После Мистического Шторма

- Иветта, это ты? На лице Куклы сразу же появилась улыбка, едва она услышала голос Охотника. Она не могла не заметить радость в нём. Похоже, он ждал её, и что-то ей подсказывала, что дело было не в необходимости получить образцы для продолжения исследования. Она закрывает за собой тяжёлые двери и кричит в сторону звука. - Да. Я принесла продукты на неделю. И я забрала образцы у Джуры. Он доволен новой поставкой. Она замечает, как её компаньон съезжает по одной из лестниц и спешит к ней. Он забирает у неё корзинку, настаивает на том, чтобы понести её. Кукла позволяет ему, хотя она уже давно набрала достаточную силу, чтобы носить куда более тяжёлые вещи. - Это приятно слышать. Итак, что-нибудь интересное было в городе сегодня? Пока они идут в гостиную, она рассказывает ему про свой день. Про «старую ворону» Эйлин, торговца, Джуру, Фиону и её стычку с Сестрой Аделлой. Охотник слушает с интересом, помогая ей разбирать принесённые вещи. Закончив рассказывать, Иветта поворачивается к нему. - Что насчёт тебя, Добрый Охотник? Он усмехается. - Ты когда-нибудь перестанешь называть меня так? Она легко улыбается. К этому времени она уже несколько лет знала его настоящее имя, но от старых привычек трудно избавиться. Некоторые не исчезают никогда. - Может быть, если жарким летним днём вдруг пойдёт снегопад. Он ухмыляется, идёт к кухне и начинает убирать продукты. - Ничего особенного. Я сделал записи о некоторых экспериментах и вычистил кладовую. Ах да, и ещё Замок Кейнхёрст прислал нам очередную повестку. Тяжёлый вздох вырвался у Иветты до того, как она успела его остановить. - Неужели они так ничего и не поняли? Она вспоминает прошлый раз, когда ей довелось иметь неудовольствие разбираться с отпрысками постоянно меняющегося Дома. Они пытались подкараулить её на одной из тихих улиц Центрального Ярнама после того, как их любимая Королева Аннализа проявила своё неудовольствие, вызванное отказом Охотника ответить на её приглашение. Несомненно, засада окончилась бы повторением её приключения в Яаар’гуле, если бы она не успела выучить несколько заклинаний к этому времени. Стычка закончилась очень грязно, и с тех пор клан Кейнхёрст не пытался настолько открыто «передать приглашение» в их замок. Охотник пожал плечами. - Поймут. Со временем. Вопрос лишь в том, сколько своих людей они готовы потерять перед этим. Кукла не смогла не отметить, насколько ровным голосом он произнёс это. Молодой мужчина, который старался избегать конфликтов и не хотел навлекать на себя гнев Церкви Исцеления, исчез и, скорее всего, уже никогда не вернётся. Теперь он почти жаждет влезть в ещё одну драку. Его больше не интересует игра по правилам с правящими силами Ярнама. Он потерял к этому интерес с того дня, как они спровоцировали его, попытавшись причинить ей вред. Она поворачивается к Охотнику, помогая ему убирать вещи, прежде чем начать молоть кофейные бобы, которые она купила сегодня. - Как думаешь, чего вообще Кейнхёрст от нас хочет? - Полагаю, они хотят, чтобы я прекратил моё исследование, - Охотник пожал плечами. – Если эффекты Старой Крови будут излечены, они больше не смогут преследовать свои цели. Либо это, либо они тоже верят в бредни Аделлы и ищут более... прямой способ позволить своей Королеве понести дитя крови... Она слышит удручённый тон в его голосе и не может удержаться от того, чтобы поддразнить его. - Ты не желаешь быть родителем члена благородного семейства? Он закатывает глаза с улыбкой, украдкой прихватив печенье из её корзинки. - Я наполовину человек и наполовину Великий. Сомневаюсь, что будет разумно производить на свет ещё более сверхъестественных потомков. Она хихикает и ставит на огонь чайник. - Значит, тебе не нравятся высокие блондинки. Охотник усмехается, почти неуклюже. - По крайней мере, мне не по душе вампиры. - Он берёт несколько чашек и подставляет их под кофе. – Давай перейдём с этим в гостиную и немного поболтаем. Я скучал по тебе сегодня. Она скрывает улыбку, когда он говорит это. Хотя она никогда не скажет это вслух, но ей нравится тот факт, что Охотник наслаждается её компанией. Приятно знать, что он действительно ценит её, а не просто держит рядом, потому что считает это своей ответственностью. Проще говоря, приятно знать, что он по-своему любит её. Любовь, пожалуй, была одной из самых трудных эмоций, которые Кукле приходилось постигать, когда она пришла в Ярнам. До того как она стала человеком, всё было очень просто. Она ощущала импульсивное желание любить любого, кто проходил через Сон Охотника, и заботиться о его или её нуждах. Проявлял ли очередной Охотник взаимность или хотя бы обращался ли с ней достойно, было маловажным вопросом. Любовь стала гораздо сложнее в человеческом теле. Она обнаружила, что продолжает любить Доброго Охотника. Как она могла не любить его, после всего того времени, что она провела с ним во Сне Охотника, заботясь о нём? Тем не менее, ощущение было не совсем тем же. Любовь казалась не настолько... всепоглощающей. Словно ей больше не нужно было присматривать за Охотником для собственного эмоционального благополучия. Она заметила, что забота о нём не стояла на важнейшем месте в её сознании постоянно. Несколько раз в день она даже ощущала желание заниматься делами, которые вообще никак не были с ним связаны. Это отсутствие заботы привело её в ужас, и она начала задаваться вопросом, не начала ли угасать её способность любить