Софист, часть 4. Мастер

      За время дремления молодой организм, напичканный волшебными ягодами, полностью оклемался и оздоровился, заживив мелкие раны и окрепнув, закрепив превосходный результат магического ритуала в виде возросшей выносливости и сопротивляемости к вредоносным звуковым воздействиям. Ковёр-самолёт весь прошедший час с кепкой послушно барражировал над караваном, к этому времени из змейки образовавший продуманное построение: дугу из трёх кибиток и маленький пятачок сбоку с приставлением уголка из двух обозов – для огораживания животных. Уже полыхал костёрчик, свет которого загораживал ледяной гребень с кривой трещиной, обитатели которой подверглись жестокой экзекуции полуорками, которым наконец-то разрешили отлить. В качестве столов вытащили ящики со жрачкой, «старички» каравана расставили несколько складных табуретов-треног. Диикин уже начал тренькать, отрабатывая свою баланду (иллюстрация 018), но после концерта Керрила его жалкие потуги вызывали лишь настороженные шиканья.       Тревожились небезосновательно: хищные твари опоздало сползались на «музыкальный пир», а вокруг ковра-самолёта кружила мантикора (иллюстрация 019), уже отхватившая по клыкам и крылу звуковыми копьями от посоха-Кобры, сторожившего с налитыми кровью глазами и трепещущим раздвоенным языком, диво как похожим на камертон. Голова неопределённого человекоподобного зверя, тело льва и кожистые крылья дракона; спина сущего монстра изобиловала изогнутыми заусенцами, а длинный хвост заканчивался булавой с кластером порочных и смертоносных шипов, половина из которых уже отсутствовала - была отклонена воздушным куполом или остановлена бронированной одеждой беспокойно дремлющего полуэльфа. Атаковать тряпку у чудовища не хватило извилин.       Аккуратно погладив фамильяра, прикрытого плащом, и отправив феникса Абада досыпать на План Огня, плохо выспавшийся Керрил приласкал сторожа по капюшону, без усилий превратив мантикору в объект всех своих бед – надо же было на ком-то сорваться? Напрягшись и сконцентрировавшись, мастер с трудом сбросил с себя злобу, с некоторыми сомнениями перелив агрессию в кобру-защитницу.       Создатель артефакта был очень доволен эффективной ночной службой посоха-змеи и своей работой по встряхиванию одеревеневших мозгов, чтобы получить преданного голема-животного с необходимо и достаточно высоким интеллектом псевдо-разума – как у волшебного лакея. Прямо на парящем ковре сделав себе крынку морса и освежившись кольцом приятной помывки, нашедший равновесие эмоций Керрил упрочил физические достижения заклятьем реутилизации и, не обращая внимания на вьющегося рядом монстра, сложил руки биноклем, чтобы улучшить свою дальнозоркость активацией подвески магического агрегатора.       Как он и предполагал, на месте «звучного» ритуала уже копошились подоспевшие гигантские скорпионы, потревоженные осыпавшимися жилищами под толстой коркой дна Замёрзшего Моря и что-то не поделившие с нежитью, к ночному празднику «продолбившей» выход на поверхность. Полуэльф чувствовал в себе молодецкую удаль, но здраво рассудил, что ещё успеет размяться со змеиной плёткой – в текущую свару точно рано встревать. Над битвой скорпионов с мумиями и костяками парил большой белопёрый кондор – соарер. Кстати говоря, молодая мантикора близь ковра всерьёз пока не атаковала, дожидаясь свою товарку, летевшую с севера в попутном потоке – вместе с ещё двумя голодными монстрами. Если бы тварь не отхватила по рылу от стражника Керрила, то ой как не сладко пришлось каравану, спешно приготовившемуся к круговой обороне – рогатый лук Зидана и малые арбалеты халфлингов уже пролили первую кровь.       Мастер-артефактор приметил главное для себя – белошёрстного констриктора. Его ещё справедливо называли снежной змеёй, потому что из-за врождённой магии эту гадину окружала шкура из ледяных кристалликов, создающих постоянный эффект измороси и помогающих легче сновать в снегах. Обычно этот констриктор водится в Высоких Льдах, внезапно нападая из-под пушистых сугробов. Однако они и на дно Замёрзшего моря заползали, рыская в снежных песках. Эта магическая тварь наоборот была вспугнута «концертом» и давала дёру из неблагоприятной среды – извивающуюся белую полоску было легко обнаружить. Пока его не опередили местные хищники, Керрил, сверзив раненную мантикору разрядом молнии в роскошно подставленный ею правый бок, стремительно полетел прямиком за живой заготовкой для создания ещё одного своего уникального оружия - морозного лука-колчана коварного Снайпера.       Пока ковёр-самолёт двигался к цели на скорости галопирующей лошади, мастер окружил себя кольцом свечных огоньков от заклятья защиты от злого мировоззрения, затем силовым полем улучшенного доспеха мага и защитой от стрел. Без проблем успел вложиться в ещё один круг язычков пламени - заклинание стихийного щита огня. Керрил сдерживал себя, стараясь действовать с хладнокровной продуманностью. Разумеется, он понимал желательность объяснений и координации с караваном, однако общение с Магией нравилось ему куда больше взвешивания обычных слов, а пикироваться с Катрианой имеет смысл лишь во всех смыслах – такой вот каламбур. Мужчина прекрасно знал способы сбрасывания стрессового напряжения, намеренно томясь и предвкушая…       Друид да сроднённый со стихией воды без проблем приручил подхваченного белошёрстного констриктора, выуженного прямо из-под тупого носа зубастой мантикоры. Задетое матёрым монстром свечное пламя полыхнуло факелом, болезненно опалив толстую шкуру, испещрённую многочисленными рубцами. Выдающиеся когти чудовища не смогли продрать плащ уклонившегося молодца, успевшего хлестнуть коброй. Неловкий удар спас самостоятельно извернувшийся артефакт, ткнувшийся в живот и выпустивший копьё звука, израсходовав третий из десяти имевшихся зарядов. Бум Хоризикаула по удару волшебной плети пробил бы пресс существа, но удача благоволила герою - выпущенное заклятье уровня третьего арканного круга изнутри взорвало желудок зверя, издавшего ужасающий рёв боли и гнева.       