Нарисуй это

Кафе «Камелот» было больше похоже на пекарню, чем на кафе. Вместо того, чтобы предлагать своим клиентам домашние блюда и завтраки, что ожидалось от закусочной, которая претендовала на звание кафе, и что было бы основным источником дохода, здесь было полно восхитительно выглядящей выпечки, такой как маффины, содержащие слишком много калорий, чтобы считаться здоровой пищей, но привлекающие клиентов большим количеством шоколада, и полезные фруктовые кексы для тех, кто якобы следит за своей фигурой, но при этом уминает половину небольшой буханки в течение получаса. Нет, кафе «Камелот» определенно было больше пекарней, чем кафе. Первый раз, когда Артур вошел сюда, он ожидал увидеть аккуратный ресторанчик, где обедают клиенты и сотрудников, из кожи вон лезущих, чтобы им угодить, а самое главное, он ожидал увидеть идеальное место, где можно будет спокойно провести перерыв в компании газеты. Он ошибался. В отличие от кафе или ресторана, единственными местами, где можно было сидеть, оказались весьма неожиданными, но очень удобными диванами и креслами, расположенными у стен, а рядом с ними стояли маленькие столики, куда можно было поставить напитки и маленькие блюдца с восхитительной выпечкой. Артуру пришлось признать, что это было… мило и по-своему уникально. В любой другой день он просто развернулся бы и ушел, так как это явно не соответствовало его стандартам. Но увы, сегодня отец наорал на него в офисе из-за того, что он в очередной раз заявил, что не заинтересован в Софии и по-прежнему остается геем. В конце концов, ориентация не была просто выбором, который можно изменить за одну ночь. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он признался не только Моргане и своим друзьям, но и отцу. Утер был не из тех, кто с легкостью шел против устоявшихся традиций, и Артур прекрасно понимал, что сын-гей никогда не будет рассматриваться им как хороший сын. Тем не менее он не хотел прожить свою жизнь во лжи. Его волнение из-за всего этого сделало практически невозможным для него даже просто поцеловать какого-нибудь парня, не говоря уже о том, чтобы трахнуть кого-нибудь — он был уверен, что будет доминировать в отношениях… … ну, он так думал. Дело было даже не в том, что София не была милой девушкой, она как раз-таки ею и была. Отец мог выбрать ему и худшую партию, ведь София не только нормально отнеслась к тому, что он предпочитает мужчин, а не женщин, но и была готова попробовать свободные отношения, как только они поженятся. Но он сам не относился к этому нормально. Брак должен был быть священным. То, что когда Артур привел Утеру в пример его собственный брак, и тот не нашел что ему возразить, стало приятным сюрпризом. Он прекрасно помнил, как сильно отец любил его мать, хотя та и умерла, когда он был совсем маленьким, и как тот хранил их обеты и никогда не предавал их. Если и было хоть что-то, за что Артур уважал своего отца, то именно за это. Слишком раздраженный, чтобы идти искать что-то еще, он подошел к прилавку, тут же закатив глаза, когда никого за ним не увидел. Оглядевшись, он даже не смог найти звонок для вызова персонала. — Привет? Не получив никакого ответа, он развернулся, и в этот момент увидел входящего в двери другого посетителя, с огромными смешными ушами и улыбкой, породившей доселе неизвестное чувство где-то у него внутри. Боже. Никто добровольно не ушел бы, видя перед собой что-то столь соблазнительное. Это опять-таки подтолкнуло его к мысли, что пора бы уже с кем-нибудь переспать, поэтому Артур решил остаться. — Гвейн, ты здесь? — позвал кого-то темноволосый незнакомец. — Я хочу маффин! И у тебя посетитель! — добавил он, оценивающе посмотрев на Артура. Слегка покраснев от явного недостатка тонкости в оценке у другого парня, он неловко передвинулся, крепче сжав в руках газету. — Ты хочешь чай! — Да! Покачав головой в причудливой манере, но несомненно дружелюбно, посетитель пересек комнату. Артур сделал шаг в сторону, когда высокий, симпатичный