Radiance - Сияние истины

Джейкоб засветился чуть ли не ярче солнца, когда увидел, что я возвращаюсь к палаткам. Он не стал вставать оттуда, где сидел, или пытаться подойти. Похоже, он избрал стратегию позволить своей пугливой запечатленной успокоиться самой. Хотя я ощущала его взгляд, пока шла к Ким. Она заплетала французскую косу Пере. — Привет, Элспет, — мягко сказала мне Ким, когда закончила плести, завязав резинкой конец косы Пере. Та пошла к запасам еды и взяла бутылку сока. — Тоже хочешь, чтобы я что-то сделала с твоими волосами? — Если не возражаешь, — сказала я. — У меня не получается достать так, чтобы нормально расчесать их, не говоря уже о том, чтобы заплести... — Конечно, — ответила она. — Стань туда, а я посмотрю, хорошо? — Она аккуратно начала расчесывать волосы, двигаясь от кончиков все выше. Это весьма успокаивало. Ким — не мама, но мама не была единственной, кто ухаживал за моими волосами. Бабушка Эсме временами делала это, как и тетя Розали, а также некоторые другие люди, например, мама Коры. Так что не было слишком непривычно ощущать, как Ким распутывает волосы и сплетает их в толстую аккуратную косу. У меня было много волос, так что заплести их было небыстрым делом, особенно для человека. Просто так сидеть уже окончательно надоело к тому моменту, когда Ким щелкнула резинкой, фиксируя кончик косы, и сказала: — Вот и все, Элспет. — Спасибо, — вежливо поблагодарила я, открывая глаза. Джейкоб не сдвинулся ни на дюйм со своего места. Я не была уверена даже в том, моргал ли он. Просто уверенно смотрел на меня со слабой благоговейной улыбкой. Я огляделась по сторонам в поисках того, чем можно еще заняться. Подумала было сходить перекусить, но я не была на самом деле голодна, просто хотелось пожевать. Люди в лагере переговаривались друг с другом. Я прислушалась, стараясь найти беседу, в которой смогу принять участие. — Дафна уже достаточно взрослая, чтобы пробудиться, — мечтательно сказал Захария Квилу. — Может, она подружится с Брук, — печально предположил Квил. Я не была уверена, о ком они говорят, предположив, что о тех родственниках, которых захватили Вольтури, чтобы получить ген оборотня. В этот разговор мне встревать не хотелось. Это уязвило меня не в первый раз, но на этот раз ощутимей: каждый в стае пострадал. Я привыкла к тому, что мама тоже была такой. Формально я тоже кого-то потеряла. Но у меня было всего несколько дней памяти о папе. Я редко о нем думала, потому что у мамы кончились истории, которые она могла рассказать. Было не так больно, что его нет (по крайней мере, нечасто). Но у любого из волков могли быть родственники в Вольтерре, магически принужденные служить их естественным врагам. Любой из волков или запечатленных лишился кого-то или же просто был оторван от своей семьи, когда сбежал от Вольтури. Четверо детей не пострадали в этом смысле, думаю, но стая определенно была весьма странным местом для воспитания ребенка. Хотя с Коди вроде бы все нормально. Я прислушалась к другим, более безопасным разговорам. Эмили пыталась заинтересовать Клэр книгой, в которой, по мнению Клэр, было "мало картинок", в то время как Сэм держал Пейдж и смотрел на нее. Маурин баюкала Натали, одновременно рассказывая внимательно слушающему Виктору, что она хотела бы получить, когда в следующий раз стая остановится в городе; Рут играла с потрепанным игрушечным медведем. Тиа играла в догонялки со своим маленьким Ноа между деревьев. Брейди и Пера постарались укрыться от остальных, но я сумела заметить их целующимися. Я немного посчитала в уме и поняла, что Брейди было тринадцать, когда он запечатлился на нее, а ей в тот момент было двадцать пять. Это было не настолько непривычно, как случай Квила и Клэр, поскольку Брейди было чем заняться с запечатленной. Хотя, возможно, до поцелуев они дошли только недавно. Я зажмурилась на мгновение и запрокинула голову, чтобы взглянуть на небо. Потом наконец взяла пустой стул и села рядом с Ким. У стаи было много вещей. Я предположила, что им больше не нужно двигаться быстро, и что волки могут нести больше, если перемещаются на средней скорости. Как много времени займет