Библиотекарь

Англия. Май 1990 года. Недалеко от деревушки Чеддар. Проснулся я от сильного чувства тревоги. Интуиция просто выла об опасности, а потому я, быстро встав и одев повязку на лицо, привычно выпустил слабую волну магии и мир сразу приобрёл очертания. Конечно, всех деталей не разобрать, но понять, что находится в комнате или на улице в радиусе нескольких десятков метров вполне можно. Работало это по следующей схеме — я видел выпускаемую волну магии, которая мельчайшими частичками оседала на всех объектах, через которые проходила, что и «подсвечивало» для меня контуры окружающей обстановки. Соответственно, чем ближе был объект, тем больше на нём оседало частичек и тем лучше я его видел. А людей и вовсе было видно без дополнительных усилий, ведь в каждом из нас есть толика магии — в ком-то меньше, в ком-то больше. Для меня они выглядели как фигуры, с едва заметными, если я не «проявлял» их своими усилиями, контурами, внутри которых ветвились золотистые потоки. От головы, через центр корпуса проходило несколько крупных линий, которые роились множеством ответвлений. Именно так выглядела магическая структура человеческого организма, насколько я успел понять. Но вот лица… с этим были проблемы, они выглядели, словно восковые маски — безжизненные, а поначалу даже пугающие. Что мы видим, когда смотрим на человека? Мы можем оценить, направления его взгляда, да и сам по себе он может сказать обо многом, а также хитрый прищур глаз, ласковую улыбку или саркастичную усмешку. Радость, безразличие, тревогу и бесконечное множество других эмоций и их оттенков. Но для меня такие тонкости были недоступны: можно было определить лишь хорошо заметную мимику, например, улыбку, но вот правильно её понять можно было только по интонациям произнесённых слов. Да и в целом различать людей получалось скорее по голосам, фигурам, манере двигаться или особенностям магической структуры организма, если таковые имелись. Но всё же, как ни крути, а это гораздо больше, чем я имел ранее. Да, отныне мой мир был заполнен контрастами тьмы и золотисто-серебристых оттенков, и я был лишен возможности оценить красоту пейзажа, блеск водной глади или манящие краски заката, но всё же я мог его видеть, пусть и своеобразно. Более того, можно было смело предположить, что в будущем, при полноценном изучении магии, подобное «зрение» могло принести определённые преимущества. По крайней мере, то, что я успел узнать об этом искусстве, говорило именно об этом факте. Сам по себе данный метод я нашел именно в тех книгах, о которых говорил основатель. Страшно предположить, что бы я делал без этого совета, потому что случайно наткнуться на нужную информацию в этих залежах книг и воспоминаний попросту невозможно. Но даже так пришлось очень постараться, чтобы наощупь не просто вывести воском руны на внутренней стороне повязки, а сделать это правильно. Самое занятное, что зрячему человеку будет довольно сложно пользоваться подобным способом виденья, точнее он будет воспринимать только сильные магические потоки, тогда как я видел даже мелкие подробности. Но в этом крылась и слабость: в местах с высокой концентрацией магии для меня, скорее всего, будет слишком «ярко». Но я так и не нашел ни то что более эффективных, а вообще хоть сколько-нибудь вменяемых вариантов, так что приходилось пользоваться тем, что имелось. Даже все подчерпнутые знания о целительской магии говорили категорично — забудь и смирись. Точнее, не составило бы никакого труда помочь мне в первые дни после травмы, но сейчас уже попросту поздно и ничего не получится. Вот теперь и хожу в черной матерчатой повязке, закрывающей верхнюю половину лица. Видок, наверное, ещё тот: десятилетний пацан с длинными седыми волосами, а как оказалось, к моменту попадания в приют я был полностью седым, и было неясно, следствие это перенесённого стресса или пробуждения магии вкупе с доступом к библиотеке, с черной повязкой на пол лица. Ночью такого