Как влюбить в себя капитана?

Спок очень нравилась эта работа, нравился корабль, экипаж. Прошлая служба у капитана Пайка тоже не оставила её равнодушной, особенно учитывая, насколько хорошо они сошлись характерами с этим суровым и спокойным благородным мужчиной, но работа на «Энтерпрайз» была совсем другой. Иногда более взбаломошной, иногда – нервной, иногда - странной. Всё вокруг казалось более красочным, необычным, более… уютным. Люди тоже были другими, и отношение к вулканцам – другое. Если на прошлом назначении Спок использовали, как нечто среднее между членом экипажа и вычислительной машиной, то здесь все обращались с ней, словно она – часть большой и разномастной семьи. Спок не думала, что дело в экипаже. В огромном оркестре тон задавал дирижёр. Джин Кёрк была слегка дерзкой, высокоморальной и очень приятной девушкой из семьи военных. Отец души в ней не чаял, мать относилась к ней немного отстранённо, но, в целом, отношения с родителями у Джин были куда как более здоровыми, чем у Спок. Отец Джин Спок очень нравился. Пару раз они разговаривали по видеофону, пока капитан была занята, и у обоих сложилось друг о друге крайне положительное впечатление, как у профессионала о профессионале, и Спок более всего импонировало в нём спокойное принятие любых решений своей дочери, молчаливая и явная гордость за неё, поддержка. Отец Спок относился к её выбору с холодным неодобрением, хотя, разумеется, не говорил ни слова против Звёздного Флота. Джин была сердцем своего корабля. Бывают такие люди, которые в считанные секунды собирают вокруг себя толпы народа. Крепкая, гибкая, худая, Джин с её медными волосами и ясным взглядом мгновенно приковывала к себе внимание. Она была яркой, всегда сохраняла самообладание и чувство юмора, быстро реагировала на проблемы, твёрдо стояла на своём, придерживалась строгих моральных принципов. В самом начале Спок и Джин никак не могли найти общий язык – это было, что лёд приближать к пламени: обе смотрели друг на друга настороженно и недоверчиво. Но постепенно они начали сходиться. Замечания Спок начали казаться Джин обязательной частью ежедневной рутины, капитан научилась извлекать из них пользу, а Спок через Джин начинала понимать людей и их реакции. Старший помощник и капитан – как две стороны одной медали, и, чтобы сойтись ближе, они стали проводить вместе немного больше времени и вне работы. Так Спок обнаружила, что капитан – отличный игрок в трёхмерные шахматы, чьи дерзкие ходы интересно оттеняли стратегии Спок, а Джин – что Спок хорошо знает межгалактическую литературу, и даже может порекомендовать книгу-другую, и разговоры о книгах стали приятной частью их времяпрепровождения. Заинтересовавшись друг другом, они сами не заметили, как неторопливо и правильно стали лучшими друзьями. Здоровые и очень прочные отношения двух сложившихся людей, которым просто нравилось беседовать друг с другом, удобно было вместе работать. Они настолько притёрлись, что стали идеально сложенным тандемом, и в экстренных ситуациях казались слитой и неразделимой силой, реагируя незамедлительно и слаженно. Им даже не было нужды говорить. Спок однозначно восхищалась капитаном и уважала её. Джин была не только замечательным человеком, потому что только этого было бы недостаточно для профессии, но и искренне и фанатично любила свой корабль, принимала здравые и взвешенные решения, которые поначалу могли показаться безумными, но всегда приводили к победе. Джин успевала уделить внимание каждому члену экипажа, а также оказывалась вовремя именно в той части корабля, где она была нужнее всего. Словно какая-то сила роднила Джин с «Энтерпрайз», и Джин 24/7 была подключена к системе. И капитан относилась к Спок с трепетным теплом. Несмотря на очень долговременные дружеские отношения Джин с судовым врачом Леонардом Маккоем, даже сам Маккой, которого Джин почему-то называла «Боунз», иногда ревниво подшучивал над их дружбой со старшим помощником, называя эти отношения скорее супружескими, чем дружескими. Джин только смеялась, но не могла не согласиться: они со Спок и правда сошлись куда ближе, чем они с Маккоем за много лет. Ближе, чем многие пары, которые она знала. В то же время им не было нужды проводить друг с другом каждый вечер. Спок с большим удовольствием пропадала в оранжерее юной Сулу, наблюдая за ростом растений, читала книгу в своей каюте или проверяла отчёты подведомственной научной лаборатории. Работы всегда хватало, и благодаря доверию капитана, которая даже не перепроверяла результаты её исследований, пропуская блок не утомительных, но отнимающих время отчётов, отдел Спок работал быстро, успешно и очень продуктивно. Строго говоря, на «Энтерпрайз» всё так работало. Увлечённые своей работой люди, бесконечный энтузиазм, практически полное отсутствие контроля, дружеская атмосфера и хорошие люди. Да, Спок не могла не отметить, что это восхитительное место, и оно было полно людей, с которыми интересно вести беседу. Все они были преданы кораблю и готовы были отдать свою жизнь за капитана Кёрк. Личная жизнь сотрудников оставалась секретом за семью печатями: сплетни были единственным, что капитан строго осуждала – негласно, но на корабле, где царило уважение к капитану, все прислушивались к её немногочисленным запретам. В то же время свадьбы на борту Джин любила – не из-за того, что ей требовалось самой совершить обряд, а потому что её успокаивали радостные и влюблённые глаза смотрящих на неё людей, решивших связать себя узами брака. Но несмотря на отсутствие сплетен, только Спок была не в курсе, что в неё безумно и молчаливо влюблён высокий и красивый медбрат Крис Чэпел. Он робел при Спок, смущался, старался выполнить её редкие просьбы как можно быстрее и качественнее, а когда при медосмотре касался её полной груди, замирал и краснел, как мальчишка. Личная жизнь капитана долгое время была для Спок закрытой страницей. Собственно, она Спок и не интересовала – у каждого из нас есть своё личное пространство, в которое даже друзьям вход воспрещён. Лучших