Шаркнув ковром по песку и вынырнув из-под туши мантикоры, успешно отстрелявшейся шипами, полуэльф скривился от жгучей боли в пригвождённой ядовитым шипом кисти - благодаря недавно пережитому заклинатель совершенно не сбился с колдовства. Керрил воздел посох-Кобру вверх, на сей раз в чистый воздух, чтобы через инструмент выпустить - сферическую волну звука. От заклятья пятого круга все три мантикоры зубодробительно клацнули пастями – одной не повезло откусить собственный язык. Керрил по себе знал, какова ошеломляюще парализующая сила звукового удара, и у мантикор не было защиты против такого рода магии: все три рухнули оземь, а одна неудачно сломала переднюю лапу.       Совершив на ковре-самолёте воздушно-акробатический трюк мёртвой петли, Керрил, прижимая левой рукой молоденького констриктора, испуганного рыками хищных мантикор и доверчиво жмущегося к опоясавшему полуэльфа посоху-Кобре, помчался к месту ритуала. Избавиться от шипа и яда не составило для него никакого труда, неприятная боль померкла перед растущим боевым азартом.       Рискованно маневрируя в ночной темени между гребнями застывших волн песка со льдом и наметённых за столетия дюн, Керрил умышленно дразнил собой трёх монструозных преследователей, не удаляясь от них свыше дальности подготавливаемого заклятья. Гонка должна была продлиться несколько минут, которые мастер очень постарался употребить с толком, попутно гася желание кобры броситься добивать мантикор. Первым делом, он положил перед собой послушного констриктора, изогнув по форме будущего изделия, а потом моментально обратив плоть в лёд и спрятав в глубоком кармашке. Оставшееся время заклинатель детально представлял в воображении и, подобно мантре, вслух проговаривал всю волшебную формулу впервые применяемого заклятья цепной молнии из шестого арканного круга, настраиваясь на ощущение электричества, собираемого из окружающего Плетения и накапливаемого в ауре перед высвобождением этой смертоносный магии – аж волосы дыбом встали, всюду.       Лихо вырулив на поле кровопролитного боя извечных противников – гигантских скорпионов и подоспевших из глубин пауков, походя давящих «расходную» нежить, - Керрил завернул манёвр крутого виража, резко двинув ребром ладони, объятой болезненно колкими молниевидными разрядами. И вот из пальцев мага с громыхающим треском вырвался сноп молний. Первой целью была матёрая мантикора, разъярённая и ослабленная ужасным внутренним кровотечением. Изжарив мозги твари, цепная молния перекинулась на ближайшего соседа, попав в крыло и спалив там все нервы – жертва рухнула прямо в паучий капкан. С той же силой разряд перескочил на третью мантикору, по локоть обуглив переднюю лапу и тоже сверзив задёргавшегося монстра. Воинственный скорпион инстинктивно ударил ядовитым шипом на своём изогнутом хвосте, пронзив тушу насквозь. Собственно, по оружию соседнего гигантского насекомого и пробежался электрический разряд, начав своё смертоносное громыханье между разномастными монстрами – в совокупности двадцать две цели поразила цепная молния! Поражающая воображение смертоносность вызвала лихую ухмылку на юном лице полуэльфа, вдохнувшего свежий озон с амбре горелой плоти и вскипевшей крови.       Только старшая мантикора издохла от первого удара цепной молнии, а вот её детям-подросткам, многим огромным паукам и скорпионам этого электрического укуса оказалось недостаточно для моментальной гибели. Керрил не обратил внимания на подранков, вырулив к схватке гигантов. Окружавшее мастера факельное пламя ещё пуще раззадорило задетых вожаков скопища пауков и скорпионов, чьи соседствующие сети нор оказались соединены разрушениями от звуковой волны. Правда, оба монстра впали в ступор, решая трудную задачку, кого им теперь атаковать. Этим мигом и воспользовался полуэльф, обрушив на более опасного для него паука столп пламени – смертельно задело и воевавшего с ним скорпиона, не говоря уже об испепелённой мелочи под их лапами.       Обуздывая азарт тренировкой, Керрил спрыгнул с ковра-самолёта и впервые, но без напряжения применил заклятье огненного бича, выросшего аж на двадцать пять футов, чтобы милосердно добивать им, заодно учась стегать столь неимоверно длинным волшебным кнутом. Посох-кобра ревниво сжал предплечье, высосав ещё жизненных и магических сил на поддержание всех своих свойств – недочёт проявился из-за несвоевременного попадания крови владельца в следствие того ранения в кисть…       Раздавая хлёсткие удары направо и налево, мастер успешно маневрировал во всех трёх измерениях, уходя из-под атак огромных насекомых. Учившийся драться понимал свою неуклюжесть в полёте, но не перед пауками же тушеваться, правда? Стоя на земле он бы ощущал себя уверенней, однако, подобное самоограничение могло сыграть с ним злую шутку в бою с каким-нибудь летающим противником, более умелым бойцом в воздушном пространстве.       