у меня добраться до Нью-Йорка, если я пойду с ними? Может быть, мы можем пробраться на поезд. * * * Ким непринужденно сказала: — Как я слышала, в итоге Белла все же жива, хотя Коди не объяснил подробно. Расскажешь? — Покажу, если хочешь, — предложила я, и она с любопытством кивнула. Когда я закончила, Ким воскликнула, насколько это необычно, и тогда к нам присоединилась Маурин, тоже пожелав увидеть мой дар в действии. Вскоре ко мне выстроилась двойная очередь из волков, запечатленных и Коди, желавших посмотреть показываемое мной, по очереди к каждой руке. Я передавала краткое резюме моего объяснения о том, как мама выжила, и когда никто не захотел заканчивать, начала делиться воспоминаниями, выбираемыми практически случайно. Было потрясающе иметь аудиторию, от которой не нужно хранить секреты. Джейкоб не присоединился ни к одной очереди, хотя привстал, когда стало ясно, что кроме детей уже все хотят посмотреть. Но потом сел обратно. Ждет, пока я сама подойду, предположила я, хотя просмотр я предлагала всем, и это не было чем-то особенным. Даже когда он снова сел, на его лице все еще была слабая улыбка счастья. Она здесь, она существует, и этого достаточно — вот что, по моим предположениям, означала эта улыбка, хотя я не была уверена. Я не знала его. В конце концов мне, вероятно, нужно будет поговорить с ним о походе в Нью-Йорк. Он тут главный все же. — Эта память на китайском, — пожаловалась Тиа, держа меня за левую руку. — Ничего не понимаю. — Это шведский, — ответила я, сделав паузу в просмотре. — Содержание разговора не важно, я просто показываю пейзаж. Там был красивый рассвет. — Но я не поняла, — повторила она. Джаред, державший меня за другую руку, закатил глаза. — Ладно, я уберу звук, если хочешь, — сказала я. — Все равно я тогда быстро развивалась, и разговор был слишком быстрым, чтобы человек мог следить за его ходом. — Сделай, чтобы он был на английском, — настаивала Тиа. — Я... подождите секунду, — сказала я, освободив руки и раздумывая. — Я раньше не пыталась переводить воспоминания. Вероятно, я могу это сделать, но нужно подумать. — Похоже, что это было возможно. Я же спец по тому, чтобы заставлять понимать себя, в конце концов: Тиа не понимает шведский, так что мне придется послать ей другой язык, если мой дар действительно работает так, как мне кажется. Нечто подобное тому, как я выбирала самое важное, когда показывала Коди сокращенную биографию ранее... — Ладно, попробую, — сказала я, вернула руки на место и перемотала разговор на рассвете. Он не был особо интересным, мама рассказывала мне, что она делала в промежуток между ее несостоявшимся убийством и тем, как она наткнулась на дядю Джаспера (мама колебалась, хочет ли она, чтобы я считала его дядей, или нет. Обычно я считала). Она делала такие скучные вещи, что могла говорить о них и на шведском, который знала не слишком хорошо, так что для меня это была хорошая практика. Я не переводила в точности на английский, но посылала своей силой значения слов чувствам Тиа, а также те ощущения, что были привязаны к памяти. Тиа, похоже, хватило. Для стаи я была новым и выдающимся развлечением. Они не оставляли меня в покое, прося показать что-нибудь еще, все утро и день, последней была Эмили — хотела узнать, могу ли я научить так языку. Все остальные к этому моменту уже разошлись по своим делам. Я провела пару часов, держа ладонь у ее щеки, пока она терпеливо сообщала о том, насколько эффективно то, что я делаю. — Не знаю, поможет ли это мне изучить материал быстрее, чем занятия с Перой, — задумалась Эмили, пока большая часть стаи рылась в припасах в поисках ужина. — Но похоже, что так запоминается лучше. Все, что ты показывала, было таким ярким... и ощущалось истинным, хотя я не знаю, насколько это слово имеет смысл касательно словарного запаса... — Понимаю, о чем ты, — согласилась я с ней. — То, во что ты веришь, труднее забыть. Эмили кивнула. — Ты очаровательна, — сказала она. — Джейкоб... — тут она смешалась, неопределенно глядя на меня. Возможно, она хотела сказать нечто вроде того, насколько ему повезло с выбором (если тут можно говорить о