другого человека. Это тревожило её настолько, что она несколько ночей не спала и плакала. Против её воли её новое тело изменяло эмоции, которые она хотела оставить такими же. Кукла хотела любить Охотника, особенно после всего того, через что он прошёл ради неё. Не любить его казалось так... неблагодарно. Даже когда она наконец-то смогла признаться в этом своему компаньону, её расстроило то, что Охотник не был особенно обеспокоен. Ей не понравилось, что он призвал её принять это изменение в чувствах и положиться на них. Чувства, которые Кукла испытывала к другим людям, были ещё более странными. Она обнаружила, что каждый раз, когда она встречала нового человека, он больше не нравился ей с первого взгляда, и она не испытывала желания заботиться о нём. Неприязнь тоже не возникала сразу же. Вместо этого она ощущала лишь что-то, что можно было бы описать как нейтральность, и не испытывала никаких позывов, кроме как быть просто вежливой с собеседником. Вежливость, как она поняла, имела свои пределы, особенно когда собеседник не отвечал взаимностью. Зачастую это заставляло её задаваться вопросом о том, не стала ли она слишком холодной, и не сделали ли человечность её более жестокой. Но время шло, и этот страх начал рассеиваться. По мере того, как она всё больше общалась с людьми, Кукла заметила, что её характер постепенно меняется. В зависимости от её взаимодействий с людьми, эмоции, которые она испытывала к ним, изменялись. Иногда они усиливались, иногда ослабевали, но они менялись постоянно, и она больше не испытывала угрызений совести, уходя от разговора в случаях, когда условия её не устраивали. По мере накопления опыта общения с определёнными людьми, она обнаруживала, что вполне может испытывать любовь. В то же время она узнала, что есть разные формы любви. То, что Кукла чувствовала к Фионе, Джуре и другим людям, которых она регулярно навещала в своё свободное время, не было похоже на эмоции, которые она испытывала к некоторым торговцам едой и владельцам магазинов, с которыми она была знакома, но не более того. Они же, в свою очередь, не вызывали в ней то же волнение, что она ощущала, беседуя с привлекательным пареньком в пекарне или красивым сыном мельника, живущего в пригороде. Но прошёл год, за ним последовал другой, и она поняла, что все эти эмоции не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытывала, когда была рядом с Охотником. Со временем, Кукла осознала, что этому, скорее всего, было множество причин. Хотя её друзья среди людей, несомненно, заботились о ней, она не разделяла с ними ту же историю, что с её компаньоном. Охотник и Кукла полагались друг на друга очень долгое время, и их отношения всегда включали в себя взаимное уважение и теплоту. Даже когда они спорили или не соглашались в чём-то, в конечном счёте, с ним она всегда чувствовала радость. Она не променяла бы его компанию ни за что на свете, пусть он и не всегда занимал её мысли или был связан с её целями. Лишь тогда Иветта наконец-то перестала задаваться вопросом, продолжает ли она любить Охотника. Она всё ещё любит его, возможно, даже сильнее, чем во времена, когда она была Куклой. Просто она обрела многогранные человеческие эмоции, и её восприятие любви стало более взрослым. Тем не менее, она не была до конца уверена, что именно испытывал к ней Охотник в эти дни. Хотя он, несомненно, любил её, глубочайшим и чистейшим образом, она иногда спрашивала себя, нет ли в его чувствах чего-то ещё. С той злосчастной ночи он никогда не заводил разговор о событиях в Яаар’гуле, а больше ничего похожего не происходило. Кукла признавала, что часть её жалела об этом. Ей понравилось такое внимание со стороны Охотника, даже учитывая странные обстоятельства. Тем не менее, не было смысла плакать о непоправимом, и она решила просто наслаждаться отношениями с её компаньоном в текущих условиях. Она следует за ним на диван и расставляет еду и напитки на небольшом столике перед ним, берёт свою чашку и делает глоток. Хотя Иветта предпочитает чай, иногда ей нравится горький вкус кофе. Её компаньон, однако, поглощает этот напиток очень быстро, и вскоре он наливает себе уже вторую чашку и поворачивается к ней. - Кстати, ты не думала о том, чтобы снова сходить в город вместе? Я слышал, в Центральном Ярнаме снова открывают театр. На её лице появилась улыбка. Он знает, что она проводит много времени, читая любые пьесы, какие ей удаётся найти. До сих пор ей не довелось увидеть ни одной постановки, и теперь, когда Ярнам начал успокаиваться, похоже, возникла подходящая возможность. Кроме того, ей нравится проводить время вместе с ним. - Думала. И да, это было бы прекрасно, сходить куда-нибудь вместе. Если конечно осуждающие взгляды со стороны жителей Ярнама не будут тебя слишком беспокоить. Охотник улавливает шутливый тон и усмехается. - Думаю, я их как-нибудь стерплю. На меня их и так немало бросают только из-за того, что я стал врагом Церкви. Пожалуй, несколько лишних взглядов из-за того, что я наслаждаюсь вечером с моей спутницей, меня не убьют. Она откусывает печенье и смеётся. - У меня складывается впечатление, что они осуждают тебя потому, что считают, что ты наслаждаешься со мной не только вечером. Неожиданно, Охотник затих и посмотрел на неё. Иветта не соблаговолила взглянуть на него и продолжила есть печенье. К этому времени она уже прекрасно знала, что многие люди в Ярнаме считали её и Охотника любовниками. Пренебрежительные