Герой

От автора: *фейспалм* я знаю... мне нет прощения за такую задержку... _________________ Как правило, сны – это отражения наших желаний, страхов, надежд, мечтаний, воспоминаний. Порой они сгенерированы из того, что нас впечатлило за день или за какое-то время. Сон может помочь решить проблему, указав на решение. Сны уносят нас далеко от реальности, в миры, которые невозможны из-за ограниченности внешнего мира. Разве не ужасает сила снов? Анна, например, не боится змей, хотя они многим не нравятся. Ни в жизни, ни во снах. Она знает, что ее защитят от змеи, а во сне она знает, что спит. Все, чего боится Анна, – это сами сны. Она никогда не видела сказочных долин или лучезарных вод, зеленых лугов. Ее сны – это будущее. Это реальность, которая настанет и ей невозможно противостоять, потому что желания людей намного сильнее. Им не хочется ничего менять сейчас, чтобы потом что-то не случилось, или наоборот. Легче оставить все как есть. Современное общество пропагандирует жизнь сегодняшним днем. Его совершенно не волнует, что будет дальше. Но разве не совершает оно тем самым ошибку? Не плачется ли оно потом, когда наступают последствия, о том, что если бы вовремя можно было что-то предпринять, ничего бы не случилось? Для Анны будущее – не просто линия времени, наполненная событиями, которые только произойдут. Это неумолимо приближающаяся реальность. Реальность, к которой никто не прислушивается. Так случилось с Микото. Она предупреждала о том, что случится, и Тотсука погиб. Глупо и бессмысленно, просто оказавшись не в то время в месте, где ему быть не следовало. Горькая случайность, скажут одни? Неизбежность, может ответить им Анна. Но порой случается то, чего Анна не понимает. Как выжил Микото после удара Мунаката? Никто не смог объяснить, а Синий Король лишь загадочно смотрит, прикрыв устало глаза. Чудо? Удача? Или возможно, ее дар-проклятие не видит всего? Возможно, что она ошибается? Если да, то ей хотелось бы ошибаться чаще. Ей хотелось думать, что она ошиблась и сейчас. *** - Я больше не могу, - всхлипнул Ята, дрожа всем телом. - Это нужно пережить, - хрипло протянул Фушими. - Почему… Ну почему я? Ну вот за что мне все это? – подвывая, Ята попытался прикрыть лицо диванной подушкой. - А я тебе говорил, не надо мешать пиво и саке! – Фушими поднялся, наконец, с пола и, шатаясь, побрел в ванную. Вчера, когда Ята пришел обратно, они ужрались в говно. Сначала было принесенное Мисаки пиво, потом, когда тот изъявил желание выпить еще, черт дернул Фушими сказать о завалявшемся саке. Была, конечно, и положительная сторона – саке развязало Ята язык, и тот ему выговорился. Вроде бы. Это он плохо помнил. Фушими так и не спросил, ходил ли Ята в Хомра, и что заставило его вернуться. Он хотел знать, но в этой неизвестности была какая-то возбуждающая красота. Если Ята связался с ними, то с одной стороны, Сарухико должен был немедленно сообщить в Скептр, с другой, было бы интересно понаблюдать за поведением хомравцев. - Как же мне поступить, Ми-са-ки? - пробормотал Фушими, вставая под прохладный душ. Сарухико доставляла поистине садистское наслаждение мысль, что сейчас единственный, с кем может быть Ята – это он, Фушими. Не с Микото и остальными отморозками. Чувства, которые он испытывал раньше, возвращались по мере их общения друг с другом. Он снова хотел быть центром внимания Мисаки. Быть единственным, кому он мог открыться, первым, кому тот что-либо рассказывал. Снова стать его лучшим и единственным другом. - Сару! - Ята без стука ворвался в ванную, резко оторвав Фушими от своих мыслей. - Надеюсь, я тебя ни от чего не отвлекаю? - Нет, но стучаться было бы не плохо, Мисаки. Что тебе? - Да мне плохо стало, не хотел тебе ковер заблевать, но вроде как отпустило, - держась за голову, Мисаки опустился на пол. - Ооо, ты меня