Elliott just a lost boy

Папа говорил, что его милый Курт слишком чистоплотен, но как не быть им, когда каждая деталь твоего гардероба важна и уникальна? Именно поэтому, наплевав на принципы, он надел поверх своей одежды рабочий комбинезон лишь для того, чтобы в очередной раз прополоть и удобрить прекрасные розы, заботливо выхоленные Хаммелом-младшим на также самостоятельно разбитой клумбе. Возясь в земле, он отдыхал от постоянного уличного шума: казалось, сегодня все соседи решили прекратить каждодневные ссоры, и даже их маленькие и визгливые детишки остались дома, не желая мучиться под такой жарой. Так продолжалось ближайшие десять минут, и Курту уже начало было надоедать всеместное молчание, нарушенное до этого лишь одной машиной, остановившейся поблизости, но тут же все развеялось от звука, ни разу не услышанного до этого Хаммелом в унылом переулке унылой Лаймы. Кто-то, кого он не мог видеть, сидя на корточках, перебирал струны гитары, наигрывая незнакомую Курту мелодию. Движимый любопытством, он поднялся с травы, на автомате отряхнув плотную ткань комбинезона, и только оторвав глаза от земли увидел нарушителя спокойствия. На крыльце соседнего дома, месяц стоявшего с облинявшей табличкой "продается", сидел мальчик, чьё лицо нельзя было разглядеть из-за опущенной к инструменту головы и завесы каштановых волос. Видно было только изящные руки, абсолютно чёрную гитару и изношенные синие кеды. Пользуясь своей незамеченностью, Курт продолжал смотреть на незнакомца, вздрогнув от резкого: - Эллиотт! Хватит страдать ерундой, помогай мне разбирать вещи! - тот самый мальчик поднялся с крыльца, бережно обставляя гитару в сторону, и встречаясь взглядом со своим наблюдателем. Пару секунд новоприобретенный сосед изучал Хаммела взглядом, чтобы после широко улыбнуться. Неуверенная улыбка была ему ответом, и оба парня вернулись ко своим делам. Разумеется, тот мальчик ("Эллиотт", - одернул себя Курт) заинтересовал его. Редко в их городе можно встретить человека, который тратит свободное время не на тупые разговоры или глупый спорт, а на музыку. Сам не обращая на этого внимания, Курт переместился к окну, выходящему на обновлённый дом, чтобы каждые пять минут бросать взгляды на улицу. Эллиотт так и не появлялся. *** - Опять все заросло, - тянул Курт на насмешливый взгляд отца, заставшего его за надеванием измасленной рабочей одежды, - Столько хлопот с этими розами! Привычно напевая за работой, он, не обращая на это внимания, повысил громкость, забывая о вечно недовольных соседях, увлекаясь, резко поднимаясь на ноги и разводя руками в резиновых перчатках с последним "стар". А потом он слышит хлопки, и понимает, что облажался. - У тебя красивый голос, - Курт резко разворачивается, видя перед собой мальчика с гитарой ("Эллиотта", - вновь напоминает себе он), - споёшь мне ещё раз? *** Человека действительно легко сломать. И, знаете, для этого не обязательно сделать что-то, что мигом выбьет землю у него из-под ног, нет, достаточно методично, постоянно причинять ему пусть и небольшую, но боль. Курт знал, что сломать его было бы легко. Было бы, не будь рядом с ним Эллиотта. Рядом с таким сильным человеком сам становишься сильным, думал он, словно заражаешься его стойкостью. А то, что Гилберт был сильным человеком, Хаммел знал уже давно, учитывая то, через сколько ему пришлось пройти. Курт прекрасно помнил одну из их дружеских посиделок. Стоял очередной жаркий день, с плывущим маревом над асфальтом и перебежками от дома до дома, с холодильником, забитым льдом. В такой день сложно было не обратить внимания, что выбравшийся к нему Эллиотт одет явно не по погоде в своей толстовке с длинными рукавами, доходящими чуть ли не до кончиков пальцев. Шутя, Курт было хотел задрать рукава серого мешка, но вечно спокойный друг попытался было отшатнуться. Не успел. - Замолчи, - пресёк грядущую речь Хаммел, - мне не нужна твоя ложь про то, как ты неудачно упал. Уж лучше скажи правду. Эллиотт упал на диван, начав нервно кусать губу. - Это...