Алые мечи

Отдыхать после разборок с сектантами Арманду Айсарду было некогда — ему предстояло расследовать обстоятельства покушения на Сидиуса и выяснять, кто еще к этому причастен. Глава государства, опасаясь за жизнь и здоровье своего верного помощника, посоветовал ему быть предельно осторожным и бдительным во время допросов арестованных джедаев, поскольку прекрасно знал, на что те способны. — Слушай, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал ему император и на всякий случай отправил с ним на работу своего старшего ученика, дав тому указание в случае проявления кем-либо из сектантов немотивированной агрессии просто рубить всех в капусту. Айсард и Мол приступили к делу, посвятили все утро беседам с более-менее взрослыми воспитанниками сектантов, которые были вполне в состоянии рассказать о своей жизни в Ордене Джедаев, и наслушались откровенно жутких вещей — конечно, они и раньше знали о том, что сектанты отправляют детей за кристаллами для оружия на ледяную планету, не оказывают им никакой медицинской помощи и бьют, но одно дело — просто знать о факте и совсем другое — услышать подробности из первых уст. Так, например, один бывший падаван поведал Айсарду о том, как в детстве его спровадили на Илум в легкой курточке, пригодной разве что для очень мягкой зимы, и сказали, что будущий джедай не должен обращать внимания на холод — юноше сильно повезло, что он почти сразу нашел кристалл и лишь благодаря этому не замерз насмерть и не отморозил себе конечности; другой, тви’лек, сообщил, что один из его наставников угрожал ему связать лекку узлом и как-то раз в плохом настроении ткнул его лицом в стол так, что у него из носа пошла кровь. Третий вообще снял рубашку и продемонстрировал главе службы безопасности глубокие шрамы по всему телу, происхождение которых в пояснении не нуждалось; четвертый рассказал, что в детстве его неоднократно запирали в одном белье в холодном подвале. Еще более интересные вещи Арманд Айсард узнал от падаванов-девушек: глава секты джедаев не давал им денег на прокладки и тампоны, советуя в целях гигиены пользоваться старыми тряпками — на всех не напасешься, а получить во время критических дней лишние трусы тоже было практически невыполнимой задачей, поэтому бедные воспитанницы были вынуждены постоянно стирать испачканное белье под краном и сушить с помощью фена. — И после этого они утверждают, что мой учитель якобы надо мной издевался, — Молу, который слушал все это вместе с Айсардом, оставалось только сидеть в полнейшей растерянности. — А что, — пробурчал глава службы безопасности, — жесткая тренировка на выживание, вестимо, издевательство, а вот Илум — не издевательство, равно как бить ученика лицом об стол или головой об стенку. Типичная джедайская логика. Сразу вспомнил случай, как твой брат прикончил взрослого джедая с падаваном, а их собратья вовсю вопили: какой ужас, ситх убил ребенка! У меня сразу вопрос возник: а что у вас ребенок делает на поле боя? Самим же, видимо, можно ребенка и на мороз выставить, и без еды оставить. Подошло время обеда, они изрядно проголодались и решили заказать еду прямо на рабочее место, а потом пригласить для беседы Луминару Ундули — та вроде бы, как показалось Айсарду, была вполне себе расположена сотрудничать со следствием. При первой встрече с Луминарой глава службы безопасности уже успел заметить, что та неважно выглядит, но сейчас у нее был настолько болезненный и измученный вид, что это откровенно бросалось в глаза. Айсард предложил ей побеседовать в другой раз, а сейчас все-таки обратиться к врачу, однако та принялась отнекиваться и утверждать, что с ней все в порядке. — Не надо, давайте сейчас поговорим. Я вам расскажу все, что знаю, — она начала с того момента, когда Винду несколько дней назад опять собрал Совет Джедаев, чтобы как можно скорее обнаружить таинственного ситха, но внезапно замолчала на полуслове и уставилась в пространство. — Ну что, вы будете дальше-то говорить? — голос Айсарда донесся до нее, как сквозь вату. Луминара чувствовала, что ей все труднее сохранять вертикальное положение — даже просто сидеть, уже не говоря о том, чтобы стоять или ходить, и в какой-то момент она просто сползла на пол в полуобмороке. Глава службы безопасности растерялся и замолчал на полуслове — он понял, что с ней, несмотря на все ее заверения, действительно что-то не так, причем здорово не так. — Что с вами? — испуганно воскликнул он. Она свернулась клубочком у ножек кресла и закрыла глаза, в своей длинной широкой мантии смахивая больше на груду тряпок или сломанную игрушку, чем на живое существо. — Не трогайте меня… Заберите меня куда-нибудь отсюда… Убейте меня, убейте, просто убейте… — Ты о чем? — она услышала голос Дарта Мола снова как будто издалека. — Арманд, ей