выборе). — Нет, ничего, — продолжила она. — Ты ложишься так же рано, как Коди? Нам надо будет... найти спальные принадлежности заранее. У нас нет еще одной палатки, так что придется потесниться. — Я обычно сплю один-два часа после заката, — я насчитала семь палаток, который выглядели рассчитанными на двух-трех человек, возможно четырех. — А как вы сейчас размещаетесь? — спросила я. — Все пары вместе, родители с детьми тоже, Джейкоб, Захария и Коди втроем вон в той зеленой, — ответила Эмили. — Возможно, Джейкоб поставит Джареда ночным дозорным, пока Коди не проснется и не займет вахту как обычно — нам нужно, чтобы кто-то высматривал вещи вроде огня или других атак, которые могут навредить нам, даже когда мы скрыты, — объяснила она. — Ты тогда сможешь поселиться у Ким. По крайней мере, там не будет слишком тесно. — Звучит неплохо, — сказала я. — Хотя вроде бы погода хорошая, так что я могла бы поспать и снаружи. — Чушь, — отрезала Эмили. — Все равно сейчас очередь Джареда. Вряд ли она могла упустить подтекст, что я не хочу спать в палатке с кем-то, кроме мамы, так что я пожала плечами, решив, что у нее есть какая-то причина, чтобы настаивать. Если я буду в спальном мешке, то вряд ли потревожу ее во сне. — Хотя лучше спроси Джейкоба о расписании ночных вахт, пока не уснула, — предложила Эмили. Это могло объяснить, почему она хочет, чтобы я была в палатке, если она считает, что я должна поговорить с ним. У нее вышло не особо тонко, так что я подошла ближе и сказала: — Нет причины мне самой проверять. Ты просто хочешь, чтобы я поговорила с Джейкобом. Эмили вздохнула. — Я не понимаю, почему ты не хочешь. Что не так? — Я... я не знаю, что ему сказать. Почему бы ему было просто не встать в очередь, как остальным? — защищалась я. — Он не навязывается, потому что ты явно испугалась его, — ответила Эмили. — И у тебя была причина. Ты знаешь, что он не навредит тебе. Тебе ничего не мешает. — Она протянула руку за спину, и Сэм внезапно оказался у ее плеча, словно материализовавшись из ниоткуда одновременно с ее жестом. Она коснулась его руки, похлопала два раза, и я смотрела, как он наклонился поцеловать ее в лоб. Эмили опустила руку, и Сэм ушел, просто сияя удовлетворением, забрав Пейдж из рук Ким. Понизив голос, Эмили сказала: — Я не понимала, сначала, что у меня... что Сэм дал мне. Я думала, что он просто предал Ли. Несколько недель я считала, что я своего рода на ее стороне, раня его. Если бы у меня была твоя сила, я бы показала тебе, насколько теперь сожалею об этом. Сэм, конечно же, простил меня. Но я ранила его. Джейкоб не заслуживает такого, Элспет. — А в ее глазах читалось "Пожалуйста, не разрушай нашу общину, отвергнув нашего лидера". Я съежилась и глянула на Джейкоба. Он все еще смотрел в мою сторону — но, когда я повернулась к нему, его улыбка исчезла, и он перевел взгляд на Эмили, нахмурившись, словно бы недоволен ее поведением. О, ну конечно. Он слишком далеко, чтобы услышать тихий разговор, но вина на моем лице, усиленная даром, была четко видна. И Джейкоб не одобрял то, что я ощущаю себя плохо из-за Эмили, даже если это было для его пользы. Эмили взглянула на Джейкоба и поджала губы, поправила волосы и, не сказав больше ни слова, ушла к Сэму и своей дочери. Я села, сжавшись в комок. Я слышала тихие голоса, слишком неразборчивые для меня, и кто-то коснулся моего плеча. Это был Коди, избегавший смотреть мне в глаза. — Джейкоб хочет знать, — сказал он, — можем ли мы как-то помочь тебе. — Я просто хочу добраться до Нью-Йорка и найти маму, — ответила я. — Я ему передам, — пообещал Коди. — Можешь не спешить. Все в порядке. — Он вздохнул и пошел к Джейкобу. Маурин принесла мне одну из своих дочерей (Рут, старшую) и предложила, раз мне нечего делать, поговорить с ней на испанском. Это заняло меня, пока Рут не попросила сказать ей, как на испанском "мама", а потом закричала: “Madre, Madre!". Маурин не поняла, но Пера похлопала ее по плечу и сказала ей забрать Рут. Когда солнце село, Коди сразу же пошел спать. Джаред встал на ночную вахту, едва только остальные начали забираться в свои палатки, а Ким пригласила меня в свою, однако