Это мама...Отец ушёл, и ей было очень плохо...Она напилась, ну...и, - не в силах больше сдерживать себя, он крепко прижал ладони к лицу, чтобы тут же очутиться в крепких и тёплых объятьях Хаммела. Эллиотт спрятался на его хрупком плече, вдохнув сладкий запах ванили, исходящий от друга, и, уже не в силах молчать, дал волю слезам. Эллиотт Гилберт был просто потерянным мальчиком. Первый случай, когда Курт убедился в силе лучшего друга, произошёл через пару месяцев после того памятного срыва. Он шёл к остановке автобуса, скрываясь от беспощадного дождя под солнечно-жёлтым зонтом, выделявшимся среди остальных, обыкновенно, траурно-чёрных. Зонт был подарком Эллиотта, и не дорожить этой вещью было просто невозможно. Несмотря на укрытие от воды, Курту все равно было холодно, потому, он вприпрыжку помчался к остановке, неожиданно останавливаясь в паре шагов от неё. Совсем рядом с ним стоял недавно упомянутый друг, со своей постоянной чёрной гитарой, грустная лирическая мелодия лилась, заглушая дождь, и он пел. Губы его дрожали от холода, но голос оставался сильным и чистым, а в лежащем на земле чехле постепенно прибавлялись монетки от благодарных слушателей. Каждый день, по несколько часов, Эллиотт стоял в людных местах, играя не для собственного наслаждения, а чтобы наскрести хотя бы на скудный ужин, ведь ждать помощи от матери, погрязшей в собственной обиде и алкоголе, не стоило. "Мне больше не нужно покупать себе одежду на несколько размеров больше, - улыбаясь, говорил тогда Эллиотт, - Она итак такой становится" Эллиотт улыбался. И если вы думаете, что это легко, то очень-очень заблуждаетесь. - Хор? - глаза Курта загорелись огнём, дрожащими от волнения руками, он схватил ручку, криво выводя своё имя на светло-голубом листке. *** - Может тебе стоит парня найти? - вопрос Мерседес вывел его из раздумий, заставляя поперхнуться минералкой, - Конечно, это будет нелегко, но ведь сайты знакомств для таких ситуаций и придуманы. - Зачем? - Разве тебе не хочется, чтобы какой-то горячий парнишка был влюблён в тебя, заботился о тебе, был рядом... - У меня есть Эллиотт, - невозмутимо качнул плечами Курт. - Да хоть бы и Эллиотт! Этот парень тоже из твоей команды, насколько я знаю. Так что мешает вам сойтись наконец? - Нет, Седес, этому не бывать, - хохотнул Хаммел, - Мы ещё год назад договорились, что даже если и влюбимся друг в друга, то не станем парой. Через какое-то время, мы можем расстаться, и тогда дружбе придёт неминуемый конец. - Да вы и так ведёте себя как голубки, Курт! Ну вот куда ты пойдёшь после занятий? - Зайду за Эллиоттом. - А потом? - Посидим в "Лайма Бин" и пойдём домой. На это Джонс лишь подтверждающе хмыкнула, и вышла из столовой. *** Курту казалось, что он не идёт, а бежит к хоровой: снова началось соревнование полов и он был наполнен идеями костюмов до краев. Временами, он поглядывал на экран телефона: вчера Гилберт отправился к отцу, в Нью-Йорк, и теперь заваливал сотнями фотографий, заставляя Хаммела улыбаться куда-то в пустоту, вспоминая самые забавные из них. - Иди к Соловьям и им показывай свои