Август 19, 2006
— Доброе утро, любимая, — голос прорвался сквозь сон.
Затем последовал поцелуй. Гермиона открыла глаза и увидела Рона, склонившегося над ней. Он перенес вес на одну руку, а другой нежно провел по ее щеке.
— С годовщиной, родная. С годовщиной свадьбы, — Рон почему-то поморщился. — На всякий случай, сразу тебе говорю, что я все помню и вечером веду тебя в ресторан.
Грейнджер удивленно посмотрела на мужа — что-то в его глазах и поведении было не так. Проведя рукой по его волосам, она заглянула в глаза и задохнулась от боли, которую там увидела. Рон тут же отвернулся. Затем уткнулся в ее волосы.
— Если бы ты знала, как я тебя люблю, — раздался глухой голос, в котором ей почудилось отчаянье.
— Рон, ты… в порядке?
— Ну конечно, — Рон приподнялся и удивленно посмотрел в глаза.
«Наверное, почудилось» — мелькнула мысль. Муж тут же встал. Он был уже одет.
— Ты на работу? В субботу и так рано? — удивленно спросила она.
— Да, дел много. К тому же сегодня надо освободиться пораньше — так ведь? — он лукаво улыбнулся и быстро вышел из спальни.
Весь день Гермиона то и дело возвращалась мыслями к сегодняшнему утру — что-то было не так, но что? Этот вопрос так занял ее, что она даже не вспомнила ни разу о Малфое. После того поцелуя полтора месяца назад она опять стала избегать его. Ей совершенно не хотелось ни говорить с ним, ни думать о нелепой ситуации, в которой она оказалась, да и перед Роном ей было стыдно. Признаваясь сама себе, что ее тянет к Драко, ей было страшно и неловко, поэтому пока она выбрала вариант, который всегда ненавидела — ничего не делать. Внезапно в гостиной материализовался серебристый олень. Резко тряхнув головой, он произнес голосом Гарри: «Рон в Мунго. Он жив, Гермиона, но будет лучше, если ты придешь». Гермиона похолодела, но в ту же секунду помчалась к камину.
В приемной больницы святого Мунго было довольно суетно, но Грейнджер, оглянувшись, тут же увидела Гарри, ждущего, очевидно, ее. Увидев подругу, он тут же протянул ей руку и быстро повел по коридорам.
В маленькой палате было тесно от колдомедиков и авроров. Подбежав к постели, она не удержала вскрика: Рон лежал на постели белый как мел, одежда была рассечена на груди и была вся в в крови, по лицу постоянно пробегала судорога боли. Рон приоткрыл глаза и, взглянув на жену, тихо прохрипел:
— Родная, зачем… я же сказал… все хорошо, — бледные губы еле шевелились.
— Рон, — Грейнджер дрожащей рукой дотронулась до его щеки и заметила, как он закусил губу, — Рон! Что с тобой? Скажи пожалуйста.
Внезапно тело Рона выгнулось так сильно, что часть тела поднялась над кроватью, а из его рта вырвался нечеловеческий крик. Ее сердце заколотилось в бешеном режиме, ноги стали ватными, а все звуки приглушились, как-будто кто-то вставил в ее уши вату. Сквозь пелену слез она видела, как какой-то колдомедик начал командовать, ткнул в нее пальцем и что-то сказал, но слов было не разобрать. Кто-то аккуратно обнял ее и вывел ее несопротивляющееся тело из палаты.
— Гермиона! Ты меня слышишь, милая! — чей-то знакомый голос вдруг прорвался сквозь пелену.
Гарри, оказывается, это он ее вывел, все еще обнимал ее. Развернув ее к себе лицом, он тряс ее за плечи и кричал что-то. Гермиона вцепилась в своего друга, как за спасательный круг и закрыла глаза. «Приди в себя!» — кричал мозг. Она резко встряхнула волосами и сделала несколько глубоких вдохов — звуки приблизились и зазвучали в нормальном режиме. Она открыла глаза и взглянула на Поттера. Заметила его бледность и большой порез на скуле, из которого тонкой струйкой текла кровь.
— Рассказывай, — и тут же безапелляционным тоном добавила, — а затем ты пойдешь и покажешься колдомедикам.
Гарри облегченно выдохнул и крепко прижал ее к своей груди. Затем, чуть отодвинув ее от себя, внимательно оглядел и, очевидно, удовлетворившись увиденным, начал говорить:
— Да рассказывать, в принципе, нечего. У нас была стандартная операция, но мы нарвались на засаду. Рона ранило, но медики говорят, что все будет хорошо, — в последних словах явно слышалась неуверенность.