плохо, вызывай медиков. Луминара нашла в себе силы снова открыть глаза; над ней склонился забрак в черном плаще. — Да что с тобой, ты можешь сказать? — переспросил он. — Ты нездорова? Она попыталась приподняться и кивнула. — Да. — Хорошо, Арманд уже вызвал врачей, ты можешь толком объяснить, что с тобой? Ты больна или ранена? Мириаланка с трудом разлепила запекшиеся губы. — Ты же ситх. Возьми меч. Убей меня. — Она что, бредит? — еще больше растерялся Айсард. — Я уже ничего не понимаю. — Не понимаешь, — собственный голос показался Луминаре чужим и незнакомым; ей не хотелось отвечать, но она все же ответила. — Хорошо, что ты не понимаешь… Дарт Мол в недоумении стоял рядом. Он прекрасно понял, что ей очень плохо и она почти не в состоянии говорить, но никак не мог догадаться, в чем дело. Ему было ясно одно: кто-то наверняка причинил ей серьезный вред, и она пыталась это скрыть, потому что тот, кто просто болен или ранен, будет скорее всего искать помощи, а не просить присутствующих его прикончить. — Луминара, — повторил он более мягко, — я уже понял, что с тобой что-то не так, сейчас приедет врач. Что именно произошло? Скажи прямо, иначе никто не сможет тебе помочь, я же не могу влезть тебе в голову и узнать, в чем дело. — Он делал со мной всякое… что хотел, — произнесла она без выражения, без интонации. — Годами. Никто не знал. Баррисс Оффи на самом деле не просто мой падаван. Она моя дочь. Несмотря на туман и черные точки перед глазами, она все же смогла кое-как сформулировать свою мысль. — Первый раз это случилось… когда я сама еще не получила звание рыцаря, — продолжала она. — Потом я поняла, что со мной что-то не так, но я толком не понимала, в чем дело. В итоге мы выдали Баррисс за найденыша, лгали всем, что у нее нет родителей. Мол попытался сунуть Луминаре в руку стакан с водой; она с трудом сжала на нем одеревеневшие пальцы, попробовала отпить. Ее трясло, зубы у нее стучали так, что она даже испугалась, будто край стакана может отколоться. — Луминара, кто? — снова спросил ее ситх. — Кто с тобой такое делал? Кто-то из ваших? Ты можешь об этом сказать, и тебе ничего не будет, Ордена Джедаев больше нет, если что, мы сможем тебя защитить от этих фанатиков. Она подняла голову, попыталась сесть — ей это удалось лишь с помощью Мола, который осторожно ее поддерживал. Айсард стоял чуть поодаль возле шкафа с архивом, как каменное изваяние. — Луминара, кто это был? — настойчиво повторил забрак. — Не молчи. Мерзавец должен получить по заслугам. — Винду, — наконец-таки сумела проронить она. — Что он сделал с тобой помимо этого? Ударил и что-то тебе сломал? У тебя часом не внутреннее кровотечение? Мне вон ученик рассказал, что этот идиот, судя по всему, не просто проломил Депе Биллабе череп, но и до этого постоянно бил ее чем-то тяжелым по голове либо головой об стенку. Мириаланка всхлипнула. — Когда родилась Баррисс, он был очень зол на меня. — Ну, очередной урод с типично джедайской логикой, — прошипел сквозь зубы Мол. — Видимо, он не знал о существовании контрацептивов или вообще о том, откуда дети берутся. Вообще-то у каждого разумного существа, которое размножается половым путем, есть два родителя, и без моего участия у меня бы сын не появился. Сам состряпал тебе подарочек, да ты же еще и виновата! Где эти проклятые медики?! — он глянул на часы. От его слов Луминаре почему-то стало легче: это была первая поддержка со стороны другого, которую она почувствовала за все время своего пребывания в секте джедаев. — Он сказал, что больше такого не потерпит. Со мной такое случалось еще четыре раза, и дважды он отправлял меня в какую-то подпольную клинику, где у пациентов не спрашивают ни имя, ни паспорт, чтобы меня не внесли в базу данных. Он постоянно заставлял меня с ним спать. В третий раз просто сильно ударил какой-то палкой из дюрастила по животу. Несколько дней назад он сам принес мне какую-то таблетку для медикаментозного аборта, не знаю, где он ее взял, заставил выпить, у меня теперь уже пятый день кровотечение, я не знаю, что с этим делать. Во рту вкус железа, я два дня вообще не вставала, чтобы не изойти кровью. — Зато я знаю, что тебе срочно в больницу надо, — ситх вытащил из шкафа флисовый плед, закутал в него дрожащую Луминару. — Мерзавец. Я теперь еще больше рад тому, что он сдох и никому уже никогда не навредит. Судить бы его, конечно, но он был слишком опасен. Она внезапно уткнулась лицом в его черную мантию и разрыдалась. — По достижении совершеннолетия мне предоставили свою комнату, и я думала, что буду жить прекрасно и не делить ее ни с кем из других учеников, вы же сами знаете, какие условия были у юнлингов. Однако я не думала, что он рано или поздно воспользуется этим, чтобы приходить ко мне, когда ему вздумается, и