мужчина вышел из-за прилавка. — Гвейн принесет все через секунду, Мерлин, — он нежно улыбнулся темноволосому незнакомцу, заставив Артур подавить укол ревности. — Ты снова взял работу с собой? — он кивнул на блокнот, который держал Мерлин. — Да, — кивнул тот. — Килгарре не очень хорошо. У меня есть полтора часа, прежде чем мне нужно будет забирать его от ветеринара. — Дай мне знать, если тебе понадобится наша с Перси помощь, — получив утвердительный кивок, Гвейн обратил свое внимание на Артура, виновато улыбаясь. — Извините за ожидание. Чем я могу помочь? Это заставило Артура остаться. На самом деле ему не стоило есть такую калорийную пищу, но он полагал, что после того, что ему пришлось пережить утром, он заслуживает небольшую награду. — Крепкого чая и печенья будет достаточно. Спасибо, — запоздало добавил он. Было ясно, что Мерлин его друг, поэтому вежливость не помешает, конечно, если что-нибудь получится. Вряд ли, но возможно. Он устроился в задней части кафе, продолжая наблюдать за Мерлином, усевшимся на соседний диванчик и тут же уткнувшимся в свой блокнот. Артур покачал головой, зная, что никогда не сможет набраться достаточно смелости, чтобы подойти к кому-то, кто ему на самом деле интересен. Двадцать минут спустя он почувствовал на себе пристальный взгляд. Посмотрев на Мерлина, он увидел, что тот интенсивно черкает что-то на листе белой бумаги. Через час Артур был просто уверен, что Мерлин смотрит на него. Он ощущал его взгляд каждые несколько минут, как будто тот пытался как следует запомнить его лицо. Он покраснел. Час и сорок пять минут спустя Артур, нахмурившись, посмотрел на часы, прекрасно помня, что Мерлин должен был забрать своего кота от ветеринара по крайней мере пятнадцать минут назад. Посмотрев на него, он по-прежнему увидел темноволосую макушку, склонившуюся над листом бумаги. Артур кашлянул, прежде чем успел подумать. — Да? — боже, у него невероятный голос. — Разве у тебя не назначена встреча? — Артур впился пальцами себе в ноги под пристальным взглядом Мерлина. Глядя на него, Артур уловил точный момент, когда до того дошло, и тот поднялся, чтобы посмотреть на часы. — Блять! Он быстро начал засовывать свои вещи в сумку, но Гвейн погнал его прочь: — Иди, Мерлин, я соберу все за тебя. Мерлин посмотрел на него с облегчением: — Ты уверен? Это было бы здорово. После утвердительного кивка Гвейна Мерлин схватил сумку и выскочил за дверь. Артур нахмурился, чувствуя себя немного разочарованным, но только он вернулся к чтению газеты, как к нему подошел Гвейн, с блокнотом Мерлина в одной руке и тем самым листом бумаги в другой. — Ты понравился ему! — усмехнулся тот. — Да? — удивленно уставился на него Артур. Закатив глаза, Гвейн протянул ему лист бумаги, на котором был изображен он сам. Невероятно, что тот успел нарисовать такой потрясающий эскиз за столь короткое время. Да, теперь он точно знал, что Мерлин смотрел на него! (см. рис.1 — прим., переводчика) Было ясно, что Мерлин отталкивался от легенды из-за их имен, потому что на эскизе Артур был изображен в доспехах, а не в том костюме, который был сейчас на нем. Даже при невероятно высоких стандартах Артура в отношении искусства, он был поражен, как тому удалось за такой короткий срок создать столь реалистичный рисунок, и это напомнило ему о другом художнике, которым они с отцом восхищались. — Ты в порядке? Подняв взгляд, Артур увидел стоящего над ним Гвейна, по лицу которого было прекрасно видно, что он забавляется всем этим. — Он художник? — спросил Артур и тут же захотел дать самому себе по шее за этот вопрос. Новичок не показал бы такого таланта. Гвейна точно веселила эта ситуация: — Точно, приятель. И чтобы ты знал, он не станет просто так рисовать кого попало. Если ты заинтересован, сделай первый шаг, — он усмехнулся и отошел к прилавку, бросив на Перси влюбленный взгляд, так что прошлое чувство ревности по отношению к нему и Мерлину тут же рассеялось. Вздохнув, Артур снова посмотрел на