я отказалась, сказав, что предпочитаю спать под звездами. Она выдала мне спальный мешок с подушкой, я нашла мшистое место подальше от остальных, чтобы не слышать их разговоры, если они лягут спать позже меня. Я немного поворочалась и наконец уснула, увидев первые сны, которые некому будет смотреть. * * * На следующее утро я проснулась в темноте и тишине. Но я была не единственной бодрствующей — было видно Коди, который, похоже, уже отослал Джареда спать. Он бродил по лагерю. — Коди? — прошептала я, садясь. — О, доброе утро, Элспет, — сказал он, тоже понизив голос, чтобы никого не разбудить. Он остановился на полушаге и посмотрел в мою сторону, хотя выглядело так, словно его интересует что-то за моим плечом. — Как спала? — Отлично, — ответила я, и это было близко к правде. По крайней мере, было удобно. Я попыталась уцепиться за исчезающие нити сна, но не вышло. Ценность ночи была потеряна, и теперь я даже не могла бы рассказать маме об этом позже. — Мы сегодня сворачиваем лагерь и отправляемся в Нью-Йорк, — сказал мне Коди. — Хорошо. — Я выпуталась из спального мешка и собрала его. — Как давно ты проснулся? — Пару часов назад. Как думаешь, у детей Джохама такой же странный график сна? Рано лечь, рано проснуться, вплоть до абсурда? — безучастно спросил он, выглядя сбитым с толку. — Не знаю, — ответила я. — Мои родители не спрашивали об этом у Науэля, ну, или мама мне не рассказывала. — В любом случае, думаю, может быть по-разному, я же проснулся куда раньше тебя, — он почесал в затылке. — Хочешь поохотиться? — А ты разве уже не ходил на охоту? — удивленно спросила я. — Да, хотела бы. Мы вместе молчаливо сходили на охоту. Не отходя далеко от лагеря, чтобы присматривать за ним, мы не нашли крупной дичи, так что перекусили кроликами и половиной стаи ворон. — Раннюю пташку съели ранние полувампиры, — схохмил он, доставая случайное перо из волос. Не казалось, что он особо внимательно осматривает окрестности. Я кивнула в ответ на это и спросила: — Ты в порядке? — Да, — ответил он. Я посмотрела на него, он пожал плечами и побежал обратно к палаткам. Я медленно последовала за ним. * * * За следующие полтора часа никто не просыпался. Все это время я пыталась сама разобраться, что беспокоит Коди, потому что он, похоже, рассказывать не собирался. Вот как я использую свой дар для изучения других людей. Это занимает очень много времени. Полностью косвенный способ. Множество предположений. Всегда остаются пробелы. Я не могу просто использовать силу, тыкнув в кого-либо и узнав, кто они есть. Сначала я делаю предположение о том, что пытаюсь изучить. Потом я думаю о чем-то про себя, что похоже на мое предположение. И затем понимаю, как бы я объясняла эту часть себя другому человеку, и смотрю, относится ли объяснение к тем вещам о моем предположении. Если да, то предположение близко к реальности. Это путано, и у меня ушло много времени, чтобы понять принцип. Вот как это может работать. Предположим, что я вернулась в город Коры и нашла ее, и она кажется грустной. Я стараюсь узнать как можно больше информации, а потом решаю, что наилучшим предположением будет, что она скучает по своей лучшей подруге, которая уехала из города. Самое близкое, что у меня есть к этому — это когда я скучаю по тем людям, от которых уехала, наподобие Коры. Так что я думаю о том, как бы я ей рассказала о подобных моих чувствах. Если я хочу сказать Коре "Я скучаю по моей старой подруге Райне так же, как ты скучаешь по своей", то это значит, что данный разговор заставит Кору понять нечто истинное, поскольку именно так работает моя сила. И тогда я пойму, что мои ощущения насчет Райны и ощущения Коры насчет ее подруги одинаковы. Но может и не иметь смысла говорить это Коре. Я никогда не вернусь к Райне, а подруга Коры может приехать обратно, например. Я знала Райну недолго, и мы не были особо близки. И это самая большая проблема в том, чтобы использовать мою силу таким образом. Она работает, только если я делаю правильное предположение, а я могу сделать правильное предположение, только если у меня есть нечто похожее на то, что происходит с другим человеком. Поэтому