Жемчужный перстень

Алиса стояла на залитой солнцем платформе и, приставив руку к глазам, высматривала в толпе знакомое лицо. До отправления поезда оставалось не менее двадцати минут, однако она всё равно не могла унять волнения. Конечно же, он придёт. Он обещал! Но что, если перепутал время или опоздает? Или вовсе передумал? Она могла бы позвонить, но… было страшно. Поэтому она так и продолжала стоять, считая минуты и нервно сжимая лямку дорожной сумки. Кто-то тронул её за плечо. Алиса вздрогнула и обернулась. — Андрей?! — с удивлением воскликнула. — Ты что здесь делаешь? — Домой возвращаюсь. — Андрей выглядел не менее удивлённым встрече. — Ты, как я полагаю, тоже? — Да. — Алиса выдавила слабую улыбку. — Вот так совпадение. — Это точно. — Похоже, Андрей тоже не знал, как продолжить разговор. Вчера было сказано многое, и это многое теперь камнем неловкости лежало между ними. Никто из них, наверное, всерьёз не предполагал, что они могут встретиться ещё раз. Но реальность, видимо, решила даже не посмеяться, а зло похохотать. Алису вдруг охватило дурное предчувствие. — Какой у тебя вагон? — Семнадцатый. — А место? — Двадцать четвёртое, — ответил Андрей, слегка нахмурившись. Алиса не смогла сдержать разочарованного вздоха. Это уже слишком! Не желая верить на слово, она забрала у Андрея билет, который он держал в руке, и поднесла к глазам. — Этого не может быть, — с досадой сказала Алиса, возвращая ему билет, и на его недоумённый взгляд добавила: — У меня семнадцатый и двадцать третье. — Да ну? Алисе хотелось рассмеяться. Какая злая ирония. Вчера, когда они распрощались, она выдохнула с облегчением, уверенная, что больше его не увидит. И вот — менее суток спустя она узнаёт, что им вместе возвращаться в Киев. Объективных причин испытывать к Андрею неприязнь у неё не было. Он даже понравился бы ей в иной ситуации. Но она никак не могла избавиться от мысли, что он был тем, кто передал ей письмо. Он был его сыном. Более того, он знал о ней слишком многое, видел её в таком состоянии, в котором она даже перед близким человеком не желала бы показаться. Наверное, все чувства отчётливо отобразились на её лице, потому что Андрей внимательно и как-то слишком серьёзно смотрел на неё. — Наверное, это судьба, — через некоторое время сказал он, усмехнувшись, и, к удивлению Алисы, разорвал надвое свой билет. — Судьба остаться в городе ещё на день. Я действительно не успел его рассмотреть. Обидно уезжать вот так, ведь я даже не знаю, когда смогу сюда вернуться. — Да, здесь и правда есть на что посмотреть, — пробормотала Алиса, всё ещё не до конца веря в услышанное, но уже ощущая, как будто с плеч упал внушительный груз. — Тогда хорошей поездки. — И тебе… хорошего отдыха. Он махнул ей на прощание и очень быстро скрылся в толпе всё прибывающих людей. Короткая встреча ненадолго выбила её из колеи и даже отодвинула на задний план переживания по Кириллу, но стоило Андрею уйти, как они вернулись. Алиса беспокойно взглянула на часы: оставалось пятнадцать минут. Она вздохнула. Неужели всё-таки не придёт? Однако не успела она додумать эту мысль, как взгляд выхватил в толпе знакомое лицо. Кирилл стоял в десяти метрах, озираясь по сторонам, в руке он держал телефон. А Алиса замерла на месте, не замечая больше никого вокруг. Даже звуки утратили чёткость и доносились словно из запертой комнаты. Она не могла отвести от него глаз — казалось, это было физически невозможно. Но чувствовала она отнюдь не радость и не восторг, её вдруг сковал совершенно иррациональный страх, будто бы между ними вот-вот разверзнется пропасть, навсегда отделив их друг от друга. Так ли нереален этот страх? Может быть, трещина пролегла давно и с тех пор только ширится, и процесс этот необратим. Уже слишком поздно оказаться с ним на одной стороне: пропасть не перемахнуть, только разбиться. Кирилл поднёс к уху телефон, и это вывело