друзей приглашают на семейные ужины, но никогда не зовут в спальню. Собственно, у Спок не было и мысли спросить Джин о её сексуальных партнёрах, пока, возвращаясь вечером из оранжереи в свою каюту, Спок не увидела Джин с одним из них. В ночном режиме освещения Спок, замершая у стены с выключенным паддом в руках, увидела два слившихся силуэта. Джин в чёрной водолазке и пижамных штанах по-хозяйски властно вжимала в стену Натали из отдела микробиологических исследований, улыбаясь ей хищно, лукаво и привлекательно. Спок видела Джин смеющейся – запрокинув голову, она часто смеялась над их общими шутками, но Спок никогда не видела у капитана такой страстной и тёмной улыбки. Во всей фигуре Джин сияла страсть хищника, видящего перед собой добычу, уверенного в своей силе. Натали замерла перед ней, как покоряющийся этой непреодолимой силе зверёк. Джин провела рукой по её нежной щеке, по тёмным длинным густым волосам – и прижалась к ней голодным бешеным поцелуем, а потом, схватив за плечи, смеясь, затащила её в каюту. Дверь с резким в тишине коридора звуком закрылась. Спок, замерев, смотрела перед собой, пытаясь осмыслить то, что только что увидела. Она знала, что многие считают Джин Кёрк крайне привлекательной девушкой, но она никогда в жизни не думала, что Джин выбирает и представительниц своего пола. Конечно, ничего странного в этом не было, но Спок почему-то считала, что знает капитана отлично, и никогда не видела ни одного её заинтересованного взгляда на девушек. Может быть, дело в неопытности Спок? Она совершенно не понимала этот род человеческих эмоций. Она видела, что капитан испытывает к ней явное дружеское расположение, но она и не представляла, что капитан может быть такой… Спок моргнула пару раз, отгоняя картинку Джин, стремительно склоняющейся к губам Натали. Весь этот поток мыслей не занял больше пары секунд. Спок задумчиво открыла дверь собственной каюты и зашла к себе, мысленно восхищаясь тем, как много граней ей ещё не известны в этом поразительном человеке, её капитане. - Спок, передайте мне отчёт по Плазе. Спок, не глядя, взяла дискету, прошла два шага и протянула маленький красный квадратик капитану. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Спок почувствовала странное тепло, пробежавшее по телу, словно всё вокруг на доли секунды стало гармоничным и ещё более комфортным, чем за мгновение до этого. Джин спокойно и открыто улыбнулась ей и отвернулась прочитать отчёт. Дружеская улыбка, она не имела ничего общего с той странной ночной улыбкой, подаренной Натали. И это почему-то задело Спок. Впрочем, она пообещала себе обдумать это вечером и перешла к работе. Плаза и правда была проблемным пятном их миссии, но ждущая их высадка на Эдоранор казалась в теории ещё более сложной, поэтому Спок старалась запомнить как можно больше информации об этой планете. Не раз в полевых условиях именно её информированность спасала жизнь всей группе. Но, к сожалению, об Эдораноре невозможно было найти подтверждённых фактов, только единственный отчёт Торра, который был не полным из-за отсутствия у группы хорошего оборудования. Именно поэтому собранный ими материал должен был стать особенно ценным. Информации с «Энтерпрайз» доверяли – и оборудование у них было самое современное. После смены Спок зашла в научный отдел – и вздрогнула: в большом помещении сидела только Натали. Спок почувствовала неловкость, как если бы столкнулась с Натали не в лаборатории, а в собственном душе. Любопытно, подумала Спок, значит, тайное знание о чужих отношениях стесняет. Хотя знание, казалось бы, всегда должно было быть безличным и просто давать информацию. Личное знание оказалось в связке с личным отношением. Но Натали не рисовала на столе сердечки с именем Джин, в её глазах не светилось мечтательное выражение, свойственное влюблённым, она просто выглядела более свежей и здоровой, а интерес в выражении её лица был чисто профессиональным. Впрочем, Спок могла ошибаться – выражение лиц не было её сильной стороной. - Офицер Хоуп? – склонила голову Спок. - Коммандер, - вытянулась по струнке Натали. - Как продвигается работа с фрагментом почвы Плазы? - Обнаружено избыточное содержание серы и кремния… - начала отчитываться Натали, и Спок с удовольствием заметила, что Натали и правда увлечена этой темой. Спок крайне положительно относилась к людям, с энтузиазмом работающим над достаточно скучными, по мнению других, темами: пробами почв, анализом пыльцы и прочими трудоёмкими, но не слишком активными исследованиями - методичная и долгая работа. Натали была одним из тех людей, что выполняли такую работу на «отлично», хотя Спок раньше никогда не выделяла её из всего отдела, но… «Но Джин Кёрк её выделила». Спок постаралась сосредоточиться на словах Натали и кивнула: у Плазы явно есть проблемы с разломами, что подтверждает данные спутников. В ближайшее время, к сожалению или счастью, планету ждало полное изменение ландшафта, болезненные землетрясения, извержения вулканов и цунами. Непригодна для колонизации, формы жизни недостаточно разумны для переговоров. Однозначный вердикт - на Плазе, причинившей им столько неприятностей, можно было однозначно поставить крест. В голову невовремя прыгнула картинка того, как Натали ждуще подставляет свои порозовевшие губы, не в силах оторвать взгляд от лица Джин. - Хорошо, офицер, - слегка охрипшим голосом ответила Спок, для пущего эффекта кивнула. – Отличная работа. - Благодарю, коммандер, - спокойно ответила Натали и снова склонилась над пробами. Спок собиралась пойти в каюту и заняться дальнейшими исследованиями Эдоранора, но решила всё же сначала заглянуть в оранжерею. Юная Сулу недавно посадила земные цветущие растения, которые долгое время считались вымершими, и Спок было интересно, получилось ли прорастить их. Сулу очень серьёзно относилась к своей оранжерее, тщательно изучала все материалы по растениям до посадки, поэтому успех был возможен, но три из восьми растений были в группе риска: до этого никому не удавалось их прорастить. Спок дошла до