Пот

Жаркое воспаленное солнце, желтое и ленивое затопило Кост Сити. Кайл Райнер – художник, фотограф и супергерой в очередной раз вытер со лба пот. Это не улучшило ситуацию, тыльная сторона ладони была липкой и влажной. Ветер с побережья напоминал раскаленный пар и лишь усугублял плачевное положение Зеленого Фонаря. Но воля Кайла была сильна, а потому он не жалел о принятом решении. Хэл Джордан – летчик-испытатель Фэррис Эйркрафт, крутой парень и, по совместительству, один из самых сильных членов корпуса Зеленых Фонарей уже несколько недель не выходил на связь. Это была нормальная ситуация, до тех пор, пока Земле не грозила опасность. Жизнь вне маски неприкосновенна, а потому лезть в нее считалось недопустимым. В порядке вещей было не знать тайну личности напарника, за которого ты готов сражаться насмерть. Так, никто не беспокоился о судьбе Хэла Джордана. За исключением Кайла, которого охватила необъяснимая тревога. Хэл был общительным и никогда не избегал хорошей компании. А «хорошая компания» в его понимании была понятием широким – от Супермена до плотоядных куртизанок из спиральной галактики с перемычкой NGC 2442. В конце концов, Кайл решил навестить Кост Сити. Он был в обычной одежде, не в униформе Корпуса, но все же испытывал неловкость, вторгаясь на приватную территорию. В дверь пришлось стучать – звонок был сорван и тянулся к Фонарю изодранными отростками проводки. Где-то по ту сторону послышался шум. - Джордан, ты дома? Хэл? Я не займу много твоего времени. Хочу убедиться, что ты в поря… Из открывшейся щели дохнуло теплом. - Что ты в порядке, Хэл, – Кайл натянул на лицо глуповатую улыбку. Первое, что он увидел – грязь под короткими ногтями Джордана: он цеплялся за косяк, сильно ссутулившись. Обнаженный как минимум по пояс – дальше не было видно, кожа плавилась в темноте коридора. Он блестел от расползающегося по телу пота, скользящего змейками и очерчивающего контуры мышц. - В порядке, – Хэл улыбнулся, не разомкнув губ, – Жарко. Сегодня очень жарко. - Я могу войти? – нерешительно спросил Райнер. - Конечно. Сейчас. Дверь захлопнулась, точно щелкнула челюсть. Кайл вздрогнул и украдкой вытер о джинсы взмокшие ладони. Стоит ли говорить, что с Хэлом что-то не так? Вопрос заключался в другом – вызывать ли подкрепление, рискуя в очередной раз опозориться, если у Джордана просто похмелье, или, скажем, проблемы с желудком? Нарваться на неприятности или совершить подвиг, если напарник в беде. «Мне это подходит», – решил Кайл. Когда дверь открылась снова, Хэл был в трусах и майке. В квартире было грязно. Смятые пивные банки чередовались с картонными коробками от пиццы, а те, смешивались с разбросанной одеждой. Окна были наглухо закрыты, а шторы – задернуты, из-за чего комната казалась заполненной давящим желтым светом, просачивающимся сквозь плотную структуру пыльной ткани. Предсмертный хрип, разнесшийся по гостиной, оказался агонией сломанного кондиционера. Задыхающаяся машина судорожно выталкивала из себя полуостывший воздух. В протяжном механическом вое чувствовалась безысходность. Джордан отправился на кухню – приготовить кофе или чай, или, что более вероятно для такой жары – за пивом. Дверь в комнату напротив была приоткрыта. Из щели сочились свет и странные звуки, напоминавшие первые капли дождя. Создавалось впечатление, что солнце пытается втиснуться во все окна одновременно. Внимание Кайла привлекли блестящие круглые капли, присохшие к полу. Их цепочка струилась в проем, и Райнер не придумал ничего лучше, чем зайти в чужую комнату. Любопытство и яркий желтый свет манили его, как мотылька. Он не слышал, как скрипнула по поверхности стола покрывшаяся конденсатом жестяная банка. - Не стоило туда заходить. Кайл не видел