Лекарства

– Алло, Ник? Слушай, я уже больше не выдерживаю! – пожаловался Эндрю, идя по тротуару и видя перед собой знакомые очертания родного дома. – А всё этот гадкий, самовлюбленный, наглый, брутальный... похотливый мужик!! – чуть не задохнувшись, актёр внезапно сорвался на крик. – Да Стивен! Слушай! Клянусь, каждый раз, когда я наклоняюсь что-то поднять или убрать, ему непременно надо тоже нагнуться, чтобы посмотреть на мой зад! Каждый. Божий. Раз! И когда я принимаю душ, он должен заходить в ванную ежеминутно, а ещё, разумеется, оставлять какие-нибудь комментарии. Или задавать тупые вопросы, типа, дорогой, а что ты там себе бреешь?.. Фу-у! Меня от этого просто выворачивает. А ещё его волосы на мыле... Ах, нет, не буду об этом говорить, нет, не хочу... Но всё, что он способен ответить на мои замечания, это: «О-о-о, котёнок, ты такой славный, когда сердишься»! Бли-и-ин!! Ник, он целыми днями сидит дома. Валяется на диване. Я, как ненормальный, ношусь по всему Лондону и почти что телом своим торгую, Господи прости, а он себе медитирует... Постигает высшую мудрость, да. Много пишет. А в перерывах валяется на диване, просматривает мои фотографии на компьютере или смотрит порно... Нет, не моё порно, Ник! – несмотря на то, что дул сильный промозглый ветер, Эндрю ощутил, что щёки мгновенно загорелись. – Не существует никакого домашнего порно с моим участием, Ник! Не! Существует! Вообще выбрось это из головы!.. Ничего. Блин, но ты мне напомнил, что Стивен, кроме того, что ни хера полезного не делает, ещё и постоянно мешает мне. То есть?! Да он чуть ли не каждый день фотографирует меня, когда я сплю! И ладно, если б только это! Однажды я проснулся от того, что он стягивал с меня одеяло! А я без пижамы спал... – в голосе актёра даже прозвучали слезливые нотки. – Ну я ему навалял после этого... Да, небольшое домашнее насилие. Но я извинился потом. Нет, я не налетел на него, как тигрица, просто... по голове дал. Надо было уже и по яйцам, чтобы они отвалились, наконец, а то всё равно нет никакого проку, Господи прости, что я такую дурь сказал... Ладно, Ник, тебе пришлось всё это выслушать, мне жаль. Но я уже возле двери, сейчас буду дома. И разберусь со Стивеном непременно. Меня прямо дрожь прошибает от злости на этого ленивца! Ну всё, давай. Иду. – Дорогой, я дома! – звонко воскликнул Эндрю прямо с порога. Интересно, услышал ли мистер Бересфорд эти тихие дьявольские нотки, которые не сулили ему ничего хорошего? – О-о-о, – раздалось тихим урчанием с гостиной. – Я рад! Иди ко мне, мой хороший. Эндрю сжал было кулаки и скорчил гримасу, но потом решил, что нет, пока ещё стоит держать себя в руках, ведь он не какая-нибудь истеричка. Актёр положил кейс на пол, снял трэнч, не спеша разулся. Глубоко вздохнув, представив ровную водную гладь и расслабив плечи, он подчёркнуто спокойным шагом направился к драматургу. Тот лежал с закрытыми глазами, вытянувшись во весь рост на диване, наслаждаясь уютом. Актёр обсмотрел комнату. Смятые, нестиранные футболки, носки, трусы, книги, журналы, жирная недоеденная картошка на бежевом ковре и перевернутая кружка, в которой ещё можно было рассмотреть заварку... Ну что за конюшня? Как так?! – Стив! – о нет, начинается. Эндрю даже показалось, что у него поднялась температура. – Да, Энди... – Почему в комнате столько мусора?! Ты обещал убрать! – Ой, прости, любимый, похоже, я забыл... – Ты что, весь день бездельничал?! – Да куда там! – драматург открыл один глаз. – Я думал. – Ах, ты думал, – глухо повторил Эндрю. – И что же надумал? Стивен глянул на него с лёгкой насмешкой, затем всё же изволил приподняться и сесть. – Как-нибудь потом расскажу. – Сти-и-ив, я сегодня целый день мотался по городу, а на улице ужасно холодно! И ко мне снова прицепились в метро! – к своему негодованию, Эндрю понял, что сейчас ноет перед драматургом, словно маленький ребёнок. – Ой ты бедный... – аж затаил дыхание Стивен. – Не волнуйся, я тут, чтобы согреть тебя. – Я очень голодный! – Упс... Я забыл приготовить. Хотя