Керрил вскоре убедился в нужности анализа запомненного эпизода из памяти и в собственной удачливости, увидев подтверждение некоторым ощущениям в тот «танец под музыку». Под настом в слое забетонированного ила укрывался корабль, некогда бороздивший облака, но рухнувший вместе с городами Империи Нетерил. Пока оставалось загадкой, когда именно команда «ожила», но точно относительно недавно, о чём свидетельствует требующая время мумификация матросов, оказавшихся запертыми внутри корабля. Прорытые вокруг туннели скорпионов с глубокими лазами пауков обложили судно, как сливающиеся реки скальный остров.       Разумеется, Керрил помнил, какой бойни ему удалось избежать в Фейвилде. Был соблазн проверить себя на выносливость, но здесь и сейчас он точно не собирался устраивать ничего подобного, имея куда более целесообразные и грандиозные планы по ремеслу артефактора. К тому же, куда приятнее издали отстреливаться ледяными стрелами из теоретически уже почти созданного лука, нежели подпускать ближе и неумело отхлёстываться только-только изготовленным и улучшенным резонансным посохом-Коброй на пару с огненным бичом. Конечно, с партией бойцов было бы проще обезопасить территорию, но от каравана никто не отщепился и сам скрытный Керрил никого не прихватил себе в помощь. А потому мастер, будучи в пустыне, легко и непринуждённо начал превращать породу в селевые пески, заваливающие разверзшиеся пропасти и лазы насекомых, трудившихся над ними многие века, как вдруг явился какой-то забугорный прыщ и без зазрения совести порушил старания сотен поколений. Керрил не сожалел, что «прополол» сорняки, но ему было неприятно как двигаться меж трупов, так и думать над тем, как с ними поступить.       Погребённый в застывшем бархане корабль манил неизвестностью. Звуковой удар расколол его панцирь, и сейчас можно было стать первым его исследователем за многие века, заполучив в свои загребущие лапы всё самое ценное…       Хрустя хитином мелких белесых скорпионов, набрасывающихся и безуспешно пытающихся пробить или окислить улучшенные драконьи тапки, полуэльф достал из рукава древесный листочек. Зажав его между ладоней, он сконцентрировался, проверяя себя намеренным игнорированием мелкой швали, и зашептал в большие пальцы формулу разового предвосхищения. Магия предсказаний подтвердила – грузовой шаттл. Он явно рухнул между морской и воздушной пристанями. Раз корабль камнем ушёл на дно ещё плескавшегося в тот момент Узкого моря и глубоко погряз в прибрежном иле, значит, был битком набит чем-то крайне тяжёлым. У летающего города, рухнувшего поблизости, нет ресурсов типа железной руды, а дварфы бы сырую не поставляли – металл в слитках. Собственно, ужасна участь безымянного города нетерезов: судя по невпопад торчащим в нескольких милях отсюда скалистым образованиям и видневшихся сверху расходящимся буграм, некогда срезанная и превращённая в летающий анклав макушка скалы кувыркнулась от перевеса одного края и упала едва ли не плашмя, развалившись на части и ударной волной закатав свой гружённый челнок в грязевой холм. Иначе бы это судно лежало сейчас разбитым и на поверхности подобно кораблям у причалов Эскора, теперь стопроцентно ясно, отчего раскиданным – поднятая рухнувшим городом волна воды имела размеры цунами. Собственно, бетонная обёртка – это ключ к разгадке содержимого трюмов.       Мысленно рассуждая, Керрил не забывал ни срезать ценные железы, жвала, когти и шипы крупных особей пауков и скорпионов, ни орудовать теперь уже единственной огненно-змеиной плетью, при каждом ударе с грохотом вспыхивающей Бумом Хоризикаула: скелетоны разлетались по косточкам, а поджигаемые мумии валились мешками. Привлекали внимание и окаменелости жителей дна Узкого моря, которыми насекомые совершенно не интересовались, повсюду встречая их в своих тоннелях. Где-то прекрасно сохранившиеся раковины моллюсков, где-то удивительные окаменелости, исследование которых может приятно скрасить досуг мага.       По измышлениям Керрила получалось, что в шаттле не только цемент перевозили. Металлические слитки, каменные блоки или кирпичи? Они бы наверняка рассыпались и перемололи нутро корабля во время «закатывания» в донную грязь, тогда бы экипаж не выходил сейчас хорошо сложенной нежитью. По всей видимости, владыка летающего города задумал грандиозную стройку из плит и блоков натуральных пород типа мрамора с золотыми прожилками. В этом случае арканист не мог себе позволить тратиться на чары уменьшения и облегчения, батрача на стройке крепости или же сберегая «магическую девственность» камня. Может быть слитки и везли, по каким-то причинам расщедрившись для них на прочные ящики, окованные железом и железом прикованные. Наиболее вероятно, что под завязку загрузили мешки цемента, серую пыль которого столь легко спутать с той, что Керрил сам недавно сбросил с небес, укрыв ею многие мили окрест. Эти мысли отвлекали полуэльфа от темы ночного побоища, ведь с одной стороны он понимал необходимость убийств, а с другой ему это претило.       Собственно, мумии и скелеты наверняка ожили потому, что к концу Войны Богов в Смутное Время не только богиня магии Мистра заместилась смертной почитательницей, но и нынешний Лорд Мёртвых, который тоже пока ещё не в полной мере освоился со своими божественными обязанностями – вот и встают неупокоенные где ни попадя.       