New Life

Тусклый свет бросали лампы на ковер. Стены выглядели в этом свечении излишне угрожающими. Узор на обоях начинал преображаться под действием неконтролируемой фантазии, но я знала, что все это враки, и уверенно шагала вслед за Эрегором. Мы познакомились на балу, кажется, он еще иногда пересекается с Эльзой. Понятия не имею, что мной двигало, ведь совсем недавно похожая ситуация произошла с моей подругой, но Эрегор показался мне… надежным, что ли? Ладно, я ж рисковая девушка, выстою… как-нибудь. Во всяком случае чем-то этот парень мне симпатичен. Я так погрузилась в собственные думы, что не заметила, как мы остановились у двери. Эрегор достал ключи, целую связку, и начал искать нужный. Я огляделась по сторонам, а по спине пробежал неприятный морозец. Да уж, на что я нарвалась. Не удивлюсь, если он еще один подосланный Грэйс сообщник, дабы меня извести. Но если я сейчас уйду, то, боюсь, живой на глаза не покажусь друзьям. Так ладно, надо быть храброй и сильной… и что там еще говорят в фильмах в такие моменты? Дверь отворилась, и взору предстала каменная лестница, ведущая, благо, не в подвал. Жуткое воображение уже нарисовало камеру для пыток, но обычно такие вещи находятся внизу, под землей. Черт, Мерида, о чем ты думаешь. Можешь просто вырубить током и валить, пока не поздно. Однако любопытство одержало победу над разумом. Эрегор поманил меня рукой и стал подниматься по лестнице. Наверное, если бы он хотел что-то со мной сделать, то проследил бы. Это придало мне уверенности, и я сделала первые несколько шагов. Странная конструкция напоминала те башни из фильмов. Круглая, темная и не самая широкая. По-середине была большая колонна, вокруг которой шла лестница, а после лестницы опять стены. В них не было ни единого окошка, пропускающего свет, не висело факелов, как в восемнадцатых веках, поэтому совсем скоро я погрузилась во тьму, окутавшую со всех сторон. Единственным источником света был фонарик Эрегора, который тот уверенно направлял вперед. Атмосфера была более, чем угнетающая. Холодный воздух неприятно покалывал сквозь тонкую ткань платья, каждый шаг отдавался глухим эхо в стенах. Не хватает лишь писка крыс и паутины, на которых сидят насекомые. На самом деле я даже не помню, чтобы у нас у академии были такие круглые башни или вообще сооружения. Странно все это. Эрегор же шел уверенно, словно знал каждый уголок данного места. Хотя чего тут сомневаться-то? Иди по лестнице да все. Ноги уже начинали болеть, а дыхание сбиваться, когда мы наконец прибыли к еще одной двери, но уже деревянной. Я, несмотря на все занятия спортом, задолбалась идти по ступенькам, поэтому старалась как можно быстрее успокоить бешеную пляску сердца. Эрегор выглядел, словно ни капли не запыхался, но в такой тишине мне было слышно, как он делает прерывистые вдохи. — Готовься увидеть чудо, Мерида, — прошептал он одними губами, а вот меня эти слова знатно напрягли. Какое, мать его чудо, после такой разминки меня может удивить? Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовала, как затекшие мышцы расслабляются. Не дожидаясь ответа, Эрегор открыл дверь с характерным для старых сооружений скрипом. Я приготовилась увидеть все, что угодно, но не комнату, выложенную из камня, в которой было одно единственное окно, через которое в помещение падал лунный свет, создавая магическую атмосферу. В комнате стояли какие-то цветы, но ни одного названия я не знала. — Что за цветочки? — Различные виды, произрастающие лишь в ночное время суток, но питающиеся лунным светом. Мы с Кэсси, — я вспомнила, что это та девушка с русыми волосами, — и Дональдом, — кажется, лучший друг Эрегора, — тут постоянно их выращиваем. Круто, да? Вроде как, живы-здоровы. — Удивительно. Где вы их нашли? — Я была поражена красотой цветов, так как не видела ни в одном магазине оных. — Мама Дональда работает в какой-то сфере исследователей. Редкие, но вполне изученные цветы, она отдает сыну. Не все семена, конечно. Но большую часть. Три-четыре растения мы все-таки загубили, — усмехнулся Эрегор, делая виноватый взгляд. — Все остальные пошли на «ура». Об этом месте никто не знает. — Как это? Дверь же во вполне видимом месте, — с удивлением поинтересовалась я. Обычно по коридорам гуляют ученики, профессора, как же так? Никто не заметил? — Кэсси обладает магией иллюзии. Она сделала так, что не особо заметна дверь, и многие думают, что тупик. Я сам удивляюсь, как не заметили, но пока нам явно везет! — порадовался Эрегор, садясь на скамейку. — Чудесное место. Но зачем ты показал мне его? — Понятия не имею. Ты мне понравилась, такая милая девушка. Хотя видно, что не такая скромная, как Эльза, — подначил