***
Второй раз Дэхён исполняет свои обязанности. Он работает в участке, за которым закреплён район, где располагается его дом. Это тоже высотка. Чон живёт на восьмом этаже и старается лишний раз не выглядывать из окон, но речь, в общем-то, не об этом. По подозрениям, кто-то устроил в его доме притон: девочки, азартные игры и расфасованное по пакетикам веселье. Полицейские организовали осмотр, и несколько участников этого балагана сбежали. Дэхёну приходится преследовать их наверх, и его выносит... куда бы вы думали? На крышу. Каково же его удивление, когда взгляд улавливает знакомую спину. Паренёк сидит на большом камне, согнув одну ногу и поджав под себя, оперевшись руками о колени. Рыжие волосы лохматит ветерком. Сама безмятежность. Даже ухом не повел на звук раскрывшейся двери. Дэхён опускает пистолет, но хватку на нём не ослабляет. — Где они? Куда они побежали? Парень оборачивается и окидывает Дэхёна внимательным взглядом. В его глазах мелькает узнавание, но едва ли капля удивления. Как у человека, который ко всему имеет ровное отношение. Заметив в руках Чона пистолет, он встает и приподнимает руки, но всё равно не выказывает особых признаков беспокойства. — Здесь никто не проходил, — он мотает головой, как бы обводя крышу. — И спусков нет, как там. Не та планировка. Дэхён сужает глаза: если он пойдёт проверить, правду ли говорит паренёк, то даст ему шанс сбежать. А вдруг незнакомец замешан в этом деле и прикрывает остальных стервецов? Напряжение разрывает звонок мобильного: у Дэхёна трезвонит рабочий телефон. Медленно, не спуская взгляда с рыжего, Чон берёт трубку. — Взяли, — слышится на другом конце голос одного из сослуживцев. — Попытались обхитрить нас: добежали до какого-то этажа по лестнице, а потом спустились вниз на лифте. Хорошо, что Ёнгук сторожил в подъезде. — Всех взяли? — уточняет Дэхён. — Всех. Никого не упустили. Только услышав это, Чон, буркнув короткое: «Отбой. Скоро буду», отключается. Когда он поднимает взгляд, парень всё ещё там. Видимо, других путей удрать с этой крыши, кроме как через дверь, и правда не существует. Или же этот парень... не хотел уходить? Ведь «исследователям крыш» наверняка известны другие способы... Отбросив эту мысль, Дэхён сообщает: — Преступники задержаны, но мне так или иначе придётся доставить вас в участок для дачи показаний. В светло-карих глазах мелькает отблеск какого-то озорства, и вместо того чтобы напрячься, парень просто говорит: — Ну везите. Когда они спускаются, Дэхёну приходит на ум, что нахождение паренька на крыше его дома вполне себе может не быть совпадением. — Значит, вас зовут Чон Дэхён? — тянет паренёк. По регламенту пришлось показать ему документы. — А моё имя Ю Ёнджэ. Ну, если вы плохо запомнили. У паренька документы пришлось посмотреть тоже, и тот, на удивление, не замедлил их показать. Ещё Дэхён, поборов липкий страх, обошёл крышу по парапету и убедился, что никаких таинственных спусков там в самом деле нет. Паренёк — Ёнджэ — не соврал. — Ты выследил меня? — Дэхён ловит себя на том, что может обращаться к Ёнджэ на «вы» только как к гражданину, но когда подозревает его в чем-то нехорошем, машинально переходит на «ты». Впрочем, и тот не соблюдает чёткую границу. — Это ведь не случайно, что ты на сей раз оказался на крыше моего дома? — Вообще-то до этого момента я не был уверен, что это твой дом, — говорит Ёнджэ, ничуть не смущаясь того, что его подловили. — Спасибо, детектив. Дэхён чертыхается про себя. Маленький хитрый пройдоха-руфер. Долбаный исследователь крыш. От одной ассоциации с головокружительной высотой у Дэхёна потеют ладони. — Но скажи честно... — Ёнджэ врывается в его мысли. — Какова вероятность того, что ты поднялся бы на эту крышу сам? Кажется, ты чего-то боишься?.. — Нулевая, особенно учитывая, что это незаконно, — фыркает Дэхён и одаривает Ёнджэ тяжёлым взглядом. На второй вопрос он предпочитает не отвечать. — Буду по твоей милости улицы подметать? Но ведь я важный свидетель. Ёнджэ слегка дуется. — Да ты и не видел ничего, — скептически подмечает Дэхён. — Именно это мы задокументируем. — Ошибаешься, — будто бы по делу и в то же время отвлечённо говорит Ёнджэ. — С высоты можно многое разглядеть.***