Собственно, отправленная на разведку партия призрачных тайных глаз, которым темень не была препятствием, вскоре подтвердила мысленное заключение – грузовик таки перевозил в трюмах строительный цемент исключительно высочайшего качества и необычных свойств. Если бы не близость места проведения ритуала, то бетонный панцирь вокруг корабля так и остался бы целым и невредимым, но именно этот «холм», именно этот корабль являлся центром аномалии в Плетении, эдакой луковицы со слоями из всклокоченных нитей, помнящих различные законы магического мироздания – разных богинь магии.       Керрил хмыкнул на пришедшую в голову ассоциацию – в каждой жизни должно быть хоть немного дождя. Повезло в том, что судно лежало на боку и лопнул панцирь у трюма. Перешагнув сгоревшую мумию и протиснувшись в щель, Керрил проник внутрь через палубный люк. Транспортник был сделан из уже знакомого мастеру окаменелого дерева, спокойно выдержавшего нагрузки ударной волны и кувыркания, разве что мачты обломились – если они вообще были у летающей посудины.       Нутро корабля представляло собой причудливо застывшую бетонную субстанцию. Помещения за переборками главного трюма сохранились куда лучше. К сожалению, единственный груз шаттла – цемент. Всюду цемент, мелкая взвесь которого, поднятая «концертом», всё ещё осыпалась. Полуэльфу тут не нужно было притворяться бедином, однако он всё равно натянул и куфию на нос, и спокойно воспользовался волшебной брошью-заколкой в виде солнца о дюжине лучах, чтобы создать вокруг головы шлем из силового поля. Собственно, даримая этим артефактом защита и сработала, когда выскочивший из-за угла скелет-маг выпустил пару сгустков волшебного огня заклятья магических снарядов. Арканный иерофант в своё время заполучил расширенные возможности обнаружения нежити, но только тут представилась возможность как следует попрактиковаться и освоиться, сверяясь с показаниями арканных датчиков, проникших почти всюду. Поэтому Керрил пропустил первую атаку и тщательно прицелился, прежде чем махнул рукой со змеящимся огненным бичом, взорвавшим очередную черепушку, в глазницах которой испускали, если так можно выразиться, омерзительное бледное гнилостное свечение загробного мира – это живого не пугало.       Следовавшая за мастером орда невидимых слуг с лакеем во главе тут же «обшмонала» очередного поверженного скелетона, сложив на мобильную платформу искусно сделанное бронзовое колечко с характерным имперским узором. Там уже лежал ножик, пуговицы необычной формы, пряжки, необычные застёжки на месте ширинок, уцелевшие подмётки ботинок, серебряный кулон и ещё несколько медных колец эпохи расцвета Империи Нетерил. Легкодоступная магия мифалларов позволяла обычным ремесленникам изготавливать удивительные украшения прямо по воображаемым эскизам, что по нынешним меркам воплотить крайне проблематично даже специалисту в школе магии превращения. Неторопливо плывущий в воздухе мастер подумал было прикинуть, какую сделать ценовую накрутку за древность, когда припаяет свой недавно изобретённый жемчуг и выдаст достоверную подделку за шедевр нетерезов, однако отбросил эту варварски дебильную идею – несравнимо интереснее и полезнее изучить былой функционал и полностью восстановить на нынешней ткани магии. Барахло караванщиков Керрилу теперь нафиг не нужно было! Не зря же интуиция подсказывала ему срок – до остановки. И если теперь правильно себя повести, можно все репутационные потери сбагрить Катриане, а портативное отверстие ой как пригодится для загрузки трофеями!       Кубрик оказался более богат на личные вещи корабельной команды, хотя большинство шмоток в персональных сундучках истлело напрочь, разве что пуговицы остались, хитромудрые пряжки да необычно технологичные застёжки, которые легко открывались, столь же легко защемляя достоинство. По нынешним меркам украшения сравнительно богатые – бронзой под благородное золото. Это носили низы общества Империи, обычные трудяги, матросы да солдаты, попытавшиеся спрятаться внутри корабля, когда тот полетел вниз и носом протаранил море – тут к гадалке не ходи. Ударная волна от чуть отставшего от грузовика падения летающего города выбила дверцы люка в трюм – и завертелось. Керрил отвратно разбирался в кораблях, а потому не мог представить полную картину катастрофы и понять, куда же делась вода, исчезнувшая достаточно быстро, чтобы трупы не успели сгнить и вообще хорошо мумифицировались.       Простые кубики игральных костей и какой-то разновидности игры в крестики-дырочки, волчок и фишки от каких-то незамысловатых игр типа нард, фигурки животных из детских рук детишек членов экипажа, бумажная труха, подмётки с гвоздиками к рассыпающейся в руках коже ботинок, потерявшие силу солярные талисманы…       Всякие волшебные вещицы хорошо сохранились, но могли работать лишь в области действия городского мифаллара. И это было здорово для Керрила! Мастер мог спокойно изломать некоторые образцы в процессе изучения, а потом сделать внешне похожие копии и прикрутить жемчужину или кристаллик с той же приятной помывкой, а в гребни сунуть завивку, покраску, отращивание, выравнивание, мойку и кондиционирование волос – на что хватит фантазии и смекалки. Что уж говорить об утвари с камбуза – её сейчас вполне можно выдать невеждам за добычу из особняка вельможи или купца. Ториас бы мог всё это сбагрить…       Луки и стрелы ссохлись – непригодны, а кованные дварфами наконечники до сих пор идеально вострые. Оружие явно табельное – такие одинаковые и безыскусные мечи сейчас не стали бы зачаровывать аналогом заклятья волшебное оружие, тем более массово (иллюстрация 020). Но тогда, видимо, городские мифаллары позволяли арканистам и не такое проделывать без особого труда и затрат. Если изучить, можно переплавить в новые волшебные мечи или поверх «иссохших нитей» маны сплести магию заново.       