встретишь — подушкой не отмахнёшься. Выйдя из комнаты, я пошел будить отца Симонса, настоятеля нашего храма и как оказалось, тот ещё не спал, листая какую-то книгу. Сказать точнее, по понятным причинам, было невозможно. — Эванс? — удивился тот, — что ты тут делаешь? Уже полночь, а ну бегом спать! — Отец Симонс, что-то происходит, — твёрдо выпалил я, собравшись с духом, — я чувствую. Вы же знаете, я по пустякам не беспокою. Благо я действительно был на хорошем счету и всегда помогал другим детям, а иногда и не только им. Да и когда слепец начинает вполне осмысленно ходить без подручных средств, то это производит впечатление. Мало кто знал, что я подлечиваю местным мелкие болячки и помогаю выйти из депрессии новичкам, но отец Симонс явно о чем-то догадывался. Я не раз буквально чувствовал его острый, изучающий взгляд. — Хорошо, что ты предлагаешь? — после недолгих колебаний, произнёс настоятель. — Поднимите всех и соберите в молельной, — обрадовавшись, я тут же начал выдавать свои прикидки, — если что там рядом вход в подвал, где можно будет укрыться. — Но уже полночь, дети спят. С чего такая уверенность… В этот момент в отдалении послышались выстрелы. Святой отец сразу подобрался, по этому благодушному старичку не скажешь, но он ветеран мировой войны и решительности ему не занимать. Так что если приходиться принимать решения в сложных ситуациях, то рассусоливать он не станет. — Хорошо, я подниму взрослых, — быстро подтвердил мои выводы отец Симонс, — а ты начинай поднимать детей и выводи их в коридор. Соберём их там и поведём в молельную. Через полчаса в молельном зале собрались заспанные дети и все взрослые обитатели приюта. За стенами периодически слышались выстрелы, а иногда и взрывы. Дети были напуганы и жались к взрослым, но те тоже не могли похвастаться спокойствием. И не удивительно, ведь для простого человека это явно не те условия, в которых можно чувствовать себя комфортно. Я же наоборот, был на удивление спокоен и собран. Скорее всего, сказался тот факт, что за почти два года, что прошли с момента моего сюда попадания, на деле я прожил чуть ли не четыре. Два своих и около полутора в качестве зрителя, наблюдающего за действиями предков, где хватало… всякого. Если подумать, то всё это не могло ни повлиять на меня. Конечно, полноценной жизнью это не назовёшь, но какой-никакой опыт всё же приобретался, пусть и весьма специфичный. Я подошел к настоятелю и отвёл его немного в сторону от основной массы, чтобы не спровоцировать панику. — Отец Симонс, что бы это ни было, но оно приближается. Уводите всех в подвал и пусть они читают символ веры. — Александр, искренняя молитва, конечно, сильна, но от пуль она не защищает, — мягко произнёс настоятель. — Пули не то, чего нам следует бояться, святой отец, — со вздохом произнёс я, осознавая, что придётся сказать больше, чем хотелось бы, — не уверен, что вы поверите мне, но я чувствую присутствие нежити, причем сильной. Понимаю, что в мои слова сложно поверить, но просто сделайте то, что я прошу. Пожалуйста. В конце концов, вреда ведь от этого тоже не будет, правильно? Наоборот, это может помочь избежать паники. Священник задумался и тут я его прекрасно понимал: заяви мне кто-нибудь пару лет назад подобное… Ведь даже дети в глубине души осознают, что на самом деле таких вещей не существует. Таковы реалии жизни обычных людей, никогда не сталкивающихся со странностями, так сказать. Но с другой стороны ведь и слышать частую стрельбу в таких глухих, спокойных местах тоже, мягко говоря, неожиданно. — Все направляемся в подвал! — через некоторое время отец Симонс всё же решился, — старшие помогают младшим. Взрослые помогают спуститься колясочникам. Помогайте друг другу и всё будет хорошо. — Спасибо что поверили, святой отец, я пока подготовлю барьер, — осознав, что с моим мнением всё же согласились, я испытал немалое облегчение, — главное не забывайте о молитвах, они будут питать его. И лучше не