Дэхён даже гуглит, кто такие эти руферы. «Руферы — современная городская субкультура, приверженцы которой посещают крыши различных зданий и сооружений», — бодро выдаёт поисковик. Если вчитаться, то можно ещё уяснить, что название «руферы» происходит от английского «roof», что значит «крыша», а посещаются обычно места, для этого не предназначенные. То есть, в понимании Дэхёна, проникновение осуществляется незаконно, а значит, при желании любого незадачливого представителя субкультуры можно привлечь к ответственности. Что они чуть и не сделали в участке с его новым знакомым... Однако поступили в итоге как с любым информатором: отпустили в награду за предоставленные показания. Дэхён на всякий случай взял у него контакты. Удивительно, но Ёнджэ не запротестовал и молча дал свой номер. Так же легко, как до этого предъявил документы. Зачем они забираются на крыши, хмурясь, задаётся вопросом Дэхён... Ответ немного странен и от него даже веет романтикой: чтобы любоваться во всей красоте на городские пейзажи и ничем не закрытое звёздное небо. И запечатлевать эту красоту на фото, чтобы увидели другие. Чтобы испытать чувство риска, зависнув на балке, когда под тобой девять или больше этажей высоты, или исполнив замысловатый трюк. Дэхёну с его... опасениями по части высоты даже думать о подобном больно, не то что уж пространно рассуждать. Он полагает, что Ёнджэ ведёт себя безрассудно и глупо. Но почему-то не может его судить. И втайне чуточку завидует.***
Третий раз — и многие, крайне многие считают его судьбоносным, но только не Дэхён — Ёнджэ спасает его. В один день, когда у него выходной, Дэхён всё-таки решает подняться на крышу своего дома. Чтобы убедиться, что Ёнджэ там нет? Или же, наоборот, узреть его? Доказать что-то ему… или себе? В любом случае порыв ударяет в голову, и Чон, как есть, только в домашних штанах и футболке, в резиновых шлёпанцах, лишь накинув на плечи лёгкую ветровку, выбегает из квартиры, поднимается на лифте до самого высокого этажа и выходит на крышу. Замки после прошлого визита Ёнджэ уже не помеха. Свирепый ветер немилосердно треплет волосы и куртку, за Дэхёном громко захлопывается дверь. Только тогда он вроде бы трезвеет и хочет вернуться, но поздно. Вдруг приходится напрячься, потому что впереди слышны голоса, и притом не одного человека, а нескольких, и когда глаза привыкают к слепящим лучам солнца, перед Дэхёном вырисовываются силуэты. Парни, которым принадлежат голоса, одеты небрежно и неприветливы на вид. Когда Чон помимо воли делает пару шагов вперёд, на их лицах выступает удивление и подчеркнутая неприязнь. Следом незнакомцы переглядываются и очень несимпатично скалятся. Ничего хорошего. Остатки недавно разогнанного притона? Чон начинает торопливо пятиться обратно к двери и спотыкается. Вовремя. Мимо рукава чиркает пуля. Чёрт, неужели у этих недотёп ещё и оружие. Ведь вроде бы не думали они, что их здесь застанут, зачем так кропотливо подготавливаться… Достать мобильный и набрать номер коллег Дэхён уже банально не успеет, если только не вернётся внутрь дома. Но когда он нащупывает рукой ручку и дёргает — один раз, ещё, ещё, сильнее! — оказывается, что механизм заклинило. Чертыхнувшись, Дэхён