комментарии, которые отпускали в её сторону члены Церкви Исцеления, не оставляли в этом сомнений, и даже многие почитатели Охотника неоднократно спрашивали её об этом. Честно говоря, не было ничего удивительного в том, что люди сделали это предположение. Фиона давно объяснила ей, что лишь в очень редких случаях не связанные родством или браком мужчина и женщина живут вместе, и что к подобным вещам относятся крайне неодобрительно. Из-за их статуса богохульных хулиганов многие предположили, что они практикуют внебрачные отношения, и Иветта знала, что ей бы всё равно не поверит, если бы она пыталась это опровергнуть, поэтому она просто не пыталась развеять эти смехотворные слухи. Однако, похоже, Охотник об этом слухе узнал впервые. На его лице было самое ошарашенное выражение, какое ей доводилось видеть, и она быстро укусила печенье, чтобы не засмеяться. Охотник же, судя по всему, не находил в этом ничего смешного. - Они действительно говорят такие отвратительные вещи? Кукла пожимает плечами, не понимая, что он увидел в этом такого ужасного. - Учитывая обстоятельства, совершенно неудивительно, что невежественные и недоброжелательные люди так думают. Не беспокойся об этой ерунде. Это совсем не важно. Но Охотник, видимо, не был с этим согласен. Она почувствовала, как в нём загорается злость, и капля той ярости, которую он обрушил на Яаар’гул, поднялась на поверхность. К счастью, она научилась доверять его способности сдерживать гнев в неподходящее время и просто потянулась за следующим печеньем, пока он успокаивался. Как и всегда, Охотник не разочаровал её. Он категорично качает головой. - Так и есть! Я бы никогда... Или ты... И они могли подумать, даже предположить, что мы могли бы... Нет, не важно... Давай не будем углубляться в эту тему. Кукла нахмуривает брови на него. Она не может не заметить, насколько быстро её компаньон уходит от темы. Он выглядит ужасно устыжённым, почти до такой степени, что хочет притвориться, будто они никогда не говорили об этом, и что будет лучше, если она будет это слушать. После двух лет, проведённых в человеческом мире, такой настрой выглядит не столько неприятным, сколько просто бессмысленным. Она не раздумывая сообщает ему об этом. - Добрый Охотник, мы уже давно знаем друг друга и видели друг друга в разной степени обнажённости при не особенно приятных обстоятельствах. Я не вижу смысла скромничать, если ты планируешь поговорить о соитии. Печенье, которое Охотник собирался поднести ко рту, падает на пол, и он изумлённо смотрит на неё. - Ты... знаешь об этом? Без малейших колебаний она отвечает самым невинным голосом. - Разумеется, ведь один мой знакомый несколько лет назад научил меня читать. А книжные магазины и университеты – отличные места для получения знаний. Кроме того, я нашла кое-какую учебную литературу, принадлежащую, по всей видимости, некому Натаниелю Форрестеру. Кажется, он здесь живёт. Услышав собственное имя, Охотник заливается краской, чуть не роняет чашку и приглушённо чертыхается. - Ты действительно иногда бываешь очень злой женщиной... - Боги плачут по мою душу, - она ухмыляется. – Но ты действительно думал, что я до сих пор не знала о подобных вещах? – и тут же ощущает, как его ощущение неловкости усилилось. - Я догадывался, что ты будешь что-то знать к этому времени, но не задумывался на эту тему подробно, так что нет... По крайней мере, ни разу после того разговора... Не в состоянии сдержать себя, Иветта обиженно вздыхает и допивает свой кофе. По какой-то причине его наивность просто тревожит её. Неужели он до сих пор думает о ней, как о чистом листе, которым она была во Сне Охотника? Что она не могла развить способность учиться самостоятельно? Чтобы адаптироваться к жизни человеком, ей пришлось потерять большую часть своего невежества. Обретение знаний о том, что считалось «запретной» темой, было одним из шагов. Разумеется, она совершенно не рассматривала эти аспекты человеческого поведения, когда она только привыкала к основам её нового тела. И без того было трудно освоиться с более обыденными вещами вроде еды и сна. Тем не менее, когда худшие проблемы исчезли, очень скоро Кукла обнаружила, что в области между её ног произошли определённые перемены. Дело было не в том, что она отличалась в этом от Охотника – даже будучи Куклой она понимала разницу между мужчинами и женщинами. Но когда она обрела тело из плоти, её промежность тоже изменилась. Теперь она была мягче, иногда влажной и, как она с любопытством отметила, очень чувствительной. Вскоре Иветта выяснила, что прикосновения к ней приятны, и она охотно принялась исследовать этот факт. В то время она не связывала этот процесс ни с чем конкретным. Он просто был приятен и позволял скоротать время или избавиться от стресса. Однако, про себя она отметила, как покраснело лицо Охотника, когда однажды она подняла эту тему, и впервые за всё время он искренне выглядел не в своей тарелке из-за её вопроса. Тем не менее, он сказал ей, что это совершенно безвредно и нормально, но такими делами нужно заниматься в уединении. Иветта не поняла, чем был вызван его дискомфорт. В конце концов, это был человек, который сохранял спокойствие, когда её первая менструация запачкала кровью всю кровать, и он же объяснил ей процесс. Что в этой теме могло вызвать у него смятение? Тем не менее, она была рада услышать, что в этом не было ничего ненормального, и продолжила заниматься