оранжереи и замерла в дверях с протянутой к кнопке открытия дверей рукой. В оранжерее капитан страстно целовала обжигающе рыжую Элайзу Ли из отдела искусственного озеленения. Элайза с её округлыми формами и пышными густыми волосами до лопаток смотрелась рядом с капитаном, как картинка, и её увлечённость процессом не подвергалась сомнению – она буквально таяла под каждым прикосновением губ Джин. И издавала громкие сладкие стоны, которые было слышно даже с этой стороны двери. Спок, не в силах оторваться от этой картины, стояла, забыв опустить руку, и жадно ловила каждое движение. Неужели перед ней та же Джин Кёрк, которая проводила с ней столько времени, смеялась с ней, говорила с ней, которую она, казалось, так хорошо знала? Эту сторону Джин Спок не представляла вовсе. Тёмная, привлекательная, резкая, в чём-то мужская, в чём-то остро-женская, она напоминала себя разве что в момент, когда на мостике принимала решения в экстренных ситуациях. Но и это сравнение было не полным, потому что не было такой точно направленной властности, не было эротики, желания, возбуждения. Почему они не боятся, что их застанут? Потому что в оранжерее в этот момент никого не должно было быть. Сообразив, что она подглядывает за своим другом в достаточно интимный для него момент, Спок устыдилась и шагнула назад, поспешно отводя глаза. Личная жизнь капитана на самом деле её не касается и ничуть не должна касаться. Если капитан считает моральным проводить время с разными девушками, то отчего она, Спок, должна подвергать сомнению её решение? У неё нет никакого права доступа к этой части жизни капитана. Изменилось ли её мнение о капитане? Нет, и оно не должно меняться. Потому что капитан – по-прежнему её лучший друг и восхитительный командир. Спок спокойно прошла в свою каюту и села читать материалы по Эдоранору, но мысли постоянно возвращались к Джин. В конце концов, Спок поняла, что этот вопрос придётся поднять, проанализировать и разобрать. У каждого есть, кроме гостевой комнаты, ещё и личное пространство, но в данном случае это знание отчего-то задело Спок – то, что она даже не представляла эту грань в своём лучшем друге. Подумав, она открыла сеть и, замерев на секунду, набрала запрос: «Как распознать влечение у женщин?» Выпавшие статьи совершенно не подходили, и Спок задумалась, как переформулировать запрос. Как думал бы человек? Это была её маленькая игра – пытаться изменить собственное сознание и постараться мыслить такими же смысловыми конструкциями и в том же направлении, как и представители человеческой расы. Не всегда получалось, но когда получалось, Спок праздновала свою маленькую победу. Это было похоже на игры на логику с множеством переменных – культурный слой, исторический, инстинктивный и так далее. Спок снова подняла руки над клавиатурой и напечатала: «Как понять, что девушка влюблена?» Первая же статья дала примерные ответы на её вопросы. Итак, девушка, которая влюблена, будет справляться о твоём состоянии – физическом, духовном, о твоих делах, планах на будущее и прочем. Спок не припоминала, чтобы Джин живо интересовалась кем-то из экипажа, но всегда следила за Спок и доктором Маккоем. В их совместные вечерам всегда уточняла, как у Спок дела, как прошёл день, что та думает по тому или иному вопросу, всегда навещала своего старшего помощника в лазарете. Этот признак не подойдёт, потому что он аналогичен и для влюблённых, и для близких друзей. Девушка будет много общаться с тобой. Хм, Спок, опять же, не видела, чтобы Джин много общалась с кем-то, кроме её самой. Их традиционные шахматы в среду и пятницу Джин не пропускала никогда, иногда отменяя из-за этого личные встречи. Разумеется, в пределах разумного, но всё же – отменяла. Ревность. Это чувство для Джин, при всей её эмоциональности, как решила Спок, попросту было не свойственно. Как выяснилось, Джин была крайне толерантна к большому количеству партнёров, вряд ли она накладывала какие-то ограничения на их личную жизнь. Девушка будет заботиться о тебе. Спок постоянно ощущала на себе заботу Джин, но, опять же, дружескую. Джин всегда обращала внимание на её состояние, даже когда остальные не различали оттенки выражения лица Спок. Джин напоминала Спок, что та не успела поесть, иногда приносила её любимые блюда, спрашивала, всё ли в порядке. Взгляд. «Если девушка в большой компании смотрит на тебя, значит…» Спок поняла, что краснеет. Она вспомнила миллиард подобных случаев. Где бы они ни были, в толпе Джин обязательно находила её взглядом. Ориентировалась на неё. Если что-то случалось, Джин и Спок мгновенно смотрели друг на друга. Статья оказалась не тем, что Спок искала. Спок искала возможности по внешним признакам распознать, к кому именно Джин испытывает влечение, каким образом она выбирает партнёров, как вообще Спок могла не заметить, что у Джин есть партнёры? Возможно, она бы более тактично относилась к свободному времени капитана. Вместо этого Спок обнаружила невероятное: если верить этой статье, Джин влюблена только в одного человека. В своего старшего помощника. Но это было не так. Они были просто друзьями. Просто очень хорошими друзьями. В каюту постучались. - Спок? – весело позвала Джин. – Не спите? Спок вскочила и открыла дверь. - Нет, капитан. Джин была растрёпанной, весёлой, от неё терпко пахло сладкими духами Элайзы, и Спок почувствовала, как её слегка замутило от этого аромата. - Я хотела обсудить с вами высадку, - улыбнулась Джин. На её щеке остался почти невидимый след розоватого блеска для губ – почти незаметный, если не знать, что искать. Спок почувствовала ещё один приступ дурноты. – Если вы не заняты. - Я… Проходите, капитан. - С тобой всё в порядке? – уточнила Джин, входя и садясь у компьютера. – Ты выглядишь бледной. Спок открыла рот, чтобы ответить, но тут внезапно вспомнила, что забыла закрыть вкладку на компьютере. У Джин не было привычки лезть в личное пространство, но если она повернёт голову… - Моё физическое состояние в норме, - ответила Спок. - А мораль… - Джин улыбнулась, скользнув