делать со мной… всякое. Мне было просто некуда деться. Другие джедаи, наверное, догадывались, но делали вид, что ничего не замечают, или в самом деле об этом не знали. Он постоянно мне угрожал — что если я скажу кому-нибудь хоть слово, то мне никто не поверит, а он вышвырнет меня из Ордена или вообще убьет Баррисс. Мне было некуда идти, и никто бы действительно мне не поверил, поэтому я молчала. Если бы я попробовала сопротивляться, он бы меня прикончил, ведь он намного сильнее меня… наверное, лучше бы убил. Когда он впервые пришел в мою комнату… было столько крови, у меня потом еще неделю кровь шла, но я, как могла, все скрывала. Он сказал, что убьет меня, если я посмею хоть пикнуть… обещал утопить на кухне в кастрюле с горячим супом, окунуть лицом в кипяток и так держать, пока я не захлебнусь. — Луминара, не плачь, теперь все будет хорошо, — она совершенно не ожидала такого от ситха, но он внезапно прижал ее к себе и погладил по голове. — Этот выродок мертв. Он больше не причинит тебе вреда. — Он же не только меня… — Он за все ответил. Он мертв. Ты ни в чем не виновата, ты бы действительно с ним не справилась. Он моего учителя едва не убил, уж на что тот в бою на порядок лучше всех нас вместе взятых и стоит сотни таких, как мы с тобой. В дверь наконец постучали. — Медслужба. — Где вас носит? — накинулся на них Мол, когда они вошли. — Хотите, чтобы она тут у нас на руках концы отдала? Она вон уже даже сидеть почти не в состоянии! — Да что с ней, объясните толком! — возмутился в ответ кто-то из медицинской бригады. — Ее годами насиловал этот псих Винду, а потом заставлял делать криминальные аборты, — пояснил ситх, осторожно поднимая Луминару на руки и передавая медикам. — Пять дней назад она выпила какую-то мерзость, которую ей подсунул этот сбрендивший сектант, чтобы вызвать выкидыш. Таблетка сработала, но у нее до сих пор продолжается кровотечение. — Судя по всему, дело плохо, — ответил тот. — Давайте, в госпиталь ее, быстро! — поторопил их всегда спокойный Айсард. — Мы и так уже вас тут заждались! — Извините, — развел руками кто-то из медицинской бригады. — Если вы в свете последних событий думаете, что она единственная, кто пострадал от джедаев и их сторонников… я и так уже вторые сутки не сплю, их вон после перестрелки в Храме одного за другим без остановки по госпиталям развозили. — Да я тоже, — Мол был мрачнее тучи. — Ладно, выздоравливай, Луминара. И ничего не бойся, этот чокнутый больше не тронет ни тебя, ни Баррисс. Когда за ними закрылась дверь, Айсард в недоумении посмотрел на ситха. — Вот тебе и праведники-джедаи, — сказал он. — Копнули, а тут такое… что-то кажется мне, мы еще и не то откопаем. Одного вот понять не могу: а почему она терпела весь этот ужас и ничего не предприняла? Сколько я про такие случаи слышу, столько и недоумеваю: будь я женщиной, давно бы уж, даже не имея при себе оружия и не умея им пользоваться, пожаловался бы в полицию или просто всем рассказал, что со мной такое сделали. Ведь она могла и в морду этому уроду дать, благо все-таки сражаться умеет, и к конфедератам сбежать — неужели те же Нут Ганрей или покойный Гривус не предоставили бы ей убежище? Да за милую душу! Она же непонятно зачем столько лет мирилась с издевательствами со стороны ненормального сектанта-извращенца. Дарт Мол взял со стола пульт и включил кондиционер. — Что-то тут жарковато… Знаешь, а на твоем месте я бы ее не осуждал. Хорошо говорить «да он бы мог», когда не был в чужой шкуре и тебя с детства воспитывали по-другому, а не забивали тебе голову джедайскими бреднями. Начнем с того, что мы с тобой на месте Винду уж точно не воспользовались бы своим положением, чтобы кого-нибудь насиловать, а он на это плевать хотел, более того — не видел в этом ничего страшного. Сам подумай, ну что бы Луминара против него сделала? Сбежала из Ордена? Легко сказать, это ты вон повернулся и пошел, дом есть, деньги есть, работа есть, а у нее — ничего, кроме секты джедаев, она, поди, даже и понятия не имеет о том, кто ее родители и есть ли они вообще. Дать отпор Винду и поднять против него меч или просто набить морду? Не смеши, я уже говорил о том, что это маловероятно, этот придурок чуть вон моего учителя на тот свет не отправил. Он владел ваападом, а другим запрещал его изучать, тебе не кажется, что неспроста? Если бы Луминара вышла против него с оружием, то не продержалась бы в этой схватке и двух минут, даже владыка Сидиус был бы мертв, не подоспей ему на помощь Амедда, Вейдер и остальные. Сбежать к конфедератам или стать ситхом? Да скорее на Татуине в пятидесятиградусную жару снег пойдет. Если еще учесть, как джедаев с детства запугивают Темной Стороной Силы… думаешь, она могла бы предать все огласке и рассказать, что с ней делал этот