Странная Магия

Филиус Флитвик подтвердил звание и амплуа смешного преподавателя. Он стоял на стопке книжечек, и вёл перикличку. Дойдя до Гарри, он так удивился, что навернулся со стопки книжек, под хохот студентов. Ушлый препод, конечно же, не ушибся, только ловко перекувыркнулся и забрался обратно. Гермиона молча сидела и ждала начала урока. Остальные студенты тоже. – Мистер Уизли? – Флитвик посмотрел на аудиторию, – где мистер Уизли? Студенты переглянулись. Ответил Гарри: – Он отсутствует по уважительной причине, сэр. – И что же это за уважительная причина – отсутствовать в первый же день? – возмутился Флитвик. – Ему язык отрезали. – Что? – Флитвик снова навернулся со своих книжек, на этот раз почти по настоящему, – что вы сказали? – Он не умел держать язык за зубами и оскорблял других студентов, – Гермиона Грейнджер встала и властно посмотрела на Флитвика, – а у меня с такими отбросами разговор короткий. Ничего, завтра уже будет в строю, зря только Помфри переводит на него свой запас медикаментов… когда он без языка – с ним гораздо приятнее общаться! – Сядьте, – Флитвик сглотнул, – это, по-моему, слишком! Грейнджер, верно? – Да, сэр, – Гермиона села, – Рональд это заслужил, он оскорбил свою сестру и проявил неуважение к своим родителям. Флитвик задумчиво кивнул и продолжил перекличку… Гермиона, впрочем, больше не мешала проведению урока. И под конец в аудиторию вошёл Северус Снейп. – Мистер Флитвик, Гермиона Грейнджер у вас? – Да, – Флитвик отвлёкся, – что вы хотели? – Директор вызывает мисс Грейнджер к себе. Гермиона встала из-за парты: – Я так понимаю, мне нужно идти? – она вопросительно посмотрела на Флитвика. Полугоблин согласно кивнул: – Да, мисс, вам передадут домашнее задание. Гермиона махнула на парту и все её вещи попрыгали в сумку сами. Водрузив сумочку на плечо, она невозмутимо пошла к Снейпу, которого перекосило от одного вида Гермионы. Снейп злорадно ухмыльнулся: – Доигрались, мисс? – Я ещё не начинала играть всерьёз, – Гермиона улыбнулась по-змеиному, – веди, Сусанин! Снейп развернулся резко и, взмахнув своей мантией, быстрым шагом направился в сторону директорского кабинета. Так, чтобы Гермионе пришлось бежать за его быстрыми шагами. И только у лестницы он обернулся. И каково же было его удивление, когда он увидел, что Гермиона и не думала бежать, она плыла по воздуху, по-турецки поджав ноги и поедая эмемдемс из летающей рядом вазочки. Снейп потерял дар речи. Студентка невозмутимо жевала эмемдемс. Гермиона посмотрела в обалдевшее лицо Снейпа: – Что? Снейпа перекосило и он рявкнул: – Быстро за мной! – и почти бежал по лестницам. Гермиона летела между лестниц, не нуждаясь в таком странном средстве подъёма на следующий этаж. Снейп пришёл к кабинету директора и назвал пароль: – Шоколадные конфетки! – Хотите конфеток? – Гермиона протянула Снейпу вазочку. Снейп посмотрел на них и поджав губы, влетел по винтовой лестнице наверх. Гермиона последовала за ним и перед входом в кабинет директора, спустилась на пол замка. Вазочка исчезла. Снейп вошёл: – Я привёл её! Гермиона впервые была в кабинете директора, поэтому с любопытством уставилась на великое множество самых разных предметов в кабинете. Кабинет директора отличался уютностью – тут было кресло, диван, несколько стульев, стол директора располагался прямо напротив входа, а диван – слева в стороне. Около деревянной лакированной лесенки наверх стояла жёрдочка с фениксом. Фоукс заинтересованно посмотрел на