изображение, прежде чем принять решение. Если у него есть шанс поговорить с Мерлином, он не собирается его упускать. Сожаления об упущенной возможности не было лучшей альтернативой в этом случае. ----------------------- Вопреки здравому смыслу Артур вернулся в «Камелот» на четверть часа раньше, чем вчера, нахмурившись при виде Гвейна, который понимающе поглядывал на него из-за прилавка. — Все-таки вернулся, принцесса, — усмехнулся тот. — Меня вряд ли можно назвать принцессой, — поморщившись, ответил Артур. Он был мускулистым, хотя и не настолько, как Гвейн или Перси, но он вряд ли заслуживал такого определения. В конце концов он ничем не походил на женщину. — Конечно, нет, принцесса, — согласился Гвейн, пошевелив бровями. — Так ты к нашему Мерлину, так? — Я думаю, это не твое дело, — отрезал Артур, все-таки немного покраснев. — Не хочу тебя разочаровывать, но это определенно мое дело, — спокойно ответил ему Гвейн. — Он как член семьи. Поэтому тебе стоило бы попытаться произвести на нас впечатление. Артур закатил глаза: — Заткнись и принеси мне чай, — в шутку заявил он. Было сложно не найти жизнерадостного работника забавным, не говоря уже о том, что приятно было знать, что Мерлин связан по жизни с правильными людьми и, к счастью, не в романтическом плане. — Есть, сэр! — шутливо отсалютовал ему Гвейн. Фыркнув, Артур отправился к тому же месту, которое занимал в прошлый раз, немного покрутив шеей в попытке избавиться от небольшой боли, он погрузился в чтение газеты. Он специально ушел на обед раньше, чтобы избежать любопытствующей толпы на выходе из офиса. Он не был слишком удивлен. Отец все еще не разговаривал с ним, и Артур был уверен, что это продлится как минимум до конца недели. Ошибка в документах не была его виной, как посчитал Утер, но он знал, что не сможет выловить ассистента отца раньше понедельника. Непонятно, почему тот все еще держал на работе эту старую кошелку, ведь она вряд ли была способна нормально работать, учитывая ее возраст. — А вот и чай. Пробормотав слова благодарности, Артур полностью погрузился в чтение новостей и чуть было не пропустил появление Мерлина. — Привет, Гвейн. — Мерлин! Как Килгарра? — ах да, кот. — Все в порядке, он приходит в себя, — ответил тот. — Ему пришлось удалить вросший коготь, от которого началось заражение. — Значит, он скоро полностью восстановится? — Да, Моргауза сказала, что на это уйдет несколько дней, и я не должен оставлять его одного надолго, если вдруг что-то пойдет не так… — Она действительно это сказала, или ты просто беспокоишься? — перебил его Гвейн. — Сделай мне чай, пожалуйста. Артур улыбнулся, при этом отчаянно пытаясь игнорировать при помощи прочтения спортивной колонки забившееся как сумасшедшее сердце, вспотевшие ладони и заинтересованно дернувшийся член. Улыбку, однако, ему так и не удалось подавить. Парень был чертовски очарователен! — Эй, Гвейн, — голос Мерлина напугал его через несколько минут. — Мой блокнот у тебя? Артур побледнел. Тот эскиз благополучно лежал в его тумбочке. Он надеялся, что Мерлин не заметит, но вероятность этого была ничтожно мала. Но ему не хотелось возвращать его. Этот эскиз был его, и он очень ему нравился. — Да! — прозвучал ответ. — Перси только что сделал багеты, хочешь? — Конечно… Эй, Гвейн? — в голосе Мерлина чувствовалась нервозность. — Да? — А где мой набросок… ну… тот, что я сделал вчера? Артур напрягся. Блять. — А, он у того парня, — у Гвейна явно отсутствовало само понятие такта. Артур поднял газету повыше в надежде спрятать за ней свои пылающие щеки. — Я отдал его ему. Ему понравилось. Хорошая работа, Мерлин! — Ты что?! — прошипел Мерлин, явно униженный его поддразнивающим тоном. — Я отдал ему твой набросок, Мерлин. Он был чертовски хорош, даже несмотря на то, что все эти отсылки к легенде выглядели довольно забавно. Он взял его, посмотрел, впечатлился и вернулся снова, так что… ты знаешь, иди-ка сюда! — позвал Артура Гвейн. Артуру действительно начинал нравиться