Повод остаться.

      Жизнь Диего катится в пропасть со стремительной скоростью, не притормаживая на поворотах и не застревая в изредка попадающихся на пути ямах - счастливых моментах. Кто-то скажет, что всё это рефлексия и блажь; что жизнь его, в общем-то, не такое дерьмо, как кажется на первый – да и на второй – взгляд.       Действительно, что ужасного в том, чтобы в двадцать семь лет жить в доме друга, пусть и лучшего, у которого – на минуточку – вполне себе полноценная и, что самое важное, счастливая семья. И то, что Мэнни с Элли совсем-совсем не против его проживания в их доме, ситуацию не сильно меняет. По крайней мере, не для Диего. - Дружище, мы же через столько вместе прошли! – Звучным басом восклицает Мэнни каждый раз, когда на друга нападают подобные невеселые размышления. А случается это в последнее время всё чаще и чаще. - Диего, родной, - нараспев произносит Элли, нежно поглаживая его по голове, - мы ведь одна семья. Мы только счастливы, что ты с нами!       Да, размышляет Диего, они действительно семья. Мэнни, Элли и их ребенок – милая малышка с идиотским именем. Какое место занимает сам Диего в их идеальном мире? Кто он для них? Черт, да даже сумасбродные сводные братья Элли в этой семье, как говорится, в тему: появляются, по-мальчишески пакостят – даром, что по семнадцать лет исполнилось недавно – и исчезают на несколько дней на очередной тусовке-вечеринке. - Ди! – Неожиданно запрыгивает на спину парню Эдди. То, что это именно Эдди, Диего знает наверняка: он, пожалуй, единственный, за исключением Элли, кто в силах различить близнецов. – Наш здоровяк сказал, что у тебя очередная депрессия. - Да-да, - подхватывает выскочивший следом за братом в патио Крэш. Его волосы – непонятного русого оттенка – лезут в глаза, и мальчишка смешно сдувает их, сложив губы в трубочку, а после, психанув, стягивает непослушные пряди в небольшой хвост на макушке. – О, боги, - начинает кривляться Крэш, когда война с волосами закончена, - где мне найти свое место в этом бренном мире! Я так одинок!       Диего готов завыть: появились на его голову, лучше б и дальше зависали у кого-нибудь из своих чокнутых дружков. В этом доме даже пострадать спокойно не дадут! - Я совсем-совсем одинок! – Тем временем показушно завывает Эдди, вскинув руки к небу. – Я бесполезен и ничтожен. - И именно поэтому, - с несвойственной ему серьезностью завершает Крэш, - я, Диего Несчастный, окружен хуевой тучей людей, которые обо мне заботятся. - Не матерись, сопляк, - огрызается Диего, - давно не получал от Элли?        Крэш лишь поджимает губы: - Правда глаза колет, саблезубый?       Возможно, именно знакомое прозвище, которое ему когда-то очень давно дал Сид, действует на расшатанные нервы Диего: мужчина вскакивает с места, хватая Крэша за плечи, и прижимает спиной к холодной стене дома. До этого молча наблюдавший Эдди делает рывок вперед, решив заступиться за брата, но отступает под успокаивающим взглядом близнеца. - Ты уверен? – Взволнованно произносит он, глядя прямо в глаза Крэша, и только заметив утвердительный кивок, медленно отправляется в дом. Диего готов поклясться, что напоследок Эдди произносит обреченное: - Влюбленный придурок.       Про кого это было сказано, Диего не знает, да и не особо нуждается в ответе. Хочется просто поставить на место зарвавшегося мальчишку, который отчего-то решил, что вправе вмешиваться в его жизнь. - Что ты вообще можешь знать обо мне? – Сквозь зубы шипит Диего, склонившись к лицу Крэша непозволительно близко. Он зол, а мысли, что так долго копились внутри, рвутся наружу. И в принципе уже неважно, кому их высказывать: лучшим друзьям или мелкому засранцу, которому почему-то не плевать на одинокого и запутавшегося Диего. – Ты, малолетка, и всё в твоей жизни просто замечательно, никаких проблем. Вечеринки, девочки, никаких целей и забот, существует только сегодня и сейчас! Кайф! – Диего уже буквально рычит на парня и держит крепко, не давая вырваться, словно хищник, поймавший добычу. – Ты живешь для себя, но при этом точно знаешь, что у тебя есть Эдди и Элли - семья, которая всегда поддержит и будет на твоей стороне. Тебя здесь любят! – Он, наконец, отпускает Крэша и отступает на пару шагов. Диего показывает на дом, большой трехэтажный особняк, выглядящий точь-в-точь как картинка в журнале, и тихо добавляет, - ты здесь не лишний.       