гостью. Директор сидел в за своим столом и ожидал. Он коротко кивнул Снейпу: – Спасибо, Северус, можешь идти. Снейп резко развернулся и злорадно посмотрев на Грейнджер, пошёл прочь. Гермиона нагло прошла к столу директора и села в кресло: – Конфету, – она протянула Дамблдору вазочку. Дамблдор удивился… на секунду. После чего протянул Гермионе вазочку с лимонными дольками: – Бартер? Гермиона взяла лимонную дольку, а Дамблдор – эмемдемс. Обменявшись печеньками, то есть, конфетами, два величайших злодея современности попробовали сладости на вкус. Гермиона с удовольствием сжевала приторную лимонную дольку, а у Дамблдора глаза на лоб полезли, стоило ему разжевать эмемдемс. – Что в них? – он спешно запил чаем. – В жёлтых – валерьянка, в зелёных – укрепляющие и антидот к веритасериуму, в красных – физические стимуляторы и древнеиндийское зелье концентрации, в синих – феликс фелицис и универсальное противоядие, а в фиолетовых – орешки кешью. Дамблдор расхохотался: – Умно. Ой хитра… – он рассмеялся сильнее, – и главное – никто ведь не заподозрит… надо будет взять на вооружение! Поделишься рецептом? – Обязательно, – Гермиона улыбнулась, – дайте угадаю, причина вызова – Молли Уизли? – Правильно. Не могу же я запретить студентам писать письма? – Дамблдор развёл руками, – я, конечно, директор Хогвартса, но не чудотворец, успокоить Молли не могу. – А мне и не нужно её спокойствие, – Гермиона хмыкнула, – вызывайте её сюда. И желательно – отца семейства. Я им тоже мозги прополощу. – Только без членовредительства! – возмутился Дамблдор, – если совет попечителей решит тебя исключить – они это сделают даже через мою голову. Так что будь аккуратна. – Я сама нежность, – Гермиона мило улыбнулась, – а теперь возьму ка я жёлтых и синих, – она взяла пару конфеток и закинула их в рот, – и да пребудет с нами Сила! * * * Молли Уизли выла белугой: – Что ты сделала с ронникинсом? – полная женщина бросилась на Гермиону, но была остановлена магией и усажена на диван, а вот Гермиона, встав со стула, взглянула на мистера Уизли и ухмыльнулась: – Слушай меня сюда, курица! – Молли подавилась рыданиями, уставившись на преобразившуюся Гермиону, – когда твой тупой сын оскорблял меня и чужой факультет – я смолчала, потому что в няньки малолетним придуркам не нанималась. Но он обидел мою подругу – Джинни! Между прочим, твой придурошный сынок сказал, что Джинни – позор семьи и Уизли от неё отрекутся. Джинни маленькая и чувствительная девочка, так что Рональд довёл сестру до слёз! – Гермиона довлела и доминировала, умудряясь при своём росте смотреть на Уизли сверху-вниз, – поэтому если его ты не научила держать язык за зубами – это твои проблемы. Я же решаю эту проблему по-своему. Пусть на носу себе зарубит – оскорблять людей нельзя! А тем более – девочек, а тем более – свою младшую сестру! Знаю, что ты недовольна – но иначе человека не воспитать. И Рональд вырастет тупым, ограниченным, зацикленным придурком, который не умеет держать язык за зубами! Иной маг может его и убить на дуэли за неосторожно брошенное оскорбление, поэтому я ещё очень мягко преподала ему урок. Но боюсь, он слишком туп, чтобы понять, за что ему прилетело. Поэтому либо ты займёшься воспитанием сына, либо это сделаю я. Вопросы есть? – она посмотрела на ошарашенную Молли и перевела взгляд на Артура, – и между прочим – научить сына – это работа отца. А ты, Артур? Целыми днями небось пропадаешь на работе, вот и выросло что выросло. Я даже удивлена, что