, а сама судьба повела бы его по пути богатства и славы. Но увы. Рудольф Теневски был слишком уж Тимкой Данилевичем для подобных подвигов. Текст, написанный со всей душой и на одном дыхании, был воспринят положительно. Буквально. На него все положили большой ржавый болт. Хотя, пару «лайков» он набрал, не поспоришь. Но это, как всегда, были «свои» люди. Сообщение не заставило себя долго ждать. Андрей Яковлев: Идея? Интересно. Андрей — лучший друг Тимура. Тот самый, с которым и в огонь, и в воду. Он получил прозвище Артист за, по словам Тима, «редчайшую способность подлизываться ко всему что, блять, движется», что, наверное, не очень логично. На самом деле, Артист был парнем весьма неплохим, всегда готовым прийти на помощь в сложной ситуации. Мать его — учительница русского и литературы, а отец — электрик. Парень был и остался небогат, чем некогда яро не вписывался в старую «мажорскую» компанию Тимура, его там откровенно не любили, но терпели в те редкие разы, когда Андрей приходил. Отсутствие материальных благ положительно сыграло на дружбе сына учительницы и отпрыска бизнесмена, когда последний остался у разбитого корыта. Рудольф Теневски: Да, пожалуй. Слышь, Артист, вали ко мне. Андрей Яковлев: Серьёзно? Пол-одиннадцатого утра. Я даже не встал. А еще к тебе пиздошить с полчаса. Рудольф Теневски: Автобус? Андрей Яковлев: Неа. Денег-то нет. Рудольф Теневски: Чёрт. Ладно, давай так. Мать куда-то уехала, так что останешься у меня. Приходи, у меня есть кекс, мать на др мелкому испекла. Андрей Яковлев: Предлагаешь отобрать у Славки кекс?)) Рудольф Теневски: Он поделится. Андрей Яковлев: Ладно, лол. Буду через часик-полтора. В плане хронотипа два друга были противоположны — сова и жаворонок. Если Андрей ложился посреди ночи и спал до обеда, то Тимур засыпал максимум в 11 часов вечера, и утро, скажем, часов в 8-9, для него — нормальное время для того, чтобы сделать все важные дела и написать пост в свой «уголок». Впрочем, такой стиль был привит ему семьёй, в частности отцом, который всегда говорил, что утром ему лучше думается. Десятилетний Святослав не изменяет этой традиции. Прямо сейчас он играет во дворе со своими сверстниками. Тим отложил ноутбук на диван и встал. Элемент мебели привычно угрожающе скрипнул. Шлёпая босыми пятками по светло-коричневому линолеуму, парень проследовал на балкон и выглянул на улицу. С четвертого этажа обычного блочного дома простирался замечательный вид на старый двор, в котором в своё время выросло не одно поколение подростков-раздолбаев. Сейчас там было почти пусто. На деревянной, раскрашенной в разные, потускневшие со временем, цвета, лавочке у противоположного дома, сидела пара седых старушек. Они обсуждали что-то на повестке дня, иногда жестикулируя, эмоционально обращаясь друг к другу. Пожилые люди чаще всего — жаворонки. Они пытаются наверстать упущенное время и успеть сделать за остаток жизни больше, чем за её основной промежуток. Но, к сожалению, время упущено. Это вовсе не значит, что в 60 лет невозможно добиться больших успехов в машиностроении или создать свой бизнес. Но тело не так выносливо, как прежде, и возможности уже не те. Дети не любят спать по похожей причине. Они еще не обременены взрослыми заботами, им не нужно работать, кормить семью, платить кредиты. Ребёнок искренне не видит смысла в сне, когда вокруг так много интересного. Ведь с возрастом человек определяется с тем, чем он хочет заниматься всю жизнь, находит определенные хобби. А дети еще не пробовали себя ни в чём. Имя младенцу Святославу выбрал отец. Тогда Игорю Павловичу было 27 лет, он уже добился отличных успехов, много зарабатывал. И уже не был чист во всех смыслах — морально, по закону. Очень сложно добиться подобного, не наступив кому-то на голову и не потопив ни одного корабля успешных конкурентов. Святослав — значит «святой», «светлый». Игорь хотел вложить в имя младшего сына оставшийся чистый