отсюда не выгонишь. Здесь холодно. В ответ Фушими лишь безразлично хмыкнул. Если сейчас он наступит на развалившегося на полу Мисаки, виноват будет сам. Через пару минут, когда Сарухико уже вылезал, стараясь не наступить на валяющегося на полу парня, тот уже спал. Спокойно, не морщась, не вертясь, без кошмаров. - Мило, - Фушими коснулся костяшками пальцев щеки Мисаки. Когда Ята не злился, молчал и был расслаблен, он был довольно… женственный и симпатичный. Мисаки, возможно, сам того не понимал, но порой он был очень даже сексуален. Например, сейчас, лежа на полу в одних трусах и футболке с изображением инопланетянина, полу боком. Фушими почти уверен, что и ТОГДА, не смотря ни на что, Ята был очень сексуален. Такие моменты должны принадлежать только ему. Потому что только он может оценить всю их красоту. *** Друг босса был больше похож на каппу. Бледный, до зеленоватого оттенка, с проплешиной, тощий, с длинными руками, ссутулившись, он сидел на стуле, когда они вошли в «убежище». - Босу! - воскликнул каппа, узнав старого знакомого. - Сто лет тебя б не видел! - Ха? Что-то, я смотрю, ты не рад мне, - Босу устало завалился на потертый жесткий диван. - А чему радоваться-то? Тебя ищут полиция, Синие и другие банды, претендующие на твою территорию. Твой приход не сулит мне ничего хорошего, это я тебе могу заявить, не обладая даром предвидения. - Да, ситуация не сама лучшая, но именно поэтому нужно все сделать быстро и убираться отсюда. - Ну, и чем же я могу тебе помочь? - Ах, мой старый друг, - наигранно восторженно проговорил Босу, - ты не «можешь», ты «должен». Чувствуешь разницу? Нужно найти кое-кого. Уверен, ты слышал про третьего по силе в Хомра - Ята Мисаки. И дай мне во что переодеться. Я хочу смыть с себя это дерьмо. *** - Нет, Камамото-кун, сомневаюсь, что его пытают. Да, Анна тоже так говорит. - Нет, Фуджишима-кун, не думаю, что его используют в качестве домашнего животного. - Читосе-кун, Скептр 4 – не сутенеры. Они их наоборот отлавливают. Да, я в этом АБСОЛЮТНО уверен. - Эрик, (как же я задолбался) я уверен, что Ята-чан не предавал Хомра и не перешел на сторону Скептр 4. Пока шел сбор информации по пекинской банде, Кусанаги пытался успокоить парней. Обеспокоенные затянувшимся отсутствием Мисаки, они хотели нагрянуть всей толпой к Фушими и, если потребуется, забрать своего домой силой. - Микото, ты же лидер, сделай что-нибудь! - в ответ на жалобную просьбу Изумо лидер только сонно промычал и перевернулся на другой бок. - Микото, я не могу целый день сидеть на телефоне и опровергать все бредовые идеи, не давая повода ломануться к Фушими. - У тебя пока неплохо выходит. - А еще мне нужно работать! (Тебе тоже не помешало бы устроиться на работу). - Посетителей днем немного. А вечером они все сюда прибегут, так что сможешь их всех одним махом успокоить. (Ты обещал не заводить этот разговор). - Может стоит попробовать связаться с Мунаката? Ята – один из нас, он не может скрывать информацию о его состоянии. Всем будет спокойнее, если мы будем хотя бы знать, что с ним. - Он жив. Пока – мне этого достаточно, я уже говорил это, - после этих слов Микото встал с дивана и ушел наверх, показывая, что разговор окончен. - И так каждый раз… - устало выдохнул Изумо, протирая бокал. Бокалы были чистейшими, но так хотя бы руки были чем-то заняты. Пойти за Ята Кусанаги хотел ничуть не меньше, чем остальные. *** - Чаще всего они бывают в этом баре. В отчетах нигде не говориться о парне, Скептр не хочет связываться с Хомрой, так что единственное, что я могу предложить – пасти его там. - До этого я и без тебя бы догадался! Но вот понимаешь ли ситуация такая, не могу я сидеть целый день около бара! Рожи наши сейчас у каждого законника! Да и не хотелось бы мне перед этими монстрами светиться. - Вообще тупой был план у вас…. - Чего? - Я