рядом с тобой, я нашел себя

Алек был сосредоточен на каждом движении и жесте, каждый его удар был верным, быстрым и тщательно продуманным. Макси всегда нравилось наблюдать за таким Алеком. Когда Алек был в зале, дыхание спирало, а мозг отключался и переставал работать. У Лайтвуда был тренер, и, эм, это был его брат Джейс. И постоянно в их 'дружеских' обьятиях Макси чувствовал что-то, похожее на нечто большее, но всё, что он мог сделать — это сидеть и наблюдать со стороны за Алеком Лайтвудом. (И совсем не за его кубиками пресса, которые хотелось облизать.) Всё изменилось, когда Джейс решил поставить в спарринг Алека и Макси вместе. ~ — Уже уходишь, Алек? — спрашивает блондин, приподнимаясь на локтях, и наблюдает, как темноволосый парень застегивает черную рубашку. — Эм, да, мне нужно помочь Джейсу с одним делом, — отвечает парень, не смотря на Оливера. — Понятно, но... Ты ведь заглянешь ко мне ещё сегодня? Или... — Конечно же, тебе надо ещё лучше отточить технику, чтобы никто не смог тебя сразить. — Я не имел ввиду тренировки... — Я понял, Макси, я зайду позже! — брюнет забирает с журнального столика свой сотовый и уходит из квартиры Оливера, громко хлопая дверью. Макси думает о том, что было бы круто вырвать из грудины сердце и прихлопнуть дверью. Больно, но эффективно. Блондин задыхается, пряча голову под подушку. Алек Лайтвуд накрыл его ещё на первом занятии, а сейчас он его каждодневный никотин. * Крис начинает встречаться с какой-то богатой девчушкой, у которой огромный домина, и упрашивает её устроить вечеринку. На вечеринку приходят все друзья Макси, даже Тони, помирившийся с Мишель, а также Джейс с Алеком. Этой девчушкой оказывается Изабелль Лайтвуд. Целый вечер Макси пялится на Алека, а тот даже не подошел к нему, чтобы банально поздороваться, потому что вчера он так и не пришел. Оливер пьет водку, чтобы вставило так, чтобы забыть, блять, нахрен, кто такой этот Алек Лайтвуд. Просто гребаный парень, занимающийся с ним в одном зале. Макси больше не следит за рукой Джейса на талии Алека, выпивает ещё стопку и идет танцевать. Он двигается плавно, идеально, чувствуя ритм, потому что ходил раньше на танцы, но бросил из-за желания заняться боксом. И да, кто-то говорил ему, что он слишком манерный для занятия таким спортом, но похер, зато если бы он услышал такое прямо сейчас, то заехал бы промеж глаз таким людям. Макси чувствует, как сзади к нему пристроился какой-то парень, такой кучерявый и с родинкой на щеке. «Довольно милый, почему бы и нет», — думал Оливер. — Макси. — Айзек, — говорит парень, разворачивая блондина к себе и целуя в губы. — К тебе или ко мне? — спрашивает Макси, его голубые глаза блестят, а губы ещё влажные от поцелуя. Оливер уже был готов уйти с незнакомцем из толпы, как вдруг появляется чертов Алек Лайтвуд и заламывает Айзеку руки. — Какого чёрта ты творишь, Лайтвуд? — кричит Макси через громкую музыку. — Встречный вопрос, Оливер, — Лайтвуд зол, стреляет в Макси своими карими очами и... Оливер, чёрт побери, знает, что он был лишь развлечением на ночь. Найдет себе другого, на кого можно попускать слюни. — Иди в жопу, Алек Лайтвуд, — срывается с губ блондина, он прихватывает с собой бутылку водки со стола и пятится к выходу. — Остановись, Макси, — брюнет идет следом за Оливером, но тут будто не слышит, выходит на крыльцо и спускается по ступенькам. — Ты повел себя как шлюха. Оливер тормозит, а потом разворачивается и отвешивает Алеку оплеуху. И, чёрт возьми, Лайтвуд мог скрутить его за это, но он заслужил. Это просто вырвалось. — Не подходи ко мне больше, Алек. Не надо кормить меня надеждами. — Удар правой всё ещё хромает, — говорит Лайтвуд, хмуря брови. — Пошел ты. Ненавижу тебя. (Лайтвуд — идиот, но в его крови бурлила ревность, о которой ему сложно было сказать.) * Макси забивает на зал, проводит время с Тони и хочет перестать думать о Лайтвуде. Тони предлагает Оливеру поцелуй, чтобы отвлечься. Макси пихает его в бок и говорит, что он дурачок, потому что будет неудобно перед Мишель. — Могу поставить засос