Странная Магия

В Малфой-мэноре царило оживление. Люциус Абраксас Малфой привёл домой Драко. Младший Малфой приехал на несколько дней оставшихся каникул. Огромный, по меркам магического мира, Малфой-мэнор был гостеприимен, однако, как всегда, чопорен. Драко же откровенно подзабыл про манеры, этикет, и многочисленные правила поведения. Мальчик был несказанно рад наконец-то выспаться и не бежать с утра на зарядку. Нарцисса Малфой пришла утром будить сына, стоило ей войти в комнату, как Драко вскочил и был уже готов бежать на зарядку, но вовремя заметил, что находится дома. Нарцисса удивилась: – Драко? Что случилось? Почему ты вскочил? – А? – Драко улыбнулся, – извини, привычка. Я сейчас спущусь… Покачав головой, женщина вышла. Малфой оделся и вышел из комнаты. Коридоры мэнора казались бесконечными – чтобы пройти из спален на завтрак нужно было изрядно потопать. Родители могли и аппарировать при необходимости, но не Драко. Интерьеры особняка были шикарными, но старомодными. Драко спустился по лестнице и оказался в столовой. Отец сидел за столом и о чём-то тихо переговаривался с матерью. Звук шагов заставил чету Малфоев обратить своё внимание на Драко. Драко не заметил, чтобы у отца с матерью были хорошие отношения, складывалось впечатление, что они спорили. Нарцисса выглядела недовольной, Люциус тоже. Драко подошёл ближе: – У вас всё в порядке? – В полном, – холодно ответил Люциус, – садись. Расскажи нам, как твои успехи в школе? Драко сел в кресло напротив отца и не знал, что сказать. Он пожал плечами: – Да… говорить, в общем-то, нечего. Ранг мастера не получил. – Какие у тебя отношения с сокурсниками? Ты воспользовался моими рекомендациями? – Нет, этому не было никакой возможности… – Драко напрягся, – хотя отношения у нас хорошие, это да. – Ты писал нам про некую мисс Грейнджер, – влезла нарцисса, перебив следующий вопрос мужа, – кто это? И почему все к ней так относятся? – А, – Драко улыбнулся, – лидер факультета. И по совместительству, наш тренер и круглосуточный кошмар. Гермиона, – Драко много что мог сказать, но отец скривился: – Грязнокровка на Слизерине… – Во, вот именно это ей Нотт и сказал в первый же день. А она его чем-то приложила, достала кинжал и отрезала язык. Так что называть её так не решится никто. Люциус удивился: – Нотт мне ничего такого не говорил про его сына!? Это правда? – Ну, не будет же Тео жаловаться, что его опустила в первый же день девочка? К тому же маглорождёная, к тому же по такому вескому поводу? – Драко криво ухмыльнулся, – второй её жертвой стал младший Уизли. То же наказание, а вот учителю ЗОТИ она всего лишь пробила руку метнув кинжал… легко отделался. Люциус нахмурился: – Драко, это правда? Ты не лжёшь мне? – Говорю как есть, – Драко улыбнулся испуганной и взволнованной маме, – да вы не беспокойтесь. – И как она это мотивировала? – Что именно? – Нападение на учителя, – Люциус нахмурился. – Ну… насколько помню, ей не понравилось, что нас учит ЗОТИ испуганный трясущийся заика, к тому же не имеющий никакого боевого опыта. Она заставила его ползать на коленях, потом пригрозила отрезать голову, если не уйдёт и проткнула руку. Для профилактики. После этого профессор Квирелл сбежал, а на его место пригласили Аластора Грюма. Засранец тот ещё, но дело знает хорошо и объяснять умеет доходчиво. Люциус недовольно замолчал, а потом, посмотрев на то, как Драко отбивается от взволнованной матери, строго спросил: – Хочешь – я попрошу министра и её вышвырнут из Хогвартса? Драко покачал головой: – Она очень жестока, в первый же день заставила всех слизеринцев стоять на коленях, постоянно кого-то бьёт, или ругает, повторяет, что мы ничтожества, ничего самостоятельно не добившиеся… Однако, это справедливо. – Что? – у Люциуса глаза на лоб полезли, – ты в своём уме? Какая-то грязнокровка… – Маглорождёная, – поправил отца Драко, – к твоему сведению, она в свои двенадцать лет уже создала огромную компанию и заработала огромное состояние. Без чьей-либо помощи. И в магии намного более способна, чем все мы вместе взятые. Достаточно лишь сказать, что она может спокойно аппарировать внутри Хогвартса или