этим, постепенно выясняя, какие прикосновения к каким местам дают наиболее приятный эффект. Лишь после того как она научилась читать она поняла, что тема была гораздо обширнее. Любовные романы, начиная от аристократичных и заканчивая не особенно непристойными, быстро стали для неё предосудительным удовольствием. Именно во время чтения одной сцены, которую любой человек назвал бы неподходящей для благородной юной леди, она заметила нечто странное. Описанные действия, пусть они и не всегда исполнялись теми же частями тела, выглядели очень похоже на те, которые она совершала, когда трогала себя. По всей видимости, её промежность также отреагировала на описание, вызвав тепло в животе и влагу между ног, которые она обычно достигала ручной стимуляцией. Лишь тогда она связала этот акт с сексуальной активностью, то есть темой, которую, как она уже знала, люди редко обсуждали, и у неё появились догадки о том, что вызвало такое неудобство у Охотника. Но вместо того чтобы прекратить эту деятельность навсегда, она захотела узнать о ней больше, и что-то подсказывало ей, что консультация с её компаньоном в данном случае не поможет. Она обратилась к более злачным районам Ярнама, а так же университетам, и собрала всё, что ей удалось узнать об этой теме. Разумеется, она уже знала, откуда берутся дети (побочный эффект изучения процесса менструации), но теперь её интересовало само соитие. Она узнала много интересных вещей из множества книг и памфлетов, которые ей удалось найти, и хотя к этому времени концепция любви уже была известна ей, только сейчас она начала понимать суть сексуального влечения. Она также обнаружила, что представление описанных в книгах половых актов позволяло легче получать удовольствие во время развлечения. Поначалу она не представляла никого конкретного; просто расплывчатая мужская сущность. Позднее, когда её понимание людей стало расти, она попробовала флиртовать с образами некоторых мужчин, к которым ощущала влечение. Со временем, однако, она обнаруживала, что её фантазии всегда сходились к Охотнику. Это изменение в чувствах одновременно удивило и привело её в восторг. Она поразилась тому, насколько сложными стали её собственные эмоции, и как сильно они могли меняться со временем. Насколько чистыми и простыми могли быть такие вещи, как романтическая любовь или страсть. Тем не менее, она никогда не задумывалась о том, чтобы сделать эти мысли реальностью, практически не наблюдая признаков взаимных чувств с его стороны. И теперь она понимает, что, возможно, поступила правильно. - Была женщиной из плоти и крови на протяжении уже двух лет, Добрый Охотник. Возможно, я всё ещё много не знаю, но я должна была наткнуть на такие вещи и понять их. Ты действительно не можешь размышлять обо мне в таком свете? Она почти физически ощущает, как повышается уровень неловкости. - Могу, но я не уверен, что должен. К этому моменту она ощущает лишь смятение. В конце концов, разве не он обучал её и побуждал её стать самостоятельной личностью? Разве не он научил её жить самостоятельно и составлять собственные мнения, мысли и чувства? Как он мог не думать о ней как о личности, которая способна понимать такие вещи как любовь или даже сексуальность? Она хочет получить ответы прямо сейчас, и лучше бы они были стоящими. Кукла серьёзно смотрит на него. - Почему? Короткие посиделки за кофе с печеньем быстро превращаются в очень неудобную ситуацию. Но она не собирается отступать, и Охотник знает это. После ещё нескольких минут болезненной тишины, Охотник отвечает. Слова даются ему с огромным трудом, и он очень тщательно подбирает их. - Ну, из-за того, что это может подразумевать... Я люблю тебя, Иветта. Думаю, ты уже знаешь это. Я также думаю, что не будет преувеличением сказать, что ты любишь меня в ответ. Но когда дело касается таких вещей, я не хотел бы любви, основанной на благодарности или обязательстве. Это было бы нечестно по отношению к нам обоим, и в особенности к тебе... Проходят минуты после того, как он замолчал, и Кукла не уверена, что сказать в ответ. Если она правильно его расслышала, её компаньон только что признался, что любит её, и что он знает о её ответных чувствах. Но в то же время он не хочет пользоваться этим, опасаясь, что позитивный ответ от неё не будет искренним. Это изрядно сбивает её с толку, и она не уверена, считать ли его самым заботливым человеком из тех, кого ей доводилось встречать, и бессмысленно усложняющим всё на свете балбесом. Она знает, что пройдёт ещё много времени, прежде чем она полностью освоится с человечностью. Вообще-то, на это, возможно, уйдут десятилетия. Но всё-таки она выбрала остаться с Охотником не из чувства долга и не из-за того, что ей больше некуда было идти. Иветта уже стала достаточно взрослой, чтобы взаимодействовать с другими людьми, и обрела навыки, необходимые для того, чтобы не умереть с голоду. Она могла бы уйти ,если бы захотела, но она остаётся, потому что хочет этого. Потому что из всех чудесных людей, с которыми ей довелось познакомиться, она не может представить себе никого другого, с кем она хотела бы быть. Решив, что пора брать это дело в свои руки, она тянется к нему и берёт его подбородок в свою ладонь. Охотник выглядит немного напуганным прикосновением, но она всё равно движется к нему. Прежде чем он успевает сказать что-то ещё, она наклоняется и наконец-то возвращает поцелуй, на который не ответила в Яаар'гуле. Она