Без всяких условий

      Хан сидел в столовой за столиком у окна и с непривычки взволнованно бросал взгляды вокруг. Он чувствовал себя растерянно — ощущение, которое, как он был уверен, никогда не будет ему знакомо. И вот, это случилось. Источником его растерянности был, разумеется, капитан.       Всё то время, что Кирк отсутствовал, Хан слабо чувствовал отголоски его эмоций. Волнение, тревога — странный набор для человека, отправившегося в отпуск.       Когда Кирк возвратился с поверхности планеты, он был мрачен и неразговорчив: поведение, в общем, необычное для капитана, учитывая его характер. Все последние дни Хан старательно изучал сначала личное дело Джима, потом как бы невзначай заговаривал о нём со своими коллегами — кажется, теперь он должен был именно так называть людей, с которыми он здесь находился. Нужно было понять, как найти подход к Кирку, а для этого надо было постараться понять самого Кирка.       В итоге Хан пришёл к выводу, что что-то случилось, но ему так и не пришлось узнать что. Впрочем, исходя из разговоров Кирка с доктором, а также со Споком, Хан смог заключить лишь, что капитан никому не рассказал о гложущей его проблеме. По всей видимости, сам аугмент тоже не попадал в список доверенных лиц. Что ж, это было… ожидаемо, хотя и не очень приятно. Хотя с чего бы Кирк стал доверять ему, если он не доверил своей проблемы даже своим самым близким друзьям?..       Впрочем, самое неприятное было не это, а другое. Запах. Запах, который — наряду с запахами моря, другого мира, местной еды и алкоголя — Хан всё же смог различить. Он услышал его сразу же, как только оказался в непосредственной близости к капитану. Кирк пах женщиной, в этом не было никаких сомнений. Причём, женщина эта была человеком, но абсолютно чужим: аугмент уже успел запомнить и классифицировать запахи всех и каждого на борту. И запах был достаточно сильным для того, чтобы заключить: Кирк явно находился с ней в очень близком контакте.       Когда Хан осознал эту простую мысль, его будто ударили электрическим хлыстом. Капитан, который по праву теперь принадлежал ему — ему одному и никому больше — был с другой женщиной.       Конечно, они не встречались. Разумеется. Об этом не шло даже речи. Джим не обещал хранить ему верности, Хан ему в свою очередь — тоже. Чёрт возьми, они даже не договаривались официально ни о чём… личном. Лишь о том, что они будут «работать над отношениями» — фраза, которая теперь совершенно ничего не значила, если всё было так, как представлял себе аугмент. Кирк даже не выказывал энтузиазма проводить с Ханом своё свободное время наедине. И всё же…       И всё же Хан ревновал.       Как только аугмент осознал это, он тут же постарался думать об этом как можно меньше и даже провёл две ночи в медитации. Кирк не должен был догадаться о его чувствах. Пока ещё было слишком рано для этого.       Вопрос был только в том, насколько далеко всё зашло между Кирком и этой женщиной. Впрочем, если капитан переспал с ней, должен ли был что-то ощутить он, Хан, с помощью своих улучшенных органов чувств? Конечно, на физическом уровне — нет. Но ведь существовали ещё и косвенные признаки, типа увеличения уровня эндорфинов в крови, серотонин и феромоны, — одним словом, всё то, что сопутствовало человеку после хорошего секса. Всё это аугмент ощущал на бессознательном уровне без особого труда, когда он периодически сталкивался с членами экипажа, предававшимися амурным делам ночью накануне — от них в буквальном смысле несло сексом.       А теперь ещё и эти чувства, которые он ощущал от Кирка… Хан знал, когда Джиму было грустно или весело; он знал, что капитан обычно засыпал в состоянии лёгкой мечтательности: наверное, перед сном тот думал о чём-то приятном, как и большинство людей. Он ощущал волнение Кирка или раздражённость, ведь всё это была чистая физиология. И он должен был чувствовать со стороны Кирка большее, чем то равнодушие и холодную угрюмость, которые сопровождали капитана все последние дни. Значит…       Аугмент ухмыльнулся. Может быть, Кирк и попытался завести с кем-то краткосрочный роман, но у него ничего не вышло. Но почему? Было ли дело в том, что ему просто-напросто дали от ворот поворот? Или у Кирка не было настроения? Нет и нет, подумал Хан. Такому не отказывают. За таким увиваются. И такой, как Джим, точно не привык говорить «нет» хорошеньким девицам. Но что-то всё равно пошло не так, потому что они просто не довели дело до конца. Вопрос был только в том, что им помешало.       