Тогда и сейчас: чувства, мысли

На запотевших окнах проступил некогда нарисованный пальцами незамысловатый узор. Рядом со старым следом неторопливо вырисовывал новую картинку светловолосый мужчина. Капельки дождя лениво сползали вниз по холодному стеклу, и в душе у Санджи было так же влажно и противно, словно непогода как-то сумела забраться под кожу и теперь обхватывала своими грустными лапами гулко бьющееся в груди сердце. Где-то внизу, вдоль серых домов, брели одинокие и потерянные фигуры людей. Сутулые плечи, воротники курток и пальто высоко подняты, чтобы дождевая морось не сыпала в лицо. Повсюду на дне холодных луж — грязные осенние листья, утоптанные сотнями ног и больше напоминающие какие-то безобразные ошметки былой красоты золотой осени. Вся эта атмосфера унылости и безразличия очень давила на все естество Санджи, словно сама жизнь его была бессмысленна и скучна. Вообще он недавно вдруг нашел среди старых записок один телефон, который когда-то знал наизусть. Это был телефон очень важного человека, человека первой важности. Любимого. И, как тогда казалось Санджи, — единственного по-настоящему близкого. Скомканный и кое-где порванный листочек, по краям покрытый пылью и карандашными пятнами, каким-то образом оказался на дне письменного стола, среди скрепок и стержней для ручек. Старый письменный стол все еще хранил в себе счастливые воспоминания прошлых лет, а потому будто слегка светился. Санджи казалось так, по крайней мере. Ему вообще все в этой заброшенной квартире напоминало о прошлом. Мужчина так и не смог продать это некогда уютное гнездышко, в котором всегда было светло и тепло. Именно сюда он впервые ступил вместе с любимым человеком, и именно здесь прервалась мечта. Здесь было начало, и был конец. Начало чувствовалось в каком-то особом воздухе, застывшей в молчании мебели и рассеянном свете из высоких окон; конец виделся в мелкой пыли на полках, оставленной кем-то на столе чашке и антикварных напольных часах, которые уже давно не отмеряли время приглушенным тиканьем. К слову, время все-таки лечило, тихо, медленно, окатывая тело неторопливыми своими волнами — сонными и мягкими. Только мысли нет-нет да возвращались, особенно первое время. А потом, спустя несколько лет, они все реже и реже посещали Санджи, все тускнели и тускнели, размазывались, картинка постепенно теряла свою четкость, а краски воспоминаний и вовсе позабылись. Санджи еще несколько минут постоял у окна, а затем решительно достал из кармана брюк мобильный телефон. В правой руке он все еще сжимал ту бумажку, не находя в себе сил прочитать номер и затем набрать его. Ему думалось, что тот человек уже давно сменил свои данные, а может и вовсе переехал в другой город. Или страну. Или его вообще никогда не существовало, а у Санджи просто откуда-то взялись в голове ложные воспоминания. Он не заметил, как телефон вдруг оказался около уха, а тревожные гудки вызова начали сеять в душе панику. Санджи понятия не имел, куда звонит, зачем, почему, что говорить и кто ему ответит. Потом эта самая душа чуть не ушла в пятки, а сердце с силой ударилось о грудную клетку и на невыносимо долгую секунду замерло. Гудки прекратились, наступила тишина, а потом глубокий мужской голос неуверенно произнес: — Алло? Сердце будто проснулось и начало тяжело и быстро биться, заставляя кровь в разы быстрее нестись по венам. Ладони вспотели, а в горле застрял ком из радости, несказанных слов и тоски. Той всепожирающей тоски по человеку, которая каждый день нарастает, пока не занимает собой каждую клеточку, каждый нерв, каждую волосинку. — Зоро, — прошептал Санджи, боясь, что голос его дрогнет или вовсе пропадет от волнения.

***

— Проходите, осматривайтесь. — Пожилая женщина с теплой улыбкой повернулась к молодой паре, посторонилась, пропуская их в квартиру. Красивая рыжеволосая девушка тут же уверенно шагнула внутрь, а за ней последовал высокий парень с черными, слегка взлохмаченными волосами и глазами, полными какого-то очарования и юношеского запала. — Здесь когда-то жили двое мальчишек, наверное, они были примерно вашего возраста. Поначалу все в доме никак не могли привыкнуть к их странным отношениям, ну, понимаете, такое в обществе вообще трудно воспринимается. Моя бабушка жила с ними по соседству, и она считала их замечательными ребятами. Всегда вместе, сколько бы их не видели. Один работал поваром недалеко отсюда, а второй занимался фехтованием...