такая хорошая девочка как Джинни была воспитана в семье, в которой детей не принято воспитывать! – Гермиона посмотрела пристально в пристыженные глаза Артура Уизли, – мне наплевать, – Гермиона хмыкнула, – если он оскорбит меня, но если он обидит Джинни, за которую я в какой-то мере взяла ответственность, то пусть лучше уходит из Хогвартса, спуску я не дам никому – ни рональду, никому другому. Всё понятно? А теперь идите прочь и поговорите с однокурсниками своего сына, может быть, узнаете что-то новое. Всё, свободны, – Гермиона показала на дверь. Артур, как человек, привыкший подчиняться, тут же пошёл на выход. Шокированная отповедью Молли Уизли поплелась следом за Артуром. Когда дверь за ними закрылась, Дамблдор выдохнул: – Ты нечто. Как тебе это удалось? – Напор и честность, – Гермиона села в кресло, – Я же права. Уизел оскорбил сестру, к тому же продемонстрировал абсолютную тупость и стереотипность. – Хорошо, – Дамблдор взял лимонную дольку, – а теперь я хотел поговорить с тобой о твоём первом уроке. Профессор МакГонагалл недавно жаловалась… Ну да и ты сама наверное всё понимаешь… – Понимаю. Наглядная демонстрация – это конечно хорошо, но я уже в курсе, как МакГонагалл проводит первые уроки, – Гермиона вздохнула, – ни теории, ни истории, тупое заучивание вербальной формулы и попытки превратить спичку в иголку… Если хочет – пусть учит своих гриффиндорцев так, а мои милые змейки должны получить хорошее образование! Дамблдор ухмыльнулся в бороду: – МакГонагалл, конечно, была недовольна, что ты не дала ей превратиться в человека, но судя по её воспоминанию – у тебя преподавательский талант. – Нет, – Гермиона вздохнула, – это привычка. Я справлялась с намного, на несколько порядков, более сложным, зубодробительным предметом… урок трансфигурации перед тремя десятками студентов, после лекций по теории игр перед полутора сотнями – это просто легчайший уровень. Даже напрягаться не пришлось. Дамблдор улыбнулся: – В чём тебе не откажешь – так это в умении держать аудиторию во внимании… Не думала о карьере учителя? – Нет, – Гермиона покачала головой, – мне мой дохогвартсовский образ жизни кажется идеальным. Я получаю деньги и ресурсы от своей компании, иногда веду лекции в колледжах, две лекции в неделю. Остальное время – изучаю что-то новое, изобретаю что-то полезное и коммерчески-прибыльное, путешествую по миру и тренируюсь. Идеальное соотношение прибыльности, трудозатрат, интересности и отсутствие рутинности. Это не жизнь, это мечта. Дамблдор представил себе это и вздохнул: – Да, наверное, так оно и есть… что ж, жаль. Могу я узнать, ты часто контактируешь с Гарри? – Нет, редко, – Гермиона ухмыльнулась, – впрочем, мы достаточно близкие друзья, так что этого хватает. Гарри мальчик амбициозный… – Я слышал. Странная мечта – стать тёмным лордом – тебе не кажется? – Ничуть, – Гермиона хитро улыбнулась, – из такого получится замечательный министр, вам не кажется? Дамблдор задумался на секундочку. – Хм… Да, возможно… я об этом не думал. – Подумайте на досуге. Гарри довольно умён, а ещё в отличии от многих – чистокровный волшебник, любимчик публики и искренний сторонник равенства маглорождёных и чистокровных, это не говоря про его таланты… Только человек не станет достойным сам, чтобы стать сильнее – нужно пройти через огонь, воду и медные трубы… Дамблдор задумчиво кивнул: – Да, да, ступай, у тебя через десять минут зельеварение… и я надеюсь, что профессор Снейп закончит урок не в больничном