Кое-что никогда не меняется (рабочее)

   Фиксатор ощутимо давит на плечи, подсказывая, что пошли перегрузки снижения. Десантный челнок в роли пассажирского — никаких масс-полей компенсации, все на щитах. Прямо ностальгия цепляет по еще земной, еще российской армии — такой же принцип "солдатам и так сойдет".    Ухмыльнувшись воспоминаниям, снова замираю, уставившись в точку — ушел в себя, вернусь не скоро. Подумать есть над чем, как и всегда, впрочем.    На обучение, ясен варрен, я согласился: все-таки, просиживать штаны в далеком гарнизоне — немного не та боевая практика, которая поможет победить сэнсэя. А драка становится неизбежной, раз уж он все-таки пересел на теплую сторону ЗИЛа.    Вопрос только — как эта самая боевая практика на границе мне поможет попасть на "Нормандию"? С другой стороны — чем-то же Шепард занимался после Блица и N7, но до назначения на борт. Почему бы и не патрулированием, занятие не хуже других.    Да и мне на "семерку" уйти пока не светит. Изучал на досуге условия приема... Нужна выслуга, а не только геройства на фронте. Год, хотя бы. А там посмотрим, куда кривая вынесет.    Челнок ожидаемо встряхивает, теперь уже в воздухе, а не в космическом вакууме. Прошли границу атмосферы.    Рефлекторно вжимаюсь в кресло поглубже, на случай тряски неожиданной. Тут же понимаю, что взяться ей просто неоткуда: никто не станет стрелять по нам с поверхности или вылетать на перехват, пилоту не придется, отчаянно матерясь прямо в эфир через оставшуюся включенной рацию, хвататься за управление и уворачиваться от залпов... Непривычно даже как-то.    Да, кстати, о моих художествах на фронте... Пришло тут в голову, что, как и местный Шепард — мир праху его — совместил все биографии, я умудрился собрать все три варианта подвигов. Только все перепутал. Не: выжил на Акузе, атаковал Торфан и в одиночку защищался на Элизиуме, а защищал наблюдателей на Акузе, выжил в мясорубке на Торфане и в одиночку атаковал на Элизиуме. Канон вывернут наизнанку. В который раз.    Нужно будет пошерстить в свободное время по файлам новостей. Забавно выйдет, если найду кого-то, кто все подвиги оригинального Шепарда умудрился повторить правильно.    — Эй, команда "Ух"! — весело заявляет рулевой по интеркому. — Кто в летное — готовься на выход!    Два парня напротив, одинаково небритые, одетые в одинаковые шахтерские робы, начинают оживленно возиться, подтягивая к себе одинаковые тощие сумки. Наблюдаю с интересом, но, когда они явно намыливаются отстегнуться, встать и потопать к люку, советую:    — Ребята, сидите, где сидели, если не хотите начинать свой день с насмешек.    — Вообще-то на выход приказано, — замечает один.    — Только до земли еще минут пять лету, и то, если база прямо под нами. Тряхнет слегка — и полетите по всему отсеку. Как кегли. Не смешите народ.    — Послушайте умного человека, — встревает сосед слева. — Раз уж сами в первый раз на челноке летите. Это немного не то же самое, что в колонии на общественном аэрокаре. Да и вы не к ларьку опаздываете, так зачем у выхода заранее толочься?    Двое, смущенно переглянувшись, остаются на месте.    — Ну, не знаем мы, — бурчит разговорчивый. — Смеяться-то зачем?    — Над вами никто и не смеется, — охотно отвечает сосед. — Хотели бы мы посмеяться, так промолчали бы, подождали повода. А так — просто советуем.    Сосед справа, вытянув шею, что-то внимательно рассматривает в рубке пилота.    — Что интересного показывают? — осведомляется сосед слева. В ответ получает негромкий мурлыкающий напев:    — Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе...    Пилот, хохотнув, тут же врубает эту песню на весь салон.    А до меня только теперь окончательно доходит: ведь и в самом деле, Земля. Скоро пройтись смогу. Падать и обнимать, пожалуй не буду — такие встречи не для посторонних глаз.    Конечно, все, что я знал, уже давно в прах рассыпалось. Все, кого я знал — тоже... если вообще они были в этом безумном мире. И, все же, побывать на колыбели человечества — почти то же самое, что вернуться ненадолго домой.    — К люку! — командует пилот.    Заученно откидываю фиксатор вверх, вскакиваю. На лету машинально хватаю воздух там, где должна быть штурмовка. Не найдя такой, даже теряюсь ненадолго. Финиш. Вот ведь умеют вбивать рефлексы в армии Альянса! Или, скорее, на войне, которую вела армия Альянса.    А вообще, конечно, дожил. Без оружия уже порядком не по себе. Так недолго и до психиатрического отделения докатиться. Вспоминается синенькая десантница с таким недугом, она еще в больнице с психологом беседовала. И инопланетян боялась, да.    