гейские наряды! - наверняка, будь Эллиотт в Лайме, Курт на полном ходу мчался бы к нему. Но Эллиотт был очень далеко от их захудалого городка, а потому, он поддался собственной обиде. Курт идет в Далтон для того, чтобы встретить Блейна, понимая, что вот он - парень его мечты, спокойный, серьезный, с бархатистым голосом и щенячьими глазами, смотрящими прямо на него, во время "Подростковой мечты". Курт поддаётся. *** Старчайлд ухмылялся. Именно ухмылялся. Именно Старчайлд. Эллиотт Гилберт с его улыбками, огромной одеждой и самым лучшим человеком рядом канул в лету, уступая место яркому парню в чёрной кожаной куртке и густо подведёнными глазами. Он прекрасно помнил, как Курт вбежал к нему в дом, лихорадочно сверкая прекрасными голубыми глазами, и, тихо, словно открывая самую страшную свою тайну, прошептал: - Я перехожу в Далтон. Дальше все вспоминалось смутно, как в тумане. Эллиотт продолжал молчать с кривой улыбкой на лице, пока ему рассказывали про Дэйва Карофски, про скидку в оплате для отличников, про Блейна, который будет жить в соседней комнате, Соловьев... Блейн. Имя этого хоббита с бабочкой продолжало вызывать рвотные позывы до сих пор. Порой, в Старчайлде просыпался "медвежонок Элли", и он задавался вопросом: где та настоящая любовь, когда ты готов пожертвовать собой, переступить через собственные чувства и желания, лишь бы любимый был счастлив, ведь Эллиотт любил, но, что-то, отпустить не получалось. У него был трогательный роман с Чендлером, но трогательный лишь потому, что Чендлер вовсе не интересовал его. Когда новоявленный бойфренд обнимал его, Старчайлд явственно слышал запах ванили, которой от Чендлера пахнуть никак не могло. Покупая кофе, он, забываясь, брал обезжиренный мокко и пачку маршмеллоу, лишь потом вспоминая, что Чендлер пьёт только американо и только с шоколадным печеньем. Жизнь - то ещё дерьмо, правда? *** Курт должен был быть счастлив. Все было воистину идеальным, у него был парень, прекрасные отношения с ним, частые соло в хоре, но словно что-то цеплялось в глубине сознания, не давая раствориться в счастье. Вот только что? "Эллиотт", - пришла на ум тщательно выгнанная мысль, но Курт лишь отмахнулся от неё. А что Эллиотт? На расстоянии общаться было трудно, так что, ничего удивительного в том, что их дружба начала сходить на "нет". "Эллиотт мог бы быть на месте Блейна уже давно, если бы не твои дурацкие условия", - снова шепнуло сознание, заставляя поморщиться. Блейн намного лучше его старого друга. Блейн не ставит ему на звонок хэви-металл, чтобы звонить в шесть утра, заставляя подскочить с кровати. Блейн не покупает вместе с кофе вредные маршмеллоу, и не скармливает ему почти насильно. Блейн не пытается соревноваться в том, кто возьмёт более высокую ноту, чтобы потом обиженно уходить на кухню и выпивать все какао, что есть в доме. У Блейна нет дурацкой одежды на пять размеров больше, дурацкой челки и дурацкой подводки на глазах. Блейн не ребячится. Блейн - серьезный и спокойный. Блейн заботится о нем. "Вот только твой серьезный бойфренд настолько серьёзен в работе с Соловьями, не замечая того, что ты, например, вторую неделю даришь и завтрак и обед и ужин унитазу, дорогуша", - раздраженно закатив глаза, Курт отправился на поиски Андерсона: пять минут назад они должны были отправиться в "Лайма Бин", но его всё ещё не было. *** Он ворвался к себе в комнату, нервно стягивая все чёрное барахло, чтобы дрожащими руками натянуть одну лишь гигантскую футболку, слабо-слабо пахнущую ванилью. Наверное, Эллиотт вёл себя как неуравновешенный