Политика по-Анк-Морпоркски

Во дворце Наместника на протяжении всего времени с момента освобождения от орлесианской оккупации неизменным оставалось одно правило – никаких паразитов. Два раза в неделю прислуга осматривала каждое помещение на предмет мышиных нор в темных углах, осиных гнезд под занавесями штор и гобеленов, осевшей пыльцы моли на тканях дорогих бархатных занавесей и принимала все необходимые меры для того, чтобы ни одно насекомое, ни один грызун не попался на глаза щепетильной аристократии и не испортил настроение несчастному правителю города еще сильнее. Маленький мышь, скользнувший мимо ног человека, шествующего по узкому темному коридору прохода, знал об этом задней памятью многих поколений своих прапрапрапрабабушек и еще больше прадедушек. Мышь быстро ускользал от котов, принюхивался ко всем незнакомым и подозрительным предметам, для человека с виду напоминавшим сыр, но не смог устоять перед сладостью, случайно рассыпанной кем-то по полу в помещении продовольственной кладовой. Белые шарики на вкус оказались весьма неплохи, на эффект – ужаснее. Впрочем, мышь не расстроился. Он знал – рано или поздно ему придется последовать в сырный рай следом за матерью-сестрой и отцом-братом. - Писк, - произнес мышь. - ПИСК, - ответил Смерть Крыс и взмахнул своей миниатюрной косой. Размером не больше безымянного пальца руки дух растворился в воздухе. Смерть Крыс обнюхал «сладость», пощупал своими тонкими усиками и чихнул. Отрава не напоминала даже черствый хлебец по вкусу, потому Смерть Крыс отправился дальше по своим делам, совсем не обратив внимания на то, что на него наступила тяжелая нога, обутая в дорогую кожу черных сапог. Патриций опустил фонарь на пол и огляделся. По крайней мере, он вышел к знакомому и более-менее напоминающему обитаемое месту дворца. Из-за пазухи мигом вынырнула карта и карандаш, Витинари исправил несколько маркеров и обернулся. Возвращаться в тронный зал тем же путем займет длительное время, а, по его оценкам, час утра давным-давно миновал, близился полдень, близилась встреча Думара с Аришоком, на которой Витинари обязан присутствовать, он не может позволить себе такую оплошность, как пренебрежение визитом военного лидера кунари. К тому же патриция беспокоили слова Шеймуса. Да, Хэвлок, укорял себя патриций, совсем растерял сноровку, позволил себе расслабиться и не заметил истинной природы маленького сосунка. Патриций отряхнул с плеч камзола осевшую на черной ткани паутину и пыль, потушил фонарь, закрыл за собой дверь хода. Догадывался ли Наместник о всех потайных лазах дворца? Вряд ли. Уж что-что, но различные пути бегства для своей дорогой шкуры от гнева разъяренной толпы и тевинтерские магистры, и орлесианский императорский дом умели подготавливать; планы держались в секрете, карты уничтожались, каждый полагался на память и удачу; не всем удача и хорошая память помогали, подписью под свидетельством того являлся скелет, обнаруженный Витинари в одном из тупиков. Плоть на костях окаменела, одежда истлела, кем был несчастный при жизни, наверное, возможно было выяснить только с помощью провидческих способностей госпожи Торт. - Сказано – не готово! Едва патриций переступил порог кухни, прямо в лицо ему ударил крик повара, склонившегося над разделочным столом с ножом в руках угрожающего вида. Повар пребывал в крайне раздражительном настроении. Что сказано с преуменьшением и описывает лишь малую часть гнева кулинара, привыкшего готовить незатейливые, зато сытные и вкусные блюда. Вчера поступил приказ от какого-то хлыща из верхних кабинетов, мол, достаньте из погреба лучшие бочки пряного вина с севера и постарайтесь не переборщить в блюдах с солью и маринадом, мяса и овощей – равное количество, и никакого пива. Ба! Да, где это видано, чтобы за столом Наместника ограничивались одним вином (воду повар в расчет не брал и все остальное, что имело градус от нуля и ниже)?! Еще когда Думар усаживался на трон Наместника Киркволла, служащий тогда поваренком мужчина усвоил одно правило кухни, передававшееся из поколения в поколение всеми, кому выпадала честь выставлять свои блюда перед высокопоставленными господами: разнообразие во всем и везде (чем больше выпивки, тем больше добрых пожеланий и прибавки к жалованию «кухни»). - Нагово дерьмо. Андрастины сиськи. Пусть только попробуют ничего не съесть и ни кусочка в рот не взять, - бормотал повар, совершенно не обращая внимания ни на патриция, ни на застывшего у камина и помешивающего суп в большом котле эльфа-поваренка. Витинари благоразумно решил не вмешиваться в процесс приготовления