Джордана – его внимание было приковано к потолку, покрытому прозрачной, точно карамель, слизью. Несколько человеческих силуэтов были вплавлены в нее, оказавшись заточенными в глянцевых коконах. В некоторых местах слизь начинала плавиться от высокой температуры – или застыла не до конца, и тонкие нити медленно сползали на пол, сворачиваясь клубками. Именно они издавали этот мягкий, струящийся шорох. - Ты, главное, не бойся. Кайл попытался сглотнуть слюну, но в горле пересохло. - Мы позаботимся о тебе. Голос Хэла раздваивался. Рот его был приоткрыт, но губы не двигались, а челюсти не смыкались, точно больше для речи были не нужны, и что-то в его горле формировало слова. Райнер не хотел оборачиваться, видеть, что шевелится во влажной темноте рта Джордана, как кожа его плавится в горячем воздухе, подрагивающем, как желе. Кайл знал, что не должен бояться. Но разве можно устоять, когда перед тобой – страх? - Ты… Потерял контроль? – нерешительно спросил он. - Потерял? – Хэл, или то, что было сейчас вместо него, расплылось в ухмылке. – Мы прекрасно контролируем друг друга. В базе данных кольца Силы говорилось, что Параллакс – это сущность, сформировавшаяся с появлением самой жизни. Странствуя сквозь миры, он питался ужасом с незапамятных времен, толкая к гибели цивилизации, до тех пор, пока Стражи не заточили его в Зеленую Батарею Силы, расположенную в центре Вселенной – на Оа. Именно это было причиной феномена «желтой примеси», из-за которой зеленые кольца Силы были уязвимы к желтому цвету. Параллакс, по сути, был высокоразвитым энергетическим паразитом и, вырвавшись на свободу, нуждался в носителе. Хэл Джордан подходил его целям идеально. Свет пульсировал, замещая воздух. - Я не боюсь, – Кайл хотел, чтобы его голос не сорвался. Параллакс питался чувством страха, и подкармливать его значило делать сильнее. «Ложь» – прозвучало в голове, а буквы прилипли к вспотевшему изнутри черепу желтыми блестками. Ему показалось, что пол – это зыбучий песок, миллиарды искрящихся крошек, забирающихся под одежду, чтобы содрать кожу. «Не оборачивайся». Щелкнула дверь за спиной, точно крышка гроба, или еще хуже – дверца холодильника, в котором спряталась смерть. Кайл пытался отогнать воспоминания, дохнувшие холодом из закоулков памяти между обвалившихся полок и лужи на полу из разлитого молока, разбившейся баночки апельсинового джема и крови. Здесь и сейчас – он не мог сдвинуться с места, застыв в оковах ужаса, с каким-то тупым равнодушием отмечая детали – игру света сквозь пестрые занавески, купленные Алекс, ее конечности, согнутые под немыслимым углом. Сложно уместить девушку в холодильник, даже если она мертвая, и ее новая ломаная анатомия причиняет боль с художественной точки зрения. «О боже, Алекс». Кайл отвернулся. Покрытые острыми ворсинками лапки чередовались с отростками – усыпанными чешуей, как у змей или чешуйками, как у насекомых, сегментированных или просто гладких, покрытых слизью. Напряженные крылья были испещрены прожилками, точно стекло трещинами. Их мелкая дрожь производила шум, напоминавший тошнотворный предобморочный звон в ушах. Джордан менялся. Его голова с хрустом откинулась назад, а рот раскрылся на сто восемьдесят градусов, точно челюсть была сведенными вплотную хелицерами, давая возможность увидеть многочисленные ряды зубов, водоворотом уходящие в глотку. Он напоминал насекомое, стремящееся освободиться из плена собственного кокона, но лопнувшая кожа снова срасталась, а на месте расплывшегося лица проступало новое. Появившаяся маска Фонаря фиксировала его, удерживала на месте, придавала форму, точно хитиновая пластина. - Подойди к нам. Райнер не сделал бы этого, даже если бы сошел с ума и захотел – ему казалось, что у