хотел сказать, - каппа пошевелил пальцами подыскивая нужный ответ, - что пытаться завоевать территорию Хомра таким образом было не лучшей идеей. - Смотрите-ка, кто-то кроме меня это заметил, - проворчал один из парней Босу. -А ну, цыц! Ладно, есть одна идея. Кто там из вас снимал на камеру? - Босу повернулся к своим парням. - О, кажется, я начал понимать ход ваших мыслей, босс! – сказал парень-гора. - А я вот нет! Зачем вам мой телефон? - парень Юки-чан прижал айфон к груди, пытаясь защитить его от неизвестности. - Это будет весело, так что давай сюда! - парень-гора вырвал телефон из рук хозяина и передал Босу. - Когда я последний раз такое слышал, на нас обрушился Скептр, и мы несколько дней бродили по колено в говне… *** - Ей, Мисаки, - позвал Фушими, не отрываясь от фильма. - Я просил так не называть! Че тебе? - Ята плюхнулся на диван и отдал Фушими его миску с попкорном. - Почему ты остался? - Фушими нажал на паузу и повернулся к Мисаки. - Почему не вернулся к ним? - Ну, я почти вернулся, - Ята смотрел на пальцы ног, не поднимая взгляда на Фушими, - но… Не смог. Я люблю их. Правда, люблю. Это моя семья. И я знаю, что они тоже любят меня. Но я был не готов встретиться с ними после того… - Ята замолчал. Устало потерев глаза, он держался пальцами за переносицу как при боли в голове. Фушими не пытался заставить его говорить дальше и ждал, что тот сам продолжит. Хоть это и было важно для Сарухико. - Я просто не могу им сказать об этом! Ну как такое вообще можно рассказать? Но я и врать им не могу! Я не смогу врать Микото-сан, глядя ему в глаза! Как они себя будут чувствовать? - Ты испугался, что они испытают?.. - Отвращение? Да, я очень этого испугался и до сих пор боюсь. Мне самому противно… Так что то, что ты делаешь для меня это… Спасибо тебе, Сару, - Ята посмотрел, наконец, на Фушими и улыбнулся, так как уже давно не улыбался ему, а на щеках проступил легкий румянец. - Это правда… блин, это нереально много значит для меня. Фушими забыл, как дышать, – то, что говорил Ята, казалось чем-то невозможным. - И вот когда я шел к Хомре, у меня все это закрутилось в башке, и я просто пошел обратно. Я тогда еще подумал… О тебе. Как ты отреагируешь, если придешь, а меня нет. И тебя ж ваш король попросил, не будет ли у тебя проблем. И еще подумал, где бы я хотел быть, где я чувствую себя комфортно и в безопасности? Ну и… вот я здесь, - Ята дернул рукой, словно обводя пространство, и снова перестал смотреть на Фушими. - О... – Фушими, как ни старался, подобрать нужных слов не смог. - Да, и вот сейчас мне и, правда, неловко, но, знаешь, мне становиться лучше, когда я выговариваюсь. Тебе. После того, как ты ушел, я пытался убедить себя, что мне плевать, что и без тебя проживу прекрасно. Но, Сару, ошибался. Это как если бы мне на шею повесили камень. Он тянет, веревка, к которой он привязан, душит, и конца этому нет. Хомра… Я не могу сказать им всего, почему-то. Просто не могу. Это не так, но ощущение, словно им не до моих мелких проблем и переживаний. А когда ты был рядом, я всегда мог выговориться. И вот, блин, кажется, я сейчас тебе надоем этим. Фушими сидел к Ята боком, не поворачивая головы, смотрел на него, скосив глаза. Ему хотелось, если не выпрыгнуть из окна от переполняющих чувств, то сделать… хоть что-нибудь, чтобы как-то снять напряжение от внезапно нахлынувших чувств. В следующий момент Сарухико осознал, что прижимает к себе замершего Ята. Ни один не издал ни звука. Фушими слышал только свое тяжелое дыхание и грохот сердца. Он обнимал Мисаки! Спустя столько лет он обнимал его не как в старые времена, дружески, одной рукой обхватив плечи, а по-настоящему, как всегда хотел. Мисаки замер и словно перестал дышать. И он взвыл в истерике, пытаясь всеми силами вырваться из крепких объятий Фушими. *** - К-капитан, - в