выходите из подвала до рассвета, либо ждите, пока я не вернусь. — А ты разве не останешься с нами? — удивился старик. — Нет, разобраться в происходящем мой долг. — Да, это было недальновидно, опасно и во многом глупо, но сама мысль поступить иначе сейчас казалась мне глубоко противной. Определённо, образ жизни предков оказал на меня сильное влияние, но понимание этого факта ничего не меняло, ведь я УЖЕ считал такой поступок правильным. — Не беспокойтесь, непосредственно мне нежить не грозит. А если же я ошибся, то скоро вернусь и буду готов понести соответствующее наказание. — Не думаю, что стоит тебя наказывать, — настоятель улыбнулся и даже мне было понятно, что эта был открытый, одобряющий жест, — я вижу, что действуешь из лучших побуждений и, по крайней мере, стрельба подтвердила твои предчу… Удары в дверь заставили нас замолчать. Священник кивнул мне и начал спуск в подвал вслед за остальными. Я же достал из поясной сумки для полезных мелочей, которую давно взял за привычку всегда носить с собой, мел и принялся очерчивать святыми символами вход в подвал. Во времена святой инквизиции самоуверенные маги сильно обожглись. Истово верующий человек оказался способен на многое, а уж специально подготовленный инквизитор тем более. Были даже разработаны специальные техники, имеющие что-то общее с магией. Ими я и собирался воспользоваться. Пусть те времена давно прошли, и маги вновь осмелели, ведь сейчас, к сожалению, действительно верующих людей осталось крайне мало, а потому, со временем, маги забыли уроки прошлого и вновь презрительно называют обычных людей «маглами». Но для меня вопрос веры не стоял. Я не верил — я ЗНАЛ. — In nomini Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. — Слова крестного знамения выводил я по периметру спуска, добавляя рунические знаки защиты. Это должно сдержать слабейшую нежить, пока барьер подпитывается молитвой. Просто и эффективно, но недостаточно мощно. Жаль, но что-то большее сделать я попросту не мог, но и этого вполне должно было хватить. А если же нет… тогда все мы были изначально обречены. Тем временем из подвала доносилось слитное «Deum de Deo, Lumen de Lumine, Deum verum de Deo vero, genitum non factum, consubstantialem Patri… ». Защитой невинных я озаботился, а значит пришло время разобраться, что тут вообще происходит. *** Предчувствия меня не обманули: за дверью, судя по почти угасшим внутренним каналам магии, были упыри, низшая нежить. Справиться с ними для меня проблемой не было — молитва с выбросом магии великолепно упокаивает подобных тварей, да и на многое другое годится. Зря маги игнорируют столь интересное направление, хотя уж они-то точно должны были знать, чем занимался орден во времена своего расцвета. Определённо, не стоит излишне активно демонстрировать подобные навыки, иначе моё инкогнито быстро раскроют, а это чревато. Благо, сейчас с этим проблем не было. На улице было довольно тихо, стрельба практически прекратилась, что вызвало закономерные опасения: если обычная полиция столкнулась с нежитью, то я им не завидую. Так что следовало поспешить, ведь наверняка есть выжившие люди, которым нужна помощь. Только для начала следовало определиться с направлением. Изначально звук стрельбы доносился с противоположной от деревни стороны, там, где находилось местное кладбище и небольшая англиканская церквушка. Оттуда и стоило начать. Придя к такому выводу, я двинулся в сторону редкого леса и быстро уверился в правильности такого направления: пара новых выстрелов прозвучали именно с той стороны. Идти приходилось осторожно: не хватало ещё оступиться и подвернуть ногу, что вполне реально при моём «зрении». Отличный бы вышел результат попытки поиграть в героя… А через несколько минут я наткнулся на первое, оказавшееся ещё тёплым, тело. Судя по наличию оружия и одежде, которую я бы охарактеризовал как форму, ранее это был полицейский. Не повезло бедняге. Пришлось задержаться и очистить