Алису из транса. — Кирилл! — окликнула она его. Наконец он заметил её и улыбнулся. Они одновременно направились навстречу друг другу, огибая группки людей, и остановились, как по команде, всего в двух шагах. — Я думала, ты не придёшь. — Чего? — снова улыбнулся ей Кирилл. На этот раз смущённо. — Я же сказал, что приду. — А я не знала, что и думать, — прошептала Алиса, глядя на него. В голове словно прозвучал сигнал тревоги: «Что же ты делаешь? Время! Время!» Алиса выронила сумку на землю и крепко обняла Кирилла, чувствуя, как тот обнимает её в ответ. Всё, что тревожило её минуту назад, отступило перед этим мгновением. К чёрту страхи, к чёрту воображаемые пропасти! Вот же он, так близко, что она слышит биение его сердца. Нет, ничто не сможет разлучить их. — Ты пиши, звони, пусть друзья, только не забывай меня, — взволнованно говорила она, обнимая его с отчаянием утопающего. — Что ты, как я могу?.. Кирилл не договорил, раздался предупредительный гудок, и им пришлось отпустить друг друга. Пассажиры просачивались в вагоны, провожающие, наоборот, их покидали. Нужно было прощаться, но Алиса не могла сдвинуться с места. Уходить сейчас — всё равно что резать по живому. Она вдруг осознала, что Кириллу стоит попросить её остаться — и она останется. Ухватится за предоставленный шанс, каким бы шатким он ни был. Ну же. Одно. Только. Слово. Пожалуйста. — Что ж, пока. — Кирилл посмотрел в сторону поезда, а затем снова на Алису. — Я рад, что ты приехала. Напишешь, как доберёшься? — Да, конечно. Пока, Кирилл. Она подняла с земли сумку, достала паспорт, билет. Женщина-кондуктор пропускала в вагон последних пассажиров. Алиса шла к ней и думала, что чудеса, если и случаются, то только однажды, а свой лимит она давно уже исчерпала. *** Марина открыла двери квартиры и тихо скользнула внутрь. Мама отправила её сюда со скучной миссией: проверить не оставила ли Алиса после себя беспорядка, ведь квартиру через пару дней предстояло сдать новым жильцам. Алиса… Марина старалась не думать о ней и из-за этого думала почти постоянно. В конце концов она смирилась и пошла себе на уступку, приняв мысли о сестре за временный побочный эффект их ссоры и её отъезда. Пройдёт несколько дней или недель, и они сотрутся, она наконец заживёт своей жизнью, и, кто знает, может быть, и её настигнут перемены. Бегло осмотрев ванную и одну из комнат, Марина ненадолго задержалась в кухне. Убрала упаковку с чаем и пустую сахарницу на полку, а после заметила две чашки, сиротливо лежащие в мойке. «Были гости? — мелькнула догадка. — Кирилл?.. Неужели помирились? Нет, это не важно». Марина поспешно обрубила грозящие вылиться в очередной виток размышления. Но обмануть себя, что ей всё равно, не удалось. Она ополоснула чашки и убрала их на железную подставку. Ещё раз осмотревшись и убедившись, что здесь всё в порядке, она вышла из кухни. В дверях спальни остановилась. Косые лучи солнца, пробивающиеся сквозь полураспахнутые шторы, образовывали островок света, в центре которого беспорядочной грудой лежали альбомы для фотографий. Несколько секунд она смотрела на них, не понимая, что они делают здесь, затем всё же шагнула за порог. — Убрать было так сложно? — проворчала она, опускаясь на пол и подбирая ближайший к ней альбом. «Зачем ей смотреть на старые фотографии? Решила устроить вечер памяти?» Собрав альбомы в пакет, Марина принялась за разбросанные поодиночке фотографии. Она собирала их в стопку, пока случайно не зацепилась взглядом за одну из. То была старая совместная фотография, сделанная больше десяти лет назад. Фотографировал их, скорее всего, папа, в детском саду на новогоднем утреннике: Алиса в длинном розовом платье, похожая на маленькую принцессу, и она в светло-голубом, обшитым серебристым дождиком. Улыбаются. Держатся за руки. Как же давно это было. Марина ощущала себя летящей сквозь пласты времени к прошлому с его