Парень надеется, что сейчас Крэш свалит куда подальше, нажалуется Элли и Мэнни на то, какой их друг придурок неуравновешенный, а потом они с Эдди опять пропадут на пару дней. Тогда, возможно, Диего сможет успокоиться, подумать и решить, что делать дальше со своей разваливающейся жизнью.       Но мальчишка его удивляет: Крэш, получив свободу передвижений, не спешит возвращаться в дом, долго смотрит на Диего, отмечая и синяки под глазами и осунувшееся лицо, а после внезапно рывком ныряет в объятия. Не сам сжимает Диего, а именно ныряет – обхватив худыми руками за талию и уткнувшись носом в грудь. Диего не остается ничего другого, кроме как положить свои руки мальчишке на спину, тем самым прижав к себе. - Ты тоже здесь не лишний, - шепчет Крэш ему в грудь. От теплого дыхания становится щекотно, но так приятно, что Диего, ненавидя себя за это, чуть ли не мурчит от удовольствия. - Тебе-то откуда знать. - Оттуда, - в голосе Крэша вновь появляются такие несвойственные ему металлические нотки, - оттуда, что, сколько я себя помню, ты всегда был рядом. Ты буквально построил отношения Мэнни и Элли, почти принял роды у моей сестры, когда никого из нас рядом не было. Ты столько раз спасал нас всех, разгребал наши тупые проблемы! И никто в этом доме, - мутно-серые глаза Крэша блестят, - не считает тебя лишним! Без тебя вообще ничего этого не было бы.       Крэш говорит с запалом, размахивает руками и только в конце своего монолога замечает, что Диего всё еще прижимает его к себе. Замечает и краснеет, по-мальчишески невинно и очаровательно. Диего тоже смущен и, чтобы хоть немного сгладить ситуацию, он нарочито небрежно хлопает парня по плечу: - Ты преувеличиваешь мою роль в жизни этой семьи. - Нашей семьи! – Восклицает Крэш, с четко различимым отчаянием: словно, он уже потерял надежду достучаться до Диего. - Наша семья, - тихо повторяет мужчина, присаживаясь на скамью-качели – недавнее приобретение Сида, любовно обустраивающего их дом. И еще тише добавляет, – знали бы они…       Взгляд Диего цепляется за тонкую фигуру мальчишки напротив: Крэш угрюмо ковыряется носком ботинка в сырой от дождя земле и, отчего-то, смущенно прячет глаза, стараясь не пересекаться взглядом с Диего. Крэш, он особенный, не такой, как все. И на брата совсем не похож: странно, что мало кто может их различить. Диего вот всегда с легкостью понимает, где Эдди, а где Крэш. И чувства свои мужчина тоже прекрасно понимает, только вот от осознания своей неправильной привязанности к семнадцатилетнему подростку легче как-то не становится. Вроде и бежать от этого всего надо, только и бежать некуда, да и смысла в этом – ноль целых ноль десятых.       Диего влюблен до рвотных позывов, до рези в животе и тупой боли в висках. Влюблен окончательно и бесповоротно. Так, что иногда страшно становится от того, что он может не сдержаться, сказать что-нибудь или сделать. И тогда исчезнет даже та иллюзия нормальной жизни, какая была сейчас. Диего не сомневается, узнай Элли о его чувствах к ее милому младшему брату, от мужчины не останется даже капли крови: эта девушка может быть жестокой, если дело касается защиты семьи. А уж, тем более, если в этом замешаны ее братья. Мэнни, с его моральными принципами, встанет на сторону жены, Диего живо представляет, как лучший друг неодобрительно качает головой и недовольно ворчит. Сид, тот, может быть, поддержит, дружески хлопнет по плечу и скажет, что всё образуется, но он по жизни странный, и на его мнение полагаться как-то ненадежно. - Ты даже не представляешь, как сильно ранишь их своими постоянными загонами, Диего. – Тем временем отчитывает его Крэш, даже не подозревая о том, что сейчас творится в голове друга. – Мэнни и Элли, они же на тебя чуть ли не молятся, - фыркает мальчишка, - Сид так вообще готов за тобой и в огонь, и в воду, и в драконье царство.       