крыле! * * * * Студенты ждали первого урока зельеварения… я сидела на уроке и поглядывала в сторону двери. И вот он, долгожданный час… Северус Тобиас Снейп влетел в класс, мантия пафосно развевалась за его спиной, Снейп выглядел очень… специфически. Студенты притихли. Снейп неприязненно взглянул на меня, а потом на Поттера… – Тихо! На этом уроке мы будем изучать… И долгая проникновенная лекция о красоте кипящего котла и разлитой по флаконам смерти… Студенты внемлили. Снейп наконец-то закончил свой спич и начал перекличку… как ни странно, моё имя он почти выплюнул, а вот на Поттере остановился… – А…. наша новая знаменитость? – Снейп прищурился, – Гарри Поттер… Можете не надеяться на поблажки. Что получится, если смешать корень асфоделя с настойкой полыни? – Снейп решил таки поиграть с Гарри. – Эти компоненты входят в напиток живой смерти, сэр, – Поттер встал из-за парты. Снейп был настроен завалить студента любой ценой. Гарри ответил на все вопросы и Снейп отступился. Пока что. Он взмахнул палочкой на доску, на которой появился рецепт и сказал всем готовить зелье. Простенькое зелье. Разбившись на пары. Снейп летал над котлами учеников, отпуская язвительные комментарии относительно их способностей. После Гермионы слизеринцы не особо боялись гнева собственного декана, поэтому прессинг был сорван. Зато гриффиндорцы, и так пострадавшие от действий Гермионы, едва не теряли сознание от ужаса. Гермиона невозмутимо одев хирургические перчатки, нарезала все необходимые ингредиенты и начала готовить зелье. Джинни осмелилась спросить: – А откуда у тебя взялись ингредиенты? – Они в подпространстве. Это сложная магия, вроде безразмерных сундуков, – Гермиона мягко улыбнулась, – ну как тебе первый день в школе? – Восхитительно, – Уизли ответила на улыбку Гермионы, – я ожидала худшего. Флитвик такой хороший преподаватель… – Вот и прекрасно, – Гермиона засыпала в котёл кусочки червей, от которых у Уизли подступал ком к горлу, – кстати, сегодня после занятий мы с Гарри будем заниматься дополнительно. Готова? – Ага, – Уизли покосилась на Снейпа, – по-моему, он пристаёт к гриффиндорцам. – Ну, может и нам влететь, – Гермиона закончила нарезать грудки стрекоз и сверилась с рецептом в памяти, – давай лучше займёмся приготовлением зелья… Зелье у Грейнджер и Уизли получилось великолепное. Зато разгорелся скандал, Снейп начал плеваться ядом, когда Поттер снял мантию, чтобы освободить свою руку. Духу-хранителю чертовски не нравилось, когда его вместилище оказывалось под одеждой, поэтому рука Поттера зудела. Недолго это ещё можно было потерпеть, но не всегда. Гарри снял мантию и надел хирургические перчатки, Снейп тут же взъерился: – Что это за вид, Поттер? – спросил он, – почему вы без рукавов? Где мантия? – Я её снял, сэр, – развернулся Гарри. – Да? Десять баллов с гриффиндора! И что с вашей рукой? После слов Снейпа все уставились на правую руку Поттера, покрытую символами и буддистскими орнаментами. А если быть точным – то кое-что постарше буддизма. Поттер дёрнул плечом: – Всё в порядке, сэр. – Ничего не в порядке, я задал вопрос? – Это печать контракта, если вам это так интересно. И он не любит, когда я закрываю его рукавом, – Гарри развернулся. – Немедленно уберите это, – Северус подошёл и осмелился схватить мальчишку за руку. Гарри ничего сделать не успел – татуировка на его руке засветилась и Северус вдруг, внезапно, исчез. Просто исчез, без следа. Гермиона удивлённо моргнула: – Вот это поворот…