Капли на лице - это просто дождь, а может плачу это я... Ю. Шевчук
Малфой менор поражал, по крайней мере тех, кто ценил в первую очередь роскошь. Поражал своими масштабами, золочеными залами и старинной мебелью. Все в этом поместье кричало о деньгах и власти. Но самым красивым местом здесь была не парадная зала, буквально напичканная золотом, или клубная комната, сплошь забитая чиппендейловской мебелью, или мрачная библиотека, известная в магическом мире, как одна из самых обширных. Самым красивым местом были покои миссис Малфой. Ее спальня и будуар — светлые, изысканные, выполненные в нежных пастельных тонах с преобладанием белого и вкраплениями лавандового, казалось, перенесенные из какого-нибудь французского дворца — были словно глоток свежего воздуха среди вычурной и мрачной помпезности. Однако сегодня хозяйка этого великолепия явно не замечала ни красоты вокруг, ни изысканных яств, стоявших перед ней. Нарцисса Малфой, откинувшись в кресле, сжимала в одной руке бокал вина, явно не первый за сегодня, а в другой — старую колдографию. Молодой, необыкновенно красивый парень на ней недовольно оборачивается на звук колдоаппарата, но увидев, кто стоит рядом с репортером, мягко улыбается и подмигивает. Слезы, казалось, уже все выплаканные за сегодняшний день, снова полились из опухших, потускневших глаз. Вздохнув в который раз, Нарцисса подвинула Омут Памяти поближе. Это все что ей осталось: несколько воспоминаний, которые она перебирает в памяти уже который год, сапфировая брошь, так напоминающая его глаза, и колдография, где он молодой. И живой. Она судорожно вздохнула и нырнула в Омут. Шестилетняя Нарцисса сидит на лужайке, а на ее коленях сидит кудрявый, ангельского вида, малыш в бархатном камзольчике и шелковой рубашке с неистово синими глазами и, доверчиво обнимая ее своими ручками, нежно и ласково заглядывает ей в глаза. Вальбурга командует эльфами, которые обслуживают этот пикник на лужайке Блэков. Мимо проходит Бэлла и презрительно смотрит на сестренку, тетешкающую мальчишку, который фыркнув что-то явно неласковое той в след, снова поворачивается и обнимает свою любимицу. Своими ладошками он склоняет ее голову себе поближе и, состроив загадочную мордочку, словно собираясь доверить страшный секрет, шепчет: — Ты — моя самая лубимая сестленка, — глаза малыша сияют от счастья. — Сили лубит Налси. Сили всегда будет лубить Налси.***
— Ага, кого мы видим! — в темном коридоре Хогвартса царил полумрак, но Нарцисса разглядела красные гриффиндорские галстуки и пакостные улыбки обоих подростков. — И что это надменная слизеринка тут делает одна? Страх сжал горло — это были те самые хулиганы, на которых она пожаловалась их декану, и которые пообещали жестоко отомстить. Но что делать? Бежать некуда — мерзавцы перекрыли пути отхода. — И почему мы отворачиваемся? Не хотим на нас смотреть? — парень жестко схватил ее за подбородок и повернул к себе. Сердце отчаянно заколотилось, руки похолодели, не желая слушаться владелицу, а в голове не осталось ни одной мысли. Блэк обреченно посмотрела на своих мучителей — пощады от них можно было не ждать. Внезапно с отчаянным криком что-то маленькое, появившись из ниоткуда, кинулось на шею одного из отморозков и начало душить. Мальчишка закричал от неожиданности и завертелся, пытаясь скинуть нарушителя спокойствия — им оказался второкурсник с таким же красным галстуком. Нарцисса с радостью и страхом узнала родные черные вихры. Мерлин, он же чуть ли не в полтора раза меньше этих мерзавцев! Второй даже не шелохнулся, очевидно, обомлевший от подобной наглости сопляка, посмевшего напасть на старшекурсников. Наконец он дернулся и прикрикнул: — А ну, молокосос, брысь! Пока мы тебе уши не поотрывали. — Рем, сюда! На отчаянный крик Сириуса из-за угла выскочил еще один мальчишка и со всей дури врезался во второго парня. Непонятно, откуда