Чешуя.

Резиденция принца-полоза погрязла в вязкой гнетущей тишине. В своих комнатах затаились слуги, в саду умолкли птицы и все погрузилось в ужасное молчание. На вымытых до алмазного блеска полах звучало эхо лёгких шагов. Айтварас нарезал круги по коридорам, подолгу стоял перед окнами, с лёгким ворчанием отворачивался и вновь принимался мерить шагами комнаты, замерев перед входными дверьми, сквозь витраж наблюдая за парнишкой среди цветущих кустов, что играет с девочкой помладше среди подаренных на свадьбу растений с далекого края Ирия. Жуткая тоска по шумной жизни дома на секунду закралась в драконье сердце, где была с остервенением перетерта гордостью. В своём личном кабинете, Верховная Наднепрянская ведьма чутко следила за проделками не унывающих детей. Далеко были убраны старейшие фолианты, кристаллы, зеркала и блюда связи, задвинут старинный череп и спрятаны травы. Ведьминская душа сейчас жила опасливой мыслью. Боялась увлечься чем-то и не заметить мужа, оказаться застанной врасплох и не способной внятно ответить претензиям супруга. Но отвлечься пришлось - Татьяна вызывала через зеркало - и как раз когда Ирена коснулась блестящей поверхности, к тому же совесть уже почти склонила голову к ногам принца, затуманивая голову мелкими мыслями, в прихожей зале с жутким грохотом что-то разбилось, с треском разлетаясь по мрамору. Вспышка раздражения почувствовалась на ментальном уровне, словно пожар. Хортица выпорхнула из комнаты, дикой птицей слетая по парадной лестнице и замирая только прямо перед нависшей над детьми фигурой, врановыми крыльями закрывая их. Тихое угрожающее шипение гадюки прервалось нервным ворчанием щенной собаки, той что бьётся насмерть за детей. И всего лишь соприкоснувшись с супругой взглядом, Айт отступил, склоняя голову в повинительном жесте. Полные растерянного раскаяния глаза, цвета мутной реки, поднялись к знакомому до последней линии лицу за немой просьбой помощи. В погасших изумрудных глазах отразилось недоумение - нежные чуть шероховатые пальцы коснулись изящно выписанной брови, скользнули по краю века - слепое бельмо глаза выглядело странно и немного пугающе. Дракон дернулся как от пощечины, чуть оскалился и сбежал, неслышно ступая по ступеням лестницы. Крылья скрылись, оставляя в платье неровные дыры. Ира обернулась одним взглядом вбирая как можно больше: Каа исцарапался осколками от которых уберёг сестренку, Саша же уже зачитывала заговор крови, изящно выставив ладошки. И Хортица выдохнула, претерпевая лёгкое головокружение, словно не дышала очень долго. Пальцы тряслись, сцепляясь на ткани любимого платья. Женщина проводила ребят в летний домик, где наказала кухарке их накормить, а Коту следить. А сама вернулась в дом, готовая морально к серьёзному разговору - все таки тройка королевских, лучших, подаренных на свадьбу Королевой Табити сыну коней ( для налетающих особ), это не самая безобидная потеря. Добрые были кони, а теперь пасутся Черти знают где. И надо было заговор именно возле загона тренировать! А хозяин дома исчез. Не было видно Айтвараса больше четырёх дней, словно в воду канул дракон. Ира уже начала злиться на него. Если он так сильно расстроился потере, мог не мучить её и просто отчитать, но не заставлять ведьму в страхе не спать ночами. Совесть рыдала, гордость пыталась уничтожить все следы покаяния, а сознание делало вид, что ничего не видит. Что удивительно, дети очень чутко реагировали на эмоциональный фон пока единственного родителя в доме, исчезая из поля зрения матери лишь услышав её шаги. Зато Ире не пришлось бояться обидеть, зря поругать, а то и тем хуже - поругаться с ребятами. На пятый день, чуть не воя от грызущей термитом совести, Хортица смело направилась в сторону кабинета принца-полоза. За темной лаковой дверью, кроме привычного порядка и чистоты, никого не было. Ирка огладила подарочную статуэтку дракона от Тани и Богдана, коснулась гладкого дерева стола, пытаясь подушечками пальцев впитать присутствие змея. Но его здесь не было так же давно. Ведьма шумно выдохнула и чуть ли не бегом отправилась на улицу. Болела голова и разрывала тоска. Вот Айт пропал, снова, и все, и плохо, как тогда, когда она девчонкой отправилась в чуждый мир ради него одного. У фонтана порхали малюсенькие птицы, то ли посвистывая, то ли шурша крылышками. Умываясь ледяной водой, Ирка вдруг застыла внимательно разглядывая отражение в воде. На серебристом полотне узором кованных решёток и блеском стекла возвышалась оранжерея. Но вот прямо за фонтаном ничего не было. Только пара камней, слишком похожих и неестественно лежащих. Женщина провела рукой рядом с вымышленной аркой и ничего не почувствовала, но вот когда попробовала на ощупь воздух между камнями, наткнулась на обжигающе холодный металл двери. Ручка нашлась быстро и в тени кустов проступили сумерки оранжереи. Дверь мягко закрылась, и пространство наполнилось сладостью тропических цветов, песнями неизвестных птиц, влажным прикосновением жаркого леса. Чуть протоптанная тропинка вела вглубь дикого куска мира. За шторами из огромных листьев спряталась очень странная для такого места полянка - полная крупного песка и валунов всех размеров. Мелькнувшая в кусты Тень нисколько не напугала. Теперь Ира точно знала, что на неё смертельно обиделись и