взглядом по комнате, по экрану, и улыбка резко пресеклась. – О. Спок. Я прошу прощения. Я… Я случайно заметила. Мне не следовало… - она подскочила. - Всё в порядке, - слабым голосом ответила Спок, надеясь, что говорит правду. - Мне… Следует тебя поздравить? - С чем? – искренне удивилась Спок. - Влюблённость – во всех отношениях приятное чувство, если она взаимна, - сказала Джин. – Так что… Спок приподняла одну бровь, и предложение повисло в воздухе. Почему вдруг Джин пришло в голову поздравить её с чем-то? Да ещё и высказать свои соображения о качестве влюблённости, как эмоции? Спок была рада, что Джин считает взаимную влюблённость приятным чувством, но не понимала, почему это должно быть поводом для поздравлений к человеку, который не испытывает аналогичного душевного порыва. Но, судя по описанию в статье, люди и правда считали влюблённость приятным чувством, и родители Спок, хоть и демонстрировали излишнюю эмоциональную привязанность не к месту, тоже были согласны с утверждением, так что Спок решила на всякий случай обобщить свои знания по этому вопросу. - Да, Джин. Полагаю, это в высшей степени приятная эмоция. К сожалению, мне не доводилось её испытывать, хотела добавить она, но посчитала, что это более личная информация, а они в диалоге не доходили до этого уровня доверительных отношений. Личная и лишняя. Нет смысла уточнять. - Очень рада, - в голосе и жестах Джин внезапно появилась странная, несвойственная их отношениям неловкость. – Что ж, я, пожалуй, зайду с утра. - Как вам будет удобно, капитан, - озадаченно ответила Спок, глядя на то, как Джин с перекошенной улыбкой пятится к двери. Что происходит? Спок как-то нарушила баланс их отношений, сказала что-то не так? Но что? Дверь за капитаном закрылась. Спок покачала головой и вернулась к чтению материалов по Эдоранору. Эмоциональная сфера – не её конёк. Поэтому лучше и вовсе выбросить всё это из головы и сосредоточиться на работе. Спок так и сделала. В скафандрах на Эдораноре было более безопасно, но сапоги давали больше пространства для манёвра. Подумав, они остановились на сапогах – спускаться на довольно недружелюбную мрачноватую планету несколько раз ради проб не хотелось. Агрессивные формы жизни в единократной экспедиции Торра были не обнаружены, единственной проблемой была невероятная влажность. Хлюпающая под ногами желеобразная почва, неприятные медузообразные жители которой были полупрозрачными и в серой грязи почти не определялись, дождь, постоянно затянутое в облака небо. Иногда появлялось редкое солнце, которое жгло, как безумное, в считанные часы превращало жижу под ногами в твёрдую потрескавшуюся почву, и медузы выползали на поверхность, чтобы выметать икру, похожую на капли дождя. Из икры мгновенно появлялись маленькие медузки, заползающие в щели подальше от слепящего солнца. Это было единственное существо, обнаруженное экспедицией Торра. Экипажу «Энтерпрайз» нужно было всего лишь спуститься, взять пробы и подтвердить прошлый доклад. Ничего необычного, рутинная работа, хотя и, несомненно, важная для будущих поколений. - Не люблю я эти болота, - ворчал доктор Маккой, помогая Джин застёгивать огромные сапоги с обогревом. – Чёрт его знает, что там на самом деле водится, ни черта же не видно, да ещё и дождь этот… Джин молча закрепляла многочисленные ремешки. Она в это утро была сама не своя, словно думала о чём-то другом. Спок хотела даже спросить её, хорошо ли она себя чувствует, но не хотела смущать капитана этим вопросом в присутствии доктора Маккоя и пары сотрудников отдела охраны, которые собирались пойти с ними. Вызывалась пойти с ними и юная Сулу, но, к сожалению, в оранжерее случилась поломка, и ей пришлось остаться и срочно сооружать временное пристанище для теплолюбивых земных растений. Спок сожалела об этом: Сулу была хорошим работником и трепетно относилась к флоре. Она могла бы увидеть необычные образцы. - Эй, ты в порядке? – полушёпотом спросил Маккой, и Джин только неопределённо махнула головой, сморщившись – мол, не сейчас. Спок порадовалась тому, что сама не задала этот вопрос. - Итак, - Джин встала перед транспортаторной и посмотрела на двух ребят, которые тоже только что закончили застёгивать сапоги. Ребята были очень юные, видимо, первый год на службе, и красные рубашки отсвечивали их немного бледные от недостатка сна лица. – У нас есть три часа, потом поверхность планеты начнёт зажариваться. Расчётное время миссии – полтора часа. Если что-то идёт не так, мы в любом случае должны вернуться на корабль через два с половиной часа. Миссия была рутинной, но Джин очень серьёзно относилась к инструктажу, справедливо полагая, что вовремя сказанные слова могут в полевых условиях спасти жизнь. Они встали в транспортатор – и через пару секунд уже стояли на планете под сильным проливным дождём, под которым было сложно даже дышать. - Условия на планете не соответствуют описанным у Торра и видимым с орбиты, - прокричала Спок капитану, стоящей в метре от неё. - Вижу, - коротко ответила Джин. На высадке в первые десять минут она всегда была излишне сосредоточенной, осматривая место на предмет опасности для экипажа. Кроме проливного дождя, ничего опасного, вроде бы, не было. Жижа под ногами так же хлюпала, чавкала и иногда взрывалась пузырями, но не проваливалась глубже, чем по колено. – Продолжаем миссию, - сказала Джин. – Постараемся справиться быстрее. Спок, уточните объём дождя для последующего отчёта. Спок кивнула и взялась за трикодер и сумку для проб. Кроме дождя, и всё вокруг и правда не отличалось от описанных условий. Неудобно, мокро, но их работа и заключалась в том, чтобы давать максимальный результат в любых условиях. Кроме того, в скафандрах им пришлось бы возиться гораздо дольше. Через двадцать минут у них уже было ощущение, что они провели под дождём всю свою сознательную жизнь. Барабанящие по голове солоноватые капли с привкусом глины ужасно раздражали. Чавкающая грязь, иногда склизкая от медуз, сводила с ума. Даже Спок почувствовала лёгкий дискомфорт. Джин