в маленьком худеньком тельце такая сила, но его противник вдруг отлетел в противоположный угол. А Рем (или как его там звали) повернулся ко второму, боровшемуся с Сириусом у стены, и страшно, как-то по-звериному зарычал. Хулиган дрогнул и, мгновение спустя, оба наглеца скрылись в глубине коридора, что-то бросив о том, что разговор не закончен. В этот момент подбежал еще один запыхавшийся мальчишка. — Дракловы яйца, я все пропустил, — в голосе явственно слышалось разочарование. — Не выражайтесь, мистер Поттер, — хриплым голосом сказала Нарцисса, пришедшая в себя. — Нарси, ты в порядке? — Сириус подошел и, задрав голову, стал встревоженно разглядывать ее лицо. — Да, спасибо, братишка, — она ласково взъерошила волосы на его макушке. — Как ты здесь оказался? — Просто почувствовал, — лукавая улыбка озарила его мордашку. — Они… Сириус, а вдруг они захотят тебе отомстить? Ты же младше их, — страх опять сковал ее сердце. Она провела пальцами по его разбитой губе и наливающемуся синяку на скуле, но он лишь дернулся в сторону, всем видом показывая, что такие царапины не стоят внимания. — Не беспокойся об этом, — мрачно процедил Сириус, — поверь мне, они не тронут ни нас ни тебя. Чуть обняв ее на прощанье, он, вместе с друзьями, убежал в направлении гриффиндорской башни. Через пару дней, сидя за обеденным столом в Большом Зале, она услышала разговор двух девушек: — Вы слышали, что случилось с Маккензи и Стоуном? На них кто-то наслал порчу, и они загремели в больничное крыло. И никто не знает, кто это сделал. Нарцисса посмотрела на стол грифов и нашла Сириуса. Тот сидел рядом со своим другом и над чем-то заразительно смеялся. Перехватив взгляд сестры, он весело подмигнул ей и опять повернулся к Поттеру.***
— Нарцисса, пойдем к нам играть, — хихикающие девушки, собравшиеся в слизеринской спальне, явно не собирались спать. — Не хочу. — Да ладно, что ты отказываешься? Завтра суббота, давай повеселимся. Мы играем в «правду или действие». — Ну конечно. Мне с вами играть неинтересно. — Почему? — Потому что я заранее знаю все задания, — Нарцисса раздраженно дернула плечом, — «действие — принеси трусы Сириуса», «правда — как понравиться Сириусу». Хоть бы что-то новое придумали. Девушки снова захихикали и начали о чем-то шептаться. — Мерлин, вы совсем свихнулись. Он на четвертом курсе! Ему всего пятнадцать, понимаете, озабоченные? — она не заметила, как слегка повысила голос. — Ой, много ты понимаешь, — промолвила хрупкая блондинка с родинкой на щеке. — Да, он нас на три года младше… — Это тебя, Жаклин, на три, а меня всего на два, — пискнула кудрявая Кэтлин Эйвери, перебивая подругу. — Хорошо, на два-три года, — примирительно сказала блондинка, и тут же закатив глаза, с придыханием прошептала, — но убей меня Мордред, он та-а-акой милый! И, кстати, ты до сих пор мне должна. Не забыла? Нарцисса устало махнула рукой на бестолковых сокурсниц и решила спуститься в гостиную. Там и то было тише, чем сейчас в ее спальне. В гостиной в кресле у камина сидела темноволосая девушка с резкими, но красивыми чертами лица — Лукреция Роули — и лениво листала какую-то книгу. Увидев спустившуюся Нарциссу, она молча кивнула ей и вновь вернулась к чтению. — Добрый вечер, Лукреция. — Добрый вечер, Нарцисса. Тебе тоже не спится? — равнодушно-светским тоном протянула девушка, явно задавшая вопрос из вежливости. — Уснешь тут, когда в моей спальне очередное заседание «Клуба любительниц Сириуса Блэка», — голос невольно прозвучал немного резковато. Роули презрительно ухмыльнулась, и перелистнула страницу: — Некоторые девицы готовы вцепиться в любого придурка, если только у него смазливая физиономия и громкая фамилия. — Вообще-то ты говоришь о моем брате. — И что? То, что он Блэк и твой брат, не отрицает того факта, что он учится на Гриффиндоре, якшается с маглорожденными и позорит свою