урод? Тем более плохая идея, ей бы никто не поверил, еще и обвинили бы в том, что она из личной выгоды, из зависти, продавшись врагу или по какой там еще причине оклеветала хорошего человека. Да будто бы ты сам не знаешь ни о чем подобном, как это всегда бывает, такие случаи вон на каждом шагу. Она могла бы даже пойти к врачу и зафиксировать травмы, но что бы ей тогда сказали? Что она сама пошла и переспала с каким-нибудь типом с улицы, любит интим пожестче или вообще сама себя палкой от метлы пользовала, а теперь клевещет на магистра Винду. Тот посмотрел в окно. — Да уж, влипла она. — Вот-вот, замкнутый круг получился. И не пожалуешься на этого выродка, и пойти некуда, и защиты искать негде. Так что не надо в нее пальцем тыкать. Хорошо, что она вообще сказала, что с ней, а то джедаи же любят терпеть и превозмогать, так и умерла бы у нас на руках, истекая кровью. Теперь им предстояло задать несколько вопросов Шаак Ти — тогрута утверждала, что не имела ни малейшего понятия о замыслах Винду по организации переворота и захвату власти, а Дарт Сидиус, будучи все-таки здравомыслящим человеком, не собирался отправлять в тюрьму или на смерть тех, кто ни в чем не виновен, так что если она и в самом деле была не замешана в злодеяниях главного сектанта, Арманду Айсарду предстояло просто отпустить ее домой на Шили под расписку. — Честно говоря, я уже не уверен в том, что сейчас мы в очередной раз не услышим какую-нибудь гадость из жизни джедаев, — обмолвился ситх и оказался в очередной раз прав. Арманд Айсард вызвал к себе Шаак Ти; та держалась вполне спокойно, и глава службы безопасности про себя отметил, что это вполне может свидетельствовать в пользу ее невиновности, тем более что она в Храме Джедаев не набросилась на солдат с мечом — по всей видимости, она действительно не знала о задумке Винду. — Добрый день… вернее, уже вечер, — поприветствовал он тогруту, глянув в окно. — Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько моих вопросов, а потом, если все в порядке, вы подпишете пару бумаг и можете быть свободны. Шаак Ти внимательно посмотрела сначала на него, потом на Мола — в ее взгляде Айсарду почудилось явное недоверие, казалось, она ждала подвоха. — Я вас слушаю, — произнес глава службы безопасности. — Расскажите обо всех событиях, которые предшествовали нападению Винду на канцлера. — Дело было так, — начала тогрута. — Я находилась в Храме Джедаев и увидела, что Энакин Скайуокер куда-то направляется, мне показалось, будто он был чем-то расстроен. Тогда… Ее речь прервал писк комлинка Мола. — Так, подождите, я отвечу, меня тут жена вызывает. — Соскучилась, — с тоской проговорил Айсард; он был вдовцом уже больше восьми лет и в одиночку воспитывал свою дочь Исанн после того, как ее мать погибла в аварии аэротакси. — Везет тебе, меня вот дома никто не ждет. Несколько опешившая Шаак Ти замолчала, ожидая, что же будет дальше. Когда ситх нажал на кнопку ответа, она ожидала увидеть кого угодно, возможно, одну из Ночных Сестер, но уж никак не голографическое изображение мандалорской герцогини Сатин Крайз. — Как вы там? Тебя сегодня все-таки не ждать? — грустно спросила она. — Пока нет, — Мол только махнул рукой. — По-прежнему разгребаем дела, у нас тут такое творится, что час от часу не легче. — Сегодня-то что? — подняла брови Сатин. — Я думала, хуже уже некуда. — Да выяснилось, что Винда еще хуже, чем мы думали. Он годами насиловал Луминару Ундули и заставлял ее делать криминальные аборты, а Баррисс Оффи оказалась ее биологической дочерью от этого упыря, которую этот озабоченный идиот не успел отправить на тот свет. Теперь Луминара составила компанию Депе Биллабе в госпитале, потому что Муся напоил ее какой-то дрянью, от которой у нее началось кровотечение, и она у меня на глазах чуть не умерла. Наблюдавший за их беседой Айсард заметил, как Шаак Ти медленно меняется в лице, а потом тогрута, указывая на голограмму Сатин, внезапно воскликнула: — Она что — живая?! — В смысле?! — в один голос спросили ситх и мандалорка. Шаак Ти поняла, что сморозила что-то не то, и попыталась все объяснить. — После своего визита на Мандалор, — сказала она, — Оби-Ван ходил как в воду опущенный. Я спросила его, что случилось, и тогда он мне рассказал, что ты, — она покосилась на Дарта Мола, — сначала несколько дней насиловал герцогиню Сатин, а потом зарубил ее световым мечом у него на глазах и еще над ним насмехался. Мне его тогда так жалко было… — Что?! — глаза Мола расширились чуть ли не пол-лица. — Что?! — почти в унисон повторила Сатин. Какое-то время никто не говорил ни слова, потом Айсард наконец нарушил тишину: — Прошу прощения, а Хреноби вообще в себе? — Во-первых, никто меня не насиловал, все было по взаимному согласию, — возмутилась мандалорка, — во-вторых, у