слышит, как он издаёт удивлённый звук, но, к её удовольствию, не протестует. Проходит несколько мгновений, прежде чем он отвечает. Вместо того чтобы оттолкнуть её, он берёт её руки и притягивает к себе, страстно целуя. Поначалу получается немного неуклюже, но вскоре он становится увереннее, и Кукла решает, что не хочет, чтобы этот момент закончился. Она наконец-то отрывается от него и, вопреки себе, она не может удержаться от хохота. - О, Добрый Охотник... Иногда ты бываешь таким глупым, споришь там, где нет вопроса. Неужели ты ничего не узнал обо мне за эти два года? На мгновение повисает тишина. Потом, однако, он придвигается ближе и целует её в лоб. Это нежный жест, и она не может удержаться от улыбки. - Может быть, я глупец... - Он устыжено смеётся. - Позволь мне искупить вину перед тобой? Она кивает, и рой бабочек взрывается в её животе, когда он целует её вновь. Она охотно отвечает на его движения, не протестуя даже тогда, когда он начинает пускать в ход язык. Она не протестует даже тогда, когда она падает на диван и чувствует, как его руки начинают ласкать её. Приятные судороги поднимаются по её спине, и через минуту она уверена, что ощущает влагу между ног. К сожалению, ласки вскоре прекращаются, когда они оба оказываются слишком близко к краю дивана. Охотник едва не падает на пол и удостоверяется, что она не последует за ним. С мгновение они смотрят друг другу в глаза, после чего начинают смеяться. Иветта целует его в щёку. - Пожалуй, нам стоит переместиться в более удобное место... - Если ты уверена в этом... - На секунду она ощущает нерешительность в его голосе. Иветта кивает, садится и берёт его за руку. Она помогает ему подняться с дивана и ведёт в свою комнату. Разумеется, она знает, что он уже знает, где это, но ей всё равно нравится идея, и Охотник не протестует. Добравшись до комнаты, они больше не тратят время впустую. Его губы снова находят её, и Иветта чувствует его руки под своей одеждой. Она не останавливает его, вместо этого наслаждаясь ощущением его ладоней на своей коже. Волна удовольствия проходит по ней, и она чуть вздыхает, мечтая, чтобы он никогда не останавливался. К счастью, он не собирается. Она тоже ощущает соблазн исследовать его. Она всё ещё соображает достаточно связно, чтобы найти край его рубашки, и тянет за него. Кукла чуть краснеет, прикасаясь к Охотнику. Он больше не такой худощавый, каким он был во время их первой встречи во Сне Охотника: несколько лет Охоты сделали его стройным и мускулистым. Хотя это изменение её немного удивляет, она находит его приятным. Любопытство захватывает её, и она начинает стягивать с него китель. Охотник смеётся и напоминает ей, что нужно быть терпеливым. Но она считает, что была терпеливой достаточно долго. У неё уходит не так много времени на то, чтобы избавить его от одежды, но скоро становится ясно, что ему справиться с её одеждой труднее. Иветта усмехается на его неуклюжие попытки совладать с множеством слоёв, прежде сжалиться над ним. - Добрый Охотник, позволь мне помочь тебе с этим. С небольшим стыдом он кивает, но это быстро забывается, когда она помогает ему снять сложное платье. Ткань платья падает водопадом к её ногам, бельё, прикрывающее более интимные части, следует за ним. Охотник ничего не произносит и просто рассматривает её, помогая оголяться дюйм за дюймом. Ощущение наготы рядом с ним было странным. Она ожидала чувствовать себя более ранимой и напуганной. Гораздо менее уверенной в себе. Но ничего подобного она не чувствует. Напротив, всё выглядит очень естественным. И, несмотря на множество комментариев женщин из Ярнама о том, что она слишком высокая или слишком худощавая и недостаточно фигурная, чтобы быть желаемой невестой, Охотник, судя по всему, не разделяет их мнение. - Ты такая красивая. Она чувствует, как к её щекам подступает тепло, но у неё не выдаётся возможности ничего сказать, когда Охотник поднимает её и кладёт на кровать. Ощущая её приятную мягкость под спиной, она хватает его за волосы и притягивает к себе для ещё одного поцелуя. Он с радостью подчиняется, и её возбуждение растёт от ощущения его прекрасного тёплого тела рядом с ней. Скоро она ощущает кое-что ещё. Что-то твёрдое прижимается к её ноге и, похоже, становится жёстче с каждым её движением. Поняв, что это такое, благодаря обретённому ей знанию по теме, Иветта опускает руку и касается его члена. В тот момент, когда её пальцы смыкаются вокруг него, охотник издаёт резкое шипение. Его тело напрягается, и из любопытства она чуть усиливает давление. Изо рта Охотника доносится гортанный стон, но явно вызванный не болью. Ей в её голову приходят идеи из прочитанных романов, и она снова начинает двигать ладонью, на этот раз умышленно. Охотник снова начинает стонать, всё его тело содрогается, потом медленно начинает расслабляться и, поскольку он не протестует против её действий, она обхватывает его достоинство обеими руками. Иветта начинает гладить его вверх и вниз, внимательно следя за реакцией Охотника. - Тебе нравится? Ошеломлённый кивок и больше гортанных звуков удовольствия служат ей ответом. Она становится увереннее в себе и, обнаружив, что он может выдержать большую нагрузку, начинает надавливать сильнее, продолжая движения ладонями. Вскоре Охотник сам начинает двигаться навстречу ей, его дыхание учащается. Кукла улыбается, когда он утыкается лицом в её плечо, ощущает его горячее тяжёлое дыхание на своей коже. Она