фамилию. И твою между прочим, — ее глаза зло сузились. Спорить совершенно не хотелось, поэтому Нарцисса просто ушла. На Астрологической башне было прохладно, тихо и спокойно. Присев на лавочку у окна, она с удовольствием подставила лицо ветру. Она не знала, сколько прошло времени, но внезапно услышала шум шагов. Кто-то поднимался наверх. — Скучаешь, сестрица, — тихий голос раздался совсем рядом, и Сириус, подойдя поближе, ласково обнял ее со спины. — Просто думаю, — она откинула голову на плечо братишки и прикрыла глаза. — О чем? — О глупых девицах, — злость ушла, осталось лишь легкое раздражение. — Нашла о чем думать, — хмыкнул Блэк, — в твоем возрасте надо думать о парнях, а не о девушках. Они, конечно, тоже глупые, но хоть болтают меньше. А в чем их глупость заключается в этот раз? — В тебе, братишка, — услышав тихий смех, Нарцисса тоже рассмеялась, — ты не представляешь, как они меня доконали. О, Мерлин, — она спохватилась и повернулась к нему лицом, — Сири, мне нужна твоя помощь. — Конечно. Что нужно? Нарцисса замялась. И судя по тому, как запылали щеки, еще и покраснела. — Раздери меня гиппогриф, Нарси, что такое? — парень заволновался и приложив руку к ее щеке заглянул в глаза. — Что? Говори! — Мне нужна твоя вещь, — пробормотала она сквозь зубы. — Моя? — Да, что-то из одежды, но чтобы с монограммой. Пару мгновений Сириус ошалело глядел ей в глаза, а затем громко засмеялся, откинув голову. — Проиграла? — спросил он сквозь смех и, увидев смущенный кивок, продолжил закатываться от смеха, утирая выступившие слезы. — Хорошо, я дам тебе носовой платок. Если хочешь, я тебе дам дюжину — впрок. — Не надо, — весело ответила Нарцисса, — больше я на их уловки не попадусь. Просто я не ожидала, что Жаклин настолько обнаглеет. — А, так это Булстроуд меня коллекционирует? А что ты сразу не попросила? — Неудобно как-то было, — она замялась и потупила взгляд, — не хотела докучать тебе своими проблемами. Сириус перестал смеяться и вдруг серьезно посмотрел на сестру. — Запомни, Нарси, ты никогда мне не докучаешь. Особенно, если у тебя проблемы, — он приблизил свое лицо, почти касаясь своим лбом ее. — Я твой брат, и я должен решать твои проблемы. Слегка отстранившись, Нарцисса протянула руку и привычно взъерошила кудри. Да, ее маленький братишка вырос. И хотя он еще совсем молодой, жесткий блеск в синих глазах, сменяющий иногда мальчишеский задор, говорил, что перед ней уже почти мужчина. — Мне пора спать, — она потянулась и чмокнула Сириуса в щеку. — Я провожу, — улыбнулся он и, подпрыгнув на месте, церемонно подставил руку, словно они на приеме.***
И снова Астрономическая башня. И снова Нарцисса одна, только совсем в другом настроении. Слезы ручьем лились из глаз, заливая письмо, прочитанное, наверное, уже в сотый раз. Нет, он не мог так поступить. Ведь они почти помолвлены. Неужели Люциус ее совсем не любит? — Нарцисса, так поздно, а ты тут одна… — голос осекся. — Нарси, что случилось? Тебя кто-то обидел? Кто? — взревел Сириус. Сил говорить не было, поэтому она просто уткнулась в подставленное плечо и затихла, чувствуя, как сильные руки обнимают ее, гладят по волосам. Когда ее в очередной раз спросили, кто виновник ее слез, она молча протянула злосчастное письмо. Сириус быстро пробежался глазами по тексту и рассмеялся. От недоумения Нарцисса даже плакать перестала. — И из-за этого ты льешь слезы? — спросил брат, закончив смеяться. — Только потому что какая-то девица написала тебе, что видела твоего ненаглядного Люциуса с кем-то? — Не с кем-то, а с этой противной Трэверс, она еще в Хогвартсе на него вешалась, — голос после слез звучал глухо. — И что? Они просто разговаривали в магазине. Слушай, — он заглянул ей в глаза и проникновенно зашептал, — этот Малфой — идиот, конечно, но не клинический. Ты — самая красивая девушка во всей школе, не спорь, не будь я