этот парень. — Ты шутишь! — Артур попытался проигнорировать тот факт, что, казалось, Мерлин был убежден, что он не слышал каждое сказанное ими слово с того места, где он сидел. Ему было очень интересно, какой будет реакция художника. — Я даже не знаю, гей ли он, тем более что этот парень явно не из моей лиги! — Я бы так не сказал, — Артур даже не сразу понял, что это он сказал, пока две пары глаз не попытались прожечь в нем дыру. Он покраснел и кашлянул, пытаясь прочистить горло. — Что? Ему пришло на ум, что покрасневшими большие уши Мерлина выглядят еще милее. — Ты… э-э-э… ты гей? — М-м-м, — приподнял он бровь. — Это проблема? — Нет! Я имею в виду, конечно, нет. Я тоже гей, ты знаешь, члены и все такое! — глаза Артура расширились. — Черт, я имею в виду… — пробормотал тот. — Я… — Прекрати мучения бедного парня и пригласи его, наконец, на свидание, — Гвейн, казалось, был единственным, кого эта ситуация развлекала. Но тем не менее он был прав. Это была прекрасная возможность. — Гвейн! — зашипел Мерлин, прежде чем посмотреть на Артура. — Не обращай внимания, он не понимает, что говорит. — Ох, — Артур замер. Неужели он неправильно все понял? Возможно, Гвейн был не прав в своем предположении, и Мерлин вовсе не хотел пойти с ним на свидание просто потому, что нарисовал его. И вдруг внезапная мысль поразила его. Как Мерлин вообще мог изобразить его в виде рыцаря, коим был король Артур, если тот даже не знал, что его на самом деле зовут Артур? Была ли это судьба? Это определенно выглядело так. Мерлин, должно быть, увидел разочарование на его лице, и его глаза расширились, а щеки покраснели: — Если только… э-э-э… если ты в этом не заинтересован? — добавил он почти застенчиво. Артур усмехнулся. Удача явно была сегодня на его стороне. -------------------------

Шесть месяцев спустя

— Итак, если я правильно тебя понял, — Мерлин свернулся рядом с ним, пока они лежали на диване, решив не ходить сегодня вечером в паб с Морганой и ее друзьями. Его сестра сейчас была в городе, и несмотря на то, что Мерлину легко удалось очаровать его двоюродную сестру, они предпочитали проводить с ней не больше времени, чем было необходимо. — Ты хочешь, чтобы я встретился с твоим отцом, властным и устрашающим Утером, который, видимо, не одобряет не только то, что ты гей, но и то, что ты живешь с другим парнем? Артур съежился: — Это не так плохо, как кажется. Ты понравишься Утеру, и то, что ты не бедный, также будет несомненным плюсом. — Мерлин уставился на него. — Что? — Я думал, деньги не имеют для тебя значения, — смущенно пробормотал тот. Артур пожал плечами: — Для меня не имеют, но для моего отца они многое значат. Прежде всего это значит, что ты можешь обеспечивать себя, и ты не какой-то золотоискатель, а когда он узнает, что ты Эмрис, он просто сойдет с ума. — От счастья, надеюсь? — нервно поинтересовался Мерлин. Артур нежно улыбнулся своему парню. Он был счастлив, узнав, что правильно признал работу Мерлина, и уж тем более когда Мерлин, наконец, сам признался, что он и был известным арт-вундеркиндом М. Эмрисом, чьи картины висели не только во многих галереях по всему миру, но чьи ранние работы он сам с детства привык видеть у себя дома. Оказалось, Утер был его страстным поклонником. Артур надеялся, что это сгладит удар от того, что у него появился парень, что он сам переехал к этому парню жить, первым признался в любви и оказался не таким уж доминантом в отношениях, как думал, и скорее наслаждался своей позицией снизу для Мерлина, который получил явное удовольствие от того, что первый гей-опыт Артур получил именно с ним. В любом случае, он надеялся, что о последнем факте, его отец не узнает. ------------------------------

Две недели спустя