Или может… Тут совершенно неожиданная мысль пришла Хану в голову. А что, если физически они с Кирком тоже теперь могли быть лишь вместе? Было ли такое возможным? Ещё совсем недавно Хан бы, наверное, засомневался в этом, учитывая слова доктора Маккоя, но теперь он точно знал: все эти вулканские штучки были настолько реалистичными, насколько странными, так что впору было поверить во всё, что угодно.       Что ж, на первый раз Хан простит капитану его проступок. Но если же это случится во второй раз… Придётся проучить Кирка за его поведение. Клин, как известно, вышибают клином.       Был последний день, когда «Энтерпрайз» дрейфовал на орбите Фреи, и экипаж корабля пригласили на самый настоящий бал в резиденцию Короля-регента в летней столице.       Кирк ни разу до этого не был здесь, поэтому был так же, как и все остальные, ошарашен великолепием и пышностью этого места. Сам дворец и гости резко контрастировали со всем, что Кирку довелось увидеть до этого. В голове не укладывалось, как может одна и та же культура сочетать в себе моду на почти деревенский интерьер и лепнину на потолках, пышные, соответствующие строгому этикету платья и прозрачные бикини, правила, регламентирующие поведение между мужчинами и женщинами на подобных мероприятиях и полное их отсутствие уже вне этих стен.       По такому поводу Джим решился на небольшое нарушение правил и разрешил всем дамам на «Энтерпрайзе» надеть лучшие из вечерних платьев, что у них имелись с собой. Это вызвало небывалый фурор на корабле, сравнимый, наверное, лишь с тем безумием, которое было у них на выпускном в Академии. Ухура предстала на публике во всей красе: настоящая женщина-вамп в облегающем красном. Кроме того, на ней были шпильки такой высоты, что у Кирка кружилась голова каждый раз, когда они оказывались в его поле зрения. Блеск бриллиантов Кэрол Маркус затмевал всё, кроме её выреза на платье. Несколько орионок предстали в совсем уж неприличных одеяниях. Кажется, один лишь Кирк решил проигнорировать всеобщее помешательство, не изменив парадной форме. Интересно, Хан тоже где-то здесь или вновь решил остаться на корабле, отвлечённо подумал Джим, разглядывая пёструю толпу.       Обычно Кирку не нравились настолько вычурные мероприятия. Приходилось весь вечер отдавать свою энергию. Парадная униформа сидела на нём слишком непривычно, общение с незнакомыми людьми в больших количествах выматывало, так как всё время приходилось думать о том, чтобы не дай бог не нарушить какое-нибудь из их правил этикета. Но помимо всего прочего запрет налагался и на всю еду, ведь Джим не мог позволить себе снова попасть в медотсек с аллергией или всю ночь провести потом в компании «белого друга» своей каюты, пытаясь избавиться от слишком большого количества съеденного. Кроме того, кругом сновали фотографы, а стильно выглядеть с набитым ртом и вилкой в руках не удавалось ещё никому.       Тем не менее, Джим решил развеяться после вчерашней неудачи. Второй за эту неделю и второй в его жизни. Кирк снова решился попытать счастья и уже сам присоединился к столику одной симпатичной леди — на этот раз местной. Девушку очень впечатлили некоторые из его историй о путешествиях по галактике, и она сама стала проявлять к Джиму неподдельный интерес уже после нескольких минут вместе. И Кирк, в свою очередь, наслаждался общением, одновременно с этим держа ситуацию под контролем. За весь вечер он не выпил ни одной рюмки алкоголя. Ни единого грамма, только стакан воды. Но когда он начал целовать свою новую подружку, он с ужасом почувствовал, что попал в абсолютно такую же ситуацию, как и в прошлый раз. Его организм подвёл его. Вот так просто. И всё это несмотря на идеальную во всех отношениях ситуацию: как минимум полчаса прелюдии в самом ресторане, объятия восхитительно прекрасной инопланетянки, ни грамма алкоголя за весь вечер, и всё же… Факт оставался фактом: ему нет ещё и тридцати, а у него уже проблемы с эрекцией!       