Чаепитие под диваном

— Ну, с чем-чем, а с твоими нервами справиться совсем несложно. — Да. Например, связать меня по рукам и ногам и хотя бы на сутки запереть в каком-нибудь погребе. И парой дюжин заклинаний запечатать для надёжности, чтобы точно не сбежал на край Вселенной, сам себя испугавшись задним числом. И сидеть рядом, рассказывая сказки. Ты кстати много сказок знаешь? На сутки запаса хватит? Впрочем, ладно, можно просто влить в меня пол-литра Осского Аша, задвинуть моё бесчувственное тело куда-нибудь под диван и закрыть вопрос. — «Под диван» — это просто образное выражение или какая-то неизвестная мне магическая техника успокоения нервов? — деловито спросил Шурф. — Я должен точно знать, где заканчивается инструкция и начинается просто болтовня.

(Макс Фрай, Вся правда о нас)

Два часа и тринадцать минут спустя, когда первая бутылка Осского Аша уже подходит к концу, а мы валяемся на берегу моря и безуспешно отбиваемся от прилива, я решаю все-таки сообщить Максу о том, что в нашем мире диванов нет. Он принимает эту новость мужественно, с каким-то отстраненным смирением. Помнится, с отсутствием в Ехо фильмов он в свое время не справился, притащил их сюда из своего мира. Не смог он и без сигарет, и без кофе тоже не смог, но диваны для успокоения нервов - это даже для него было слишком. Два часа и сорок одну минуту спустя что-то тяжелое с силой опускается мне на грудь. Макс чертыхается - он тоже придавлен этим чем-то. Говорит мне: - Испепели эту штуковину, Шурф. Щекой я ощущаю шершавость доски, придавившей нас. Вижу короткие грушеподобные ножки, утопающие в море справа от меня. Мгновением позже в воздухе не остается даже пепла. Макс говорит: - Глупо вышло. И хотелось бы верить, что он одумается, но полторы сказки и пачку сигарет спустя очередной привет из чужого мира падает на нас. На этот раз ножки длиннее и вместо доски какие-то рейки. На этот раз мы не придавлены к морскому дну, просто над нами образовалась своеобразная крыша. - Макс, - говорю я, - почему из всех возможных способов успокаивать нервы ты выбираешь именно "под диваном"? Я убираю крышу и возвращаю нам звезды, и даже готов связать этому ненормальному руки - лишь бы он не шарился ими по другим мирам в поисках диванов. Вода отступает и мы снова лежим на берегу. Продолжаю рассказывать сказки о поэтах и колдунах, о Королях и об Орденах, о Темной стороне и о моих несносных Младших Магистрах. Вокруг нас - десятки чашек и стаканов, бокалов, тарелок и мисок, и даже одна кастрюля. Вокруг нас - море Осского Аша и свалка окурков. Макс обхватывает меня рукой и резко тянет на себя, застает врасплох - опять, в который раз за эту ночь. Я не успел прийти в себя после возвращения лиса и падающих с неба диванов, а он тащит меня куда-то - прочь с побережья, прочь из этого бездиванного мира. Когда моя спина вновь касается земли, Хумгат уже позади, и это не земля, а деревянный пол. А надо мной очередной диван. И Макс, он все еще притягивает меня к себе. Странно, я вдруг думаю что-то, что никак не должен думать, мысль, которую так старательно отгоняю в Ехо и лениво - во всех остальных мирах. Ее навязчивость раздражает. А Макс смеется: - Нервы ни к черту. - Это ведь не о путешествии по Мосту Времени уже, не так ли? - спрашиваю я. - Вряд ли. Мы тонем в серьезности момента и какой-то нелепой неловкости. Ничего не происходит, мы просто общаемся с помощью Безмолвной речи, потому что говорить что-то вслух кажется неправильным. Я все еще не понимаю, как его угораздило сунуться в прошлое - или, наоборот, как раз-таки все понимаю. Сердце стучит слишком громко. Дышу. Макс отпускает меня и вытаскивает из-за спины огромную чашку с мятным чаем. Ставит ее передо мной. Улыбается. Пить чай, лежа под диваном, не то чтобы очень удобно. Места достаточно для того, чтобы немного приподняться на локте, но все-таки слишком мало. И я не хочу быть занудой, но как все это должно способствовать успокоению нервов? Мы пьем из одной кружки и жуем овсяные печеньки. Кружка настолько огромна, что под ручкой помещаются две ладони: моя и Макса. Мы спорим о чем-то - безмолвно - и только расшатываем друг другу нервы. Мы спорим, в общем-то, о том, кому делать этот самый последний шаг. И я знаю, что шаг этот мой, но не спешу. Не решаюсь? Не знаю. Макс отправился в прошлое распутывать узелок в моей груди, а я медлю, обдумываю, формулирую... - Что это у вас за чаепитие тут такое, а? Под диваном? Триша. Она свешивается с дивана, волосы подметают пол, смотрит на нас с недоумением и - в то же время - с надеждой. Триша в предвкушении хорошего вечера в нашей компании: раз уж мы пожаловали в "Кофейную гущу", никуда теперь не денемся, придется дожидаться ее пирога с крыжовником. И я бы хотел сбежать, но не смею ее разочаровывать. Вечность спустя мы бредем по Шамхуму, а я толкаю Макса плечом: - Как из всех мест во Вселенной тебя угораздило оказаться именно под диваном старика Франка, скажи мне? Макс пожимает плечами. Осский Аш не чувствуется, море далеко и дивана над нами нет. Чай выпит, сказки рассказаны. В легких дым, а сердца стучат. Я обнимаю его очень осторожно. Когда-то давным-давно он похлопал меня по спине - и началось все это безумие. На этот раз, думаю я, шаг за мной. И я делаю этот шаг. И мы проваливаемся в Хумгат, потому что нервы, проклятые нервы, а дыхательные упражнения не спасают. Когда над нашими головами в очередной раз оказывается диван, сил удивляться у меня уже нет.