нас ребенку уже три месяца! И я потратила столько лет на это ничтожество, мало того что злобное и завистливое, так еще и лживое! Он, похоже, кого-то с Мэйсом Винду перепутал! — В-третьих, герцогиня Сатин — жена владыки Мола, — добавил глава службы безопасности, — а Хреноби не только дегенерат, но еще и патологический лгун, который наверняка еще и сам верит в свои побасенки. Он там часом вещества никакие не принимал, вы во время общения с ним ничего такого не замечали? Потому что я больше не нахожу никакого разумного объяснения поведению человека, который постоянно публично гнобит собственного ученика и сочиняет подобный бред. — А я нахожу, — съязвил Мол, — он, видимо, и в самом деле на своего дружка Винду насмотрелся, как тот Луминару насиловал, вот всех по нему и судит, хотя я вроде на садиста и извращенца не похож. Шаак Ти нервно сцепила и расцепила пальцы; Арманду показалось, что она хочет что-то сказать, но никак не решается. — Знаете, герцогиня, вам очень повезло, что вы отвязались от этого больного на голову сектанта, — сказал он, — а то он бы еще потом с вами начал обращаться так же, как с Энакином, или еще что похуже выдумал. Вот ведь мразь. — Да уж, — с выражением брезгливости на лице согласилась с ним Сатин. — Ладно, пойду Дессела кормить и укладывать. Если увидитесь с Энакином, передавайте ему от меня привет и поздравления, что он наконец отделался от своего чокнутого учителя. — Спокойной ночи, — ответил ситх; Шаак Ти даже и представить себе не могла, что он способен кому-то так тепло улыбаться. — Целую. Ты там тоже поцелуй за меня Дессела. — Обязательно. Я тебя люблю. — А я тебя больше. Когда он отключил связь, окончательно растерявшаяся тогрута подняла взгляд на Айсарда. — Мне продолжать? Кстати, я вам еще кое-что скажу, только вы, если можно, об этом не распространяйтесь… вы тут упомянули мастера Луминару… — Вы об этом знали и не могли ее защитить или кому-то пожаловаться? — глава службы безопасности слегка потер кисть раненой руки. — Я не знала, — печально ответила Шаак Ти, еще сомневаясь, правильно ли поступает, но раз уж начала говорить, дороги назад не было, — но Винду сделал со мной то же самое. Мол и Айсард застыли с разинутыми ртами, будучи не в силах произнести ни слова. Тогрута смотрела в пол, чувствуя себя более чем неловко. — Совсем спятил урод, — выругался ситх. — Бедные, чего ж вы обе натерпелись… Та какое-то время молчала, потом заговорила, стиснув руками подлокотники кресла. — Я все до сих пор помню, хотя тогда была еще совсем юной, — пробормотала она. — Видимо, Луминара приглянулась ему больше, потому что от меня он один раз получил свое и больше меня не лапал, но мне и того хватило. Мне было просто невообразимо больно, я и не представляла себе, что это все может быть так ужасно… Айсард молча налил в стакан воды и протянул его тогруте. — Вы к врачу-то ходили? — Нет, конечно, — ответила Шаак Ти; она, в отличие от Луминары, не плакала, но руки у нее тряслись. — Тогда я не хотела, чтобы кто-то узнал, потому что во всем сразу обвинили бы меня, а сейчас со мной все в порядке, это же не сегодня было. Молу после всего услышанного казалось, что Орден Джедаев похож на красивую упаковку с продуктом, у которого давно истек срок годности, ее открываешь — а там кишащая червями зловонная тухлятина, да такая мерзкая, что тебя сразу тянет зажать рукой нос и рот, а то и блевануть. — Похоже, что Винду — самый настоящий озабоченный маньяк, — поморщился ученик Сидиуса, — который пялил все, что видел, наверняка собственных учениц тоже, и ему при этом нравилось намеренно издеваться над своими подневольными сожительницами. Извини за подробность, у моей жены тоже вон до меня никого не было, но после этого кровь неделю течь не будет. Ну, пара капель, и то она остановится сама собой. Сразу возникает вопрос — что этот двинутый вытворял с Луминарой, что с ней такое было? Помимо своего причиндала, дюрастиловую арматурину в нее запихивал? Шаак Ти постаралась не подать виду, что услышанное ее напугало. — Слушайте, — посоветовал тогруте Айсард, — ваши свидетельские показания нам, конечно, очень нужны, но мне бы хотелось также приобщить к делу и то, что он совершал насилие над вами и мастером Луминарой. Вы говорили, что вам не хотелось бы огласки, но галактика должна знать своего «героя». У нас здесь прямо в здании на нижнем этаже есть ведомственная поликлиника. Я сейчас с ними свяжусь, они вас примут и зафиксируют следы старых травм. Зла не хватает на эту мразь. — Со мной действительно все в порядке, вы зря беспокоитесь, — она слегка отстранилась. — Впрочем, я очень рада, что его убили, — при этих словах ее лицо озарилось неожиданной слабой улыбкой с оттенком злорадства. — Надеюсь, что так, вам еще очень повезло, что вы