если честно, мне было просто лень. Ну прости меня, хороший. Я прямо сейчас пойду и что-нибудь сделаю для тебя... – Да ничего мне не надо! – вдруг выкрикнул Эндрю. – У меня столько дел! Столько де-е-ел!.. Я то в одно место пошёл, затем сразу в другое, потом в третье... Встречался с разными людьми, боссами, бюрократами, журналистами... Я выжат, как лимон... И они все... – он сжал дрожащие губы. – Сводят меня с ума! А завтра у меня ещё больше дел, чем сегодня. И одна очень длинная репетиция при том, не знаю, как я её вообще выдержу, чёрт возьми, потому что я просыпаюсь утром уставшим и весь день меня шатает от усталости! И я думаю только о том, как бы лечь спать! Стивен встал с дивана и попытался обнять его, но актёр, выдав протестующее «м-м-м!», вырвался из его рук и бросился на кухню. Драматург пошёл следом. – Энди, ну я же говорил тебе, что не надо брать на себя так много. – Я это ради тебя делаю вообще-то! – Да мне же ничего не надо, зачем? Ничего, кроме тебя, – они остановились возле кухонного стола. – Ну-у? Не обнимешь меня? Не поцелуешь? – Стивен сам сделал первый шаг навстречу, но актёр опять таки выпорхнул из его рук, отшатнувшись в сторону и гневно скривившись. – Да иди ты! Нет! – Почему ты такой агрессивный? – Потому что сил у меня уже нет! И нервов! Я антидепрессанты пью! Меня кошмары мучат! А вы, ваше величество, ничем не помогаете! – Как это ничем? – Мне было бы проще, видь я, что кто-то рядом тоже вот так страдает! – Эндрю-у-у. Я уверен, на самом деле ты так не думаешь. – Ты, Стивен, делаешь, что тебе вздумается! У меня есть чёткий распорядок. Я встаю в столько-то и иду туда-то. Дальше – туда-то. Через продуманный интервал времени делаю ещё что-то. Ем по расписанию. Встречаюсь с людьми по расписанию. Сплю по расписанию! Почему ты так не можешь?! – Я могу. Просто решил отдохнуть от этого на некоторое время. – Нет! Убери от меня лапы! Не хочу! Ну что ты смеёшься? Что. Ты. Смеёшься?! С меня? Я, по-твоему, такой тупой? Я твоя марионетка или что?! – Откуда у тебя такие мысли?.. – Ты бесишь меня, Стивен! Не столько поведением, сколько своим спокойным, безразличным лицом! Как ты так можешь?! Я словно пружина! Словно взрывчатка! Мне кажется, в любой момент могу взорваться и собирайте меня потом по кусочкам! Но тебе по фиг! Тебе! На всё! Просто по фиг! – Неправда. Я постоянно о тебе думаю и волнуюсь за тебя, – драматург в третий раз подошёл и попытался обнять дрожащее, свирепое создание, под личиной которого прятался его маленький, беззащитный зайчик-муж. – Нет! – воскликнул Эндрю предупреждающе. Стивен лишь снисходительно улыбнулся и протянул руку, чтобы слегка ущипнуть Эндрю за щёчку... И тут разразилась буря. М-да-а. Драматург дивился, как это лампочки не заморгали и стекло не потрескалось. – Да пошёл ты к чёрту! Бесишь меня!! – заревел Эндрю так, что Стив поневоле отшатнулся. – Сколько можно!! Не трогай меня! Отстань от меня!! Оставь меня в покое, наконец! Ты – лжец! Лицемер! Притворщик!! Ты не любишь меня! Не любишь!! – тут Эндрю поднял руки к груди, набрал воздуху и ни с того ни с сего начал кричать не своим голосом, и Стивен аж скривился от силы ультразвука. Спев свою «арию», актёр замолчал и поник, ничего перед собой не видя. Чуть придя в себя после испуга, прочистив горло, драматург неуверенно подступил к нему и мягко обхватил руками. В этот раз Эндрю его не оттолкнул. – Кхм... Дорогой, всё хорошо уже? Ты сейчас стоял на одном месте и тупо вопил на всю квартиру. Уже прошло? Всё нормально? Дать тебе водички? – Угу, – прохрипел Эндрю, казалось, безжизненно. Но тут зазвонил его мобильный. Он вытащил телефон из кармана, глянул на дисплей и закатил глаза. – Ханна... Ханна, я же говорил тебе... Ханна, у тебя есть твой хахаль! Я тебе не банкомат!! – девушка, видимо, бросила трубку. – Ну как так?.. – выдохнул актёр изнурённо. – Сколько можно... Ой-й-й, блядь!! – неожиданно силы вернулись вновь, и, до треска сдавив телефон в руке, Эндрю затем озлоблённо швырнул его в угол кухни. – Ну-ну. Энди, у тебя