быстро отпрыгивает вбок, чтобы избежать новых возможных пуль, бросается на пол и перекатывается, таким образом уходя под укрытие другой стороны надстройки, которая ведёт из дома на крышу. На время оказавшись в безопасности, он кидает взгляд вперёд и понимает: выхода нет. Впереди только противоположный край крыши. Жаль, здесь нет Ёнджэ… Наверное, он бы показал ему лазейку. А может, Дэхён проглядел что-то, не усмотрел? Какая-нибудь пожарная лестница, на которую он тогда не обратил внимания? И что-то будто толкает его под бок. Становится одновременно грустно и безразлично: чему быть, того не миновать. Если суждено расстаться с жизнью сегодня, то так тому и быть. Забавно, ещё каких-то пару недель назад он уговаривал человека не прыгать с крыши. С решимостью и обречённостью Дэхён выпрямляется и быстро шагает к противоположному концу крыши, в конце почти бежит. И резко тормозит, увидев перед собой знакомую фигуру. — Ёнджэ? — Дэхён? — на этот раз на лице паренька отражается явственное изумление. — Как ты здесь… — понимая, что их в любой момент могут задеть, Дэхён осекается и выдаёт самое важное: — Надо убегать. — Что случилось? Вряд ли есть время объяснять. Наверняка Ёнджэ с таким-то любимым занятием должен быть в любой момент готов к риску. — Потом. Как ты сюда пришёл? — По крышам. По крышам. Дэхён делает глубокий вдох. — Проведи меня. Ёнджэ щурится: видимо, усмотрел за спиной Дэхёна нечто такое, что его обеспокоило. Он хватает Дэхёна за локоть и, резко уйдя вбок, тянет за собой. Берёт за плечи и разворачивает лицом к пустоте. — Придётся прыгать. Тут только Дэхён прозревает. «Лазейка» всё время была на виду. До крыши соседнего дома можно допрыгнуть, если набраться смелости. Которой Дэхёну в данном случае не хватает. — Я не смогу. — Слушай, я знаю, что ты чего-то боишься. Ёнджэ быстро оглядывается, чтобы проверить, как там обстановка позади, и придвигается к Дэхёну ближе, шепчет на ухо: — Страх — разве испытывать его не естественно для человека? Я не прошу ответа на столь очевидный вопрос. Храбрецов в наше-то время нет, водоворот информационной помойки утянул их на самое дно сетевого болота. Боятся все, и даже те лжецы, что говорят обратное. Страх давно уже в нашей крови. Сердце Дэхёна гулко стучит, дыхание сбилось. Кажется, мир сузился и сосредоточился только на этих звуках, шёпоте Ёнджэ и воздушной прослойке, за которой лежит спасительная твердь. Может, Дэхёну это и нужно было? Чтобы кто-то признал, что его страх имеет право на существование. Лишь признав страх, можно его победить. Преодолеть… и получить свободу. — Боязнь высоты, темноты, воды и замкнутого пространства, животных или насекомых. Кому-то страшно любить и быть любимым, дышать и есть; переходить дорогу, смотреть на небо и прикасаться к другим людям, даже собственное отражение в зеркале у кого-то вызывает ужас. Как страшно жить и осознавать, что кто-то вроде тебя ходит по земле. «Кто-то вроде тебя…». Слова мягко вливаются в уши. Да, иногда Дэхён задумывался и об этом. Если существует некто бесконечно добрый и мудрый, высшая сила, то каким он предстаёт в глазах её? Может, больше приносит вреда, чем пользы, может, недостоин марать чистое тело земли. Вот только пока остаются силы, чтобы спастись, нужно их применить. По ощущениям проходили часы, но на деле истекло не больше долей секунд. — А кто-то, как мы, боится прожить бесполезную жизнь... Жизнь покорителей крыш точно была восхитительно яркой. Жизнь Дэхёна полнилась серыми унылыми красками. — Ну, начинай бояться и давай же посмеемся друг над другом вместо того, чтобы понять. Но они ещё способны понять друг друга. Ёнджэ сильнее сжимает руками плечи Дэхёна. И следует неслабый толчок в спину. Дэхён