кабинет зашла взволнованная Сери. - В чем дело? - Там пришел… Суо Микото. И требует аудиенции… Как я поняла. - Чего-чего он требует? - Мунаката сначала подумал, что либо Сейри оговорилась, либо он оглох и на всякий случай переспросил и потер уши. - Пришел Суо Микото и потребовал, чтобы, цитирую, «его королевская задница спустилась и перетерла с ним кое-что». Простите меня, это его слова. - Вот как… «Королевская задница»? С каких пор я заработал такое обращение к себе? - вопрос был риторический, но он все же посмотрел вопросительно на Сери. - Ладно, пускай зайдет. - Ну… - Сери неуверенно замялась. - Понимаете…. Он сказал, что если бы хотел к вам в кабинет, то и спрашивать не стал разрешения войти. И потребовал, чтобы вы спустились к нему. - Ну, надо же, какая наглость. - Мунаката откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Его губ коснулась легкая улыбка. - Пожалуй, нужно научить этого дикаря манерам общения с Королем, хотя мне представляется, что это безнадежный случай. Мунаката встал из кресла и закрепил меч на поясе. Такая наглость от человека, обязанного ему жизнью, не могла быть просто так прощена. Да и очевидно, Суо пришел не просто, посидеть и вспомнить старые времена или приятно провести время. *** - Запомнил, малец? Отдашь рыжему парнишке, который пойдет в этот бар. Только ему! Остальным не давай. И как отдашь, беги оттуда и что б они не видели, куда ты ушел. Понял, малец? Вот тебе залог, за проделанную работу, остальное получишь, когда выполнишь задание. По рукам? - Ага. *** - Прости! Прости меня! - Фушими молотил кулаком в дверь ванной, в которой заперся Ята. - Я не хотел что бы… Я даже не подумал! Даже не понял, как обнял тебя! Черт, Мисаки! Мы же друзья, ты должен понимать, что я никогда не трону тебя! После этих слов вода в ванне выключилась, и дверь через секунду открылась. - Ты сказал, мы друзья? - Ята еще потряхивало, глаза были красными, а голос дрожал. - Да… Да, сказал, мы же друзья, верно? - Ага… Друзья. - Мисаки снова опустил глаза, не в силах смотреть на Фушими. - Сару… Я решил. Я пойду в Хомру. Нужно хотя бы сказать, что я жив. Ребята беспокоятся. - Но ты же только что сам говорил… - Я помню, что говорил! - резко оборвал Ята. - Помню. И после того, как я выговорился тебе, мне стало легче. Я ведь могу не говорить им всего. Это не будет ложью. Я просто не договорю. - Но… Черт, а что ты будешь делать с этим? - Фушими сделал неопределенный жест рукой, намекая на случившуюся недавно истерику. - Придумаю что-нибудь. Может быть, общение с остальными пойдет мне на пользу? Типа терапии или как это называется. - Ты ведь можешь остаться здесь, так? Я… Я могу позвать Камамото. Пусть приходит это и будет твоей терапией. Тебе не обязательно уходить… - Фушими предпринял еще одну попытку задержать Мисаки, но тот прошел мимо. - Эй, Сару, я ведь могу приходить к тебе? Попить пива, посмотреть матч или фильм, поговорить, - обуваясь, Ята с надеждой посмотрел на Фушими, который стоял к нему спиной. - Поступай, как хочешь. Когда дверь за Ята закрылась, Фушими швырнул первое, что попалось ему под руку куда-то в сторону, и уселся на пол, обхватив голову руками. - Опять, опять, опять, гребаная Хомра!!! Она не может, не может, не может защитить тебя! Только я могу! Почему ты не понимаешь, Мисаки-и-и?! *** Мунаката спустился вниз, где его ожидал Микото. - Очень долго. Прихорашивался? - Микото приветствующее кивнул Мунаката, в ответ получив лишь презрительный взгляд. - Ну не обижайся, ты же знаешь, я – не мастер комплиментов. И неужели ты собираешься со мной драться? - Это мера предосторожности. И орудие перевоспитания, - несмотря на все возмущение Мунаката шел рядом с Микото. - Но согласись, это был веский аргумент, чтобы ты спустился. - Микото довольно улыбнулся, доставая из кармана сигареты и предлагая