чистыми чувствами, не отравленными ещё ни обидами, ни ревностью. Она словно была сейчас той девочкой, для которой не существовало никого дороже её двоюродной сестры. Можно ли избавиться от прошлого окончательно? Стоит ли? Или достаточно будет запереть его надёжно за дверью глубоко в себе и найти силу воли не спускаться и не заглядывать в замочную скважину. Может быть, тогда удастся его сохранить нетронутым?.. Настоящее вернуло в себя рывком. Марина вздрогнула и отвела взгляд от лучисто улыбающейся ей Алисы. Хватит. Ей не шесть, а семнадцать, к чему эта внезапная ностальгия? Нужно поскорее разделаться с заданием мамы и уйти наконец отсюда. «А что ты хотела? Вместе навсегда? Смешно же, ну», — со злостью думала Марина, уже не церемонясь с фотографиями и отправляя их в пакет к альбомам, а сам пакет закрывая в ящике на балконе, где хранились вещи, которые не стали перевозить из квартиры после смерти тёти Наташи. Ту фотографию, на которой были они с Алисой, Марина не бросила к остальным, а, вопреки доводам рассудка, спрятала в сумку, запретив себе размышлять об этом поступке. Небольшая слабость, которой поддалась в последний раз. Так ли это страшно? Когда комната была приведена в первозданный вид, Марина собралась уходить. Напоследок она огляделась, чтобы убедиться, что ничего не пропустила, и тогда заметила лежащий на полу лист бумаги. Он прятался под стулом с правой стороны дивана, поэтому она и не обратила на него внимания раньше. Марина наклонилась, намереваясь скомкать и выбросить его, но, как только он оказался у неё в руке, передумала. Написанные чьей-то рукой слова не давали так просто избавиться от них, не заглянув хотя бы одним глазком. Она развернула лист и быстро пробежалась по началу текста. Не отрывая взгляда от строк, опустилась на диван. То, что вначале она приняла за мусор, оказалось письмом. Марина потеряла счёт времени. Письмо было давно прочитано, но смысл, словно нехотя, всё ещё утрамбовывался в сознании. «Так значит, это и есть то самое письмо? Лидия Викторовна говорила правду? Нет, сомневаться не было повода, но всё же… Она же отправила его тому мужчине. Как же тогда оно оказалось здесь?» Марина взялась перечесть его ещё раз, будто бы там могли обнаружиться ответы на её вопросы, однако нашлось нечто другое. Жемчужный перстень. Читая письмо в первый раз, она не обратила на него внимания, но теперь это сочетание слов горело в мыслях ярче всего прочего. О каком перстне она говорила? В памяти всплыли другие слова, услышанные ею накануне: «Знаешь, а я его выбросила». И ещё раньше — легенда-сказка, рассказанная тётей Лидой ей и Косте, когда они были детьми. Могла ли быть между этими событиями хотя бы тонкая, призрачная связь? Настойчивое желание поделиться хоть с кем-то своими опасениями заставило Марину схватиться за телефон. Первым человеком, которому захотелось позвонить, была Алиса. Но, лишь на секунду представив саму возможность их разговора, Марина в ужасе от неё отшатнулась. Как бы это выглядело? Какой идиоткой она бы себя выставила, если бы Алиса вообще стала с ней говорить? Можно позвонить Лидии Викторовне, чуть спокойнее думала Марина. Она точно не высмеет, но… Что, если она без меры накрутила себя? И главное, почему? Очередная уловка подсознания, чтобы вернуться к мыслям об Алисе? Нет, с этим пора заканчивать! Она же дала себе обещание. Нужно перевернуть страницу. Марина поднялась и твёрдым шагом, не задерживаясь больше ни на минуту, покинула квартиру. *** Море успокаивало. Тихий рокот прибоя стирал волнения так же легко, как волны смывали следы на песке. Марина брела вдоль кромки воды, периодически останавливаясь, чтобы покормить чаек заранее купленной в киоске булкой. Все недавние страхи и сомнения казались неоправданно преувеличенными, и Марина ругала себя, что чуть им не поддалась и не совершила какой-либо глупости. Зато на их место пришло