Это открытие тяжким бременем легло на его плечи. Кирк едва помнил, как ему удалось выскользнуть из объятий этой девушки, которая так же, как и предыдущая, осталась крайне разочарована. Он телепортировался на «Энтерпрайз», думая только о том, чтобы забыться, а проснувшись наутро, обнаружить, что это был всего лишь ужасный сон. По дороге до своей каюты Джим натолкнулся на некоторых членов экипажа и Хана в том числе и был рад, что хотя бы на этот раз никто не лезет к нему с ни к чему не обязывающими вежливыми разговорами. Аугмент, который с некоторого времени постоянно интересовался состоянием дел и настроением Кирка, внезапно поприветствовал его холоднее, чем обычно, но Джиму было не до того, чтобы что-то сейчас выяснять. Больше всего на свете он хотел просто исчезнуть ото всех с глаз долой хотя бы на одну ночь и как можно скорее.       Кирк долго не мог заснуть в тот вечер и, сам того не осознавая, решил воспользоваться своим излюбленным способом для снятия стресса. Не прошло и минуты, как он испытал оргазм, который заставил его застонать от злости и бессилия. Какого чёрта с ним происходило? Почему? В чём была причина его предыдущих неудач? Была ли проблема в физиологии или в том, что там, на планете, он просто не хотел?       Он провалился в тяжёлый сон без ответов на эти вопросы. Их не было у него до сих пор, и они продолжали зудеть, как назойливые мухи, не давая сосредоточиться ни на чём другом. Не хотелось абсолютно ничего, кроме как найти решение для своей проблемы, поэтому Кирк лишь слабо улыбался окружающим и автоматически отвечал на чьи-то реплики. Не самое правильное поведение на балу такого масштаба, и всё же он не мог заставить себя вести «как все».       Итак, последние недели, за исключением небольшого (хорошо, больше, чем небольшого) количества алкоголя, ему удавалось придерживаться своего плана питания. Более-менее. Он даже записывал всё в дневник, как велела ему в своё время Аннабель. Наверное, теперь можно позволить себе немножко местного алкоголя, особенно учитывая текущую ситуацию на любовном фронте? Еду всё равно сейчас нельзя, ведь если он начнёт есть, то уже не остановится, а что будет дальше, Кирк представлял себе более чем хорошо… Нет, сейчас лучше удовольствоваться простым алкоголем, хуже уже всё равно не будет. Тем более, что он не собирается находиться здесь весь вечер: помимо капитана на празднике было полно народу, и его отсутствие вряд ли будет замечено.       Видимо, то, что с ним происходило в обществе женщин, всё же имело какую-то закономерность, размышлял Джим. Возможно, нужно было это с кем-нибудь обсудить. C доктором. Кирк уже несколько раз проиграл в своей голове гипотетический диалог с Маккоем.       У меня не просто не стоит, Боунс. Я не чувствую абсолютно ничего.       Он тут же нервно сглотнул, представив себе все возможные вопросы, которые станет задавать ему его лучший друг. Главный медик ведущего флагмана Федерации, доктор Леонард, мать его, Маккой.       Наконец, Джим нашёл глазами столики с напитками и взял себе нечто, напоминающее шампанское. Если идти на дно, то только с музыкой, почему-то подумал он, но бокал тут же выскользнул из его пальцев, как только Кирк увидел его.       Хан.       Аугмент не обратил на Джима абсолютно никакого внимания, хотя и продефилировал рядом буквально в нескольких метрах. Он был в ослепительно-белом, расшитом перламутровыми бусинами одеянии такого же стиля, что и у местных. Его приталенный костюм бесстыдно подчёркивал безупречную фигуру, хотя аугмент явно не нуждался в лишних комплиментах. Все остальные не то, что меркли рядом с ним: Джим их просто не видел. Волосы Хана впервые были уложены иначе, чем обычно: более небрежно, более… сексуально. В какой-то момент Кирку даже показалось, что вернулся тот самый великий правитель из прошлого — настолько царственно выглядел этот неотразимый брюнет.       Кирк не отрываясь глядел на чудо, представшее перед ним, даже не видя, что вокруг него уже убрали осколки от бокала, а люди вокруг бросают на него странные взгляды.       — Да-а-а. Кажется, что тут химия видна прямо-таки невооружённым глазом, — прозвучал голос рядом, и Кирк тут же резко повернул голову в сторону говорившего. — Ты челюсть-то с пола подними.       — Боунс, — Джим, наконец, нашёл свой голос и только теперь понял, как по-дурацки выглядел он сам.       