Рейши. - Если подумать, это не удивляет, ты почти живешь на улице. Дикарь. - Ты как обычно остр на язык. Очаровательно. - И куда мы идем? Хочу напомнить, что в отличие от тебя я работаю, - Мунаката сделал акцент на последние слова. - Еще один… В бар. Не хочу ни о чем говорить, когда вокруг твои щенки бегают. - Микото зажег свою сигарету и дал прикурить Рейши. Они зашли в первый попавшийся бар. Внутри была не то что бы дорогая обстановка, но чисто. Заняв дальний столик, они заказали саке, хоть Мунаката и отпирался по началу. - Дай я угадаю. Ята Мисаки? - В точку. - Микото одобрительно подмигнул и отпил из чашечки. - Мы говорили об этом уже. Никакой информации вам я предоставлять не буду. Это касается только стражей закона. - А то, что этот пацан - один из моих ребят, и мы до сих пор не знаем, что с ним? Разве нас это не касается? Я верю, что тот парень о нем позаботится, но будет лучше, если ты мне скажешь сам – что за причина, по которой он не может пока вернуться к нам? Если бы его просто побили, то это фигня, не раз с каждым такое бывало. Потому что если нет, Мунаката, я пойду и выясню это сам. Анна, уверен, сможет найти тех, кто нам нужен. Или я просто приду в ваше управление, и там мы быстро найдем все, что нас интересует. - Микото, я держу это от вас в секрете, потому что исхожу из интересов самого парня и города. Расскажи я, и вы либо разнесете город, и тогда пострадает много людей, либо придете к нам. И тогда опять же многие пострадают. Но, Микото, я больше не промахнусь. - Это так мило, когда ты мне угрожаешь. - Микото наполнил опустевшие чашечки и невзначай задел руку Рейши своей. - Микото, дай нам с этим разобраться. Не лезь. Хоть раз сделай то, о чем тебя просят, - устало произнес Мунаката, вздрогнув от прикосновения. - Когда Ята вернется, а он вернется, и расскажет, что случилось, мы найдем тех парней, что скрылись. И тогда сомневаюсь, что вы сможете уже когда-либо найти их. - Микото встал, поняв, что ничего не получиться выяснить. - Еще увидимся, - и ушел, посмотрев на прощание через плечо на Рейши. - Ну а платить, видимо, мне придется. *** (С этого момента в колонках играла Louis Garrel - Les yeux au ciel (version alternative) так что по настроению этой песни) - Простите! Это вам. - А? - Это вам, вот возьмите. - Чего? От кого это? Эй, постой! Черт, что за фигня? *** - О, смотрите-ка, кто пришел! - Изумо махнул Микото рукой. В баре уже сидели несменные старожилы в лице Какамото, который успел похудеть немного за прошедшее время – из-за беспокойства о Ята он не мог есть, – Шохей с Бандо, спорящие о победе бейсбольной команды в следующем матче, Фуджишима с Эриком, сидящие за барной стойкой и уплетающие что-то за обе щеки, и Читосе с Дева, со стопками в руках. - Король, куда вы ходили? - к Микото подошла Анна и ухватила его за руку. - Гулял. - А это что? - Анна указала на телефон в руке Микото. - Это не ваш. - Микото, только не говори мне, что ты… - Изумо в ужасе схватился за голову, а все остальные в баре посмотрели на Короля. - Да нет. Черт, что ты вообще обо мне думаешь? Какой-то пацан только что подбежал и сказал, что это мне. - О, здесь какое-то видео включено. - Шохей подошел к Королю и, взяв у него телефон, посмотрел на экран. - Ну, так врубай, может это какое послание? - тут же подошли остальные, собравшись вокруг. - Послание? Ты из какого века? Еще спроси, почему оно не в бутылке. - Угомонитесь. Шохей, включи видео. - Эй, а тут еще что-то. «Если не хочешь, чтобы они видели, сделаешь все, что скажем». Звучит как из дешевых криминальных боевиков. С фантазией у них явно не очень. - Что это, нахрен, значит? Королю кто-то угрожает? - Шантаж? - Включай уже видео. - Ладно. Шохей нажал на кнопку «плей». На видео сначала ничего не было понятно. Камеру трясло, кто-то шел по лестнице, и за экраном кто-то