обычно говорила с ней, но сейчас просто молча работала, иногда отодвигая с глаз мокрую чёлку раздражённым жестом. Всё произошло за доли секунды. Грязь вспучилась дугой, поднимаясь наверх и распадаясь на ошмётки, обнажая коричнево-серое щупальце с бежевыми присосками. Существо в мгновение ока схватило одновременно капитана и одного из парней. Спок вскочила, хватаясь за фазер, и выстрелила дважды. Более тонкое щупальце, держащее парня, порвалось, но капитан, пытаясь дотянуться до собственного фазера, выгнутый в воздухе под дождём, ухудшающим видимость, всё ещё находилась в кольце обвитого вокруг её талии щупальца. - Возвращайтесь! – крикнула Спок молодым людям, не отрывая взгляда от Джин, и кинулась вперёд, пытаясь выстрелить в щупальце. В тусклых вспышках от перемещения мальчишек она смогла трижды попасть в щупальце, но не оторвать его. - Уходи! – рявкнула Джин. Спок прыгнула вперёд, сапогами вставая на одно из щупалец, и пробираясь наверх. Щупальце скользило. Спок прикинула расстояние: метра четыре. Если капитан упадёт с такой высоты, есть вероятность сильных повреждений. И тут щупальца начали втягиваться обратно в грязь, засасываясь в невероятную глубину. Спок поняла, что это её последний шанс: если оно затянет Джин внутрь, они никогда её не найдут, а через пару часов… Что пара часов, Джин задохнётся раньше. Спок схватилась за щупальце, чувствуя, как сама уходит под землю, но единственным её приоритетом была Джин. Капитан должна остаться невредимой. Снова доли секунды. Спок стреляет, она уже по грудь в жиже. Щупальце отрывается, Джин с вскриком падает в серую грязь и кидается к Спок, в последний момент хватает её за руку и старается вытянуть. Их окружает золотой вихрь… Ещё секунда – и они падают на пол транспортаторной. Маккой кидается к Джин, Джин не выпускает руку Спок. - Ты в порядке? – повторяет Джин, беспокойно заглядывая ей в глаза. – В порядке? - Да, капитан, - отвечает Спок. - Джин, дай мне тебя осмотреть… - Не сейчас, - досадливо отмахнулась Джин и с трудом встаёт. – Свяжите меня с Торром. Время снова начинает идти в привычном ритме. Через полчаса всё выясняется. Миссия была столь рутинной, что команда Торра даже не удосуживается спуститься на поверхность планеты. - Капитан… Джин налила себе виски и с молчаливой злостью заливала его в себя. Был уже вечер, они провели весь день в отчётах, Джин кричала на Маккоя, едва тот пытался к ней приблизиться. Грязь высыхала на их телах и отваливалась кусками. - Это просто показалось им рутинной миссией, - сказала Джин голосом, который экипаж почти никогда у неё не слышал. Спок слышала. - Капитан, - повторила Спок. – Вам нужно… - Я дисквалифицирую все результаты их исследований, - ещё два глотка. – Я не позволю им… - Джин. Джин посмотрела на неё уже расплывающимся взглядом и сказала дрогнувшим голосом: - Ты могла пострадать. - Джин, тебе нужно отдохнуть. И принять душ. Спок хотела добавить, что и заглянуть в медотсек, но решила, что, если бы у Джин были серьёзные проблемы со здоровьем, она бы сама обратилась к доктору. Джин молча допила виски, поставила стакан на стол и вышла. Через полчаса, доделав и отправив все отчёты, Спок тоже решила дойти до общего душа. Можно было принять душ в их кабинке, но там не было такого напора воды, а Спок не была уверена, что въевшаяся грязь так легко вымоется из длинных, до лопаток, волос. В душе было включено вечернее освещение, но Спок этому была даже рада: глаза за день устали от яркого света. Она взяла полотенце и прошла в душ, думая о своём. Почему капитан вела себя так странно? Поче… Спок застыла в проходе, сжав полотенце в руке. Капитан в форме, с мокрыми после душа волосами, стояла к ней спиной, ритмично двигая бёдрами в такт своим резко двигающимся рукам. Перед ней стояли две голые девушки, между ног которых и находились руки Джин. Пальцы мерно и быстро исчезали во влажной покрасневшей глубине и наполовину появлялись снова, девушки с полузакрытыми от бесконечного удовольствия глазами выдыхали стоны, царапали металлическую поверхность душевой кабинки, дотрагивались до своей груди, облизывали губы и насаживались на пальцы Джин с бешеным и неприкрытым желанием. «Секс, как возможность сбросить накопившийся стресс», - вспомнила Спок заголовок одной из статей. Ей почему-то очень хотелось увидеть в этот момент лицо Джин. Девушка справа забилась в оргазме, и Джин резко склонилась к ней и закусила её грудь. Девушка вскрикнула от наслаждения. Спок попятилась, но, видимо, Джин что-то услышала, потому что резко обернулась. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом на лице Джин, явно нетрезвой, проявилось сквозь блаженное вожделение чувство абсолютного ужаса. - Спок, это не… - Извините, - тихо ответила Спок и вышла из душа. Она слышала, как Джин долго стояла перед дверью её каюты, но так и не решилась зайти. Спок была этому рада: она тоже не знала, что сказать своему капитану. Может быть, это был один из тех случаев, когда просто не нужно что-то говорить. В статьях, которые читала Спок в последнее время, говорилось, что секс крайне усложняет отношения. Несмотря на то, что секса у них с капитаном не было (да и с чего бы), секс действительно осложнил их дружеские отношения. Спок никак не могла определить причину, потому что в статьях это не объяснялось внятно. В конце концов, секс – это всего лишь важная для организма и совершенно естественная часть жизни. Интимная, разумеется, и им обеим действительно может быть неловко, что Спок застала капитана, но если бы капитан подумала об этом до того, как заниматься сексом в общественном месте, то ничего бы и не произошло, так что испытывать вину было иррационально. Оставив капитана наедине с её мыслями, Спок использовала свободное от их вечерних посиделок и игры в шахматы время для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и пронаблюдать за интересными симптомами, которые начали проявляться в присутствии капитана за последнюю неделю. Прежде всего, чувства уюта и волнительного тепла в присутствии капитана