находит, что ей нравится видеть его в таком состоянии: жаждущим её ласки, её прикосновений. Может быть, он Бог в глазах людей, но сегодня он будет просто её любовником, и её это устраивает. Потом, ни с того, ни с сего, его руки обхватывают её запястья. Он нежно отстраняет её ладони от своего напряжённого члена. Иветта озадаченно смотрит на него, и его слова звучат умоляюще. - С-стой. П-пожалуйста, остановись. - Я... сделал что-то не так? - Удивлённая его настойчивостью, она обеспокоенно смотрит на него. - Н-нет, вовсе нет, - он улыбается, его лицо краснеет. - Ты всё делаешь всё слишком хорошо, вообще-то. Я не хочу закончить раньше, чем мне придётся. Он садится, мягко толкает её на спину. - Я хочу, чтобы этот день запомнился для нас обоих. Как насчёт того, чтобы позволить мне ответить услугой за услугу? Прежде чем мы сделаем что-то ещё? Она молча кивает, неожиданно ощущая застенчивость. У неё есть представление о том, что он затеял, и хотя она не раз представляла себе это, в реальность ситуации всё равно тяжело поверить. Это ошеломляет, но в то же время она не может не ощущать возбуждение. Долго размышлять над деталями ей не приходится. Неожиданно, она ощущает две тёплых ладони на своей груди. Иветта закусывает губу, когда он начинает нежно массировать мягкую плоть, наслаждаясь ощущением его мозолистых ладоней на своей коже. Его большие пальцы делают круговые движения вокруг её сосков, прежде чем коснуться их. Она едва не издаёт мяуканье и трудом удерживает своё тело от рывков, вызванных шоком удовольствия, пронзающего её. На мгновение забывшись, он заменяет одну из своих ладоней своими губами. Она ощущает, как его язык движется по её затвердевшему участку кожи, вращается вокруг него, чувствует лёгкое прикосновение его зубов. Она мягко стонет, пытаясь прижаться грудью к его лицу, даже не задумываясь о том, чтобы отстранить его. Она настолько поглощена его вниманием, что даже не замечает, как одна из его ладоней опускается вниз, останавливается между её ногами. Ощущение его пальцев на её чувствительной области заставляет Иветту застонать ещё громче. Устыдившись, она зажимает свой рот ладонями. Охотник, однако, быстро останавливает свои действия и отводит её руки в стороны, нежно улыбается ей. - Не делай этого. Я хочу слышать тебя... Она озадаченно смотрит на него, но всё же покорно кивает. Остановиться сейчас для неё немыслимо. К счастью, Охотник не останавливается. Его рука возвращается к её чувствительным складкам, мягко массирует их. Потом его пальцы находят небольшой бугорок в верхней части её промежности, и Иветта не может сдержать ещё один крик. Она бессознательно трётся бёдрами о его руку, призывая его продолжить. Он подчиняется и начинает работать в медленном, но приятном ритме, от которого жар внутри неё быстро начинает расти. Ощущения гораздо лучше, чем когда она делает то же самое сама, и на мгновение Иветта задаётся вопросом, хватит ли ей только этого, ощущения одного пальца, ласкающего её промежность, прежде чем погрузиться глубоко в неё. Издав шокированный вздох, она дёргает от неожиданного вторжения. Это не больно, потому что она уже очень влажная, но ощущать кого-то другого внутри было странно. Тем не менее, она замирает, ожидая, что он сделает дальше. Она чувствует, как он медленно начинает отводить ладонь назад, но едва она подумала, что он уберёт её совсем, Охотник делает поступательное движение, заставляя её тело затрястись в ответ. Сдавленный крик отражается от стен, и Кукла со стыдом понимает, что это она издаёт его. Быстрое повторение движение заставляет е снова издать крик, и, вспоминая просьбу Охотника, она не пытается его сдержать. Она переводит взгляд на него и видит, что представление ему по душе. Иветта заливается краской, но мало-помалу странное ощущение начинает угасать, сменяясь чем-то иным. Знакомое чувство, но сильнее и, как ей кажется, гораздо приятнее. Чем дольше Охотник продолжает свои манипуляции, тем больше она чувствует, что поддаётся им. Она не протестует, когда он добавляет второй палец и чуть разводит их в стороны, продолжая движения ладонью, вызывая новое, но манящее давление в её животе. Она чувствует, что невольно сжимает его пальцы, громко стонет и разводит ноги чуть шире. Иветта лихорадочно двигает ногами, и когда его пальцы касаются какой-то точки внутри неё, её зрение застилают звёзды, и она умоляет его не останавливаться. К сожалению, Охотник вскоре прекращает ласку, и она едва сдерживает разочарованный стон. Он игнорирует его и вытирает свои пальцы о простыню, после чего снова целует её, проталкивая язык в её рот, и она охотно отвечает ему. Он улыбается её рвению, осторожно перемещается в положение над ней. Иветта чувствует, как его член упирается в её щель, и её лицо снова загорается. Охотник немного нервно усмехается. - Ты всё ещё хочешь этого? Она смеётся, чувствуя себя немного тронутой его заботой. - Думаю, ты знаешь ответ. Добрый Охотник, чего ты желаешь? Он улыбается, ласково прижимается лбом к её лбу. - Тебя. Только тебя. И снова, она чувствует, что густо заливается краской, и застенчиво кивает, когда Охотник наклоняется, чтобы снова поцеловать её. Она вздыхает у его губ, когда он опускает руку и продолжает гладить её слабое место, поддерживая её удовольствие, пока он медленно входит в неё. Иветта пытается расслабить мышцы как можно сильнее, ощущая, как его твёрдая, жёсткая плоть прижимается к её плеве, а потом