поэтому спрятались. Скептический взгляд прошёлся по толстому кончику мутно темно синего хвоста, исчезающему за зелёными лианами, пока она садилась на ближайший камень -Ты помнишь? Мы с тобой ещё до свадьбы договаривались все озвучивать. Если хочешь что-то предъявить, так делай это в лицо, а не прячься от меня. В тенях кустов растерянно зашипели. Яркие глаза блеснули раз и снова исчезли. Ирка сидела ещё совсем немного, подскакивая, взметая песок и листья, выпрямилась, отпустила клыки и резко рыкнув затараторила: -Рар! Ну и слушай теперь оттуда! Я не хотела чтобы так случилось! Я оплошала, да! Но не исчезать же из дома из-за этого! Ты гад! -Гад-х-х... Змий словно попробовал слово на вкус, показалась огромная плоская голова в пол-оборота. Глаз цвета ртути чуть рассеянно и неуверенно следил за супругой. А та кажется распалялась больше. -Давай уже! Ругайся! Злись! Только не молчи... Слеза-предатель нарушила весь жесткий образ ведьмы, добавляя драмы. И дракон испугался - как впрочем и всегда, когда Ира плакала, он не знал, что делать. А сейчас чуть не терялся в быстрых мыслях-кнутах. -Я виновата, но... Так одиноко без тебя. Ты исчез из дома... Айт нервно зашипел, постепенно выползая под лучи проникающего сквозь кроны солнца. И Хортица подняла глаза. Чешуя больше не сияла - она помутнела как встревоженная морская вода. Глаза-феномен подвернулись болезненным туманом, словно бы дракон долгое время серьёзно болеет. Нахлынувший страх быстро сменился щекочущим смехом, когда ведьмя заметила неровные куски отстающей кожи. -Вот я дура! Ну конечно! Это же ты! Ира приблизилась к обиженно шипящей голове, оглаживая объемный рисунок чешуи. -Ты же просто смущаешься! Но полоз был другого мнения. Змеи выдернул голову из объятий и демонстративно отполз на несколько метров, случайно задев один из валунов и уже неконтролируемо протираясь о него шеей, всем своим телом заключая в плен камни, утопая в песке. -Для тебя это смеш-ш-шно. Это нис-с-ско. Когда мы линяем - мы бес-с-спомощны. Мы с-слабы и уязвимы. А линять можно и неделями... Принц отвернул огромную голову, уже собираясь снова спрятаться с глаз жены, но Хортица как всегда не совпадала с ним по настроению и отношению к ситуации. Сильные руки обхватили ничуть не сопротивляющегося змия, укладывая его на колени. Ноготки с легкостью поддевали край полупрозрачной материи. Первый лоскут снятый с тела был ознаменован большой струей тёплого пара. Дальнейшая чистка заставила обоих убедиться в нужде такой откровенной близости, когда муж достаточно слаб пред женой, чтобы дать ей показать всю её огромную заботу, любовь, нежность, терпение и трепет без угроз гордости. А воздух грелся, потому что дракон испускал немыслимое количество горячего пара от того удовольствия, что приносили руки любимой. Его сердце кипело от чувств, наполнивших некогда горькую и одинокую линьку. Кольца змеиного тела опоясывали женское тело, скорее мешая процессу, нежели помогая. И крупные капли начали сбегать вниз по спине, впитываться в простое платье и волосы. В лучах кровавого солнца, сквозь листья, с влажными волнистыми волосами рассыпанными по плечам, с блестящими алыми губами и мерцающим взглядом, Ира была ещё прекрасней чем в пике боя. Нет её смертоносная красота и прекрасная женственность не могут быть сравнимы. Да, Айт не сможет отказаться ни от одного из образов... И как только пальцы сдергивают кончик хвоста, ещё мягкая, блестяще фиолетовая в закате чешуя ворохом сыпется в песок, исчезая. И полоз атакует быстро, но трепетно, аккуратно, опрокидывая горячее тело. Ирка опьяненной мятой кошкой ластится к невероятно мягкой и гладкой коже. Привычное к шершавым от бумаг и ветров пальцам, тело ярко откликается на шёлк новых прикосновений. Губы привычным, одним единственным, поцелуем-меткой выпиваются в поставленную шею, чтобы носила воротник и никто не видел его сокровища, его реликвии. Чтобы. Никто и никогда. Скользит по змеиному быстро и по человечески тепло, лишает сомнений и одежды, раскрывает как бутон утренней розы. Крыше сносящее наслаждение накрывает как поток немыслимо бесконечной магии в бою, когда сильнейшая ведьма-Хортица лихо крутит бёдрами и словно очнувшись ото сна с новой звериной силой начинает сражение за... Свою любовь. Сапфир и изумруд в крови. В огне. В пламенной бездне. В адском жаре переплетенных тел. И она смеётся, когда Айт устало утыкается носом в аккуратные ключицы, тяжело выдыхая, словно признавая поражение в битве. Потом утаскивает ведьму в самую глубокую бездну океана поцелуем, и теперь сдаётся она, пытается вырваться ради хоть маленького глотка воздуха, без которого немного кружится голова и путаются и без того беспризорные мысли. Дракон улыбается, и Ира понимает - попала... Или пропала. На совсем. -Я знаю про коней. Хрипловатый голос и щекочущее дыхание заставляет откинуться на ещё тёплый камень. -Не обольщайся. Лёгкий поцелуй в припухшие губы. Синие глаза с интересом и новым голодом впитывают пропитанный серебром Луны силуэт. -Завтра отправимся искать их, можно всем вместе - разомнем крылья. -Хорошо... И что хорошо? Хорошо, что завтра всей семьёй они выберутся из резиденции? Хорошо, что он её целует так мягко и трепетно? Хорошо, что оранжерея скрыта магией и никто не узнает о их слабости?... Все хорошо...