запоздалое осознание: «Ну вот и всё». Теперь, когда Алиса была в пути, а расстояние между ними с каждой минутой только увеличивалось, она наконец ясно ощутила, что точка поставлена. Она отсекла для себя любую возможность повернуть вспять, а Алиса… она ни за что не заговорит с ней больше. Хорошо ли это? То, чего она хотела? Радости или счастья она не испытывала. Однако сейчас, шагая вдоль берега и слушая шум волн, она ощущала, как свободно ей дышится. Для начала хватит и этого. Марина опустилась на большой камень, подвернувшийся ей на пути как нельзя кстати, когда она уже порядком устала шагать. Она докрошила остатки булки, и чайки с громким криком устремились к её ногам. Наблюдая за ними, она сделалась невольным слушателем чужого телефонного разговора. — Я же тебе уже всё объяснил, зачем ты опять?.. Да, так вышло. Нет, раньше не получится… Ты правда думаешь, что я специально? Марина обернулась: чуть поодаль стоял темноволосый парень, держа телефон у уха, и вёл с кем-то напряжённую беседу. В его сдержанном тоне то и дело сквозило лёгкое раздражение. Марине на мгновение даже стало жаль его собеседника. Однако она вспомнила, с кем сама могла говорить так же, и всё стало на свои места. Ещё до того, как парень подтвердил её догадку, она знала, кому он отвечает. — Почему бы и нет? Хороший город, я совсем не против остаться здесь дольше. Нет, не шучу. И не издеваюсь… Ладно, мам, всё это бессмысленно. Я буду завтра, и я перезвоню тебе. Пока. Парень кинул телефон в сумку, постоял ещё некоторое время, засунув руки в карманы и глядя на море, затем повернул голову и встретился с Мариной взглядом. Вопреки обыкновению, она не отвела взгляда, как сделала бы в случае, если бы её застали за тайным наблюдением. Она прямо смотрела на него, и вместо того, чтобы отвернуться, парень ей улыбнулся. Марина улыбнулась ему в ответ, и на какой-то миг ей показалось, что они поняли друг друга без слов. Затем парень развёл руками и с наигранной усталостью в голосе сказал: — Вечный контроль, даже на другом конце страны от него никуда не деться. — О, мне это знакомо. — Марина поднялась с камня. — Так вы не из этого города? — Нет, я из Киева, сюда приехал на пару дней. Странно, он казался Марине смутно знакомым, словно она встречала его где-то раньше. Вот только где? Память отказывалась отвечать, да и не сильна была Марина в запоминании лиц. Она уже уверилась в том, что ошибается, как вдруг словила на себе его внимательный взгляд. — Мне кажется, мы уже где-то встречались. — Парень секунду словно колебался, прежде чем продолжить: — У квартиры Лидии Викторовны, ты чуть не задела меня дверью, помнишь? Забытый эпизод тут же всплыл в памяти. — Да, точно, теперь вспомнила. Я думала, мне только показалось, что я где-то тебя видела. Вот это совпадение. — Она смущённо улыбнулась. — Я о том, что мы встретились снова. — Точно, я же забыл представиться. — Парень расплылся в улыбке и сделал шаг навстречу: — Я Андрей. — Марина. Марина удивлялась себе: никогда раньше ей не доводилось так легко заводить разговор с незнакомцами. Сейчас всё происходило так просто, словно её несли волны. Ей нравилось это чувство. — Насчёт совпадений, я им уже не удивляюсь, если честно. Меня они начали преследовать с самого приезда в этот город, — сказал Андрей. На вопросительный взгляд Марины, он продолжил: — По дороге сюда я ехал в одном купе с девушкой, затем на следующий день мы случайно столкнулись с ней в городе, а сегодня, — он сделал паузу, — сегодня у нас оказались билеты на обратный поезд в Киев. Снова одно купе. — Почему же ты ещё здесь? — Решил, что лучше будет остаться. Андрей не стал вдаваться в объяснения, а Марина решила не расспрашивать дальше. Несмотря на его беспечный тон, ей показалось, что рассказанная им история была сложнее, чем он хотел показать. — И как тебе наш город? — Чтобы сменить тему, Марина задала один из