— И часто вы
так «нарываетесь»?
— Если честно, то за последние два года — впервые. Но такое бывает. Гермиона, — друг заглянул ей в глаза, — мы — авроры, по роду службы можем попадать в такие передряги. Поверь мне, Рон выкарабкается.
Отвечать ничего не хотелось, да и сил не осталось. Гермиона вздохнула и положила голову Гарри на плечо. Тот поднес руку к ее лицу и начал аккуратно стирать слезы. Оказывается, она плакала. Тут она вспомнила про рану друга и, отодвинувшись, грозно посмотрела на него:
— Так, я в порядке, а ты — идешь к колдомедикам. И не спорь!
— А ты?
— А я схожу и принесу нам чаю.
Гарри послушно кивнул и пошел по коридору, затем вдруг вернулся и, вынув из кармана, протянул ей небольшую бархатную коробочку.
— Совсем забыл. Это тебе, — поняв, что нужно больше объяснений, он продолжил. — Подарок Рона. Он так волновался, что заказ не успеют выполнить, все эти дни дергался, но сегодня утром наконец-то сообщили, что готово, и Рон даже отпросился и помчался в магазин. Так радовался, что успел, — голос дрогнул, и, вручив коробочку, он быстро развернулся и стремительно ушел.
Гермиона открыла футляр — внутри лежал золотой кулон очень красивой работы, а при открытии раздался тихий голос Рона: «Поздравляю, любимая».
Гермиона стала подниматься по лестнице в сторону больничного кафе, она вроде помнила, где оно находится. Зайдя в чистое светлое помещение с маленькими столиками, тесно стоящими друг к другу, она присела за свободный стол, в ожидании официанта.
— Да, денек сегодня не из приятных, — раздался голос за соседним столом.
Рядом сидели трое мужчин, судя по мантиям — авроры.
— Нас подловили, как малолеток, — горько признал седой мужчина, в котором Грейнджер узнала Сэвиджа — главу подразделения Аврората и начальника Гарри и Рона.
— Лажанулись вы при разработке плана. Что ж, и твой Уизли ошибается, — глухо сказал темнокожий аврор.
— В том-то и дело, что не он, его не было на разработке.
— Что?! Тебя не поймешь: то ты носишься по всему Аврорату, какой у тебя талантливый стратег — гений просто, и не даешь кому-либо разрабатывать все планы облав и захватов без твоего хваленого мальчишки, то вдруг готовишь без него самую крупную операцию? Как это понимать?! Ты, вообще, понимаешь, что нашёл так много добровольцев дежурить вне смены только из-за него?
— Уизли не смог. Ты же знаешь — информация пришла неожиданно, сегодня утром. Времени не было, а он отпросился до обеда по личным делам, — раздраженно проговорил Сэвидж.
— А что, мистер Уизли так крут? — вмешался третий аврор, молодой, еще совсем мальчишка.
— О да, парень, он может не так хорош в бою, как Поттер, где нужна молниеносная реакция, но таких стратегов я ещё не видел.
Гермиона не слышала дальше разговор. Забыв о чае, она встала и медленно пошла из кафе. Чужие голоса звучали в голове: «его не было на разработке… он отпросился до обеда по личным делам… подарок Рона… он так волновался…». Она нащупала в кармане мантии злосчастную коробочку. Получается, Рон ранен из-за нее? Слезы заструились из глаз. Дойдя до палаты, она увидела, что дверь закрыта, а на полу у стены сидел Гарри, откинув голову и зажмурив глаза. Вся его фигура говорила об усталости и отчаянии. Буквально осев рядом с ним, Грейнджер тихо сжала руку друга, получив ответное пожатие в ответ.
— Гарри, — прошептала она, — что говорят колдомедики?
— Пока ничего, — голос был сухим и надтреснутым. Он обнял ее и крепко прижал:
— Все будет хорошо. Я знаю. Просто знаю. Ты ведь мне веришь?
Ответить она не успела, потому что открылась дверь и из палаты вышли два лекаря в лимонных мантиях. Взглянув на подскочивших друзей, один из них устало произнес:
— С мистером Уизли все будет в порядке. Теперь. — Взглянув на Гермиону, он добавил: — И вы можете его навестить, только аккуратно — он еще очень слаб.
Прокравшись в палату, Грейнджер подошла к кровати: Рон лежал, прикрыв глаза, по-прежнему очень бледный, но хотя бы лицо было расслаблено. Она нежно прикоснулась к щеке мужа, и он тут же открыл глаза.
— Привет. Прости, что испугал тебя, — голос был очень тих и слаб, а рука, протянутая к ее лицу, заметно дрожала.