пищи, тихо скользнув к противоположной двери, ведущей к столовой для прислуги. Поваренок также отличался благоразумием, потому не стал указывать повару на присутствие постороннего на кухне. В гневе начальник адского цеха приготовления пищи походил на мага крови, потом остывал, хватался за сердце и половину дня просиживал в кладовке. Чем там занимался повар, эльф не знал, никто не знал, были слышны только всхлипывания и едва различимое бормотание о том, что матушка предупреждала Его. - Не волнуйся, мы найдем их, - Думминг переминался с ноги на ногу на пороге дома эльфийки. Солнце давно поднялось над городом, улочка перед домом Мерилл заполнилась бродящими по делу и без дела эльфами, кто-то не обращал внимания на сжимающего в руках остроконечную шляпу человека, кто-то, напротив, пристально вглядывался, недобро сощуривая глаза, прикидывая сразу, какие неприятности доставит этот человек эльфинажу. - Аркканцлер, быть может, не всегда самый приятный человек, - юноша поправил очки на носу, - зато всегда добивается своего. - Что ты, он очень приятный, - Мерилл улыбнулась молодому волшебнику. – Странный, но приятный. Тупс усмехнулся. Если бы только долийка знала, какие мучения выпадали зачастую на голову Думминга по вине аркканцлера! Нет бы оставить гений Думминга в покое, дать завершить работу, в конце концов, понять важность его работы; Чудакулли и такого не мог подарить молодому волшебнику. Каждый визит аркканцлера на факультет высокоэнергетической магии заканчивался тем, что Тупс опускал руки, сдавался и соглашался с каждым словом начальства. Эволюция? Нет, вы правы, сэр, в вашем роду точно не было никаких обезьян. Невидимые писания? Да, вы правы, сэр, это все волшебство. Наверна Чудакулли не отпугивало даже наличие студентов в стенах крыла факультета. Эльфийка потерла глаза и сладко зевнула. - Ой, прости. Я задержал тебя, - Тупс поскорее напялил шляпу на голову, сильнее дергая за поля вниз. - Ничего. Все равно заснуть не смогу, - отозвалась Мерилл. – Бедная Изабелла. А вдруг ее увезли далеко-далеко на север, к варварам, которые, - долийка покраснела, - ну, ты понимаешь… Тупс понял. Понял и шумно сглотнул. Вот Мерилл, кажется, Тупса не понимала. - Которые создают такие общины из одних женщин и… - Да, - чересчур резко выпалил волшебник. Эльфийка подтянулась на мысках ближе к Думмингу, обеспокоенно взглянула в его лицо. - С тобой все в порядке? Нет, с Думмингом было не все в порядке. И это не все в порядке тянуло его мысли куда-то не в ту сторону, куда положено течь мыслям уважающего себя воспитанного волшебника. Не хватало только в духе декана выдавить из себя нечто вроде «кря» или «мня». - Может, воды? Зайдешь? – Тупс собирался отказаться, подхватить полы мантии и убежать, но позволил долийке взять себя за руку и ввести в дом. Дверь за спиной Тупса закрылась со странным, почти зловещим скрипом. Матушка Думминга никогда не просвещала в достаточной мере сына о том, откуда, собственно говоря, сам он взялся. Конечно, временами собирающийся только стать полноправным волшебником юнец догадывался о теории пчелок и цветочков, затем перейдя к более реальному и подходящему примеру пестиков и лепесточков, или тычинок и бабочек? В общем, теоретическая база Тупса по вопросу обращения с представительницами другого пола обратно пропорционально росла практике общения с оными. И к своим годам Тупс мог похвастаться, что знает все о размножении одноклеточных организмов и морских звезд и о гипотезе романтической прелюдии, включающей в себя цветы, конфеты, гитару и стихи. Зачем, правда, тем же морским звездам гитара и как они ее держат, Тупс не знал. Но он работал над разрешением этой загадки. Тупс с благодарностью принял протянутый девушкой стакан и постарался не растрясти всю воду по дороге ко рту. Мерилл наблюдала за его действиями, улыбаясь и посмеиваясь, прикрывая ротик маленькой ладошкой. - Очень. Вкусно, - сумев подавится всего тремя каплями, что попали в рот, остальное же вылилось на грудь, откашлялся Думминг. – Спасибо. Передавая стакан, он коснулся руки девушки, та удержала его прикосновение своей рукой, молодые люди наклонились друг к другу, и тут Тупс произнес самую неподходящую фразу, какую только могло придумать человечество за всю историю любовных ухаживаний одного разумного существа за другим (более неподходящим сейчас было бы появление из воздуха аркканцдера с его назидательным тоном и грозящим перед самым носом молодого волшебника указательным пальцем): - Эм. Я могу рассказать стишок. Долийка в удивлении округлила глаза, похлопала ресницами, заметно