левитировать без каких-либо устройств… Нарцисса удивлённо спросила: – Что значит – аппарировать внутри Хогвартса? – Я тоже не знаю, как она это делает, но делает же. Плюс за этот год она уже потратила на бюджет Хогвартса почти двести тысяч галеонов, так что Дамблдор спускает ей с рук всё. Люциус поморщился: – Её поведение похоже на юного Тёмного Лорда… – Не, – Драко припас эту новость напоследок, – тёмным лордом у нас хочет быть Поттер. Который, по совместительству, сводный брат и ученик Гермионы Грейнджер. Люциус выразительно поднял бровь: – Мне кажется, ты издеваешься. – Ни в коем случае. Дамблдор считает это причудой, или бравадой, но Поттер очень силён и талантлив. Нарцисса потребовала: – Хватит о Поттере и этих тёмных лордах. Лучше расскажи, как у тебя с остальными отношения? Юный Малфой призадумался немного – а какие у него отношения с остальными учениками? Люциус задумался и огляделся. Родное поместье помогало думать – длинный стол на дюжину человек, крытый белоснежной скатертью – пережиток тех времён, когда семья Малфой была большой и сильной. Гобелены на стенах, мягкое освещение, родовой герб, висящий за главой стола. Драко ответил матери, которая не любила долго ждать: – Нормальные отношения. Раньше, мы, конечно, баловались, получали отработки, имели проблемы, но теперь – каждое утро подъём в семь утра, зарядка до девяти – бег с грузом, отжимания, спарринги, дуэли, боевые искусства. Потом душ, завтрак. На курсе из лучших бойцов, пожалуй, я и Дафна Гринграсс… Никаких трений с остальными факультетами нет, за это можно получить от Грейнджер, а она не декан, может и ножом порезать, и какое-нибудь проклятие наложить, заковыристое. Поэтому за год у нашего курса ни одной отработки, ни одного нарушения, ни одного опоздания. По баллам мы набрали втрое больше, чем все остальные факультеты вместе взятые. Остальные так же тренируются, учатся, не жалуются. Хуже всего Крэбб, Гойл и Паркинсон. Эти три ошибки природы даже тирания Грейнджер едва может заставить обучаться… – Между прочим, паркинсоны по прежнему хотят выдать за тебя свою дочь, – напомнил Люциус. – Упаси Мерлин, – Драко удивлённо отпрянул, – отец, я думаю, ты этого не сделаешь. – Кто знает… – уклончиво ответил Люциус. – Не сделаешь – это не вопрос, а утверждение, – в голосе Драко прорезались властные нотки, – я не выйду за Панси, в крайнем случае – может быть, Дафна. Хотя есть ещё одна девушка во Франции, но она чуть старше меня… Люциуса переклинило от удивления, а Нарцисса ахнула: – Драко, как ты можешь так разговаривать с отцом? – Что? Я благодарен вам за совет, однако женить меня на Паркинсон у вас не получится при всём желании. – Да? – Люциус начал раздражаться, – и что же ты сделаешь? – О, вариантов много, – Драко улыбнулся, – из самых простых – это либо прихлопнуть Панси, либо отречься от рода. Люциус был чрезвычайно недоволен словами сына: – Чтобы даже не заговаривал о таком! – Вот мы и договорились. Ты больше не поднимаешь вопрос свадьбы, а я не заговариваю об уходе из семьи, – кивнул Драко, – Гринграсс тоже пока непонятный вариант. Мы особо не общаемся, хотя намного ближе, чем раньше, как и со всеми остальными. На меня косо поглядывает младшая Уизли… Люциус едва не взорвался от негодования: – ЧТО? Уизли? – Кхм… ну да. Малявка под покровительством Грейнджер, хотя её та гоняет не меньше остальных. Ничего про девочку сказать не могу – ученица как ученица, в меру умная, в меру сильная, учится хорошо, все оценки за первое полугодие – превосходно. Люциуса это не могло переубедить и Нарцисса поспешила закончить скандал до его начала: – Но ты же ничего с ней не планируешь? – спросила женщина, незаметно ткнув в ногу вилкой Люциуса. – Мы общаемся иногда, но по учёбе, в основном она помогает Креббу, Гойлу и Паркинсон. Это единственные ученики, у которых оценки по некоторым предметам ниже «превосходно». А учитывая, какие строгие за это наказания, делаю вывод, что они просто тупы. * * * Совсем другой разговор пошёл, когда Люциус решил лично проверить способности сына и чему тот научился за год. Домовики убрали стол, взволнованная нарцисса отошла к стенке, Драко