Маккой ухмыльнулся.       — Что, неплох, правда? И при этом его императорское высочество явно в своей тарелке.       Кирк ничего не ответил, вновь найдя взглядом Хана, и тут же снова закусил губу.       — Кстати, с кем это он? Неужели с королём-регентом? — спросил Маккой, вытянув шею. — Похоже, кто-то собирается сегодня хорошо провести время.       Джим проследил за взглядом доктора и тоже заметил это. Хан фамильярно держал под руку короля и что-то с улыбкой рассказывал ему. Второй мужчина внимательно слушал, изредка вставляя реплики. Периодически они вдвоём начинали смеяться над какой-то шуткой и красноречиво смотрели друг другу в глаза. Джим очень хорошо знал этот взгляд.       — Мне говорили, что на этой планете есть любопытный обычай, — внезапно произнёс Маккой.       — Негласный запрет на прикосновения и на взгляд прямо в глаза. Разумеется, только если ты не состоишь с этим человеком в интимных отношениях. Я правильно помню то, что говорили нам наши антропологи?       Джим сглотнул, глядя, как Хан раз за разом прикасался к рукам короля — то якобы случайно, то едва заметно трогая своим бокалом его, и всё это время смотрел ему прямо в глаза. Король, кажется, был явно не против подобного отношения, так как оказывал Хану все те же самые знаки внимания. Кирк почувствовал, как кровь прилила к его лицу.       — Я не ожидал от Хана ничего подобного, если честно, — признался доктор. — Я думал, вы с ним вроде как… ну… всё решили, нет?       — Ну… Не совсем, — ответил Джим. Внезапно ему захотелось оказаться как можно дальше от этого места. И как можно дальше от Хана.       — Глупо, — хмыкнул Маккой. — Потому что в таком случае я не понимаю, с чего ты вдруг обижаешься. Ты сам ведь не вёл праведный образ жизни последние две недели здесь, правда? И не вздумай отрицать это.       Кирк ничего не ответил, опустив взгляд. Да, его намерения не были праведными. Другое дело, что у него так ничего ни с кем и не вышло за эти две недели, так что технически он был верен Хану — хотя бы в физическом смысле, если не в моральном. Однако признаться во всём этом сейчас доктору автоматически означало поведать ему обо всех остальных проблемах, что Кирк пока был не готов сделать. Тем более здесь. Поэтому Джим просто стоял и смотрел, как аугмент продолжает отчаянно флиртовать с королём, и тот отвечает ему тем же.       Боунс оставил его, отвлёкшись на беседу с Кэрол и её вырезом, Кирк же сделал шаг обратно к столику и взял в руки новый бокал, на этот раз уже с напитком покрепче. Значит, Хан тоже решил хорошо провести время. Что ж, он имеет на это право… Тем более его потенциальный партнёр так хорош. Сам король-регент целой планеты. Не то, что он, Кирк, деревенский, можно сказать, парень из какой-то никому не известной дыры в Айове.       Только подумай, во что ты влип. Твоя мать ненавидела тебя, твой отчим ненавидел тебя, в школе ненавидели тебя, а теперь у тебя есть — кто? — партнёр? — который вынужден тебя терпеть и испытывает к тебе тёплых чувств не больше, чем к таракану. И у тебя нет и не будет ни единого шанса с ним. Потому что ты неудачник, который не смог спасти Вулкан и Сан-Франциско, который потерял столько людей на своём корабле, который осмелился выжить на Тарсусе сам, но не сумел вытащить из того ада никого. Ты — ничтожество и всегда им будешь, в то время как он — принц, на которого у тебя нет и не будет никаких прав и которого ты не достоин.       Разум Кирка отчаянно пытался уцепиться за то, что говорила ему когда-то Аннабель. Что он воспринимал прошлые события как собственные ошибки. Что он выдумывал себе вину там, где её не было и быть не могло. Что его на самом деле любит и ценит столько людей!..       Однако эмоции оказались сильнее.       Размер бокалов на столиках варьировался в зависимости от крепости напитков. Джим не задумываясь взял два самых маленьких и по очереди осушил их оба, тут же с трудом подавив кашель после второго. Сильная штука. Ничего, теперь ему особо терять нечего, так что можно продолжить.       Он с тоской проводил взглядом Хана и короля, которые спустя некоторое время удалились из зала на виду у всех. Джим был едва в состоянии сдерживать эмоции. Он с трудом заставил себя вызвать «Энтерпрайз» и попросил поднять его наверх.