сильное внутренне напряжение. Тебе надо успокоиться, – Стивен протянул ему стакан с холодной водой, но актёр, отпив всего два глотка, отложил его в сторону. – Нет, ничего мне не надо. Просто оставьте меня все в покое! – Нет, так нельзя. – Всё, уйди Стивен. Я буду готовить. – Не оставлю я тебя в таком состоянии. – Нет, иди отсюда. Не-ет, перестань, я не люблю, когда ты трогаешь мой живот. Щекотно! Стивен попытался поцеловать его, но вышло только чмокнуть, потому что Эндрю тут же оттолкнул его. Драматург, однако, не сдался. И когда его ладонь легла актёру на промежность, тот тут же присмирел, словно котёнок, которого взяли за шкирку. Наконец, драматург получил возможность присосаться к его раскрытым в удивлении губам. Эндрю выдал короткий стон, который скорее был звуком отчаяния, а не удовольствия, но этого всё равно было достаточно, чтобы Стивена охватил жар. Но опять таки актёр пхнул его в грудь, разрывая поцелуй. – Хватит, всё... – пролепетал он сиплым голосом, отстранённо глядя перед собой. – Прости, Стив, я не хотел тебе грубить... Одобрительно кивнув, драматург запустил руки под его футболку, ощупывая прохладную грудь, надавливая на соски. По телу актёра прошла предательская дрожь. – Что ты?.. Нет, хва-а-атит, пожалуйста. Ну-у. Я больше не хочу ссориться с тобой. Не-е... – на протяжении этих слов драматург плавно разворачивал его – спиной к себе, лицом к столу. Эндрю охнул, ощутив, что рука Стивена крепко обхватила его зад, и механически чуть пригнулся. Дальше уже драматург спокойно взял его под живот и уложил на стол. – Я не хочу-у, нет. Не хочу-у-у... – проговорил актёр скрипучим голосом и понял, что его дыхание полностью сбилось, а из глаз потекли слёзы. – Ну-ну, Энди... Видишь, как ты был напряжён? – где-то сверху послышался приторно ласковый голос Стивена. – Успокойся, расслабься... Тебе будет хорошо, – пообещал он, и Эндрю шмыгнул носом, тихо, надрывно дыша. Телом прошёлся холодок, наверное, температура упала из-за истощения. – Я... Очень... Нервный... В последнее время. Может... мне врач надо?.. – Зачем? У тебя есть я, – прошептал Стивен, нежно гладя его по голове. – Я всё сделаю, вылечу тебя. Он поцеловал его в растрёпанную макушку. Затем опустился к шее, и Эндрю зашипел от ощущения того, как сильно зубы прихватили его кожу. Актёр простонал и выдал сдавленно-протестующее «не-ет!», но в то же время укус прошёлся током по его телу, остановившись где-то в паху и побуждая потереться о стол. – Бедненький, ты весь мокрый от пота, – проговорил Стивен знакомым хриплым голосом, и Эндрю осознал, что он тоже уже возбуждён. Руки драматурга подцепили его футболку и потянули вверх, насколько это было возможно. Неспешно огладив его обнажённую спину, грудь и живот, Стивен расстегнул ему ремень, спуская джинсы с бельем до самых щиколоток. Эндрю внезапно стало немного страшно. В горле пересохло. Он чувствовал себя совсем, совсем беззащитным. Но хотя бы слёзы прекратили идти. – Мне не будет хорошо, – прохрипел он. – Будет больно. – Не будет, если ты расслабишься. Стивен облизал два пальца, но прежде чем вставить, крепко огрел ягодицы актёра раскрытой ладонью. Эндрю дёрнулся. – Не шлёпай! – тут же выкрикнул он высоким голосом, краснея от смущения. – Я же просил тебя не делать так! Однако драматург ударил второй раз, затем третий, а после внутрь Эндрю легко проникли два пальца, и он сдавленно задышал через рот, вновь ощущая, что к глазам подступают слёзы. Пальцы двигались в нём по кругу, натягивая кожу и периодически надавливая на чувствительную точку, и Эндрю вздрагивал, пытаясь приглушить стон. Затем размеренные круговые движения сменились на движения ножниц. Актёр раскраснелся, вспомнив, как однажды драматург шептал ему на ухо, что вставит в него когда-то все пять пальцев и сделает «уточку». Эндрю бы сошёл с ума. И теперь Стив тоже не удержался от грязного комментария. Любит он эти гадкие разговорчики, в отличие от Эндрю. – Почему ты боялся насладиться теми тремя ударами? Слушай, Энди, у меня есть замечательное