Слезы опять хлынули из глаз. Она всхлипнула и накрыла его руку своей, прижав к своей щеке.
— Ох, Рон, как ты меня напугал.
— Прости, любимая, — слабая улыбка тронула его губы, — и ресторан, похоже, отменяется.
— Ну конечно, — беззлобно проворчала она, — это сейчас самое главное. Кстати, спасибо за подарок.
— Не плачь, пожалуйста, — нахмурился Рон, его рука бессильно упала на кровать, — ты затопишь всю палату.
Гермиона быстро вытерла очередные слезы. В палату зашел лекарь и строгим голосом сказал, что больному нужно пить лекарство и спать. Нежно поцеловав мужа и выйдя в коридор, она подошла к Гарри и поспешила успокоить его. Подошедший второй колдомедик объяснил им, что жизни Рона уже ничего не угрожает, но ему понадобится провести две недели в больнице и еще какое-то время дома. Поблагодарив лекаря и попрощавшись с другом, Грейнджер вышла из больницы. Ей необходимо было сделать еще кое-что.
***
Гермиона вывалилась из камина в темной комнате. Прислушалась, но лишь тиканье старинных часов разбавляло звенящую тишину. «Еще не пришел» — подумала она.
Пройдя вглубь комнаты, она быстрым движением палочки зажгла свет и глянула на свое отражение. Безучастно отметила в зеркале свой бледный вид, размазанную косметику и кровь на мантии, но исправлять не было ни сил, ни желания. Вместо этого она достала маленькую коробочку и открыла ее. «Поздравляю, любимая» — услышала она опять тихий голос из коробочки, и провела пальцами по красивому кулону. Хотелось плакать, но, судя по всему, лимит слез на сегодняшний день был израсходован. Забравшись с ногами на холодный кожаный диван, она стала ждать, хотя ожидание было мучительным: тиканье часов раздражало, мысли носились по кругу, возвращая к одной и той же точке: «Ты во всем виновата». Хотелось просто заснуть и забыть обо всем: о сегодняшнем кошмаре, об угрызениях совести, об ошибке, совершенной ровно год назад. Целый год прошел.
Камин вспыхнул зеленым пламенем и в следующее мгновение в из камина вышел Малфой. Увидев гостью на диване, он радостно шагнул к ней, но, оглядев ее, встревожился:
— Гермиона, что случилось? — моментально подскочив к дивану и опустившись перед ним на колени, он взял ее за руку и заглянул в глаза. — Ты в порядке?
— Рона ранило, — прошептала она.
Драко опустил голову, но затем опять посмотрел в глаза.
— Я могу что-то сделать… для тебя?
— Нет.
— И ты пришла…
— Чтобы сказать, что мы больше не можем встречаться.
Лицо Малфоя исказилось на секунду, но затем опять приобрело спокойное, чуть грустное выражение. Гермиона встала и двинулась к камину, остановившись в середине комнаты.
— Драко, мы… мне было хоро… приятно с тобой общаться, но я должна… — она замолчала, не зная что сказать, — прощай.
— Подожди, — голос был твердый и решительный, — не ставь точку.
Она посмотрела на него в недоумении.
— Я ни о чем не прошу, — его голос дрогнул, — я все понимаю — ты должна быть рядом с мужем. Просто возьми паузу — на месяц или два. Обещаю, я не буду искать встреч с тобой.
Что-то в его глазах было такого, что она не смогла отказать. Слегка кивнув головой в знак согласия, она тихо исчезла.
***
Дни летели почти незаметно для Гермионы, которая металась между работой, домом и больницей. Рон медленно, но верно шел на поправку и даже аппетит к нему вернулся.
— Думаю, тебе надо отдохнуть, ты зашиваешься, как лошадь, — что ж Рон никогда не был мастером красивой словесности.
— У меня все хорошо. И будет совсем хорошо, когда ты окажешься дома, — она взяла его руку в свои ладони и тихо вздохнула. — Меня, кстати, Падма позвала на вечеринку у нее дома, но мне не хочется идти.
— Сходи, — Рон чуть приподнялся в постели, — тебе надо немного повеселиться, ну что ты хоронишь себя, как вдова — рано еще.
— Вот сейчас как врежу, — Гермиона выпустила его руку и действительно замахнулась, но Рон лишь засмеялся.
— Ну сходи. Блин, где это видано — муж уговаривает жену сходить повеселиться без него, — он хитро взглянул на нее.
— Хорошо, — Грейнджер обреченно вздохнула, — я схожу, тем более Падма тоже очень настаивает.