кусочек своей души. По удивительному совпадению, сеть его магазинов еще больше пошла в гору после этого. Но мнимого света хватило только лет на девять. Потом резко начались сложности, проблемы с законом. Когда отца осудили, Славе было ровно девять с половиной. Полгода назад. Мальчику, можно сказать, повезло. В этом возрасте падения еще переживаются не очень тяжело. У него тогда не было близких друзей. Общение с богатыми одноклассниками было прервано, так как Славу перевели из частной школы в обычную, по месту жительства. Мальчик не много потерял. Переехав в мамину «однушку», он почти мгновенно нашёл хороших друзей во дворе и крепко дружит с ними уже седьмой месяц. Сейчас они играли возле дома. Два мальчика, примерно ровесники друг другу, сидели на скамейке, а Слава стоял напротив них и что-то показывал или изображал, размахивая руками. Заметно было, что дети увлечены и взволнованы. Дверь в подъезд тяжело открылась, раздался характерный звонок и хлопок. Из дома вышел Тимур в слегка потёртых джинсах и зеленой футболке. Дети посмотрели на него, а Слава помахал брату рукой и побежал к нему. — Привет, Славк, — Тим потрепал мальчишку по голове. Святослав действительно добрый и светлый, под стать своему имени. Потонувшему в своей вечной печали Тимуру это бывает очень нужно. — Что вы там делаете? — Пошли, расскажу, — спешно ответил мальчишка и потянул его за руку к друзьям. — Ну, что тут? — заинтересованно спросил Тимур, когда оказался возле скамейки. — Слава учит нас драться! — оживился один мальчишка в джинсах и синей футболке с какой-то надписью на непонятном языке. — Да, так круто! — подхватил второй, в белой майке, и подскочил со своего места. — Он сказал, что это ты его учил! Брови Тима слегка приподнялись от удивления. Да, показывал как-то пару приёмов. Сам Тимур очень любил борьбу во всех её проявлениях, считал, что это красиво и мужественно. — Интересно. И как успехи? В ответ вставший мальчик замахнулся на Славу и сделал вид, будто ударил, хотя, конечно, не сделал этого. Тимур проследил за движением и слегка качнул головой. — Неплохо. Только, — он аккуратно взял парня за руку и изменил её положение. — Лучше бить так, чтобы при ударе самому не получить урон. Мальчишки наблюдали за ним с некоторым восхищением в глазах. — Дима, — словно опомнился тот второй и протянул «учителю» руку. Сделал он это не без уважения и даже некоторого пафоса. — Тимур, — усмехнулся парень и пожал в ответ. Этот же ритуал он повторил с первым мальчиком, которого, как оказалось, звали Лёша. Вообще, Тим знал о них по рассказам брата и часто видел во дворе, но как-то не знакомился, не имея повода. Дима был активистом и смельчаком, старше Славы на полгода, а Лёша — скромнее и младше на год. — Любите драться, ребятня? — как-то по-отцовски произнёс Тимур. Наконец-то первый мальчик снова подал голос. — Драка — не выход, — гордо сказал он и взглянул на Диму. — Всё можно решить словесно, — добавил друг. Тимур вновь был несказанно удивлён. Надо же, прям дословно. Именно это на днях он пытался внушить Славе. Прекрасно, когда младший брат считает тебя авторитетом и как губка впитывает все советы. Так и сильное поколение недолго вырастить, на самом деле. — Верно. Однако человек должен уметь постоять за себя, потому что не все мыслят подобным образом. Все трое мальчишек кивнули. В их глазах читалось явное понимание. Тимур задумался. У него впереди почти целое лето, а заняться было решительно нечем. В своё время парень собаку съел на всей этой армейской теме. А что если… — Вот что. Как вы, мальчики, относитесь к появлению нового учителя и новых предметов? Лето летом, конечно, но борьба будет поинтереснее математики, так ведь? Даже, — небольшая пауза. — Не только драка. Тактика и стратегия — знаете, что это? Почти восторженный кивок. — Настоящие мужские занятия. Знаете, чему ещё в армии учат? Порядку вокруг себя и в своей голове, адекватности, сообщению