скинул с себя мантию и верхнюю одежду. К слову, за прошедшие полгода он стал намного подтянутей – пусть не Шварценеггер, но тем не менее, вместо хилого тельца было вполне крепкое, с рельефной, но небольшой мускулатурой, привыкшее к движениям. Нарцисса засмотрелась – сравнение было не в пользу Люциуса, тощего и некрепкого. Драко достал палочку и поднял её, ожидая атаки от отца. – Сёко, – Люциус тут же атаковал. Дальше последовал простейший отход с линии атаки, ещё четыре заклинания были пропущены мимо без какого-либо особого труда. Драко двигался быстро, плавно, легко, словно танцевал. Поставил щит лёгким движением руки и невербально, заклинания Люциуса разбились о щит, в это время Драко наконец-то продумал стратегию и запустил мимо отца невербальную бомбарду, сказав при этом «сёко». Люциус, не став тратить магию на щит, увернулся, на что и был расчёт – рванувшее заклинание сбило Люциуса с ног, чего он совершенно не ожидал, поэтому в него полетело мощное Экспульсо, которое бросило Малфоя дальше по комнате, а палочка невербальным обезоруживающим была отобрана и оказалась в руках Драко. Люциус с кряхтением поднялся и посмотрел на сына: – Что это было? – Бомбарда, экспульсо, экспелиармус. Простейшие заклинания. – Простейшие? – нервничающий Люциус повысил голос, – их изучают не раньше четвёртого курса! – Пап, по классификации Гермионы Грейнджер, любое заклинание, не способное превратить дюжину магов, укрытых щитами, в фарш, это средние, авада, например, или конфринго. Слабые наносят не смертельные раны, или те, от которых не умирают мгновенно, а те, что не могут ранить человека – это простейшие, и вообще к боевой магии относятся едва ли. Пока что мы изучали только простейшие и простые, но до конца года должны выучить что-то посерьёзнее… Люциус только фыркнул: – Я так понимаю, за стандарт взята цель убийства цели, верно? – Да, – Драко протянул отцу его палочку, – единственный надёжный способ избавиться от противника, чтобы наверняка. – И тебя не смущает, что почти все убивающие заклинания относятся к тёмной магии? – Это Дамблдора должно смущать, что в Хогвартсе уже почти официально преподаётся тёмная магия. Но вроде бы бородач никакого неудовольствия не выказывал. Люциус забрал свою палочку, в смешанных чувствах: – Ты сильно изменился за четыре месяца… – Четыре месяца ада, Драко надел на себя рубаху, – но оно того стоило. Меня беспокоит, чего добивается Грейнджер и почему Дамблдор на её стороне. Хотя это идёт вразрез с его политикой. – Меня тоже. И Дамблдор… он явно что-то задумал. Драко хмыкнул, пройдя через половину зала, посмотрел на тёмный паркет под ногами и улыбнулся своему отражению в идеально отполированном паркете: – Дамблдор всегда что-то задумал. Люди его положения не действуют без плана, расчёта. Я думаю, он ждёт возвращения Волдеморта и хочет оторвать от него часть союзников… – Это ты о себе? – прищурился Люциус, – или… – О моём поколении слизеринцев. Зачем им идти к Волдеморту? Они достаточно сильны и без него. Зачем разделять предубеждения своих семей? Они достаточно умны, чтобы составить своё мнение, а не руководствоваться данными сверху догмами. В конце концов, мнение слабаков их не волнует. Плюс Дамблдор и Грейнджер устраивают постоянные экскурсии в мир маглов, которые, на минуточку, заставляют задуматься. – Да ну? – Люциус не знал, радоваться или печалиться, – это ещё почему? – Кхм… вот к примеру – ты знал, что маглы были на луне? – Что? – Малфой удивился, – чушь. На луну нельзя попасть. А даже если и можно, там нет воздуха, чтобы дышать. – И тем не менее, это так. Они летали туда больше двадцати лет назад, это сложный процесс, да и кислород для дыхания пришлось брать с собой. И это только один факт из целой истории, весьма большой истории... * * * Гринграсс оказалась в объятьях матери… – Мам? – удивилась Дафна. – Это платье такое миленькое, – женщина, похожая на взрослую версию Дафны, только с серыми глазами, была воодушевлена. – Мам, – Дафна высвободилась из объятий. Сцена происходила на первом этаже Гринграсс-хаус, в вестибюле. * * * В то же время в норе Уизли воцарилось молчание. Джинни