прорывает её. Она вздыхает, ощущая, как он входит в неё, но боли практически нет. Его предыдущие ласки сделали её достаточно влажной, подготовили к этому, и он входит в неё до предела, почти не встречая сопротивления. После этого Охотник замирает, целуя её и давая ей время привыкнуть. Иветта даже не осознаёт, что чертовски сильно сжала его, но его это, похоже, не беспокоит, он лежит вместе с ней, наслаждаясь близостью. Она нашла ощущение того, как он вошёл в неё, удивительно приятным. Его член плотно прилегал к стенкам, и она чувствовала себя заполненной, но без назойливости. Вообще-то, она решает, что ей нравится ощущение небольшой растянутости, и вскоре оставаться без движения она уже не могла. Иветта начала делать пробные движения своими бёдрами, обрадованная тем, что не ощущает дискомфорта, и издавая довольные вздохи. Охотник принимает её действия в качестве знака того, что можно двигаться. Он начинает медленно, в ровном ритме, осторожно наблюдая за ней и ища любые признаки неудобства. Ничего не обнаружив, он переходит к более активным действиям - он немного повышает темп, и Иветта видит, как он ухмыляется в ответ на её вздохи. По мере его толчков реакция её тела начинает изменяться. Ощущения совсем не похожи на те, что она получала при личном опыте, и слабая нотка старого знакомого жара, который она чувствовала раньше, начинает возвращаться. Иветта вынуждена признать, что со временем ощущение может стать ещё лучше. Кукла обнаруживает, что пытается двигать бёдрами в одном ритме с ним, обхватив Охотника ногами за туловище в попытке притянуть ближе к себе. Он быстро замечает её желание принять участие и вскоре начинает входить в неё с большей силой. Неожиданно она издаёт пронзительный выкрик. Продолжая двигаться, он задевает что-то внутри неё, что заставляет Куклу содрогнуться. Вызванный этим взрыв удовольствия застаёт её врасплох, но прежде чем она успевает прийти в себя, Охотник начинает двигаться с умом, касаясь этой точки снова и снова, заставляя её забыть обо всём. Она больше не сдерживает стоны, и, ощущая, как жар внутри неё быстро поднимается, она шепчет в его ухо: - Добрый Охотник, я... Из-за перепутавшихся мыслей ей тяжело произносить слова связно, и Охотник не идёт ей на встречу - он обрывает её фразу поцелуем, мягко рычит, продолжая входить в неё, задевая её клитор и заставляя её взвизгивать. Он целует её шею, прежде чем коснуться языком мочки её уха, от чего она содрогается. - Пожалуйста, назови моё имя, Иветта. Моё настоящее имя. В этот момент она не может даже помыслить о том, чтобы отказать ему в чём бы то ни было. И она не хотела бы этого. Лёжа под ним, ощущая биение его сердца рядом со своим и его достоинство в себе, сейчас она может думать лишь об удовольствии и близости между ними. Он продолжает двигаться вперёд и назад, переплетясь с ней пальцами и нашёптывая её имя словно молитву. Иветта произносит его имя, снова и снова, и в потоке всё возрастающего блаженства, скоро оно остаётся единственным словом, которое она может вспомнить. Но теперь все ограничения давно исчезли, и их занятие любовью становится всё более страстным. Каждое новое ощущение вызывает огонь на коже Куклы. Она извивается и мяукает, крепко сжимая его каждый раз, как он входит в неё. Она жадно прижимается своими губами к его губам, впивается ногтями в его спину. Охотник отвечает ей с таким же энтузиазмом, и она стонет, когда он сжимает её ягодицы и входит в неё ещё глубже и сильнее. К этому времени, удовольствие гуляет по всему её телу, словно маленькие потоки электричества, лишая её возможности даже говорить. Её тело покрыто потом, дыхание жадное и прерывистое. Давление внутри неё быстро нарастает, и она не способна его контролировать (не то чтобы она хотела его контролировать). Охотник, похоже, чувствует то же самое. Желая ответить должным образом, она просто следует его движениям, забывшись в горячке действия. Сейчас она хочет лишь отдаться ему полностью, и она впивается пальцами в его спину, ощущая, что распадается. Иветта бесстыдно стонет, фрикции полностью захватывают её внимание, пока, наконец, давление внутри неё не достигает предела. Без предупреждения по её телу проходит мощная волна наслаждения. Она невольно выгибает назад свою спину, напрягаясь вместе с захватившим её оргазмом. Её крики лишь слегка заглушены его страстными поцелуями, и она отчаянно притягивает его к себе. Её внутренние стенки иррегулярно сжимаются вокруг него, трепещущее ощущение бежит по её венам. Великолепное ощущение её оргазма на минуту лишает её чувств, и она едва замечает, что Охотник продолжает входить в неё ещё какое-то время, прежде чем зарычать и достичь своей развязки. Она смутно чувствует, как в неё вытекает немного жидкости одновременно с этим, но прямо сейчас она слишком отвлечена и довольна, чтобы беспокоиться об этом. Она падает на кровать, прислушиваясь к своему нерегулярному дыханию и дыханию её любовника. Он всё ещё лежит на ней и находится в ней, поглаживает её носом. Иветта находит, что её это вполне устраивает, и она не старается выбраться из-под него, просто наслаждаясь близостью после того, как они оба достигли пика. Наконец, он приходит в себя и выходит из неё. Иветта не может удержаться от ощущения потери из-за этого, и, неожиданно, она чувствует себя очень пустой. К счастью, Охотник не тратит время, ложится рядом и продолжает ласкать её, и, накрыв их обоих одеялом, она