от него не забеременели, Луминара вон так легко не отделалась. Он вас и покалечить мог, у Мола вон ученик на врача учился, насмотрелся на жертв садистов-республиканцев, так что я слышал, что от такого бывает. Идите-ка вниз и не спорьте со мной. Если бы Дарт Мол, Арманд Айсард и обе пострадавшие знали, что все их разговоры в подробностях слышала Стасс Аллие, которая в этот момент сидела в коридоре, потому что подходила ее очередь давать показания, то говорили бы намного тише. Девушка по обыкновению всех джедаев сделала вид, будто ничего не происходит, но слова за дверью вызвали у нее чудовищный шок и прозвучали как смертный приговор. Для виду она, естественно, спросила медиков, которые вынесли из кабинета полубесчувственную Луминару, что с ней такое, но те уклончиво ответили, будто она сильно перенервничала и ей стало плохо. Бедная Стасс Аллие не стала размышлять о том, что делать: все, во что она верила с самого раннего детства, чему ее учили, рухнуло в один миг. Она встала с сиденья и, сказав охранявшим ее солдатам, что ей нужно в туалет, пошла в конец коридора. Те не придали этому значения — она была безоружна и не опасна, в конце концов, никто не лишает арестованную права на осуществление обычных базовых потребностей типа еды, сна или посещения отхожих мест. Тем временем Мол с Айсардом, выпив по чашке кофе, чтобы хоть немного прийти в себя после всего услышанного, решили, что пора вызвать Стасс Аллие для дачи показаний, но тут раздался робкий стук в дверь. Это была Исанн — дочь Арманда, которую глава службы безопасности взял с собой на работу и поручил ей рассортировать папки с распечатками в соседнем кабинете. Дело было не только в том, что ему не с кем было оставить одиннадцатилетнего ребенка, но и в том, что он хотел, чтобы Исанн впоследствии тоже пошла работать в службу безопасности, и старался с детства приобщать ее к делу. — Папа, — проговорила девочка, — скорее, там я в туалет пошла, и… — Что?! — в один голос спросили Дарт Мол и ее отец. — Там джедайка повесилась, — закончила Исанн. Ситх, не говоря ни слова, отпихнул с дороги девочку и бросился в женский туалет, на всякий случай держа руку на эфесе меча. Он еще расслышал, как Арманд вовсю распекает солдат за то, что они недоглядели за арестованной, а те вяло оправдываются — она же сказала, что просто хочет в туалет, не будут же они в кабинку ее сопровождать и смотреть, как она штаны снимает и свои дела делает, они же не магистр Винду. Пинком распахнув дверь, Дарт Мол увидел жуткое зрелище — несчастную Стасс Аллие, которая висела в самодельной петле из обрывков собственной джедайской накидки, привязанной к вентиляционной решетке — ей удалось ее соорудить, несмотря на наручники; лицо девушки налилось кровью и потемнело, глаза выкатились из орбит, рот широко раскрылся в последней инстинктивной попытке схватить хоть немного воздуха, но, может, еще не поздно хоть что-то сделать и ее спасти? С такой мыслью он активировал меч и перерубил веревку, другой рукой подхватив безвольную Стасс Аллие; опустив девушку на пол, он быстро распутал удавку на ее хрупкой шее. Ему показалось, что пульса уже нет — по крайней мере, он не смог его нащупать, но не растерялся и, сначала ударив Стасс Аллие кулаком по груди, стал делать ей искусственное дыхание. Конечно, куда проще было бы запустить ей сердце Молнией Силы, как его в свое время еще в детстве учил Сидиус, но сделать так он не мог из-за своего импланта в позвоночнике после тяжелого ранения — теперь о применении Молнии Силы ему оставалось только мечтать, чтобы не отказало устройство. Поэтому он, мысленно помянув бранным словом своего недруга Кеноби, принялся за непрямой массаж сердца. К счастью, Исанн вовремя прибежала к отцу, и необратимых последствий удалось избежать — сердце несчастной Стасс Аллие снова забилось, она начала дышать сама и открыла глаза. — Ты что ж с собой сделала?! — Дарт Мол увидел, что она пришла в себя. — Совсем с ума сошла? Хорошо, что дочь Айсарда тебя увидела и прибежала к нам! Девушка закашлялась, тяжело дыша, и попыталась сесть, но ситх остановил ее властным жестом. — Лежи, дура, я сейчас врача вызову, а то кто знает, может, у тебя позвонки сместились или еще что-то в шее повреждено! Она закрыла глаза и беззвучно заплакала. — Это ты из-за чего вообще такое удумала?! — Мол немного успокоился, благо опасность миновала. — Я услышала, — всхлипнула Стасс Аллие, — что магистр Винду… — шепнула она одними губами, — Луминара… и Шаак Ти… он же и меня мог… и я не знаю еще, кого… я не думала, что он… Мол сел рядом с ней на пол и достал комлинк. — Я все понимаю, но тебе не кажется, что вешаться из-за этого идиота все же не стоит? Эта мразь сдохла, и он больше не тронет ни Шаак Ти, ни тебя, ни Луминару, ни кого-либо еще, он