твоим братом, сам бы за тобой бегал, — смутившись под скептическим взглядом сестры, он хмыкнул и улыбнулся, — ну, по крайней мере, пару дней точно. Да за то, что он разрушит возможную помолвку с девицей Блэк, его отец проклянет! — Но это значит, он меня не любит? Я ему нужна только из-за нашей семьи? — слезы опять готовы были политься из глаз. — Тьфу ты, заешь меня пикси, — раздраженно выругался Сириус, — ну как с вами девчонками тяжело — зацепитесь за часть фразы и а ну выворачивать. Я же тебе человеческим языком говорю — краше тебя никого нет. Почему-то после этих слов стало теплее и спокойнее. Она опять прижалась к его плечу, но на душе уже не скребли кошки. Внезапно одна мысль пронзила ее и заставила сердце замереть. — Сириус, — тихонько позвала она и, немного отпрянув, заглянула в такие родные глаза, заговорив затем быстро и тревожно, — ты же знаешь, что мир потихоньку раскалывается на два лагеря, и, по-моему, мы будем в разных… Парень приложил ладонь к ее рту и не дал ей договорить. Затем придвинулся к ней еще ближе и тихо, торжественно произнес: — Запомни, сестрица, что бы ни произошло, даже если весь мир провалится к драклам, я всегда буду твоим братом. Сири всегда будет любить Нарси.***
Темный мрачный зал, куда, казалось, даже солнце не заглядывает, сейчас больше всего напоминал склеп. Стоя на коленях перед высохшей, но прямой как палка женщиной в строгом черном платье, Нарцисса не могла подавить рыдания. — Но, миссис Блэк, пожалуйста, он ведь ваш сын. — У меня был один сын — Регулус, и он погиб, — сухой властный голос. — Миссис Блэк, умоляю, заклинаю Вас… Азкабан… это ведь хуже смерти, — голос срывался, а голова гудела так, что говорить внятно уже не получалось. — Что ты хочешь от меня, Нарцисса? — голос Вальбурги сорвался на визг. — Сделайте хоть что-то, наймите адвоката. — Он отказался от семьи! Уходите, миссис Малфой. Хотите помочь этому мерзавцу, просите помощи у своего мужа. Сквозь пелену слез она увидела, как эта невозможная старуха гордо уходит из зала.***
Площадь Гриммо заливал дождь. Стоя в переулке, прямо перед ней, Нарцисса в плаще и капюшоне, натянутом по самые глаза, пыталась разглядеть сквозь пелену дождя дома 11 и 13, где — она знала — прячется знакомый с детства особняк. Вода периодически капала на лицо и уже давно намочила ее туфельки, но она этого не замечала. Она знала, чувствовала, что он там. Где же ему еще быть, как не в своем доме, укрытом всеми возможными и невозможными заклинаниями. Зачем она здесь? Самого здания она не увидит, попасть туда не сможет. Но ей нестерпимо хотелось прийти сюда, хотя она сама понимала всю абсурдность своего желания. Сделав несколько шагов на площадь, она с удивлением заметила, что дома начали раздвигаться, и вот уже перед ней такие знакомые серо-бурые стены, истертые каменные ступеньки, и она даже смогла разглядеть чернеющую дверь. «Что это значит? Сириус оставил дом открытым для меня?» — Нарцисса была шокирована, как беспечностью Блэка, так и самим фактом, что он ее, получается, ждал. Она закрыла глаза и подставила лицо под капли дождя. Вода заструилась по ее щекам. Сириус, ее любимый братишка был так близко, стоило только пройти несколько шагов, подняться по ступеням и… Горько усмехнувшись и покачав головой, она трансгрессировала. Нарцисса вынырнула из Омута и без сил упала в кресло. Подняв в руке бокал и разглядывая несколько секунд на свет рубиновую жидкость, она затем подняла глаза вверх. Боль комом застряла в горле, раздирая сердце и крича отчаянной птицей где-то в голове. Она поднесла бокал к губам и одним залпом, совсем не аристократично, выпила вино. Хотелось кричать, крушить все вокруг, но тело не слушалось. Лишь в голове до сих пор звучало тихим шепотом: «Сири всегда будет любить Нарси». Уже погружаясь в забытье, она произнесла тихим шепотом: «Нарси всегда будет любить Сири».