наслаждается ощущением его тепла рядом с ним. Охотник целует её в лоб, прежде чем пристально посмотреть на неё. - Я... надеюсь, я с тобой не слишком жёстко... Я тебе не сделал больно, верно? Она улыбается и качает головой. - Если бы сделал, я бы заметила. Но, вижу, ты был полон рвения. Полагаю, прошло много времени с тех пор, как ты это делал в последний раз, верно, Добрый Охотник? Неожиданно, Охотник краснеет, и на его лице появляется стыдливое выражение. Тем не менее, через несколько мгновений он снова заговаривает чуть более взволнованным голосом. - По правде говоря, я никогда раньше не был ни с кем... В Великобритании мало каким женщинам нравятся застенчивые молодые люди, которые любят науку и страдают от чахотки. Для меня это тоже был первый раз... Кукла не может сдержать некоторое удивление, вызванное этим заявлением. Из-за двойных стандартов, которые, судя по всему, пронизывали всё человеческое общество, она ожидала, что у него уже была любимая девушка, пусть он и не был особенно общительным человеком. Знание того, что она была его первой женщиной, было несколько неожиданным, но едва ли она видела в этом что-то плохое. То, что он поделился с ней этим, было знаком доверия , и значимость того, что он согласился разделить с ней свой первый сексуальный опыт, став для неё первым, а она для него, была огромной. И она была вынуждена признать, что чувствует себя польщённой. Иветта целует его в губы и смеётся. - Тогда, надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне. Ты был просто изумителен, Добрый Охотник. Он улыбается в ответ на это и одновременно облегчённо вздыхает. - Как и ты, моя дорогая Иветта. Она расцветает от его комплимента. Она лежит, прижавшись к нему, не двигаясь, пока он рассеянно гладит её распущенные серебряные волосы. Она перекидывает руку через его грудь и прижимается к ней щекой, слушая биение его сердца. Для них обоих это всё в новинку и, очевидно, никто из них не силён в интимных беседах. Но её это не тревожит. Наконец, Охотник снова нарушает тишину. - Итак, ты всё ещё хочешь пойти на сегодняшнюю постановку? Она смотрит на него, прежде чем бросить взгляд на окно. В самом деле, ещё не слишком поздно, всего лишь ранний вечер. Прекрасное время, как ей кажется. Вполне достаточно, чтобы они могли прийти себя после их небольшой встречи, привести себя в порядок, одеться и немного перекусить перед выходом в театр. Иветта кивает, довольно вздыхая. - Хочу, хотя, похоже, слухи о нас, которые сегодня начнут по городу, будут правдивы. Он ухмыляется в ответ, не проявляя ни капли стыда. - Я не вижу в этом ничего плохого. Если только тебе не стыдно выйти на публику вместе с любовником. Она улыбается. Ей приятно слышать, как он её так называет. "Любовница", а не просто "компаньон". Человек, которого любят и ценят, с которым делят стол и кровать. Она не может описать, насколько великолепно такое признание. То, что кто-то относится к ней с таким уважением. Насколько живой и человечной от этого она себя чувствует. Кукла уверена, что она никогда не чувствовала себя счастливее, но даже теперь её человеческая природа не может удержаться от шутки. - Не думаю ,что я могла бы от такого отказаться. Я люблю тебя, Добрый Охотник, и если это приводит в ярость Церковь Исцеления, от этого посещения города становится слаще вдвойне. Он смеётся в ответ, как она и ожидала. К этому времени он понимает, когда она играет в свои игры, и это вызывает у неё огромный восторг. Охотник нежно целует её и отвечает тем же: - Я тоже люблю тебя, Иветта. Даже несмотря на то, что ты тайно очень зловещая душа, которая притворяется, что она невинна. Иветта тоже смеётся, зная, что он говорит несерьёзно. Она натягивает одеяло чуть повыше и решает насладиться этим моментом. В конце концов, это была их первая близость, и она уверена, что далеко не последняя. В этот момент она понимает, насколько странным стало её существование. Насколько странно то, что она "родилась" обычной куклой, которая любила всех беспрекословно. Что она жила в таком состоянии, обитая во Сне, рядом с Богами, а потом была вынесена из него человеком, который всё поставил под сомнение. Человеком, который сам стал Богом и решил дать ей жизнь. Она больше не была Куклой, и её никто не звал Куклой. Она во многом выросла за прошедшие года. Она обрела имя, широкий спектр эмоций и даже навыки, необходимые для того, чтобы заботиться о себе без чужой помощи. Она умеет шутить, ставить под сомнение, сформировывать мнения, решать сложные проблемы, учиться и обнаруживать новые вещи самостоятельно. Но, что важнее всего, она может любить. Теперь она может любить Охотника, не теряя саму себя; любить так, как может любить только человек. Она чувствует, что именно эта любовь делает её по-настоящему особенной. Делает её настоящим человеком, даже если ни она, ни Охотник не могут считаться людьми в полной мере. Эта могущественная эмоция - основа их союза Новой Крови в постоянно изменяющемся городе, построенном на Старой Крови и аморальности Великих. Сложная эмоция, основанная на щепотке эмпатии, а не на куче искажённой науки, вроде той, которую применяет Церковь Исцеления. Если она способна чувствовать такую любовь, и Охотник любит её в ответ, для неё этого достаточно, чтобы прийти к выводу, что, чтобы ни случилось, человечность всегда будет для неё величайшим даром. =============================================================================== КОНЕЦ