меня парень, усмехнувшись. Неожиданно я поняла, что он сводит меня с ума. Такими своими незначительными подколами, шутками, улыбками. — Комплименты тебе делать не дано, — заметила я, опираясь спиной на холодную стену. Неприятный морозец пробежал меж лопаток, но я постаралась не дергаться. — Мне кажется, ты сама в курсе, насколько классная, — озвучил мои мысли Эрегор, закидывая ногу на ногу. Пожалуй, он прав. Я действительно не скромняга, как моя подруга, но это же не плохо? — Знаю. Однако от кого-то слышать тоже приятно. — Что ж. Тогда я торжественно объявляю: Мерида, ты самая классная девушка, с которыми я знакомился на балу, — с наигранным пафосом сказал Эрегор, разведя руками. Я прыснула со смеху, а затем поинтересовалась: — То есть ты со многими знакомишься на балу и говоришь им, что они классные? — Ты первая. — Это радует, а то встречаться с парнем-бабником не входило в мои планы, — усмехнулась я, а затем сообразила, какую глупость сморозила. Хотя почему бы и нет? Он вроде нормальный. — Ого, Мер, да я вижу у тебя на меня большие планы, — повел плечом новый знакомый, но я видела в его глазах озорные искорки. — Не больше твоих, — мгновенно отреагировала я, наматывая на палец локон. — Тогда давай встречаться, зайчик. — Игривость в голосе Эрегора заставила меня еще больше поразиться. Как легко он воспринял мое предложение об отношениях! Я, конечно, тоже молодец. Мутить с первым встречным, но надо уметь рисковать, иначе так в девках и просижу. — Зайчик… Боже, а можно не такое сентиментальное и слащавое название, — поморщилась я, как от приторного напитка. — Конечно, лапусечка, пупсик, я обязательно учту твое мнение, котенок, — начал выводить меня из себя Эрегор с озорством в голосе. Злиться я сейчас не могла, поэтому лишь усмехнулась и ответила: — Спасибо большое, мой марципановый пирожочек, ты такой проницательный, пусечка, сладенькая лапочка. Не представляешь, как я рада, что ты понял меня, приторный садист. — На последних словах я сделала недовольное и хмурое лицо. А Эрегор на подобное лишь наоборот — рассмеялся. — Черт, ты бы видела себя со стороны. Этакий обиженный ребенок, у которого конфетку отняли. — Пока я это все говорила, мне хотелось блевануть, вот честно. Неожиданно Эрегор встал, из-за чего пыль, лежавшая на краях скамейки, взметнулась вверх. Я замолчала в ожидании его действий, которые не могла предугадать. Эти пара шагов раздались настолько громко в повисшей тишине, что я едва не поморщилась. Однако не успела я и рта раскрыть, чтобы поинтересоваться его делами, как меня заключили в крепкие объятия. Парень положил голову на мое левое плечо, а руки его крепко сомкнулись на спине, прижимая мои к телу. Я застыла в ступоре, не понимая, что происходит. Слишком быстро поменялось настроение у собеседника, что меня несравненно напрягло. — Черт, как же ты похожа на нее… — Его голос был похож на шелест крыльев ночных сов: такой же тихий и таинственный. Словно эта фраза была обронена случайно, ненамеренно. Будто бы Эрегор хотел сказать ее про себя, но невольно выдавил вслух. — На кого? — только и смогла произнести я, все еще заключенная в крепкие руки. Я даже не чувствовала смущения от таких прикосновений или ярости. Наверное, так и должно было произойти, предначертано, как говорится, судьбой. — Моя сестра… Зельда… Она погибла два года назад от бронхиальной карциномы. И ты — это словно ее перерождение. Такой же характер, внешность почти совпадает, боже я словно увидел мертвеца. Если честно, то мне не очень нравится данное сравнение. Как-то не хочется быть его умершей сестрой, словно зомби. Но я об этом говорить не буду, не стоит портить настроение. По-видимому, у него так называемое «погружение в воспоминания». — Извини, наверное, не самое лучше отождествление. Эрегор убрал руки и сделал два шага назад, вновь садясь на скамью. Я стояла, не смея сделать вдоха. Словно он парализовал меня своим прикосновением, и теперь я вынуждена замереть статуей. Парень слегка опустил голову, но я успела заметить печаль в его прежде веселых глазах. По мне так мы знакомы всего ничего, странно, что он так быстро раскрылся. Может, Эрегору было просто не с кем поделиться всей этой болью? Неожиданно я почувствовала внутри сочувствие к нему и сострадание. Стараясь не наступить на собственное платье, я аккуратно приблизилась к Эрегору и присела рядом с ним, не обращая внимания на пыль, которой останется прилично на моей юбке. — Спасибо, — все что смогла сказать я, склонив рыжеволосую макушку на его плечо. Я буквально чувствовала, как он дрожал, но после моего жеста неожиданно успокоился и положил свою руку на мое плечо. Я влюбилась. Окончательно и бесповоротно.