— Итак, Мерлин, — Утер рассматривал парня, сидящего рядом с его сыном. Когда Артур сказал, что нашел себе парня, он никак не ожидал увидеть кого-то вроде Мерлина. У его сына было множество привлекательных друзей, и ему казалось, что Артуру больше подходит кто-то вроде Ланса или Леона, нежели этот Мерлин. — Чем ты занимаешься? Мерлин нервно смял салфетку. Его шелковую салфетку: — Я художник. Утер вздохнул неодобрительно, заставив Артура невольно усмехнуться. Было ясно, что он еще не сложил два и два. — Я надеюсь, мой сын не подобрал какого-то нищего художника, уверенного, что он новый Пикассо, но ни черта не умеющего. Глаза Артура расширились, пока он слушал ругань отца, а Мерлин, наоборот, поджал губы: — Я зарабатываю достаточно, чтобы содержать себя. — Сколько ты получаешь в месяц? — Э-э-э… это зависит от того, какая из моих картин продастся. Сумма варьируется от размера и количества работы, которые несомненно закрадываются в стоимость, это может стоить… Утер оборвал его: — Сколько стоила самая дорогая из проданных картин? — спросил он. Это заставило Мерлина чувствовать себя не слишком удобно. Честно говоря, он нашел этот вопрос слишком личным, а сжавшаяся на его бедре рука Артура свидетельствовала, что тот считает так же. Тем не менее Мерлин хотел добиться одобрения этого человека, так как, несмотря на то, что Артур часто ссорился с отцом, он бесспорно очень его любил. — Я думаю, она стоила около двадцати шести миллионов, но это был благотворительный аукцион, так что я не получил ничего из этих денег, и в нее было вложено очень много работы. Это было исключение, но когда они попросили меня, я просто не мог сказать «нет». — Покажи мне, — буквально приказал Утер. Глаза Мерлина расширились: — У меня, э-э-э, у меня нет ее с собой… — Не ее, глупый мальчишка, свой блокнот, — рявкнул на него Утер. — Отец, тебе не кажется, что это несколько некультурно? — нахмурился Артур. Он знал, что у Мерлина имеется много довольно личных эскизов, на которых изображены они сами. Он не был уверен, что хочет, чтобы отец увидел их или оценивал их, как он сейчас оценивал самого Мерлина. — Все в порядке, — сказал Мерлин, проигнорировав нападки Утера, и Артур точно решил, что обязательно устроит тому чертовски хороший минет, после того, как они выберутся отсюда, и желательно до того, как доберутся домой. Но он не был уверен, что сможет ждать так долго. Встав, тот быстро принес блокнот, который постоянно носил с собой, на случай, если на него нахлынет вдохновение, прежде чем он вернется домой. Немного поколебавшись, он неохотно протянул его Утеру, радуясь, что большая часть его… э-э-э… интимных рисунков осталась дома. Было тихо, пока Утер просматривал их. Мерлин нервно задавался вопросом, почему Артур выглядел таким странно самодовольным, а не накручивал себя, как он ожидал. Он ведь должен надеяться на одобрение отца? — Ты часто рисуешь моего сына, — сказал, наконец, Утер, открывая страницу, где Мерлин, поддавшись своей одержимости легендой об Артуре, нарисовал эскиз на всю страницу. (см. рис. 2 в приложениях — прим., переводчика) — Ты не соврал мне, когда говорил, что ты хорошо зарабатываешь на своем искусстве. Это не было вопросом, но Мерлин чувствовал, что обязан ответить: — Нет. — У тебя есть некоторые из его работ, отец, — самодовольно ухмыльнулся Артур, потягивая скотч. — Или ты до сих пор не признал его имя? Артур точно видел тот момент, когда тот понял, что только что оскорбил одного из своих любимых художников, а также то, что его сын встречается с ним. Оставшуюся часть вечера Артур ощущал себя третьим колесом. После того как стало ясно, что Мерлин не встречается с ним из-за денег, у того ушло всего несколько минут на то, чтобы очаровать его отца так же, как он очаровал Моргану. Мерлин был слишком мил и с легкостью сходился с другими людьми. Артур улыбнулся, откидываясь на спинку стула и целуя своего парня в щеку, пока тот был полностью поглощен разговором о французской выставочной галерее, которую он собирался посетить через несколько месяцев. Он уже взял выходные на это время, не желая пропустить выставку. Глядя на своего отца, Артур был уверен, что тот тоже ее не пропустит. Жизнь была более чем хороша. Жизнь была прекрасна.