Крэш теребит молнию на своей нелепой ярко-желтой толстовке, и Диего помимо воли наблюдает за его длинными тонкими пальцами. В голову лезут какие-то неправильные мысли. И следующий вопрос вылетает сам собой: - А что чувствуешь ты?       Спросил и испугался. Диего готов был отвернуться, закашляться, урвав таким образом минуту на обдумывание правдоподобного объяснения вопросу, но в этот момент Крэш, решив для себя что-то важное, отважно поднимает голову и смотрит, кажется, даже не моргая, прямо в темно-карие глаза Диего. И мужчина замирает в ожидании ответа, не в силах отвести взгляд. - Ты настолько увлекся самобичеванием, Ди, что не замечаешь самого главного. – Тихо произносит Крэш. - Того, что, как ты говоришь, меня в этом доме все ценят? - Не выдержав, фыркает Диего. – Да я прям всеобщий любимчик! - Ты придурок, Диего! – Взрывается Крэш и совершенно по-детски топает ногой, отчего мелкие камушки разлетаются в разные стороны. – Все в этом чертовом доме уже заметили, один ты то ли правда не видишь, то ли очень правдоподобно притворяешься! Я как последний придурок влюбился в того, кто стремится, как можно скорее, свалить из этого дома! От нас. И от меня.       Крэш замолкает, в его глазах Диего видит такой калейдоскоп эмоций, что свои собственные не сразу вырываются наружу. Когда же до мужчины доходит, что именно ему сказали, он вскакивает с места и подлетает к тому, о ком мечтал на протяжении многих и многих месяцев. Они стоят друг напротив друга, абсолютно не зная, что сказать, да и стоит ли вообще растрачиваться на разговоры.       Осмелевший Крэш первым принимает решение и осторожно, но в то же время абсолютно уверено целует Диего. Его маленькая ладошка опускается на щеку мужчине, обдавая приятным холодком. Диего тонет в этом, в общем-то, невинном поцелуе, позволяя храброму мальчишке ласкать губы, и реагирует мелкими мурашками и гулко бьющимся сердцем. Спустя какое-то время этого становится мало, и Диего, словно изголодавшийся зверь, сминает Крэша в объятиях, углубляет поцелуй, отчего он становится отнюдь не невинным, а тем, за какой можно и по шее получить от чересчур заботливой Элли или Мэнни. Но сейчас ему плевать на всех, на всё, и, в первую очередь, на свои кажущиеся теперь такими глупыми мысли про катящуюся в пропасть жизнь. В этот момент Диего полностью сосредоточен на мягких губах Крэша и его руках, обнимающих за талию. - Диего, - жадно вдыхая воздух, шепчет Крэш, - это реально? - Более чем, малыш, более чем. – Мужчина выцеловывает дорожку от уха до ключицы, а после, решив, что этого недостаточно, возвращается по тому же маршруту и повторяет его, но уже с другой стороны. - Не. Зови. Меня. Малышом. – Крэш вздрагивает после каждого прикосновения горячих губ к своей коже.       Парень дышит часто-часто и, откинув голову назад, прикрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям. А Диего уносит только от одного взгляда на такого желанного очаровательного мальчишку, который сейчас – неужели! – в его объятиях, позволяет себя целовать и целует в ответ. - Теперь ты успокоишься? – Спрашивает Крэш, спустя еще десяток поцелуев. - О чем ты? - Не ищи больше повод сбежать. – На выдохе просит парень и делает нелепую попытку отвернуться, словно испугавшись этой просьбы.       Но Диего вовремя ловит его руки и вновь притягивает к себе, впрочем, не слишком близко: так, что бы видеть его лицо. Раскрасневшийся, смущенный Крэш выглядит до того соблазнительно, что мужчина, не сдержавшись, чмокает его в нос, а после абсолютно серьезно отвечает: - Теперь я точно никуда не сбегу, у меня появился чудесный повод остаться.