усилились. Теперь не обязательно было прикасаться к капитану, чтобы ощущать это, достаточно было просто находиться с Джин в одном помещении или слышать её голос. Спок чаще, чем обычно (но не больше допустимого предела), думала о капитане. Самый необычный симптом, который не был связан с происходившим, но появился примерно в то же время: груди стало неудобно. Сначала Спок считала, что она выбрала бюстгалтер неподходящего размера, но через несколько дней поняла, что с грудью и правда что-то не так. Периодически та наливалась сладкой болью, соски становились излишне чувствительными, ткань начинала их царапать. Подумав, Спок обратилась за консультацией в медотсек. Густо-красный, видимо, от повышенного давления медбрат Чэпел провёл исследования и сказал, что не заметил никаких особенных отклонений. Потом облизал губы и пригласил Спок поужинать с ним этим вечером. У Спок было намечено на вечер исследование проросших в оранжерее растений с красивым названием «ландыш», но принимать пищу ей бы всё равно пришлось, так что, подумав, она согласилась. Хотя и удивилась: с чего бы Крису Чэпелу предлагать ей совместный ужин. Возможно, впрочем, новая компания отвлечет Спок от зацикленных мыслей. Спок подумала, не посоветовать ли Крису померить давление, но потом решила, что это было бы невежливо по отношению к доктору Маккою, который находился в этот момент в медотсеке. Хотя доктор мог и не заметить болезненной красноты и запинающейся речи своего медбрата, потому что тоже вёл себя достаточно странно: потирал руки, смотрел в их сторону и странно смеялся. Скорее всего, его беспокоила аллергия, но Спок не могла оправдать ею такое неприятное отношение к собственным сотрудникам. Смеяться над своими подчинённым в момент классического осмотра, в котором Чэпел, как понимала Спок, не допустил ни одной ошибки, было по меньшей мере некрасиво. И даже больше – непрофессионально. Вся в своих мыслях, Спок прошла в оранжерею. Из земли показался острый зелёный лист, и Спок с большим восторгом и изумлением смотрела на растение, которое много лет никто не видел. Уже умерли последние поколения, которые видели это растение в естественной среде и ботанических садах, а она, Спок, может наблюдать за его ростом и развитием благодаря исключительным стараниям юной Сулу. С большим воодушевлением Спок подходила по коридору к собственной каюте, когда увидела стоящую рядом с её дверью Джин Кёрк. - Спок, - кивнула Джин. – Я ждала вас. - Очень рада, капитан, - аккуратно признала Спок. – Вы что-то хотели? - Я хотела бы поговорить с вами. - Сейчас я иду ужинать с Крисом Чэпелом, - сказала Спок. – Если хотите, можете присоединиться к нам. Уверена, он будет не против. Джин как-то странно посмотрела на Спок, словно считала, что та издевается над ней. Спок изумлённо посмотрела на Джин: что может быть странного в приглашении поесть втроём? Раньше они с Джин постоянно ужинали вместе. Спок немного огорчало отсутствие этих совместных ужинов, потому что Джин была приятным и остроумным собеседником, и их разговоры всегда были интересными и наталкивали на размышления. - Спасибо, я воздержусь. Может быть, после ужина? - На это время у меня были другие планы… - задумчиво склонила голову Спок. На этот раз Джин явно вздрогнула, как от удара, и её взгляд Спок не могла назвать иначе, чем одним словом – «уязвимый». - Что ж, - преувеличенно бодро и весело сказала Джин и похлопала её по плечу. – Хорошенько вам повеселиться. Спок считала, что для обязательного разговора с родителями по видеосвязи есть другие термины, и «повеселиться» не стоит с ними в одном синонимическом ряде, но, должно быть, капитан просто забыла, что на этот день они обычно отменяли шахматы. Информация эта не казалась Спок существенной, поэтому поправлять капитана она не стала. Тем более, что общение с родителями самого капитана Спок и правда нравилось – может быть, Джин нашла бы общий язык и с её собственными родителями, и их беседа действительно была бы «весёлой». - Спасибо, капитан. Ещё один уязвимый взгляд. Джин коротко попрощалась и ушла в свою каюту. Она казалась странно надломленной, и Спок догадалась, что снова сказала что-то не то. Но что? Крис пришёл на ужин приятно причёсанный и опрятный, сладко и загадочно благоухал одеколоном. Густо покраснев, он осведомился о её здоровье, и Спок, прислушавшись к ощущениям, поняла, что в данный момент проблема с грудью её совершенно не беспокоит. Разговор был странным и немного неловким. Крис часто запинался, долгими взглядами смотрел на Спок, пока она ела свой ужин, порывался что-то спросить, постоянно извинялся. Похоже, доктор Маккой окончательно задёргал его на работе, надо было поговорить с доктором, но Спок не считала себя в праве вторгаться на его территорию. Подумав, она решила обсудить этот вопрос с Джин. - Вы мне очень нравитесь, коммандер, - сдавленно сказал Чэпел. - Спасибо, - сказала Спок и отпила ещё воды. Очень милый молодой человек, подумала она, хотя беседу вести совершенно не умеет, но он очень искренне-наивный, честный, это подкупает. И говорит, что в голову придёт. – Я считаю качество вашей работы весьма высоким. Крис странно посмотрел на неё. - Я имел в виду другое. - Что же? – спросила Спок спокойно. Вместо ответа Крис потянулся к ней через весь стол. Спок сначала подумала, что у неё на лице осталась еда (хотя она ела всегда крайне аккуратно), но в какой-то момент она поняла, что Крис слишком близко к ней. Спок осторожно отодвинулась, и Крис замер в нескольких сантиметрах от её лица. Зрачки у него были размером почти с радужку. - Вы хорошо себя чувствуете? – заботливо спросила Спок. Крис покраснел ещё сильнее и сел на место, быстро доел свой ужин, витиевато извинился и ушёл. По дороге в каюту Спок внезапно осознала, что люди обычно хотят сделать, когда приближают к кому-то своё лицо настолько близко. Ужин, смущение Криса Чэпела, странный взгляд Джин и её пожелание повеселиться внезапно встали на свои места. Радостная, что, наконец-то, поняла всё правильно, Спок зашла в свою каюту