разговаривал. «-Ну, что, все здесь?.. Принесли его?... Давай сюда…». Послышался шелест, скрип и затем глухой стук, словно что-то тяжелое бросили на пол. За кадром раздался тихий стон боли. Все в баре напряглись. Похоже, это и, правда, было послание. Но предназначалось ли оно Микото? «-Э-эй! Ята-чан, открой глазки, пора просыпаться!..» *** Ята стоял на противоположной улице. Уже темнело, и он минуту собирался с силами, чтобы перейти дорогу и войти. Наконец, глубоко вдохнув и улыбнувшись, Мисаки пошел к дверям. Открыв дверь, он услышал звон колокольчика. Боже, как он соскучился по этому колокольчику. В баре была тишина. Все присутствующие тут же обернулись на звон. - П-привет! - Ята махнул рукой. - Простите за опоздание. Сначала он подумал, что с ним что-то не так. Все присутствующие просто смотрели на него. На лицах были такие разные эмоции и ни одной радостной. Неужели ему тут не рады? - Ята!! – взвизгнула, наконец, Анна, выскочив откуда-то из соседнего помещения, и в слезах бросилась к нему. - Ята!! Я так боялась!! И девочка заревела на руках Мисаки, который подхватил ее. - Эй, не плачь, я жив и со мной все хорошо, видишь. Так, пара синяков и мелких царапин. - Ята-чан…- к Мисаки подошел Изумо и очень крепко обнял. - Ята-чан, прости нас… - Что? За что? - Мисаки поставил Анну, которая по-прежнему цеплялась за него и рыдала, и непонимающе посмотрел на остальных. Кто-то из ребят, закрыв рот рукой, отвернулся и слегка подрагивал. Микото по-прежнему стоял спиной и сжимал кулаки. - Ята-чан, прости нас, - еще тише прошептал Изумо, крепче прижимая к себе Мисаки. - Мы не успели… Мы не знали… Прости нас! До этой секунды Ята лишь смутно представлял себе, что значит «придти в ужас». Сейчас он понял, что это значит. Сначала, это словно что-то внутри тебя зудит, а сердце словно пропускает удар-два, но через секунду зуд перерастает в разрывающее тебя чувство страха, а сердце колотиться в бешеном ритме, что ты перестаешь слышать что-либо, кроме его ударов. Все пережитое им до этого было ничем. Песчинкой в море чувств и эмоций. - Нет… - осипшим голосом выдавил Ята. - Ята-сан, не волнуйтесь, мы найдем их… И когда найдем… Они пожалеют о том, что родились. - По крупному лицу Камамото катились слезы. Он подошел к ошеломленному Мисаки, крепко схватил за руку. Ята посмотрел на друга расширенными от ужаса глазами, словно не понимая, что тот говорит, а лишь отзываясь на касание. - Нет... Нет… Нет!! - Ята оттолкнул Изумо и вырвал свою руку из твердой хватки Камамото. Не так Ята себе представлял возвращение. Не этого хотел он, придя сюда. Парни что-то говорили, перебивая друг друга, начали подходить, желая показать, что для них это ничего не значит, и они будут рядом с другом, не отвернуться от него, но Мисаки пятился спиной к двери, дальше от них. Микото по-прежнему стоял спиной. Это было слишком. «Почему он не поворачивается? Почему он молчит? Скажите, скажите хоть слово, Микото-сан!». - Ята, прошу тебя, успокойся! - Изумо хотел уже взять его за руку, но Ята, резко развернувшись, выбежал из бара. Для него это было слишком. - Ну, что ты теперь скажешь? - впервые в жизни Изумо был зол на Микото. - Почему ты его не остановил? Ты же знаешь, что он бы тебя послушал? Микото! Черт подери, скажи хоть слово!! - Кусанаги схватил Микото за ворот куртки и тряхнул. - Что нам делать? Нам бежать за ним? Вернуть его? Что нам делать? - Шохей обеспокоенно смотрел то на дверь, то на Микото и Кусанаги. - Не знаю… Не думаю. Ему стало так плохо, когда мы сейчас так отреагировали… Черт. Это же Ята! А мы полезли его жалеть… - Убьем их… - раздался тихий вкрадчивый голос Микото. - Что? - Мы убьем их! - уже громко, так, чтобы слышали все, прорычал Микото. Это был голос, не терпящий возращений, полный ненависти и твердости намерений. Смертельный приговор был вынесен.