Керрил не ожидал у очередного мертвяка, раздолбанного из-за угла звуковым ударом посоха-кобры с критическим попаданием по башке, найти алебарду с ортодоксальным восьми-лучевым символом солнца, искусной гравировкой и элегантной обтяжкой перекручивающимися лентами (иллюстрация 021). При ближайшем рассмотрении – офицерская. Дисфункция плетения авторской метки не позволила узнать мастера или присвоенное им название, а вот качественно вложенный волшебный эффект алебарда совершенно не утратила. Собственно, Керрил выдвинул объяснение восьми лучам солнца вместо семи или двенадцати, как изображалось солнце Амаунатора – главного бога Нетерила. Артефакт создавал «завесу чадящего факела» уровня четвёртого арканного круга, эдакая растерзанная в клочья огненная стена с удушливым чёрным дымом с действием на манер зловонного облака – трудно выводимая магическая копоть отлично подходит для клеймения пиратов.       Левитация помогала избежать мародёру несуразных наклонов коридоров, тогда как нежить была вынуждена считаться. Полуэльф в уме отметил, конечно, что грузовик не пассажирский корабль, но экипаж из десятков людей - это чересчур. Загадка.       Каюта капитана не шибко отличалась от таковой за старпомом. Журналы сохранились благодаря собственным охранным чарам. С непривычки мастер целых четверть часа изучал древний глиф опеки, таки интуитивно уловив соль и логически победив его при активном истинном зрении. Как и ожидалось исходя из конструктивных особенностей корабля, он перевозил грузы. Последними числились сотни мешков с цементом (более десятка уцелевших Керрил уже прибрал себе, благополучно скинув в едва сдуру не проданное портативное отверстие). Ранее грузовик перевозил зерно, необработанный хлопок и лён. Исследователь хмыкнул, увидев запись с объёмами – навоза. Поскольку мастер имел представление о торговом деле, то после пролистывания данного журнала лишний раз уверился – весь этот товар не более чем ширма. Именно с такими подозрительно непримечательными, законопослушными и скромными «работягами» все века и у всех народов поставляется контрабанда или не афишируемый перечень элитарных товаров для узкого круга лиц. Вот и хромающее объяснение нарочито большого количества на борту дюжих ребят с оружием.       Капитанская рубка оказалась замурована. Возможно, как подумал при первом взгляде, сработала защита самого ценного груза данного корабля. Но какое сопротивление может оказать окаменевшее дерево арканному иерофанту? Пол стал стеной – её участок летающий мастер и вскрыл своим коронным заклинанием. Керрил не удивился обнаружившейся металлической решётке, по которой до сих пор струилась магия – арканисты халтуру не делали. Холодный голубой цвет здешней маны отличался от лунного оттенка у нынешних изделий.       Мастер сконцентрировался и вгляделся истинным зрением, но всё равно потребовалось убрать ещё пару участков между несущими балками и провозиться не один десяток минут, чтобы в итоге решиться потратить корешок планарного дерева, соединить с таковым от фелсула, прикрепить сизаль из вейрвуда, оплести им ожерелье из пустых черепаховых жемчужин, больше походящих на мандаринки, и банально «обесточить» крутую защиту капитанской рубки, высосав всю магию в ёмкие аккумуляторы. Древесина осыпалась пеплом от перегрузок моментального «пробоя», зато появился короткий момент времени, пока встроенный источник вновь не запитал ячеистую структуру. Керрил немедля ткнул пальцем в ячейку внутри целой древесины и путём корней прошмыгнул вовнутрь. Мигом сориентировавшись, прихватил примеченную добычу и был таков – выскочил обратно тем же путём.       Выяснение обстоятельств отняло время и магию, о чём Керрил не пожалел. Человек умер мгновенно в тот миг, как арканист Карсус перехватил контроль над Плетением богини Мистры. В руках он держал испортившийся модуль управления летающим кораблём - он напоминал уменьшенную версию мифаллара внутри оплавившейся оправы контролирующего контура (иллюстрация 022). Внутри шарика из чистого и сильно уплотнённого резидуума маячила пленённая искорка серебряного огня истинной магии, оставлявшая за собой разноцветные отрезки и дуги, когда отражалась от внутренних стенок по безвозвратно искорёженному внутреннему плетению. Поистине – это бесценная находка! Крошка исконной Мистрил ещё от предыдущего перерождения! Она окупала все кошмарные страдания, пережитые мастером Керрилом на ритуале причастия к глифу звука. Не став варварски избавлять шарик от кажущейся бесполезной оправы, он отправил его в золотое пламя браслета на правом запястье.       