и включила видеосвязь. Отца не было – должно быть, снова отбыл в командировку. Мать, ожидающая её уже некоторое время, судя по вязанию в руках, подняла голову и улыбнулась. К матери Спок относилась с куда как большей нежностью. - Я очень рада тебя видеть, дорогая, - улыбнулась мама, и Спок поняла, что ей очень приятно слышать голос матери, журчащий и спокойный. – Как у тебя дела? - Всё в порядке. - Как твой потрясающий капитан? Спок задумалась. Следует ли говорить матери об осложнениях в их отношениях? Скорее всего, нет, потому что это их личное дело. - У капитана тоже всё хорошо. Мама улыбнулась. - У тебя всегда так меняется голос, когда ты говоришь о ней. Я рада, что у тебя появился настоящий друг, дорогая. До меня дошли слухи, что у вас возникли трудности на одной небольшой планетке? - Да, но мы разрешили их. Их разговор, как всегда, протекал плавно и неторопливо, но в этот раз Спок всё чаще и чаще выпадала из разговора, задумавшись: неужели её эмоциональная привязанность к Джин Кёрк видна невооружённым взглядом? - Проблема с грудью? – переспросила мать. - Небольшая, - уточнила Спок. – Она просто стала излишне чувствительной. - В какие-то особые моменты или постоянно? - В основном во время работы на мостике. Иногда на завтраке. Иногда… Спок осеклась и замерла. Мама посмотрела на выражение её лица и мягко заметила: - И всегда в присутствии какого-то одного и того же человека, верно? Спок молча смотрела на мать. - Со мной было то же самое, когда я встретила твоего отца, - тихо сказала мать. Не совсем та информация, которую Спок хотела бы знать о собственных родителях. Спок с трудом закончила разговор и задумчиво села на кровать. Как это могло произойти? Как она могла настолько привязаться к человеку и даже не заметить этого? Желать его – и не замечать характерные признаки того, что её тело хочет этого человека? Крайне неловкая ситуация. Это следовало серьёзно обдумать со всех сторон, прежде чем подавать прошение на перевод. В конце концов, работа была слишком хороша, и бросать её из-за какого-то эмоционального состояния было нецелесообразно и попросту стыдно для вулканца. В конечном итоге, она отлично может сдерживать эмоции. Между тем, жизнь постепенно начала входить в свою колею. Джин снова начала подсаживаться за её столик за завтраком, точно так же изголодавшись по их совместным беседам. Спок заключила, что у неловкости есть время воздействия, и если некоторое время подождать, то можно больше не выяснять отношения и просто забыть всё. Сама Спок находила это решение не слишком действенным (ведь они потеряли довольно много времени), но уважала решение Джин, потому что уважала саму Джин. Теперь Спок поражалась, как она могла так долго не замечать очевидного. Джин Кёрк была не просто красива, она была умна, интересна, весела – и дьявольски привлекательна. Спок, задумавшись, внезапно обнаруживала, что надолго задерживалась взглядом на губах капитана, на рыжей пряди волос, скользнувшей по шее, на руках, пальцах. Её не привлекала женская грудь, но небольшие холмики грудей под жёлтой тканью формы казались ей эстетически крайне очаровательными. У Джин были красивые ноги и энергичная походка – снова это смешение женского и мужского. Она была стремительна. Она была интересна. Она приятно пахла. Она притягивала к себе взгляды. А ещё она была очень хорошим другом и действительно с искренней привязанностью относилась к Спок: заботилась о ней, помнила о её предпочтениях в еде (ну, почти всегда), всегда обращала внимание на её состояние. После произошедшего Джин как будто стала постепенно уделять Спок всё больше и больше внимания. Спок это было приятно, и она не возражала. Несмотря на то, что она сложно выносила долгосрочное присутствие людей в своей жизни, на капитана это не распространялось: с ней было приятно находиться рядом любое количество времени. Если бы только не сладкая боль в груди и напрягающихся сосках… Впрочем, это неудобство можно было спокойно потерпеть. Спок обдумывала сложившуюся ситуацию около двух недель, всесторонне и серьёзно. Разумеется, перевод был самым разумным решением. Но официальные отношения между коллегами по работе не были запрещены. Единственный вопрос – могут ли они с Джин остаться достаточно разумны, чтобы сохранить дружбу, если с отношениями ничего не получится? Одним утром Спок разбудили крики. Она выглянула в коридор и стала свидетелем неприятной сцены: Элайза в одном банном халате, некрасиво крича, вцепилась ногтями в плечи сонной Джин. - На кого ты меня променяла? Кто она? - Ни на кого, - устало и, видимо, в который раз повторила Джин. – Я больше ни с кем не сплю. Я же говорила. Элайза, прошу тебя, просто иди спать. - Не смей мне приказывать! - Что здесь происходит? – строго спросила Спок. Элайза замерла, потом с кривой улыбкой оглядела Спок с ног до головы, повернулась к капитану и отвесила ей такую сильную пощёчину, что у Джин голова дёрнулась. Спок рванулась вперёд, но Джин, прижав руку к щеке, молча остановила её жестом. Элайза ушла. Спок молча подошла к Джин и отвела её руки от лица. На щеке расплывалось огромное красное пятно, а сама Джин казалась невероятно уставшей. Казалось, она едва сдерживает слёзы. - Пойдёмте, - сказала Спок. – У меня есть лёд. Спок не знала, что ей делать, но интуитивно догадалась: передала Джин лёд, налила немного спиртного, усадила на свою кровать, не думая о том, насколько интимным Джин покажется этот жест, спокойно и уверенно взяла на себя заботу о своём капитане. В этот момент, когда в затравленном выражении взгляда Джин начало проявляться характерное для неё тепло, Спок поняла: она попробует ухаживать за Джин. Попробует завоевать её. Потому что она любит своего капитана, любит эту сонную встормошенную девушку, ворчащую на то, что тающий лёд ледяной водой катится ей по шее на грудь, и это щекотно. А раз любит, значит, надо всё сделать, как делают люди. Чтобы всё было по правилам. «Что делать, чтобы влюбить в себя девушку?» Спок нахмурилась, потому что формулировка казалась ей насилием