august

Ботанический сад, находясь в нескольких шагах от учебного корпуса, горделиво возвышался над шатровыми крышами, россыпью расположенными чуть поодаль. Ю Ри всегда нравилась лазурь утреннего небосвода, которая предшествовала последующим проливным дождям. Предугадать подобное было просто — он ведь не Че Рим, теряющийся в минутах и датах. — Ну и куда ты тащишь меня? — младший недовольно пыхтит, выглядывая из-за спины рыжеволосого. — Разве мы можем беспричинно прогуливать? Еще подпортишь свою драгоценную репутацию. У Ю Ри чешутся кулаки: хочется прописать Че Риму хорошего леща, вправив мозги. А еще он сравнивает его с обезьяной — прикидывает, как кормил бы с ладони, заглядывая в вытаращенные от возмущения глаза, рыщущие в поисках ответа. — Ты слишком шумный, — он тяжело вздыхает и, взмахивая рукой, отгоняет от себя навязчивые мысли, — Просто замолкни и иди следом. Че Риму хочется ядовито сплюнуть, мол, вот животное, но что-то упорно останавливает. Он списывает это на инстинкт самосохранения, который (по мнению Ю Ри, конечно же) у него напрочь отсутствует. — И вообще, чего ты так разоделся? На свиданку собрался? — парень расплывается в коварной полуулыбке, тут же нагоняя одноклассника и стараясь поспевать за его размашистыми шагами. — Совсем чокнулся? — Ю Ри резко сбавляет темп и, разворачиваясь в сторону темноволосого, склоняет голову на бок. — Что не так? — Че Рим раздраженно морщится, когда лбом ударяется о чужие руки, скрещенные на груди. Он ощущает на себе пристальный взгляд старшего и лишь непонимающе пожимает плечами, пытаясь избавиться от монотонного гула в ушах. — Забудь, — проглотив волну негодования, Ю Ри поспешно выпрямляется, отворачиваясь в противоположную сторону, возобновляя шаг. Его до скрежета в зубах раздражает наивность Че Рима — бестолковая и необоснованная. — Эй, да что с тобой такое? — оба понимают, что следует оставить этот вопрос без ответа, а потому лишь ускоряются, нещадно втаптывая любые попытки заговорить во влажную землю, объятую покрывалом августовских листьев.

***

Настроение приходит в норму лишь тогда, когда узкая тропа, выложенная из небольших камней, резко обрывается, сменяясь широкой дорогой. Под ногами неприятно хлюпает, а в сетчатые кроссовки забиваются мелкие комья скошенной травы; Ю Ри глубоко вдыхает и с наслаждением поднимает руки к небу, затянутому дождевой серостью. — Ну ты и лыбишься, — Че Рим издает приглушенный смешок, после чего обгоняет старшего, опираясь ладонью о его плечо, — Скоро ливанет. Тот согласно кивает и, переводя взгляд на лицо напротив, устало потягивается. — Не планируешь ведь улизнуть, свалив всё на погоду? — когда темноволосый отрицательно качает головой, неловко переминаясь с ноги на ногу, в Ю Ри разгорается нестерпимое желание закатить глаза, накрыв лоб прохладной ладонью. Он рассерженно щурится и, перехватывая Че Рима за локоть, тянет на себя, направляясь в сторону домов, намереваясь спрятаться от мелкого дождя под небольшим козырьком; небольшой — причина придвинуться ближе, кончиками пальцев скользнув по чужой руке. — Ю Ри? — младший ощущает, как по коже проходится табун мурашек, растворяющийся в нарастающем звуке капель, что ударяются о вальмовую поверхность крыши. Но тот только слабо прикрывает глаза, прося Че Рима помолчать. Дождь, колючей стеной бьющий по асфальту, распространяется по телу неприятной дрожью, вынуждая невольно ежиться. Но Ю Ри отчего-то не ощущает холода, лишь крепче сжимает дрожащую ладонь в своей собственной.

Лето будет длиться вечно.