несчастного от скверны, поскольку оставлять за спиной потенциального упыря было не лучшей идеей. Заодно невольно поднялся вопрос, стоит ли подбирать принадлежащий погибшему пистолет. Опыта владения таким оружием у меня не было, но вот в теории что да как я знал, спасибо воспоминаниям отца в своё время отслужившего в королевских вооруженных силах. С одной стороны, я понимал, что толку мне от него не будет, но с другой… попросту хотелось и всё тут. Так что, после недолгих колебаний, оружие перекочевало мне в руки, да вот только стало быстро понятно, что боеприпасов в нём не оказалось. А ведь стоило догадаться, что этот несчастный пытался защитить свою жизнь до самого конца. Дальше трупы стали попадаться всё чаще и со всеми ними приходилось повторять краткий ритуал очищения, хоть что-то и подсказывало мне, что время уходит и стоит поторопиться. Да только не мог я оставить тела павших просто так: эти люди ввязались в безнадёжное сражение и пытались выполнить свой долг как могли, а потому оставлять их, зная, во что они скоро превратятся, было бы попросту кощунственно. Отдать последнюю дань уважения было моим долгом. Разумеется, я опоздал, а точнее, пришел только под самый занавес разворачивающейся предо мной драмы. Ситуация была, мягко говоря, странной — два вампира, причем один из них был высшим, если не чем-то большим, а другой прикрывается заложником человеком. Высший о чем-то спрашивал заложника, но было слишком далеко и до меня доносились лишь невнятные обрывки фраз. — «Почему он не нападает? Неужели его сдерживает наличие заложника?» — мелькнула в голове мысль. Абсурдность момента зашкаливала. И, тем не менее, можно было попытаться помочь заложнику, но, если на меня нападёт высший, я даже не замечу, как умру. Только вот и бежать уже бесполезно, он наверняка меня заметил, а значит остаётся только делать то, что в моих силах. Вариант я видел только один: попытаться зайти со спины ко второму кровососу, ведь чтобы уничтожить такую тварь нужно подобраться на расстояние вытянутой руки. В обычной ситуации он бы меня давно почувствовал, но под таким давлением высшего, а эта переливающаяся мощью фигура откровенно пугала, есть шансы. Когда до цели осталось около двадцати метров, стали заметны детали — похоже, вампир был в рясе священника. Крайняя наглость для такого создания, но не лишенная логики. Если он притворялся священником, то мог незаметно перебить всю деревню, одного человека за другим. А судя по тому, что мы слышали из приюта, разбираться приехала местная полиция. Скорее всего, почти все местные и те, кто пришел на помощь, мертвы, да ещё и в упырей превратились. Придётся поработать, чтобы упокоить несчастных. А заложником оказалась некая девушка, которая, как мне показалось, тоже была в полицейской форме, но тут сказать наверняка было проблематично, поскольку угол обзора был слишком уж неудобный. Высший же выглядел странно, старинный костюм, широкополая шляпа, очки. Причем это была не одежда, а часть его сущности, что позволяло рассмотреть мельчайшие детали, вплоть до последней пуговицы. Занятно. Пять метров — «священник» всё-таки что-то почувствовал. Он начал оборачиваться, отвлекаясь, и события тут же понеслись стремительными рывками. Выстрел… Пуля проходит и сквозь заложника и сквозь вампира,оставляя чудовищные по своим размерам раны. Что это за оружие такое?! Ручная гаубица?! Девушка падает, а вампир отскакивает назад — поскольку пуля не задела сердце, то он жив, если можно так охарактеризовать существование нежити, и всё ещё опасен. Выстрел… Вампир изворачивается и отскакивает мне за спину. Решил прикрыться мной? Глупая идея: он мог бы легко убить меня, но слишком самоуверен, за что и поплатиться. — «Credo in Deum Patrem omnipotentem», — направленный выброс магии через отведённую за спину руку и от ублюдка остаётся только прах. Мне же осталось лишь броситься к девушке, в отчаянной попытка хоть как-то помочь. Сопротивляться этому