мертв! Тем более что тебе-то больше повезло, он к тебе в штаны не лез! Набрав код вызова, он связался с имперским госпиталем. — Это снова служба безопасности. Пришлите к нам еще одну бригаду, тут попытка самоубийства, девушка из Ордена Джедаев чуть не повесилась в туалете, узнав о подвигах своего главаря, возможна травма шейных позвонков. Первую помощь я ей оказал, она в сознании и дышит сама, но дополнительное обследование не повредит. В дверь заглянул Арманд Айсард и увидел лежащую на полу Стасс Аллие. — Как она, жива? — Жива, — повернулся к нему ситх. — Я вовремя успел. Довел ее Винда, что она от новостей про его извращения в петлю полезла. Девушка продолжала тихо плакать. Дарт Мол посмотрел на нее с сочувствием. Она и сама не знала, что заставило ее принять столь страшное решение, но от страха, отчаяния и кажущейся безысходности просто потеряла способность мыслить здраво, хотя краем сознания понимала, что ее положение отнюдь не назовешь безнадежным. — Врача вызвал? — спросил Айсард. — Естественно. Что за кошмарный день сегодня, — он с досадой провел ладонью по лбу, словно пытаясь сосредоточиться и вернуться к реальности. Потом он повернулся к Стасс Аллие и, глядя ей в глаза, спокойно и твердо произнес: — Знаешь, я с трудом себе представляю, через что многим из вас пришлось пройти. Как Баррисс Оффи все это вообще пережила и умудрилась не спятить и не умереть в том подземелье, я, честно говоря, не знаю, хорошо, что Вейдер ее вытащил. Я сам был тяжело, почти смертельно ранен и не один месяц провел между жизнью и смертью, но надо мной, по крайней мере, никто не издевался ни морально, ни физически и меня не унижал — напротив, все меня поддерживали и помогали побыстрее восстановиться. Винду долгие годы издевался над Луминарой, более того, я уверен, что и она, и Шаак Ти были не единственными жертвами этого подонка. Он бросил Баррисс в темницу и истязал, пытаясь сломать, и если бы не Вейдер, она не выбралась бы из этого ада. Он совершенно ни за что унижал его самого и попустительствовал тому, что Эчуу Шен-Джон довел до могилы собственного ученика. Можно еще долго перечислять все его злодеяния, но теперь он мертв. Он прилагал все усилия для того, чтобы обрести неограниченную власть над галактикой и ее обитателями, и почти добился своего. Не надо сдаваться, когда мы уже победили это чудовище — хорошо, что ты поняла, кем он был на самом деле, а не пытаешься, как Оби-Ван, отрицать очевидное. Луминара поправится, и у всех вас будет возможность начать новую жизнь. На самом деле она очень сильная, иначе не смогла бы выдержать этот ужас. Теперь монстр мертв. Вам больше некого бояться. Стасс Аллие попыталась вздохнуть поглубже и успокоиться. Ситх спас ее от смерти, но она должна была сама вернуть себе душевное равновесие. — Спасибо, — прошептала она, ей было пока что еще тяжело говорить. — Я… я попробую… если только меня все равно не расстреляют… Айсард отступил на шаг назад и смерил девушку внимательным взглядом. — Не расстреляют, успокойся, если ты мне подпишешь пару бумаг и дашь твердое обещание больше ни в какие секты антигосударственной направленности не вступать и дебошей не устраивать. — Мы сильные. Все мы, — с нажимом произнес Дарт Мол. — И мы преодолеем любые трудности, если будем держаться вместе и помогать друг другу. Знаешь, как любит говорить отец моего ученика? Вместе мы не пропадем. Он прав. А Муся-Винда — просто жалкое озабоченное ничтожество, которое пыталось самоутверждаться за счет окружающих, и самый обыкновенный мерзавец. Ведь если ему так хотелось с кем-то переспать, можно было попробовать добиться взаимности и удовлетворить свои потребности нормальным путем. А он что вытворял? Причем именно потому, что ему нравилось ощущать свою неограниченную власть над окружающими. Девушка слабо улыбнулась, чувствуя благодарность за эти слова поддержки — раньше ей не доводилось слышать ничего подобного практически ни от кого, за исключением своей покойной двоюродной сестры Ади Галлии и еще нескольких джедаев, способных сопереживать другому. * Передав Стасс Аллие врачам, Мол и Айсард вернулись в кабинет, где Исанн, допив остатки кофе, развлекала себя игрой на планшете. Оба они уже не верили в то, что этот бесконечный день когда-нибудь закончится, но решили отложить допрос других фигурантов дела на завтра — это было выше даже их сил. — Ну что, расходимся, на сегодня все? — зевнул глава службы безопасности. — Я спать хочу. — Расходимся, — хмуро ответил Дарт Мол. — Честно говоря, мне сейчас очень хочется просто пойти и напиться до бесчувствия. Я в детстве думал, что у меня очень строгий учитель и он дает мне чересчур сложные поручения, но сейчас я понял, что с сегодняшним днем ничто не сравнится. Арманд Айсард, запирая кабинет, вдруг