***

Ладони в который раз сделались холодными и липкими. Санджи усмехнулся, когда подумал, что больше напоминает сам себе мальчишку, чем взрослого мужчину. Но что поделать: скоро он увидит того, кого не видел уже долгое время. Того, кого любил до сих пор и не смог забыть, с головой ныряя в водоворот жизни и бытовых проблем. После трудного расставания он всегда считал, что скоро все станет на свои места, появятся новые увлечения, новые знакомые… новая любовь. Время шло, минуты, часы, дни и месяца безвозвратно уносились в другую часть песочных часов жизни, а Санджи так и не обрел последнее. Наверное, это покажется кому-то странным, но потом он уже и не искал свою вторую половинку, убедив себя, что он ее уже нашел и по собственной глупости потерял, упустил. Та самая бумажка с телефоном теперь снова лежала в ящике письменного стола — расправленная и очищенная от пыли. Где-то в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги, эхом отдающиеся в бетонных стенах дома. Санджи резко обернулся, когда шаги стихли прямо напротив его двери. Подошел ближе, с трудом заставляя слушаться ставшие вдруг ватными ноги, приложил ладонь к груди, пытаясь унять снова разбушевавшееся сердце. Пульс зашкаливал, монотонно бухая в висках.

***

— А что с ними случилось потом? — Девушка заинтересованно заглянула на опрятную кухню, затем прошла в просторную гостиную. — Кто знает, может ссора была или еще что. Но один спустя несколько лет съехал, а второй остался здесь. Но, видимо, ему было тяжело здесь находиться: вскоре и он покинул эту квартиру. Продавать не стал, и она стояла какое-то время пустая, никто в ней не жил. — Женщина поправила выбившуюся из аккуратной прически прядь. — Мне нравится этот дом. Здесь спокойно и хорошо. — Темноволосый парень провел пальцем по гладкой поверхности лакированной створки шкафа и улыбнулся. — Да, Нами? Девушка кивнула. Ей казалось, что она попала в гости к старым друзьям. И что она уже когда-то была здесь, а эти юноши, которые жили в квартире много лет назад, были ей знакомы, она их много раз видела и хорошо знала.

***

Санджи резко распахнул дверь, даже не дожидаясь, когда в нее позвонят. Он и так знал, кто там стоит. Он чувствовал, слышал, видел сквозь стену знакомые до боли четкие черты лица. Его переполняли эмоции, и если за дверью оказался бы кто-то другой, — почтальон или соседка, — он бы тотчас умер от разочарования.

***

— Луффи, смотри. — Нами выдвинула внутренний ящичек стола и аккуратно вытащила оттуда пожелтевшую и обветшалую записку. — Телефон. — Давай позвоним и передадим привет тому, кто эту записку оставил здесь. — Паренек лучезарно улыбнулся и через секунду уже набирал чей-то старый номер. — Дурак, хозяина этого номера уже давным-давно нет в живых. — Девушка раздраженно вздохнула и убрала листик обратно в стол. — Так что не страдай ерундой. — Ух ты, звонок прошел. — У Луффи от волнения заблестели глаза, и даже его девушка заинтересованно оглянулась на него. — Занято. — Он с обиженным видом сбросил вызов и убрал телефон в карман. — Наверное, владелец этого номера звонит кому-то важному для него. — Игриво подмигнула Луффи женщина. — Своему любимому, — подхватила Нами и тихо рассмеялась. — Я думаю, в этой квартире давно уже не витала любовь, хотя она здесь была всегда и должна быть снова. Мы покупаем этот дом.

***

В дверях стоял красивый статный мужчина. Он сильно изменился с тех пор, когда они виделись в последний раз, но и сам Санджи тоже не остался оболочкой прошлого. Все меняется. Хотя что-то и остается неизменным. — Зоро. — Улыбка и счастье в голубых глазах. — Привет, Санджи. — Я так скучал... — Вместе, одновременно, шепотом. Неизменным навсегда. Чувства и мысли.