Мумифицировавшийся труп капитана до сих пор освещался и освящался – поясом путеводного света. Поэтому всплеск некромантии не сумел поднять его нежитью, как корабельную команду. Оружие мужчина имел - вельможное, подчёркивающее как мирный характер задач, так и его благородный статус. Мастера Керрила ждал большой сюрприз, едва он вынул кинжал из ножен (иллюстрация 23). Чёрный сверкающий металл был покрыт золотой гравировкой – стальной сплав под названием тинон! Суть не в том, что кинжал предоставлял ускорение да мог вырастать коротким или длинным мечом на усмотрение владельца.       Тинон притягивает к себе души, которые недавно покинули своё тело. Если тиноновое оружие само убивает или касается существа, когда оно умирает, то душа затягивается внутрь оружия, вместо того, чтобы совершить обычное путешествие для своей финальной награды в раю небесного покровителя. Душа остаётся внутри до тех пор, пока оружие не уничтожается или пока оно не коснётся другого умирающего существа (обычно в этом случае новая душа заменяет старую или одна поглощает другую). Тиноновое оружие ловит душу любого существа, которое умирает, касаясь оружия. Это означает, что, если благочестивый владелец оружия погибает, оно притянет его собственную душу. Таким образом в дальнейшем можно применить заклятье реинкарнации, возродив благородного, а можно поработить его созданием нежити.       Человеческая душа капитана томилась в его же клинке все века, прошедшие с того мирового катаклизма. «Предсмертный» всплеск магии повысил духовную ёмкость тинонового оружия – державший клинок полуэльф ощутил потустороннюю тягу.       Мастер быстро и бережно вставил кинжал обратно в ножны, пока не представляя, как поступить со столь бесценной находкой, как душа благородного нетереза. Керрил не забыл снять со среднего пальца правой кисти мертвеца кольцо бесконечных головёшек, где сверкающий рубин представлялся в виде кометы с полыхающим хвостом из золота поверх серебрящегося сплава мифрила и огненной меди (иллюстрация 24). Изначально пламя из благородного металла было неподвижным, а магия давала возможность бросаться в противника головёшками, как соответствующее заклинание из пятого круга – ёмкости хватало на десять зарядов. В момент гибели Мистрил и капитана металл ожил, а бросаться стало возможно по одной убойной головёшке либо раз в минуту бесконечными часами напролёт, либо за минуту выпускать десять штук и ожидать естественной перезарядки - всего час вместо прежних суток. Собственно, клинок духовного наследия помогал нацеливать и ускорять лавовый снаряд с кольца, которое вряд ли работало на территории летающих городов Империи Нетерил – теперь то уже всё равно. Кольцо не представляло угрозы носителю, его можно было смело одевать, что Керрил и проделал. Целесообразнее для левой руки, чтоб иметь возможность моментально спрятать его или вынуть из кармашка в браслете, хотя можно было бы надеть на шею посоха-Кобры, дабы змея могла харкать головёшки, однако это снизило бы спектр применения артефакта как универсального проводника.       Проклёпанные кожаные доспехи капитана корабля составляли единый комплект со штанами, бутсами, поножами, наручами, наплечниками, шлемом с плюмажем – всё сделано изящно и добротно. Вряд ли униформа, скорее сделанный на заказ показатель достатка.       Как только что перед проникновением вовнутрь кубрика уничтожился корешок, превративший черепаховые жемчужины в ёмкие аккумуляторы, так и человек помер от вспышки сырой магии, ненароком улучшив свои артефакты, плетения в которых стали податливыми в отсутствие божественной воли, поддерживавшей незыблемость законов. Впрочем, одежда Керрила была лучше трофея по всем показателям, исключая необходимые корабелу встроенные заклинания свободы передвижения, отклонения арбалетных болтов, левитации, подводного дыхания, плавания, щита.       Древний комплект брони тянул на гигантскую сумму в сотни, если не миллионы золотых монет. Однако весь его перекрывал всего один золотой амулет в виде расставившего ноги и руки мужчины поверх пентаграммы в двойном кольце с пятью рунами (иллюстрация 25). Раньше он служил якорем измерений, не дававшим выдворить, вызвать или телепортировать носителя, а также позволял на короткое время защититься от всех заклинаний до третьего уровня включительно малой сферой неуязвимости – это вложенное заклинание стало действовать постоянно. Керрил с придыханием разглядывал это сокровище, даже губу закусил от желания немедленно приделать его к броши в ущерб её аэродинамическим свойствам метательной звёздочки. Подобная операция вообще не требовала спешки из-за чрезвычайно кропотливости при объединении плетений – только усидчивость и многодневный труд позволит одно вплавить в другое с сохранением всех качеств обоих. Правда, и с физическим соединением возникнут проблемы, поскольку использовалось – тёмное золото, сплав обычного с урдрукаром. Эту «сталь разума» можно найти лишь в самых глубоких местах Подземья; урдрукар имеет природную устойчивость к магии прорицания и чрезвычайно ценится теми, кто не желает быть найденным.       