предложение. Давай, я не буду совать. Просто встану сзади и буду шлёпать тебя по попе, а ты будешь тереться о стол, пока не кончишь. А потом отсосёшь мне. Разве это для тебя не более привлекательно? – Н-нет. Не разговаривай так с-со мной... – Как хочешь, – ответил Стивен с лёгким разочарованием и приспустил брюки. Эндрю охнул и затаил дыхание из-за резкого давления внутри. Немного забился, но теплые руки Стивена вновь опустились на его тело, подтягивая футболку как можно выше, а губы стали покрывать спину нежными, успокаивающими поцелуями. – Тш-ш, я не спешу. Я подожду, пока ты расслабишься. И помогу тебе. Эндрю застонал и сомкнул веки, когда тёплые пальцы сдавили его яички. От болезненного вторжения возбуждение совсем не спало, напротив. Он вытянулся всем телом, мечтая перевернуться на спину и развести бёдра шире, когда пальцы стали настойчиво, с нажимом ласкать его у основания. Он почувствовал, что изо рта пошла слюна, и выгнулся всем телом, как только мог. – Нет, – проскрипел он надломлено. – Хватит, я кончу... – Так быстро? – Я не могу-у... – Хорошо. Эндрю уже был достаточно податлив, чтобы пропустить его и позволить двигаться внутри себя, однако Стив всё равно нагнулся к его уху и ласково прошептал: – Я буду потихоньку... Актёр жалобно стонал от тягучих, глубоких толчков, всякий раз сжимая пальцами края столешницы, когда Стивен надавливал на нерв внутри. Воздух вокруг казался горячим и тяжелым, а медленный ритм выводил из себя, побуждая приподнимать зад перед каждым проникновением, чтобы оно было ещё ощутимей. Актёр представил, как его тонкая кожа расслабляется, а затем вновь натягивается до предела, когда твёрдый ствол, раздвигая все складки, входит глубоко внутрь. Рот снова наполнился слюной, и Эндрю неожиданно подумал, что вариант с минетом был не так и плох. – Приподнимись немного, – попросил Стивен. – Хочу потрогать тебя здесь... Эндрю упёрся локтями в стол и вскоре почувствовал ласковые прикосновения на своей шее, ключицах, груди. Драматург ущипнул его за сосок, а затем, с едва слышным смешком, раздвинул тремя пальцами губы актёра и проник в рот. Эндрю простонал с ноткой возмущения, чуть прикусив их вначале, но Стив лишь погладил его по прохладной, потной пояснице и вновь скомандовал: – Вот так. Теперь вытяни руки вдоль тела, милый, расслабься и соси. Ну что Эндрю ещё оставалось, если не подчиниться? Да и пальцы во рту ему совсем не мешали, наоборот, действовали как-то успокаивающе. Но сам бы он, наверное, не решился о них попросить. Теперь актёр чувствовал, что, наконец, может забыть обо всём и просто отдаться, наслаждаясь ритмом убыстряющихся толчков. В конце было уже слишком напористо и агрессивно, со шлепками, но от этого Эндрю и кончил, слыша сзади тяжёлое, сбивчивое дыхание. Когда актёр обмяк, его рот, наконец, освободили, затем аккуратно перевернули его на спину. Эндрю едва мог пошевелиться. – Я люблю тебя... – он устало улыбнулся, глядя на драматурга из-под полуопущенных век. – И я люблю тебя очень-очень сильно, – Стивен явно обрадовался, что «бесишь меня» и «иди отсюда» уже позади, и наклонился, целуя любимого в губы медленно и вдумчиво. – Во-о-от, таким я тебя очень люблю. Мой хороший. Мой маленький зайчик, – он снова поцеловал его, и Эндрю с удовольствием ответил. Затем он довольно урчал, когда Стивен вылизывал его щёки, подставил шею, выгибая её в сторону, и затаил дыхание, снова почувствовав колющую боль с правой стороны. – О-о-о, знаешь, что мы ещё сделаем после этого? – Что? – Я нашёл одно интересное порно. Залезем под одеяло и включим. – Зачем? – спросил актёр тихонько, не открывая глаз. – Посмотрим половину. Потом я сбавлю звук и будем ласкать друг друга под их аккомпанемент. – М-м-м... Хорошо... – О! И ещё я вспомнил, что в сковородке осталось немного картошки. Я разогрею тебе с яйцом и покормлю тебя. И молочко даже есть. А ты, дорогой, лежи пока здесь вот так, не двигайся, отдыхай... – Хорошо, – доверчиво мурлыкнул Эндрю и сложил ладони на груди, глубоко дыша, блаженно засыпая...