поникла и грустно произнесла: - Я буду рада послушать. Позже? Думминг выпрямился, попытался мысленно вспомнить хоть одно аркканцлерово выражение, кое охарактеризовало бы его глупость, но на ум ничего не пришло. Слишком хорошо слух фильтровал речь Чудакулли во избежание моральных потрясений разума. - Конечно. Позже, - тихо произнес Тупс. Хоук скрестила руки на груди и окинула двоих мужчин сердитым взглядом. Как дети, честное слово. Что один, что второй. Себастьян бросал испепеляющие взгляды в сторону эльфа, при этом самой Дане старался улыбаться и смотрел чуть ли не с обожанием. Фенрис отфыркивался, нацепив на лицо привычное безразличное выражение крайнего презрения ко всему и вся, и только украдкой поглядывал на девушку с покорностью и теплотой во глазах. Еще минута перепалки, причиной которой стала сама Хоук и ее пробуждение в объятиях целителя (Андерс, отдадим должное магу, в этот момент видел во сне сэра Ланселапа; котенок подрос до размеров тигра и с упоением жевал остатки Мередит), и гроза всех бандитов Киркволла лично бы спровадила одного под замок Церкви, второго – Данариусу. - Послушайте, чего вы не поделили? Мы же все обсудили, согласились со случайностью произошедшего, - Дана из последних сил сдерживала раздражение, произнося каждое слово с расстановкой и делая паузы (скорее для себя, нежели для двух «мальчишек»). – Посмеялись и забыли. Нам надо выручить Изабеллу и Библиотекаря. И Андерс куда-то пропал. - Струсил и сбежал, тварь двуличная, - фыркнул эльф. - Кто бы говорил, - прошептал Вель достаточно громко, чтобы тевинтерец его услышал. Реакция последнего не заставила себя ждать – Фенрис резко обернулся к церковнику и потянулся рукой к мечу за спиной. Минута и пришлось бы самой Хоук применять силу, дабы расцепить не поладивших друг с другом эльфа и человека. А ведь Дана думала, что Себастьян и Фенрис прекрасно понимают друг друга, в чем-то разделяют взгляды на мир и находятся в крепких дружеских отношениях. - Я ничего не пропустил? – со стороны входа в пещеру раздался веселый голос целителя. Хоук облегченно вздохнула и улыбнулась появившемуся нежданно-негаданно Андерсу. Спрашивать о том, куда подевался маг, почему на уголке рта того еще виднеется слюна и вид такой, будто он прошел с десяток Истязаний, Дана не стала. Успеется. Главное, Андерс разрядил обстановку, внимание Веля и эльфа переключилось на него, чем воспользовалась девушка. - Андерс, - Хоук подскочила к отступнику, крепко его обняла (целитель удивился, все же не отстранил девушку: чувствовать рядом тепло человеческого тела после всего произошедшего доставляло удовольствие и успокаивало). – Пойдем спасать Изи. От них двоих, - взмах рукой в сторону опешивших Себастьяна и Фенриса, - толку ноль. Целитель пожал плечами, обтер рукой остатки слюны, оставшейся после обильного очищения желудка в ближайших кустах – перемещение во времени и пространстве не самое легкое и приятное из занятий – и взглянул на двух «воздыхателей». Проходя мимо Веля Фенрис толкнул того плечом, и Андерс почему-то осознал то, что Смерть назвал «неправильным». «Такого не должно быть», - размышлял маг, догоняя далеко ушедшую вперед воительницу. Капитан Городской стражи Авелин Валлен закрыла за Аришоком и его людьми дверь в тронный зал и проследила за тем, чтобы каждый солдат занял отведенную ему позицию, дабы быть готовым к любому исходу переговоров, задуманных Думаром. Позади раздался чей-то кашель, заставляя стражницу обернуться. - Прошу прощения, капитан, я задержался, - Витинари намеренно пошел этим путем. Каждый мог его увидеть, его мог увидеть и Аришок, выделить; потом сказать имекари, насколько угроза со стороны Хэвлока и его способности преувеличены юношей. «Тебе многому еще необходимо научиться, малыш», - мысленно улыбался найденному решению выхода из проблемы патриций: «Надеюсь, времени тебе хватит, в противном случае…». Ошибаются те, кто утверждает, будто Витинари жесток, коварен и злобен. Существует большая разница между жестокостью и хладнокровием, коварством и расчетливостью, злобой и осторожностью. - Проходите, сенешаль, - Авелин открыла перед патрицием дверь. Витинари тотчас почувствовал на себе взгляд шести пар глаз. - А, Хэвлок, вы пришли, - в голосе Думара слышалось облегчение, словно Наместник только-только избавился от тяжелой ноши ведения не самой приятной беседы. – Вы заставили нас ждать, - «а меня нервничать», добавил про себя Думар. - Прошу меня извинить, - Витинари проследовал на почтительном расстоянии мимо кунари, остановился за спиной Наместника. Дверь в зал затворились.