в коллективе, самостоятельности. Про обращение с оружием Тимур умолчал. Десятилетним школьникам такие вещи — не игрушка, как-никак. Но парню и без этого удалось заинтересовать мальчиков. Вот чего им не хватает — полезного дела. Именно полезного. Дабы чувствовать, что жизнь проходит не зря. Чтобы каждый из них ощущал себя готовым к жестокому и такому неизведанному взрослому миру. — Это так круто, — произнёс Слава. — Ты будешь нас учить? — Буду, — кивнул Тимур. Сейчас он чувствовал себя немного необычно, находясь в такой неожиданной для себя роли. Но при этом — совершенно в своей тарелке. Так, будто сама судьба распорядилась, чтобы он был учителем армейских — и не только — дисциплин для этих мальчишек. — Обязательно. Для начала, вам стоит усвоить несколько правил, связанных с тренировками, ведь они — для вашей же безопасности. Во-первых, никогда нельзя забываться и бить соперника тогда, когда он уже очень слаб и не может сопротивляться. Хотя, конечно, во время боя такие вещи всегда контролирует тренер или судья, — показал руками и добавил. — То есть — я. Прозвучал добродушный и тихий смешок со стороны ребят. — Во-вторых, нельзя бить в пах, по затылку, лицу и позвоночнику, — продолжил новоиспеченный учитель, на себе ладонью указывая на перечисляемые части тела. — Если, конечно, это не настоящая драка, в которой главная ваша задача — выжить. Щенячий восторг Славы и его друзей не исчезал ни на минуту. Вот это им счастье подвалило в лице шестнадцатилетнего любителя армейской атрибутики. — На первое время этого хватит, — выдохнул Тимур и на секунду задумался. — Значит так. Для начала стоит отработать тот самый приём, который ты мне показал, — парень посмотрел на Диму. Тот слегка кивнул в ответ. Тимур перевёл взгляд в сторону, отошел на шаг назад и, внезапно, будто ударил невидимого оппонента. Чётко и красиво. Лёгкий летний ветерок слегка растрепал тёмно-каштановые волосы, как бы подыгрывая. На Диме или, скажем, на Славе парень показывать приёмы не хотел. Хотя бы, потому что они буквально находились на разных уровнях — Тимур был старше на шесть лет и, соответственно, намного выше мальчишек. — Поняли? — взглянул на ребят учитель. — Так точно, — весело ответил Слава. — Спасибо. Какое же он всё-таки солнышко. — Не за что. Кстати, скоро придёт Андрей, можно я угощу его кексом, который мама испекла? — произнёс Тим, уже потихоньку разворачиваясь в сторону входа в подъезд. — Ну… Да. Только мне оставьте там, окей? — немного растерянно ответил Слава и добавил. — Стоп, подожди-ка. Это всё? — Тренировка? Пока да. Переварите информацию и отработайте этот приём. Он один из самых главных и основополагающих. Больше умных слов — выше уровень уважения мелких к Тимуру. И это работало: Дима и Лёша не отводили взгляда от старшего брата своего друга. Внезапно раздался крик. — Рудооольф! Это же сам Теневски, чёрт побери! Я хочу от тебя детей! — мужской, но молодой, совсем недавно сломавшийся голос звучал саркастично и до боли знакомо. — Артист, — вздохнул Тимур и обернулся назад. Быстрым шагом худой длинноволосый брюнет пересёк двор и добрался до компании. Рудольф-отец-его-детей-Теневски пожал другу руку. — Меня, между прочим, из-за твоих шуток, мать считает геем, — в ответ на предъявление брата Андрею десятилетний Слава издал тихий смешок, потому что знал, что про мать — правда. — А как же наши дети, дорогой? — тонким притворно-манерным голосом отшутился друг. — Засунь их себе в… — вовремя опомнился, что рядом дети, и замолчал. — Класс, — заржал Артист, но, отхватив от Тимура подзатыльник, тоже заткнулся. — Пошли, задолбал. Считанные метры до подъезда друзья шли молча. Данилевич малость злился, а Андрюша-киса-Яковлев боялся снова огрести. Однако, вскоре позитивные эмоции и желание поделиться идеей об обучении мальчишек борьбе взяли верх. — Прикинь, чо расскажу, — воодушевлённо сказал Тимур, захлопывая за Артистом подъездную дверь.