ещё успевает разбежаться и внезапно понимает, что его ничего не держит и под ним ничего нет. Чувство сродни полёту. А потом он ударяется о твёрдую поверхность. Ноги сводит, колени саднит, и руки запачканы каменной крошкой. Но глоток воздуха, сделанный с облегчением, глубокий, вдыхает в него новую жизнь, и Дэхён поднимает голову. Рядом приземляется Ёнджэ, и уже нет времени думать. Чон рывком встаёт, когда Ёнджэ тянет его за руку, и они бегут, бегут, Дэхён не разбирает дороги, просто следит за тем, чтобы нечаянно не выпустить его ладонь из своей, и совсем не обращает внимания на высоту… Вот так Ёнджэ спасает его. Позже Дэхён успевает набрать в полицию, чтобы с остатками шайки разобрались как следует, и обессиленно отбрасывает мобильник. Они лежат на крыше одной из многоэтажек и смотрят в яркое дневное небо, стараясь не щурить глаза от ослепительных лучей солнца. — А если бы я упал? Если бы я упал, Ёнджэ?.. — он поворачивает голову в сторону парня, и тот поворачивается в ответ, при этом левая щека забавно расплывается по поверхности и волосы разметаются в стороны. — Да, да, я услышал укоризну в твоём голосе, окей? — успокаивает Ёнджэ. Внезапно он улыбается: — Ты недооцениваешь себя. Ещё несколько минут протекают в умиротворённой тишине. — Знаешь, я хотел бы махнуть куда-нибудь, где вечное лето… В Бразилию там или Калифорнию. А? — Ёнджэ приподнимает брови, подкидывая безумную идею. — Боюсь, я долго там не протяну, и дело не в деньгах, — ворчит в ответ Дэхён. — А в чём? — с недоумением хмурится Ю. — Однажды, Ёнджэ… — Дэхён делает глубокий вдох. — Однажды я всё-таки упал. После этого остаётся лишь с тоской смотреть на фото городских огней, сделанные с высоты, даже не пытаться спасать с дерева котят и морщиться каждый раз, когда температура достигает определённого лимита, ведь позвоночник теперь не без металлических частей (привет Терминатору!). Всё это Дэхён поясняет ровным тоном, не мигая и глядя куда-то в сторону от Ёнджэ. Он удивлённо смаргивает и резко поворачивает голову, когда чувствует, как его ладонь накрывает тёплая рука. Ёнджэ молчит и прямо встречает его взгляд. — Хочешь узнать, чего боюсь я? И Дэхён также без слов кивает. — Мышей. Дэхён прыскает: — Что? — И-и-и… пауков. И темноты. И забраться слишком высоко, наверное. Смерти. Того, как близкие встретят мою смерть, даже если я этого не увижу. Ах, их переживания, даже воображаемые, делают мне больно… Но больше всего, — и Дэхён вновь вынужден встретиться взглядом с Ёнджэ, — больше всего я боюсь мнимых запретов. Этих стен, что мы выстраиваем себе сами в голове. Барьеров, через которые страшимся переступить. А что будет, если я то… Как обо мне подумают, если я это?.. Просто делай, если чувствуешь, что поступаешь правильно. Дэхён сам не замечает, что задержал дыхание. Он резко выдыхает на этих словах Ёнджэ, но тот ещё не закончил. — Поэтому завожу мышей в качестве питомцев, учусь передвигаться по квартирке в полной темноте без единого шороха и много чего ещё. Я взбираюсь наверх и понимаю, что страх высоты не стоит того, чтобы терять возможность. Возможность видеть как на ладони и бесконечное небо, и прекрасную в своей суете людскую жизнь. Значит, нужно его… — …преодолеть, — заканчивает вместе с ним Дэхён. — Видишь, — лицо Ёнджэ освещает яркая улыбка, — ты уже понимаешь. Дэхён не может отвести взгляд. — А теперь, Дэхён, я разрушу ещё один барьер. Мне кажется, с тобой — я смогу. Чон хмурится, ведь ничего не понимает, только ощущает вдруг, что Ёнджэ вплотную приблизился к нему. Горячее дыхание опаляет его щёку, губы… Ласковые пальцы скользят по плечу. И Дэхёну кажется, что он летит, переворачивается вверх тормашками, падает, падает… Но уже не боится.