непонятному существу, что я условно относил к высшим вампирам, всё равно бесполезно. — Интересные у тебя приёмы, малыш, — прозвучал надо мной глубокий голос, — последний раз видел подобное несколько сотен лет назад. Славные то были времена. Но мне сейчас было не до разговоров, опустившись на колени около девушки я изучал рану, пытаясь понять, можно ли тут что-то сделать. И выводы тут были неутешительные: пробито левое лёгкое, а выходное отверстие попросту огромно. Жить ей меньше минуты, тут даже самый опытный хирург ничего сделать не сможет. Но вот маг другое дело… только вот умел я слишком мало и мог лишь напрямую вливать магию в её тело, подстёгивая регенерацию и поддерживая жизнь, вот только сам при этом понимал, что лишь оттягиваю неизбежное. — Я собирался обратить её, малыш, — вампир опустился на колено с другой стороны от умирающей, — иначе ей не выжить, да и она сама сделала свой выбор. — Выбор? Какой? Просто умереть или продолжить существование в качестве нежити? — С неожиданной злостью выпалил я. Почему-то страх перед этим созданием отошел на второй план, а вот раздражение такой «простотой» наоборот. — Сомневаюсь, что она действительно понимала, о чем шла речь. Пить кровь, прятаться от солнца, служить своему создателю? ЭТО её выбор? — В чем-то ты, конечно, прав, но её время подходит к концу, а я голоден, — усмехается вампир. Его лицо, как и одежду, я так же могу рассмотреть во всех подробностях, причем он мне явно кого-то напоминает, а потому понимаю, что это не насмешка. Скорее дежурная шутка с толикой бескрайней тоски древнего существа. — Ритуал кровного вассалитета, — быстро озвучил я единственный пришедший на ум вариант, — в средние века маги так спасали укушенных вампирами людей. Начальная стадия обращения излечит её раны, но ритуал сдержит распространение скверны. Она сможет жить при свете дня, и не будет зависеть от крови. Конечно, есть и минусы, её жизнь будет завязана на мою. У неё будет около суток, чтобы принять решение. Вот это уже можно будет назвать выбором. — Хорошо, — высший на удивление легко согласился, — что от меня требуется?  — Начинай обращение, я больше не могу удерживать её. Вампир приподнял девушку и впился клыками ей в шею, а через пару секунд оторвался от раны, рассёк свою ладонь и добавил своей крови. Теперь оставалось только ждать. А заодно я понял, почему интуиция так гнала меня сюда. Вассал… То, что мне так необходимо. Из-за возраста я сильно ограничен в действиях, а будучи слепым тем более. Сложно сказать, что ожидает меня в будущем, но было бы глупо надеяться, что жизнь будет легка и безмятежна. Определённо, мне нужны те, на кого я смогу опереться. А если при этом получится хоть чем-то помочь невинному человеку, то и вовсе замечательно. Но это всё вопрос будущего, сейчас же… — Кто ты, высший? — наконец озвучил я, сразу возникший у меня в голове вопрос, — и что ты тут делаешь? — Хм… В последние годы меня называют Алукард. А что я тут делаю? Да так, мусор убираю, — вампир зашелся гулким смехом, — я вампир, служащий человеку, занятная ситуация, не так ли? — Более чем. — Вынужден был согласиться я, будучи несколько ошарашенным от такого расклада. Кто и главное, КАК сумел подчинить своей воли подобное существо? — Кому же ты служишь, высший вампир Алукард? — Моя хозяйка, сэр Интегра Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг, текущая глава организации Хэллсинг. Судя по твоим способностям, ты должен знать, что это. И я действительно знал — организация при так называемом ордене протестантских рыцарей, созданным британским престолом после окончательной ссоры с Ватиканом, и возглавляемая одним из них. За образ был взят именно наш орден, ведь тогда о нас ещё помнили, а функции этой организации приписывались схожие. Единственное чего я не знал, так это то, что они ещё существуют, а не последовали в забытье вслед за своим прообразом. Видимо, в отличие от моих предков, как-то сумели подстроиться под новые