улыбнулась: – Я приехала! Ненадолго, правда… Молли улыбнулась в ответ: – Доченька, предупреждать же надо, – она тут же начала хлопотать, не дав Джинни вставить и слова. Артур вышел из кухни – это был типичный английский рачительный клерк, с немного рассеянным выражением лица, рыжей шевелюрой, он улыбнулся дочери, сказав жене: – Дорогая, хватит смущать девочку. Ты надолго? Джинни действительно была смущена: – Нет, до вечера. Молли тут же убежала накрывать на стол. Джинни успела соскучиться по маминой стряпне, да и Артура она отвлекла от обеда, так что – сели за стол и пока Молли кудахтала над плитой, Артур Уизли начал форменный допрос: – Ну как тебе Хогвартс? – Отлично! – джин не стала рассказывать отцу обо всех злоключениях, – по результатам первого семестра у меня все оценки Превосходно. Профессор Снейп даже предложила обучаться у неё отдельно ото всех… Молли покачала головой: – До сих пор не верю, что Северус стал женщиной. Всё жаловались на него… – Нет, – Джинни встала на защиту декана, – Профессор очень добра к нам и никогда не ругает, помогает во всём. Артур остановил её: – Постой, ты сказала, что у тебя ТОЛЬКО оценки ПРЕВОСХОДНО? Девочка улыбнулась самодовольно: – Да. Профессор даже поручила мне помогать Креббу, Гойлу и Паркинсон. Они самые тупые на нашем курсе. – Нельзя так говорить, – ворчливо нахмурилась Молли. – Но ведь они и правда тупы как пробки, – Джинни удивилась, – зато у меня много друзей – Грейнджер, Дэвис, Поттер, Малфой, – на последнем чета Уизли встревоженно переглянулась. Отец аж закашлялся: – Джинни… кхе-кхе… не поминай Малфоя. Мы думали, тебе там плохо… ведь ты ещё маленькая… Джинни нахмурилась: – В Америке, между прочим, в школу поступают в семь лет. А в Азии – в пять, так что это не я маленькая, это остальные тормозят до последнего момента, когда уже крайний срок, за которым поздно начинать учиться… * * * Джинни вернулась в поместье Грейнджер. Всего Абстерго принадлежало много недвижимости – городской, деревенской, офисной, торговой, производственной, в том числе и четыре дома, в которых иногда появлялась Гермиона – квартира в центре Лондона, поместье за городом, недалеко от Лондона, и два более мелких домика, которые поддерживались в жилом состоянии и были серьёзно засекречены и защищены. Однако, Джинни вернулась в главное поместье. Девочка оказалась любознательной, весёлой, не зря она в несбывшемся варианте истории предпочитала общаться со старшекурсниками… хотя и была диковата и наивна, отчего в несбывшейся же истории перед охмурением Поттера приобрела достаточный опыт личной жизни, прежде чем остановиться на Поттере. Впрочем, сейчас это ещё была просто маленькая девочка, которая постепенно взрослела и благодаря урокам Грейнджер не была столь опрометчива и наивна. Дома Джин застала только Гарри, тренирующегося работать с очками. Гарри резко развернулся: – Джинни, уже съездила? – Ага, – Уизли прошла и положила сумку на диван, – у мамы с папой всё хорошо. А у тебя как? Гарри снял очки и потёр переносицу: – Нормально. Тренируюсь использовать эту штуку. – Волшебные? – загорелась было Джинни. – Можно и так сказать. Электроника. Герм подарила на рождество. А у тебя что? Уизли сняла ботинки, носки, мантию и с ногами запрыгнула на большой диван: – А мне она подарила платья. Джинни выглядела довольной жизнью. За окном была метель, в камине горел огонь, он же и был единственным освещением. Уизли атмосфэра понравилась. Гарри проморгался и водрузил очки на нос, сел рядом с ногами Уизли, ухмыльнулся: – Не могу уже терпеть, хочется узнать, как там Драко и как его принял отец… – Так напиши письмо, – Джинни взъерошила отросшие волосы Поттера, хохотнув. Гарри недовольно примерился сделать тоже самое с огненно-рыжей шевелюрой Джинни, но та ушла из под атаки. Мальчика это не остановило и он, не желая оставлять это безнаказанным, принялся щекотать босые пятки Джинни. Так их и застала Гермиона. Девочка пришла не в лучшем расположении духа. Гарри и Джинни, кувыркающиеся на диване, заметили это и Поттер спросил: – Что-то случилось? – А? – Грейнджер посмотрела на них и улыбнулась, – да, Фадж начал дурить.