типичнейших вопросов, задаваемых приезжим. — А я ещё не успел его рассмотреть. Может, на правах коренного жителя посоветуешь, куда сходить в первую очередь. — Тогда езжай на Фиолент. Сейчас лучшее время: не жарко и туристов должно быть не так много. Не сговариваясь, они двинулись вдоль берега, продолжая прерванную прогулку Марины. Беседа лилась всё так же легко и непринуждённо: ни заминок, ни неловкого молчания, темы для разговора не искались натужно, а приходили сами собой. С достопримечательностей её города перешли к Киеву, после — рассказывали о себе. — На самом деле я не люблю море, — говорил Андрей, — бывал всего пару раз в жизни. Не здесь. Летал с родителями в Таиланд. И остался равнодушен. — А что ты любишь? — Лес, — ответил Андрей, — и горы. А ты? Марина вспомнила своё единственное восхождение на Говерлу и поморщилась. — Нет, горы — это точно не моё. — Ты уверена? Может быть, ты просто не распробовала их как следует. — Поверь, мне хватило и короткого знакомства, — хмыкнула Марина. — А море… Оно с самого детства рядом, такое привычное, что с определённого момента перестаёшь замечать его. А потом случается шторм и сразу вспоминаешь, насколько оно прекрасно. Андрей ничего не ответил. Марине показалось, что он задумался о чём-то своём, но через секунду он остановился, а затем сделал пару быстрых шагов вперёд и опустился на корточки, поднимая что-то с песка. — Надо же, думал, что показалось, — донеслось до неё тихое бормотание. Андрей поднялся и сказал громче: — Марина, смотри. Поначалу Марина подумала, что внимание Андрея привлекла ракушка или необычной формы камень, но когда она подошла ближе, чтобы разглядеть его находку, что-то ёкнуло в груди. Она узнала его почти сразу. Не штампованная современная ювелирка, а уникальное в своём роде старинное украшение, которое, даже будучи перепачканном в тине и песке, не теряло своего блеска. По правде сказать, Марина никогда не любила ни его, ни истории, связанной с ним. Он только мозолил глаза, а то, как бережно хранила его Алиса, напоминало, как дорог ей был его подаривший. То, как она избавилась от него, только подтверждало это. Марина смотрела на жемчужный перстень и решительно не понимала, как он оказался на ладони Андрея. — Никогда такого не встречал. — Андрей попытался очистить перстень от тины, после поднёс к глазам, рассматривая. — Держу пари, что жемчуг природный, не культивированный. Наверное, перстень давно потеряли. — Почему ты так думаешь? — отозвалась Марина, не сводя глаз с белой жемчужины. — Смотри, он весь в тине, его выбросило во время шторма. Он мог долго лежать на дне, возможно, не один месяц или даже год. — Что будешь с ним делать? — Что делать?.. — Андрей растерянно пожал плечами: — Не знаю… — Его взгляд остановился на Марине, и идея, пришедшая ему в голову, так явно отразилась на его лице, что не составило никакого труда прочесть её. — Возьми себе. В честь нашего знакомства. Марина невольно отступила на шаг. Что это ещё за игры? Такого просто не может случиться. Не с ней уж точно. — Ты даришь его мне? — Почему нет? — Губы Андрея тронула неуверенная улыбка. — Его прежнего владельца точно не найти. Но если не хочешь, я оставлю его здесь, на пляже. Слова Андрея слабым эхом долетали до сознания. Собственные мысли сделались непривычно громкими. Оглушающими. Одна из них стучала набатом: «Не бери, не бери!» Марина мотнула головой: нет, не то. Постепенно её вытеснили другие. Что это? Неужели ей выпала возможность самой написать собственную историю? Жемчужный перстень. Проклятие. Старая сказка. Но вдруг? Что, если её решение действительно изменит жизнь? Разве не просила она перемен? Вот они. Бери или откажись. — Хорошо, — неожиданно спокойным тоном сказала Марина, — я его возьму. Андрей протянул ей перстень, и она, не колеблясь больше, приняла его. Оборванная ранее нить снова была в её руке. Конец первой части.