реалии. Но как вампир оказался на службе подобной организации? Определённо, возникал резон поговорить с их главой — думаю нам есть, что друг другу предложить. Им пригодятся мои знания, мне же нужна защита и кров. А в случае если мне не удастся их заинтересовать, то врагам они меня сдать не должны, ведь они у нас общие. Но меня всё ещё беспокоил этот высший, я ощущал в нём что-то знакомое. Если ему несколько сотен лет, то, возможно, он встречался с кем-то из моих предков? — Алукард, я могу попросить тебя… эм-м-м… снять очки? — то, что я видел сейчас, и то, что я мог видеть в воспоминаниях предков, было довольно сложно совместить, тем более что эта деталь его внешнего вида скрывала часть лица. Но попытаться всё равно стоило. — Возможно, в другой раз, — как-то отстранённо ответил на мою, признаюсь, довольно бестактную просьбу, после замолчал на несколько секунд. Сложилось такое ощущение, будто он прислушивается. — Нам стоит поспешить, хозяйка прибыла и ждёт отчета. С тобой она тоже захочет поговорить. Вампир поднял девушку и куда-то уверенно направился. Мне же оставалось лишь последовать за ним. *** Мы подходили к небольшому палаточному лагерю. Видимо, здесь развернула оперативный штаб полиция, когда стало понятно, что контроль над ситуацией потерян. А рядом стоял вертолёт, около него находилась группа людей, к которым мы и направились. Стало быстро понятно, что среди них была только одна женщина, отчего напрашивался вывод, что это и есть Интегра Хэллсинг. — Что это за ребёнок, Алукард? И я не думала, что ты интересуешься молоденькими девушками. — Сэр Хэллсинг впечатляла той уверенностью, с которой говорила, явно ни на мгновение не сомневаясь в своём праве приказывать. Рядом с ней всего несколько человек охраны и, один мужчина в гражданской одежде, но при этом она так уверенно себя чувствует рядом с существом способным перебить здесь всех за считанные секунды. — Докладывай. — Вампиром оказался местный священник. Это отребье перебило местных и превратило их в упырей, — скучающим тоном начал высший, — прибывший отряд полиции был обречён. Эта девушка единственная, так сказать, выжившая. Так же я встретил этого занятного паренька. Думаю, вам есть, о чем поговорить. — Думать не твоя обязанность! Ты забываешься, Алукард, — да, у этой леди инстинкт самосохранения напрочь отсутствует, — девушку передай Уолтеру и возвращайся в поместье. — Как прикажете, госпожа, — вампир передал выжившую полицейскую тому самому мужчине, роль которого я так и не смог определить, снял шляпу, изобразил поклон и растворился в тени. Был вампир и нету вампира. Впечатляет. Тем временем леди Интегра повернулась ко мне.  — Теперь ты. Кто такой и что тут делаешь? — похоже она действительно была не на шутку раздражена. — Меня зовут Александр Эванс, живу в местном приюте при храме имени святого Иоанна, — фактически отрапортовал я, — а насчет остального… я не хотел бы говорить об этом при посторонних. Леди на несколько секунд замолчала, видимо обдумывает решение, после чего жестом подозвала одного из охранников и бросила: «Найди нам машину». Тот кивнул и явно попытался повторить финт Алукарда, то есть как можно быстрее раствориться, исчезнув с глаз долой, но выглядело это, разумеется, не столь эффектно. — Уолтер, сядешь за руль, девушку сдай медикам, пусть осмотрят и привезут в поместье. А с тобой, Александр Эванс, поговорим по пути, Уолтеру я полностью доверяю. Посмотрим, чем ты заинтересовал Алукарда. Вопросы есть? — Пошлите человека в приют, а то меня будут искать, — весьма своевременно спохватился я, — все обитатели находятся в подвале, вход в молельном зале. Леди кивнула и дала знак охране выполнять, после чего развернулась и пошла в сторону палаток, видимо решать вопросы с местной полицией. А через несколько минут подогнали машину, в которую Уолтер сказал мне садиться, пока сам он дожидался свою начальницу. И только забравшись в салон я понял насколько устал за последний