четырнадцатилетний подросток, но сейчас ему было абсолютно на это наплевать, поэтому, он позволил себе рухнуть на диван, и, пряча лицо в коленях, заплакать. Маска Старчайлда продержалась ровно год, чтобы с оглушительным грохотом развалиться на куски, заставляя его снова стать просто потерянным мальчиком. *** Нервно теребя в руках рождественский подарок, Курт постоянно смотрел на часы. Уже час, как он вернулся в академию с каникул, и уже полчаса, как они с Блейном должны были встретиться в холле. Устало пожав плечами, он направился к жилым комнатам, останавливаясь у соседней от своей двери. Он дернул за ручку, - дверь была не заперта, - и тихо зашёл внутрь, замерев на входе. Вся комната битком была набита народом, в воздухе висел запах алкоголя и марево табачного дыма. - Что здесь вообще происходит? - его высокий голос легко обратил на себя внимание веселящихся, тут же поприветствовавших одобрительным гулом. Из непонятно как вместившейся в комнату толпы, выкарабкался сам хозяин комнаты, виновато улыбаясь. - Милый, привет! Прости, что не встретил тебя, совсем из головы вылетело, - после глупого хихиканья, Хаммел мог абсолютно точно сказать, что его парень был абсолютно и полностью пьян. Смиренно стерпев смазанный поцелуй в щеку, он прошипел: - Если захочешь меня видеть, я у себя в комнате. Выйдя из душного помещения, он закашлялся и, проклиная все на свете, закрыл дверь, устало растянувшись прямо на полу и засыпая прямо там. - К-Куртси! О-открывай! - поморщившись от боли в мышцах (а нечего спать где попало), он распахнул дверь, впуская внутрь ещё более опьяневшего Блейна, - - Я т-так скучал по тебе...Иди ко мне, милый... Закатив глаза, Курт плотно закрыл дверь, лишь потом позволяя поцеловать себя. Андерсон целовал его так, словно не видел несколько лет, он же, отвечая, удивлялся, что ему, на удивление только лишь противно. Блейн завалился вместе с ним на кровать, не прекращая поцелуев, и только лишь Хаммел успокоился, случилось. На удивление послушными после такого количества выпивки руками, Андерсон возился с застежкой его ремня. - Блейн, - прошептал Курт, - Перестань. Хватит. Он попытался было убрать чужие руки с одежды, но (сказались постоянные занятия боксом) Андерсон с легкостью зафиксировал его руки над головой. - Ну, что ты, - бормотал он сквозь зубы, - парень ты мне, или нет? Курт крепко-крепко зажмурил глаза, сдерживая слёзы и мечтая о том, чтобы все это оказалось не более чем сном. *** - Убирайся, - блеклая тень, лишь внешне смахивавшая на Хаммела, сжала руки на груди, не пуская на порог когда-то любимого человека, - я не хочу тебя видеть. - Но, милый, - щенячьи глаза Блейна больше не производили на него нужного эффекта. - Проваливай! Через неделю я перехожу обратно в МакКинли, и только попробуй объявиться у моего дома. Захлопнув дверь, он беззвучно сполз по полу. Вся сила осталась рядом с его домом, и он видел только один способ как его вернуть. *** Стук в дверь начался ровно в тот момент, когда Эллиотт, чертыхаясь, пытался прочесать чёлку, не травмировав, при этом, собственные уши. - Да хватит может уже, иду я, иду, - обреченно выговорил он, проворачивая замки. - Элли, - или это была галлюцинация его больного разума, или на крыльце с местами облупившейся краской стоял Курт Хаммел, собственной персоной, похудевший в два раза, с заплаканными глазами и непривычно лохматой головой. Им ещё многое придётся обсудить и выяснить, но прямо сейчас, Курт шепчет, каким же был дураком, когда ушёл, а Эллиотт мягко сжимает его в объятьях, вдыхая запах ванили.