него просто больше нет ног. Ниже коленей плоть становилась неосязаемым туманом, неуправляемым и бесполезным. Он тонул, погружался в клейкий золотистый сироп, точно мошка в смолу. Ему не хотелось становиться украшением потолка, как бедолагам из соседней комнаты, но, похоже, у сущности были другие планы. Джордан оказался слишком близко. Райнер ожидал какой-нибудь космической вони, но запах не был отталкивающим – немного самого Хэла, немного пива и немного чего-то сладкого, химического. Многосуставчатые конечности, заключенные в панцирь заканчивались острыми коготками, в пару секунд превративших одежду Кайла в расползающиеся лохмотья, не ограничивающие доступ к телу. Длинный слюнявый язык бесцеремонно вторгся в его рот, пробуя на вкус, и скользнул дальше, исследуя новую территорию, не давая вдохнуть. Кайл не испытывал отвращения – только страх и панику от того, будто на теле – снаружи и внутри, копошится бесчисленное множество насекомых. И удушье, от которого касания рельефных усиков-антенн, тонких крыльев и осторожные щипки десятков жвал становились особо невыносимыми. Кайл попытался оттолкнуть от себя монстра, в которого превратился его друг, но с ужасом понял, что кожа их слиплась от пота, склеилась, сплавилась в одно и попытка отстраниться причиняет боль. Райнер заорал от страха и отвращения, глядя, как приходят в движение сухожилия и мышцы, срастаясь с Хэлом, как его, Кайла, буквально втягивает в чужую преображенную плоть. Вязкий жар комнаты сменился прохладой. В этот раз дверца холодильника захлопнулась за ним. Он был заперт внутри тела – своего и чужого одновременно. Темнота расступалась. Кайл осознал, что стоит в густой траве, и вдалеке виднеется аэродром. - Джордан? Мы в твоей голове?.. – он замер, услышав над ухом тихое ворчание холодильной камеры. – Или в моей? В желтом небе терпел крушение самолет. Он падал целую вечность – беззвучно, сквозь сгустившийся воздух и пожирающее его пламя. - Это все ненастоящее, Джордан! Выбирайся оттуда! Хэл Джордан никогда не берет на вылеты свое кольцо. Он полагается на мастерство и удачу, которые не работают в кошмарном сне. Райнер не был таким принципиальным. Усилием воли он активировал кольцо, заключив истребитель в пронзительно-зеленую сферу. Сбив пламя, Кайл опустил его на траву, огромной проекцией консервного ключа вскрыв обшивку, освободив Хэла. Тот вывалился из кабины пилота на землю, тяжело дыша. - Смелый не тот, кто ничего не боится. Обломок стены в белоснежном кафеле вырастал из выгоревшей на солнце травы. Черный шнур от холодильника напоминал дохлую змею, и был таким же мерзким. Розетка рассыпала желтые искры, и казалось, что трава может вспыхнуть в любую секунду. Кайл обхватил штепсель пальцами и потянул, но высунувшаяся из холодильника покрытая черными ссадинами рука сжала его запястье. Райнер скрипнул зубами. - А тот, кто продолжает действовать, несмотря на свой страх. Он выключил холодильник и захлопнул дверцу. «Прости, Алекс». Свет погас. *** - Чего ты возишься, - Хэл закончил выбираться из груды ошметков иллюзорной плоти и собственной рваной одежды. – Давай, все уже позади, герой. Обратный процесс был почти такой же – выбраться из Параллакса, прорвав внешнюю оболочку, как до этого тварь стягивала с себя Джордана, как надоевший спортивный костюм. Кайл проверил соседнюю комнату. Она была пустой. Никаких золотистых коконов со скорчившимися в них людьми. - Думаю, это была иллюзия и не считается. Ни слова остальным, окей? – Хэл устало подмигнул. - Что? Но мы не можем… Лига… - Ты мне нравишься, Кайл. Слетаем куда-нибудь вместе? Райнер готов был поклясться, что это звучало предательски двусмысленно. В любом случае, им многое стоит обсудить. - Только… Не в Готэм, ладно?