Касание.    Люк открывается и, под грохочущее из динамиков "и снится нам не рокот космодрома", я приземляюсь — впервые за последние полгода в полном смысле этого слова. За спиной тяжело спрыгивают двое неотличимых шахтеров. Остальным — на соседний полигон, насколько я успел понять из разговоров.    Челнок, набрав высоту, уносится к горизонту, в ту самую "ледяную синеву", слова о которой оставил нам напоследок.    Осматриваюсь, по привычке засекая возможные укрытия.    Навес, укрывающий БТР. Казарма. Плац. Примерно взвод разношерстно одетого народа. Сержант, конечно же. Хотя нет, здесь это лейтенант, но суть не изменилась: морда уголовная, повадки армейские... Где-то я это уже видел.    Только лица сплошь незнакомые. Да еще виднеется вдалеке бетонка взлетно-посадочной площадки. Забавно, что аппараты давно уже с вертикальным взлетом все, а ВПП так и осталась ВПП.    — Встать в строй! — орет лейт, которому, видимо, надоело ждать, пока мы головами накрутимся. Когда приказ выполнен, начальство заводит традиционную приветственную шарманку:    — В общем так, бойцы. Я тут у вас отвечаю за физподготовку. Хотя по этому поводу видеться мы почти не будем, потому что предполагается, что в первых учебках вы не болты пинали. И лучше бы это действительно так было, потому что на разминке я на вас, ускоренно переобучающихся, оторвусь по полной. Считайте, предупредил. Еще веду тактическую подготовку. Зовут меня Бен Смит, если кому интересно. Вопросы есть? Вопросов нет. А теперь познакомьтесь: еще ваше начальство, инструктор по летной подготовке.    Парень, скромно восседавший на скамейке сбоку, подняться не трудится. Обходится командой:    — Напра-во!    Зародившийся в заднем ряду смешок давит таким взглядом... Ну, хоть мою едва не упавшую челюсть не заметил.    — Вам выпала честь, — едко замечает он, — поучаствовать в эпичном проекте нашего дорогого командования. Называется "Корсары", так что можете строгать деревянные ноги и тренироваться разговаривать хриплыми голосами. Остальные подробности, ясен пень, только по окончании обучения — секретность, все такое.    "Корсары", значит. Что ж, теперь ясно, отчего Торвальдс так убедительно просил присоединиться — дураков подставляться, зная, что официальной помощи не дождешься, найти сложновато. Особенно, если я угодил в "пробную серию", на что происходящее весьма смахивает — очень уж торопятся с обучением господа офицеры.    Теперь о главном — что конкретно мне светит в таком положении? Много драк, прогулка по Терминусу... И, кстати, еще одна ранняя встреча. Не слишком ли, за последнее время?    — Суть же в том, — продолжает пилот, — что за жалкие две недели кто-то должен вернуть ваши руки на отведенное природой место, заодно их выпрямив. Почему-то начальство решило, что я на это способен. Могу добавить от себя: вы после моей практики или вылетите отсюда за консолью челнока, выкручивая такие фигуры, что змея в узел завяжется, или просто вылетите, что вероятней. У меня все, имя и прочие интимные подробности вынюхивайте в моем досье, там все написано.    — Первый лейтенант не очень-то любит субординацию, — усмехается Смит. Ясный пень не любит. Он и бриться не любит. И инструктором работать, кстати, тоже терпеть не может.    Смит тем временем заканчивает мысль:    — Пока можете осмотреться, занятия начнутся после обеда. Разойдись!    Некоторое время просто стою и смотрю вслед первому лейтенанту, ковыляющему прочь на костылях. В досье мне лезть без надобности... только бы его Джокером не обозвать по запарке, не то, любит он субординацию, или нет, а вопросики возникнут. И чтобы они не возникли прямо сейчас, лучше действительно пройтись по расположению.    Ну что, Родина, будем знакомиться заново?    А это — Джон Шепард, приехал учиться, чтоб быстро стрелять и летать наловчиться, чтоб у врага не осталось ни шанса, на войне, которую затевает армия Альянса.    Наверняка ведь затевает, "пятую колонну", вот, обеспечивает.    А это — Земля, где когда-то родился Джон Шепард, который приехал учиться...    Ну, и дальше по тексту. Только звали Джона Шепарда тогда по-другому. И прожил он, что, собака, характерно, не такую уж долгую, но, как теперь понимает, спокойную и приятную жизнь. Глупо же сравнивать заваленную сессию с волнами прущих под огонь батаров, когда уже плечо затекает от толчков приклада, и командир даже предлоги умудряется орать матом...    Так, хватит. Словом, был там, а стал здесь. Загремел, как Алиса в страну хреновых чудес. С чем сам себя и поздравляю — сбылась мечта идиота.    Вот только интересно, а я... Я — был в этом мире?