Осколки наших жизней

Когда она отказалась выйти за него замуж, он едва не разнес гостиную факультета. Когда он успокоился, то его сова понесла письмо отцу, даже несмотря на то, что на улице был буран. Буря взметала белые вихри снега и протяжно выла, будто раненный зверь, а полярная белая сова, изо всех сил махая крыльями, мчалась сквозь воздушную стихию. Их родители быстро договорились, оба чистокровных семейства были рады породниться. Узнав об этом, она кричала ему в лицо самые грязные ругательства, которые только могла вспомнить. Он прижимал ее к холодному камню стен в коридоре четвертого этажа и осыпал поцелуями, ощущая неимоверный восторг от обладания мечтой. Она била его кулаками со всей силой и все-таки сломала ему нос. Когда она сбежала из дома и тайком вышла замуж за другого, он все-таки разнес гостиную. Но только в своем мэноре. Из разбитых в кровь костяшек падали красные капли, пачкая белоснежный дорогой ковер. В отцовском баре нашлось выдержанное огневиски. Спирт принес облегчение и забытье. На следующее утро, он поклялся себе, что убьет того ублюдка, который забрал его невесту. Ее мать выжгла ее с родового гобелена и отсекла от рода. Глядя на почерневший круг в том месте где раньше была ее фотография, он с тоскливым отчаяньем понимал, что из его сердца ее не выжечь никаким огнем. Его отец так и не смог заставить его жениться на другой. Когда он наблюдал, как она нежно улыбается и целует другого, ему хотелось вырвать сердце этому подонку. Но каждый раз, когда рука тянулась к палочке, он почему-то останавливался. Он пытался быть с другими женщинами, одну за другой таскал их в постель, крутил романы. Но ни одна из них не смогла сравнится ней. Он пил огневиски литрами и постоянно спрашивал Мерлина, небеса и все высшие силы, почему он может любить только ее одну? Почему из всех женщин мира только она была для него единственной? Когда Темный Лорд вернулся и отдал прямой приказ, он наконец-то не сдерживал себя. Его авада убила ее мужа. Она швырялась в него круциатусами и выкрикивала проклятья сквозь слезы. Когда он пригрозил убить ее дочь, они целовались, кажется, целую вечность. Он и остальные пожиратели уходили из ее дома с победными улыбками, а она сказала лишь одно слово: «ненавижу». До конца войны он ее больше не видел. Когда Волан-де-Морт пал, ему дали пожизненное в Азкабане, она молча улыбалась сидя в зале суда. Его выводили авроры, на ее губах светилась улыбка. Она улыбалась от осознания того, что ему будет плохо, а он почему-то радовался. Может быть, оттого, что она первый раз за многие годы улыбалась из-за него и улыбалась ему, а не кому-то другому? Когда дементоры приближались к его камере, он вспоминал ее лицо, и невербальный патронус спасал его от кошмаров.

Антонин Долохов/Андромеда Блэк