услышал на лестнице звук чьих-то шагов: с удивлением он увидел, что к ним возвращается Шаак Ти. — Вы уже уходите? — спросила она. — А я как раз хотела узнать, нельзя ли у вас тут где-нибудь переночевать, потому что в Храм Джедаев меня, естественно, больше не пустят, а даже на самый дешевый хостел у меня сейчас денег нет — в кармане мышь повесилась. Кто-то уже сообщил репортерам о том, что случилось с Луминарой — я в коридоре видела новости по голопроектору с заголовком «Извращения джедая». Сейчас еще и про меня все узнают, вот позор будет. Мол хотел было ответить, что это позор для съехавшего мозгами Муси, а не для тех, кто пострадал от его нежелания себя контролировать, но тут раздался сигнал комлинка — его вызывал Сидиус. — Хорошо, что вы с Армандом на сегодня все закончили, потому что мне снова нужна твоя помощь, — взволнованно объяснил он. — Вейдер полетел на Мустафар к лидерам Конфедерации и вместе с ними попал в большую беду. Еще до него туда пожаловал Кеноби и теперь угрожает сжечь всех живьем. Я сейчас вылетаю туда, но этот чокнутый очень опасен, мне нужен кто-то для подстраховки. — Понял, я тоже вылетаю, — коротко ответил тот. Шаак Ти сделала шаг вперед. — Похоже, Оби-Ван тоже тронулся умом, — ей до сих пор с трудом верилось в происходящее. — Верните мне оружие. Я полечу с тобой выручать Энакина. Ситх колебался недолго — ему давно казалось, что она, в отличие от многих других джедаев, вполне способна адекватно мыслить. — Хорошо. Мой корабль на крыше этого здания, побежали быстрее туда. * Луминара плохо помнила, как ее довезли до госпиталя — она просто лежала на носилках, закрыв глаза, и ей совершенно не хотелось их открывать и возвращаться в мир, где боль, стыд и страх снова станут непереносимыми. Потом она почувствовала, как ее перекладывают на что-то холодное — наверное, это был смотровой стол; сил двигаться у нее просто не было. — Мастер Луминара, — окликнул ее по имени женский голос, — вы меня слышите? Вы можете говорить? — Да, — она с трудом разлепила веки и увидела рядом с собой какую-то женщину в медицинской маске и халате. — Я доктор Дарра Сильвен. Как вы себя чувствуете? Мне рассказали, что с вами произошло. Не бойтесь, мы вам поможем. — Жаль, что этот урод так быстро сдох, его бы за такое дело на кол посадить с занозами, чтоб подыхал дня три в муках, — произнес какой-то молодой мужчина, видимо, ассистент Дарры, и начал осторожно стаскивать с Луминары одежду, но женщина-врач его остановила. — Маано, не трогай ее, ты все-таки мужчина, иди лучше наших падаванов проверь, я сама справлюсь. Ей сейчас может быть здорово не по себе от любых манипуляций со стороны представителей мужского пола. — Да мне вроде не впервой, но ладно, — тот кивнул и удалился; Дарра осторожно оттянула кожу на сгибе локтя Луминары и сделала ей укол. Мириаланка посмотрела на нее и несколько раз глухо всхлипнула, и врач увидела в ее взгляде бесконечный ужас и горе; она не знала, как ее поддержать и успокоить, ведь такое не скоро забудется, если забудется вообще. — Сейчас я дам вам наркоз, вы ничего не почувствуете, — сказала она, — а потом вам придется какое-то время провести в нашей больнице, мы понаблюдаем за вашим состоянием, наверняка вам потребуются антибиотики и переливание крови. Эти слова были последним, что услышала Луминара перед тем, как провалиться в забытье; в себя она пришла уже в палате, за окном было темно — наверное, ночь или поздний вечер. Часа два она пролежала с открытыми глазами, ни о чем не думая и просто глядя в пространство, а потом к ней пришла доктор Сильвен, которая возилась с ней в приемном покое. — Ну как вы? — поинтересовалась она. — Вам лучше? Вы потеряли много крови, но сейчас ваша жизнь вне опасности. Кстати, его императорское высочество, в недавнем прошлом Верховный канцлер, просил меня передать вам его просьбу — как только вы будете в состоянии это сделать, повторите то, что вы рассказали службе безопасности, для головидения. Его чуть не убил тот же мерзавец, который истязал вас. Население Империи должно знать правду об этой мерзкой секте и ее главаре-извращенце. Вот кому они иной раз по доброй воле детей доверяли. — Сколько я проспала? — Луминара провела рукой по прохладной простыне, но не решилась шевелиться и менять положение, поскольку не знала, можно ли ей сейчас вообще это делать. — Почти двое суток. Вы были очень слабы, и кровопотеря была довольно серьезной, поэтому какое-то время вам нельзя вставать. Пару недель вы пробудете у нас. — Спасибо, — чуть слышно произнесла мириаланка. — А канцлеру… то есть императору скажите, что я обязательно дам интервью. — Вот и правильно. Зло должно быть наказано. Понимаю, что вас это не утешит, но вы, к сожалению, оказались не единственной жертвой этого скудоумного маньяка.