я и пропустила, что не так было с Коди. * * * Остальные в стае поднялись почти одновременно, даже Джаред, который спал всего пару часов. После завтрака мы собрали все вещи в лагере. Захария показал мне, как собрать палатку и как загрузить все на Сэма, чтобы тот мог бежать так, чтобы ни одна вещь не упала. Захария также предложил мне ехать у него на спине — все остальные запечатленные ехали на своих волках, но никто не предложил того же в отношении меня с Джейкобом. Я поблагодарила его, но решила передвигаться на своих двоих, как Коди. Я взяла несколько спальных мешков. Мне нужно спать, но по жесткому расписанию; в течение дня я не устану, что бы ни делала. Когда мы побежали, я держалась наравне с волками, прислушиваясь как запечатленные разговаривают, перекрикивая ветер, и наблюдала за пейзажами. Пару раз в голову приходили новые предположения про Коди, но ни одно не подтвердилось. Поскольку мы были скрыты, не нужно было избегать людных мест. Большую часть дня мы бежали вдоль дороги, выглядело и правда так, словно машины ездят по ней сами по себе; даже с грузом и наездниками стая шла вровень с движением по правой полосе, так что я некоторое время бежала рядом с автобусом, глядя на него. В полдень мы остановились, чтобы волки могли поесть, не уходя на охоту, потом снова собрались и двинули дальше. К закату мы были уже в Иллинойсе. К моему удивлению, мы не остановились на пустом месте, чтобы разложить палатки. Вместо этого мы вошли в город и нашли отель. Я спросила Коди об этом. Казалось, он думает о чем-то еще, но все равно объяснил, пока мы ждали, чтобы кто-то открыл дверь так, чтобы не привлечь внимания нескрытых людей. — Лагерь мы разбиваем только время от времени, — ответил он. — Иногда мы находим пустующие дома или отели со свободными номерами, и тогда недолго живем в них. Хорошо, когда есть душ, и даже если наши действия заметят, то вряд ли ситуация с Вольтури может стать хуже, чем есть. Я имею в виду, технически мы могли бы убить одну из их жен или нечто вроде этого, — задумался он. — Но все равно, да, мы будем сегодня ночевать в отеле. — А как мы попадем в комнаты? — спросила я. — Пера спрячет дверь, раскроет кого-нибудь, кто войдет внутрь, она раскроет дверь и они откроют ее для нас изнутри, — ответил он. — Умно, — отметила я, задумавшись, куда делись его шуточки. Дверь отеля открылась, и стая прошла внутрь; я была уверена, что дверь была открыта слишком долго, чтобы это показалось естественным, однако никто, похоже, ничего не заметил. В отеле было достаточно комнат, чтобы у меня оказалась отдельная. Я приняла душ, потом пошла в кровать, решив отказаться от попыток понять, что происходит с Коди, и попробовать свой новый способ общения с собой. Я села на постель, приложила руку к лицу и снова оказалась в пустом месте с двумя я. Я попробовала идею подачи знаков себе и была весьма дезориентирована тем, что только одна я делала это. “Привет”, — просигналила одна, и я "увидела" раздвоение: та, чьи руки были все еще спокойно сложены, видела ту, что приветствует ее, и наоборот, больше не являясь совершенным зеркалом. Я опустила руку. Это было весьма странно. И поскольку я не разделяла себя, было трудно думать о том, какая именно я что делает. Но я не знала, как отделить одну я от другой. Не то чтобы я не могла придумать имен — любая пара прозвищ подошла бы, да хоть "Первая" и "Вторая", но я не могла узнать, как мне различить их так, чтобы понять, кому какое имя досталось. "Та, что сказала привет" и "та, что не сказала" не слишком полезно для этого. Я отложила эту головоломку на потом и уснула. * * * — Элспет! — раздался тревожный голос Сэма за дверью. — Элспет, ты там? Я встала и посмотрела на часы. Было почти пять утра. Сэм был на ночной вахте — даже в здании у Вольтури было много возможностей для атаки, да и просто на всякий случай. Но если что-то случилось, почему он просто не выломал дверь?.. — Я здесь, — отозвалась я, выбираясь из постели, чтобы открыть дверь. — Что такое? На лице Сэма читалась тревога. В коридоре за ним нервно шагал Джейкоб и стояла полусонная Пера. — Элспет, — сказал Сэм, — Коди ушел.