Мастер не ошибся и в своих наиболее вероятных оценках роли капитана как тайного поставщика действительно редких и ценных артефактов от производителей Делзун к владетельным имперским заказчикам, конкурирующим и наверняка враждующим между собой. На среднем пальце левой руки иссушённого трупа был одет любопытный перстень с миниатюрной шкатулочкой (иллюстрация 26). По логике подобного рода перевозок на высшем уровне, перевозчик вообще не должен знать о содержимом контейнера. Вдумчивый осмотр это подтвердил. На пирамидальной шестигранной крышке было выдавлено шесть рельефных рун. Три залиты застывшим сургучным составом на основе крови - дварфской. Либо растопить и набрать шифр, либо заполнить оставшиеся три подобным составом на крови заказчика и только тогда набирать код. Та ещё головоломка… Была бы, не умри носитель при уникальном стечении обстоятельств. Магический замок вместо двух имевшихся шаблонов запечатлел аурный слепок умершего носителя перстня. Поскольку изделие хоть и было штучным товаром, но маскировалось под достаточно широкое производство, поэтому имело соответствующим режим с одним единственным владельцем (кто бы не носил!), для удобства которого всякие коды излишни – он сам по себе ключ, как в случае с секретным сундуком Леомунда. Оставалось благодарить судьбу, что при «спонтанной перекодировке» не сработала дезинтеграция содержимого контейнера. Проверяя логические выводы, Керрил с замиранием сердца осторожно сковырнул красные окаменелости с трёх рун и, не снимая кольца с мертвеца, аккуратно поддел пирамидальную крышечку о слегка выдвинутое чёрное лезвие кинжала. Заточённая в тиноне душа чуяла руку живого и хотела освободиться – этого желания хватило магическому замку для открытия.       О, скупердяям из каравана и не снились подобные сокровища, что Керрил вытряхнул из контейнера! Оправдались затаённые подозрения мастера - к счастью иль сожалению. Весь «деликатный» товар являлся всего лишь заготовками для мастера-артефактора с мифалларом под боком.       Сразу бросались в глаза агрегирующие ожерелья, в каждом по три металлические нитки каменных бус, позволявших одномоментно применять сразу три заклятья. Причём, металл – любимый нетерезами сплав огненной меди, по свойствам не уступающий самородному мифрилу, но обладающий изысканным бронзово-золотистым оттенком. Собственно, мастер Керрил думал, как настоящий волшебник, когда изобретал свой искусственный жемчуг в качестве вместилищ заклятий. Мастера древности переплюнули его в этом искусстве и масштабах. В древней Империи вообще была своя особая система магии, отличавшаяся большей модульностью конструкций – дошедшая до сего дня метамагия тому наглядный пример.       Найденные бусы, по мнению юноши, были слишком элегантны для ношения мужчиной. Вполне вероятно, этот товар мог предназначаться гарему владетельного арканиста, только-только вознёсшего к небесам свою летающую глыбу. С учётом наличия у благородного мужа подвески якоря неуязвимости, то в бусины планировалось засунуть заклятья до третьего круга включительно. Их вполне хватит для управления челядью, скорее всего, даже не в городе с его мифалларом, который может всем посвящённым предоставлять определённый набор заклинаний подобно стихийному узлу, а для проживания на земле и помыкания рабами, обеспечивающими едой летающих баловней судьбы. Рассматривая детали, Керрил не стал здесь и сейчас углубляться в доскональное изучение с теоретическими выкладками для проверки магией школы Прорицаний.       Среди ожерелий выделялся мультиплексирующий агрегатор (иллюстрация 027). Та же трубчатая ёмкость, только крышки-полусферы с обеих сторон говорили о вставке сюда отдельных футляров для свитков, а не встраивание чар в сам трубчатый корпус. Вся удивительная суть волшебного изделия скрывалась в трёх подвесках: к каждой крепилось по три «бубенца», внутрь каждого можно было поместить амулет, причём, не только из разряда мелкой бижутерии. Три мультиплексирующие конструкции позволяли обращаться к трём подвешенным к ним бубенцам как к единому предмету, за одну команду активируя сразу все три – это открывает поистине убойный спектр возможностей! Схожие элементы объединяли три нити бус, но применяемая с них магия не могла столь широко варьироваться. Керрил только при повторном их осмотре обнаружил гениальность мастера: если отсоединить нити бус, то ожерелье превратиться в пару браслетов-мультиплексоров. А одно из них могло вообще расцепляться посередине, сохраняя функционал даже при использовании в качестве двух браслетов с тремя нитками – тремя одновременными заклятьями! Собственно, к бусам комплектом шли зеркальные кулоны, в которые, по всей видимости, должны были помещаться портреты любовниц лорда-арканиста для удалённого общения или подсматривания (иллюстрация 028).       Следующим изделием мастер Керрил с опаской взял в руки страшную мечту некроманта – плетёный браслет из черных тиноновых бусин, каждая из которых предназначалась для пленения души. (иллюстрация 029) Впрочем, арканный иерофант хмыкнул, это всего лишь магический инструмент, зависимый от владельца. Тиноновые бусины – идеальные тотемы! Особенно для превращений в драконов, магических зверей и насекомых колоссальных и миниатюрных форм – достаточно поместить в браслет душу новорождённого представителя нужного вида. Ещё прошлой весной эта находка могла пригодится, но сейчас Керрил не видел в ней особой нужды – уже сам достиг. Но вот любой оборотень удавится за этот браслет, особенно полный пойманных душ.       Далее мастер заинтересовался причудливым перстнем, где центром служила отбеленная кость золотого дракона, а вокруг к ней прижимались кончики лент красного золота (иллюстрация 030). Назначение можно было только предполагать, например, нечто вроде заготовки капитанского артефакта, превращающего обычное морское судно в воздухоплавательное. Или какое-нибудь ядро управляющего контура.       