на шее. Давай! Малюсенький засосик, — Тони словно ребёнок, которому невозможно отказать. — Если Мишель узнает, она оторвет нам яйца, — говорит Оливер, но Тони уже не слушает, заваливает блондина на траву и касается своими пухлыми губами его шеи. — Ты же мой лучший друг, чувак, — шепчет Тони, прикусывая чувствительную кожицу зубами. Макси должно быть стыдно, тем более они в парке, но никого пока нет рядом, поэтому... — О, боже мой, прекрати! Иначе у меня встанет. Тони, вспомни Мишель. Стонем прекращает целовать Оливера в шею и теперь тупо смотрит на свой темно-алый труд. — Сексуально, — смеется Тони. — Ты чокнутый! — блондин пинает друга по ноге и начинает щекотать, как Криса, который тоже боится щекотки. — Скоро красавчик спохватится и придет поинтерисоваться, куда ты пропал. — Мечтай больше, детка. Возможно, я сам перебешусь и вернусь. (Тони в конце дня вовсе не целует Макси в уголок губ, а Макси вовсе не дает ему подзатыльник.) * На следующий день Алек Лайтвуд всё же заявляется на порог квартиры 304. — Поговорим? — спрашивает брюнет, когда Макси открывает ему дверь. В руках Алек держал синие незабудки, которые протянул Макси. — Зачем ты пришёл, Алек? Оливер всё-таки принимает цветы, касаясь своей шеи, на которой виднеется яркий засос Стонема. Лайтвуд проходит внутрь квартиры и обхватывает рукой подбородок Оливера, поворачивая его шею влево, рассматривая 'чужой' засос. — Кто? Состояние Алека было: Ральф круши-ломай. — Не твое дело, Лайтвуд! — уворачивается парень, отходя от брюнета к окну. — Моё, чёрт возьми. Не ходишь в зал, значит, и трахаешься с кем-то? Лучше меня, хоть заставляет тебя кончать по три раза? — Алек напирает на Оливера и впивается в его губы своими. — Я волновался, придурок, — говорит брюнет между поцелуями. — Да, я спасовал тогда и тупо переспал с тобой, но я... Эти чувства новы для меня, и если бы ты чуть-чуть подождал, пока я разберусь сам с собой, то... — Я не спал ни с кем, если ты об этом. Мой друг поставил мне засос. И если бы ты сказал мне что-нибудь раньше, мы бы разобрались с этим вдвоём. Пойди позажимайся с Джейсом, может, блять, поможет, — Оливер толкает Алека в сторону от себя, но этой долбаной горе мышц хоть бы хны. — Ты дурак, что ли? Джейс — мой брат! — брюнет повышает голос. — Братья не ведут друг друга так... Ну, боже, у вас слишком интимные моменты, когда я наблюдаю за вами. С самого начала, как ты понравился мне, была заметна химия между тобой и Джейсом. Не-братская, мать твою, близость. — Я был влюблен в него. — Что? — Влюблен, Макси, — выдыхает Алек. — Но потом он поставил нас вместе, все закрутилось, и ты... Ты плохо держал удар, я просто хотел помочь, кто знал... Кто, блять, знал, что твои блядские глаза утянут меня на дно. Оливер молчит. Молчит. Молчит. Блять. — Расставим прямо сейчас все точки над «i»?— спрашивает Оливер, а Алек кивает головой, говоря, мол, всё, что угодно. — Я ни с кем не сплю. Мне нравишься ты. С самого первого занятия в грёбаном зале, окей? Я ревную тебя к Джейсу и... Я хочу продолжить тренировки с тобой, а ещё хочу пригласить тебя на свидание. Очень хочу, Алек Лайтвуд. — А мне нравишься ты, Джейс навсегда останется моим братом, ладно? Без извращений. Я продолжу тренировать тебя, эти дни я чуть ли на стену не лез без твоего хука справа и... Я с радостью пойду с тобой на свидание, Макси Оливер. — Всё ни как у людей: сначала порыв страсти, секс, а потом первое свидание. Романтично, — смеется Макс. — Я хочу, чтобы этот засос исчез, — тычет Алек пальцем в засос на шее. — Хочу поставить собственный. Может, я начну прямо сейчас? — Сначала нормальное свидание, Лайтвуд, хорошо? — Хорошо, а потом дам твоему другу по лицу, — говорит Алек с нежной такой улыбкой. Как он вообще может причинять боль с такой-то внешностью? Котеночек с характером бешеного пса. (Кстати говоря, Тони бросил Мишель, сказав, что по мальчикам, потом отсосал у Сида Дженкинса и получил от Мишель по лицу. Засранцу Тони нравилось целоваться с Макси, но влюблен он был не в Мишель, а всё время — в ботаника Сида.)