час. Руки сильно замёрзли и дрожали: видимо, я заработал лёгкое магическое истощение, когда пытался помочь девушке, ведь на улице достаточно тепло даже несмотря на ночь. Разбудил меня хлопок дверцы: похоже, я не заметил, как заснул. Леди села рядом со мной и машина тронулась. — Итак, рассказывай, — в голосе Интегры чувствовалась усталость. — Хм, даже не знаю с чего начать, — кратковременное забытье действительно спутало все мысли, — вы знаете, что взято за основу вашей организации? — Насколько я знаю, предки ориентировались на орден Госпитальеров. Когда-то они выполняли ту работу, что сейчас делает тринадцатый отдел Ватикана. — Примерно так. Я потомок одного из основателей ордена, мой род занимался хранением знаний, нас называли библиотекарями ордена. В середине шестнадцатого века потомков основателей и преданных им рыцарей изгнали из ордена под влиянием Ватикана. Сейчас же выходит так, что я последний из потомков основателей, а значит, имею определённые претензии на руководство орденом. Ватикан сотни лет охотился на выживших и два года назад они нашли моих родителей. Правда, на этот раз они даже не поняли, что нашли тех, кого искали, но всё равно, их… ликвидировали. А меня убивать не стали — ослепили и оставили умирать от отчаянья. В салоне повисла мертвая тишина. Явно иного рассказа они ожидали. Я и сам удивился тому факту, что сходу вывалил всё и прямо в лоб, по сути поставив собственную жизнь на кон, но мне действительно нужна была помощь и защита, а организация Хэллсинг показалась идеальным кандидатом для этого. В любом случае, взад всё уже не отыграть и остаётся только молиться, чтобы решение Интегры не поставило точку в моей короткой жизни. — Ослепили? — первым нарушил тишину доселе молчавший водитель. — Да, — я сдвинул повязку вверх, открывая шрамы, — пришлось сделать этот артефакт, чтобы хоть как-то компенсировать потерю зрения. А вот Леди не торопилась с ответом. Наоборот — достала сигару и, опустив окно, закурила, явно о чем-то размышляя. После чего несколько минут мы ехали в тишине. — Ты можешь доказать свои слова? — наконец, произнесла она. — Только самим фактом тех знаний, которыми не может обладать обычный человек. — А что-нибудь более… вещественное, — последовало закономерное уточнение. — Теоретически да, — припомнил я кое-какую информацию, на которую неоднократно натыкался, — но самостоятельно мне до этих вещей не добраться. — Хорошо, предположим, ты говоришь правду. Я так понимаю, ты пришел сюда и рассказал всё это не просто так. Чего ты добиваешься? — Мне нужна помощь и, возможно, защита. Я ребёнок, к тому же с ограниченными возможностями. Защититься самостоятельно от достаточно умелого противника я не смогу. К тому же мне нужна возможность спокойно учиться и практиковаться. Да в конце концов, жить мне, кроме как в приюте, негде. И мне есть чем отплатить. — Например? — тут же заинтересовалась Леди, на что, собственно, и был расчёт. — Знания, подготовка снаряжения против нежити или магов, опознание и работа с артефактами, ну и я маг, хоть и необученный, — выложил я свой последний козырь. В салоне вновь повисла тишина. Надеюсь, я смог её заинтересовать. По идее должен — сомневаюсь, что у них тут маги в свободном доступе. По крайней мере, в этом полицейском лагере я таких не наблюдал. Ошибиться тут невозможно, у одарённых людей магическая структура куда более развитее и ярче. А демонстрация моего кустарного артефакта получилась очень к месту. Но Интегра тем временем достала очередную сигару. Интересно сколько она курит в день? Такими темпами долго эта женщина не проживёт. — Хорошо, в поместье проверим твои слова, — прозвучало долгожданное решение, после которого я смог вздохнуть куда как спокойнее, — если это правда, то мы тебе поможем. В любом случае, Ватикану мы тебя не сдадим, эти выродки и так обнаглели в последнее время. Дальше мы ехали в тишине, мне стоило обдумать дальнейшие действия. Леди Хэллсинг видимо тоже.