И на десерт два кольца, элементные ауры которых уравновешивали друг друга (иллюстрации 031 и 032). Пламень и лёд. Мастер Керрил с трепетным восхищением взял в руки эти шедевры дварфских мастеров Делзун. Одно из сплава на основе синего льда, что само по себе нонсенс! Другое из сплава на жарком железе. Кольца стихий. Сами по себе, без заклинательной начинки, они обладали элементными аурами и облегчали для носителя манипуляции со своими стихиями – огнём и холодом. Их материалы и качество ковки позволяли вмещать заклятья вплоть до девятого круга! Впрочем, логика оформления подсказывала конкретное назначение: обжигающее и замораживающее облака из восьмого арканного круга. С мощью мифаллара эти заклятья выгодно усилят друг друга при обороне города: обледенение под днищем, испепеление ревущим пламенем в верхней полусфере. Холод будет опускаться вниз, жар разряжать атмосферу и подниматься – взаимное усиление для принудительного приземления вражеского анклава. Продуманная не только оборона летающего города, но и атака. Например, если создать морозильник над летающим городом, то нисходящий холодный поток воздуха будет прижимать его к земле, одновременно взвихряя воздух вокруг – так можно создать око бури и помешать взлёту крылатых всадников. А если снизу создать восходящий поток раскалённого воздуха, то получится разрушительный смерч, что закрутит летающий остров, запульнув в дальние дали. Керрил еле усмирил своё взбудораженное воображение. Оба кольца стихий нейтрализуют силу друг друга.       Оставив на мумифицировавшемся трупе лишь нательное бельё да пояс путеводного света, мастер создал голема из цемента и льда, чтобы пленил в себе мёртвого капитана, как в саркофаге. Попрятав всю остальную скудную добычу с матросни и солдатни, которая после придания лоска окажется на богачах и знати современных королевств, Керрил приказал орде невидимых слуг складировать на мобильной платформе все останки, обобранные ими внутри погребённого корабля и снаружи.       Керрилу потребовалась всего минута, чтобы из бетонных наплывов в главном трюме организовать ровную площадку. Ещё несколько на вычерчивание магией круга с двенадцатью огненными язычками-лучами, почти в точности воспроизводя священный символ Амаунатора, часто встречавшийся вышивкой на лохмотьях, гравировкой или рисунками. В этот магический круг живой, выказывая дань уважения мёртвым, стал самолично аккуратно раскладывать останки, которые примерно за месяц вполне могли собраться и вновь подняться, а может и раньше – мастер не являлся знатоком некромантии.       Большой бум мастера на древние штучки завершился через пару часов от входа в расщелину холма, на время загороженную им ледяной стеной, за которую успело проникнуть несколько крупных фазовых пауков, пока их менее одарённые сородичи деловито скручивали в коконы как своих, так и скорпионов с мантикорами, которых полуэльф обобрал, включая обрубание хвостов – из них отличные булавы получатся! Пауки с собак размером успешно заблокировали норы скорпионов и эффективно охотились на немногочисленных слетевшихся и сбежавшихся падальщиков, довольствовавшихся мелочью и огрызающихся друг на друга, за что сами и становились жертвами.       Арканный иерофант воспользовался природным аналогом арканного рефлексивного обличья, став своим для каждого зверья. И принялся управлять наколдованной похоронной ордой невидимых слуг, завершивших работы внутри корабля и ставших снаружи собирать кости, которыми живность брезговала из-за «запаха» некромантии. Зачем лишний раз убивать? Себе же создавать лишнюю работу по отделению человеческих останков. Сытый хищник – безопасный хищник. Совсем без хищников тоже нельзя – нарушится равновесие.       Когда волшебные слуги завершили сборы, до астрономической полуночи оставалось очень мало времени. Керрил толково им воспользовался. Он ещё будучи внутри корабля создал грузоподъёмную и долговечную мобильную платформу, загрузив всякими дверьми, переборками, столами, ящиками, сундуками, мешками. Выгреб вообще всё, что можно было унести или утащить. Наружу через щель не пропихнуть, не воспользовавшись хитростью с портативным отверстием – на это требовалось время.       Отдавая дань невинно павшим в те далёкие времена расцвета человеческой цивилизации, уставший Керрил ровно в полночь вынул свою жемчужину с огненной стеной и, пользуясь могуществом кольца стихии огня, скрутил посолонь спираль огненной стены, став её жестами раскручивать. Погребальный костёр заполыхал с треском и жаром, нестерпимым обычным существам, но вполне выдерживаемым мастером. За неимением святой воды Латандера – и так вполне сойдёт за склеп, очищенный и освящённый огнём…       Вскоре огненный глиф испепелил все останки и прожог над собой борт корабля до бетонной корки вокруг него. Из ещё горячего пепла Керрил, поколебавшись, интуитивно решил изваять не обелиск по типу нетерских четырёхгранных с пирамидкой наверху, но палицу, по своему обыкновению, странную – вытянутую до эдакого боевого посоха (иллюстрация 033). Доделанным дрыном да как размахнуться, да как обрушить сверху по скелетону – все кости шрапнелью разлетятся. Не для себя будет волшебное оружие, но напарнику или товаром в церковь непримиримых борцов с нежитью. «Из праха сделано в прах обращать», - подписал мастер зримой частью магической метки.       Если начал с заката, то, будь добр, доведи логику до конца…