над эмоциональным состоянием, но люди часто формулировали свои мысли некорректно, так что она серьёзно вчиталась в статью, допивая утренний кофе. В принципе, советы не отличались разнообразием. У Спок было странное ощущение, что земные женщины отбирают себе спутников жизни по достаточно странным критериям: наличие у партнёра пучка цветущих растений и умения открывать двери. Учитывая, что двери открывались автоматически, а такая странная трата биоматериала представлялась Спок расточительной, статьи поставили её в тупик. «Вы должны быть внимательной к её желаниям». Галочка. Спок и так автоматически внимательна ко всему, что связано с Джин, они же лучшие друзья. «Выберите ей блюдо по её вкусу». Спок задумалась. Что это вообще может означать? Ах, вот оно что – ужин в дорогом ресторане. Спок посмотрела по карте: до ближайшего ресторана было примерно неделя лёта. Идея начинала медленно и уверенно накрываться медным тазом. Спок отставила кофе и мрачно отправилась на смену. Джин выглядела, как всегда, сногсшибательно, и при виде её сонного лица у Спок, кажется, перекрылся доступ к воздуху. Именно эта красота натолкнула её на мысль… - Лейтенант Ухура, - вполголоса сказала Спок, подойдя к девушке и задумчиво оглядывая её красивые большие серёжки. – Не могли бы вы после смены уделить мне немного времени по… Личному вопросу? - Конечно, коммандер, - ласково ответила Ухура своим журчащим голосом, глядя на Спок с интересом. Обычно она добавляла что-то вроде «лапушка» или «сладенький», но к вулканской отстранённой физиономии эти прозвища не только не клеились, а отлипали на раз и отлетали сразу на несколько световых лет. Отклонившись от Ухуры, Спок заметила на себе быстрый и очень мрачный взгляд капитана. О, и правда, печально подумала Спок, до чего же я опустилась – решаю свои личные проблемы в рабочее время. - Коммандер, - после смены Джин догнала Спок. – Мы с вами сегодня встречаемся за шахматами? Всё в силе? - Разумеется, капитан, - кивнула Спок, ища взглядом Ухуру, не видя, как глаза Джин недовольно сузились. – Прошу меня простить… - Накрасить вас! – воскликнула Ухура, забыв о том, как неловко она себя почувствовала, впервые зайдя в святая святых – каюту Спок. – Боже мой, да с вашим типом лица я в два счёта сделаю вас ещё более восхитительно красивой, хотя все думают, что это невозможно! - Вы считаете меня физически привлекательной? - Разумеется, - рассмеялась Ухура. – Все считают. Вы самая жгучая красавица на «Энтерпрайз»… После нашего капитана, разумеется. Точнее, капитан не совсем красива, но привлекательней танцующей орионки. Подождите минутку, пожалуйста, я сейчас всё принесу, только не передумайте за это время! Спок задумчиво подошла к зеркалу. Она никогда не думала о своей внешней привлекательности, как о преимуществе. Ей было известно слишком много рас, для которых привлекательность особи заключалась, например, в слизи, выделяемой из глаза – или в наличии пятого обрубленного щупальца. Когда ты дочь дипломата, ты невольно начинаешь воспринимать различия, как нечто интересное, а не как плюсы и минусы, без субъективного отношения. Но сейчас Спок постаралась посмотреть на себя глазами капитана. Зеленоватая кожа, чёрные волосы, высокая чёлка, глубокие карие глаза – может быть, они слишком маленькие для привлекательных? Хотя они обрамлены густыми ресницами, а ресницы у людей, кажется, считаются привлекательными… Всё это было слишком сложно. Ухура и правда работала над лицом Спок так, словно ей разрешили дорисовать пару линий на каком-нибудь знаменитом историческом полотне. Постоянно восторженно рассказывала Спок, какие у неё трепетные веки, какие правильные черты лица, как удивительно стрелки подчеркнут цвет глаз. Спок невольно прониклась к Ухуре уважением: помнить так много странных вещей о структуре кожи, о том, какие линии и какой формы рисовать, как сочетать цвета – это был огромный багаж, и Ухура казалась и правда увлечённой своим делом, а это Спок любила. Кроме того, Спок знала, сколько языков и наречий знает Ухура, и то, что она обладала такими разнообразными познаниями, делало её и вовсе уникальным человеком. - Пожалуй, всё, - Ухура тяжело вздохнула с сожалением. – Жаль отрываться, но если я увлекусь, то только всё испорчу. Боже мой, коммандер, если вы ещё хоть раз разрешите мне повторить, вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете! Как же повезло тому парню, на которого вы положили глаз! «Повторить», - Спок внезапно вспомнила о том, что забыла зайти в медотсек и сдать кровь на повторный анализ. Совершенно для неё нехарактерно. - Думаю, мне нужно будет зайти к доктору Маккою, - сказала она растерянно (да как же она могла забыть, она же ничего не забывала!), подходя к зеркалу – и онемела. Из зеркала на неё смотрела девушка, которая очевидно не была Спок – и в то же время была ею. Высокие скулы, пронзительный взгляд, нежные губы. Ухура каким-то образом не изменила Спок в другого человека, а подчеркнула то, что уже было в ней. Спок восхищённо посмотрела на Ухуру, не замечая лукавого взгляда после фразы о докторе Маккое. - Ниота, - сказала Спок. – Спасибо вам большое. - Ну что вы, - кокетливо отмахнулась Ухура. – Если вам понадобится причёска, то моя подруга Дженкинс может сделать вам её. По счастью, Спок не видела, каким взглядом посмотрела Джин на Ухуру, когда та, войдя в общий зал, сначала воскликнула Дженкинс: «Это было невероятно!» - а потом шёпотом добавила: «Ей нравится доктор Маккой». У капитана был чертовски хороший слух. И – с этого момента – отвратительное настроение. К сожалению, Спок обнаружила, что её новая внешность не возымела на капитана того эффекта, на который она надеялась. То есть, сначала Джин ошеломлённо заморгала, увидев её, и зрачки её расширились, но потом она словно о чём-то вспомнила, и на её лице появилось выражение, больше всего похожее на гнев. - Вы уже зашли к доктору Маккою? – почему-то осведомилась капитан. Даже капитан помнит, печально вздохнула Спок, всё ещё коря себя за промах. - Первым делом, - кивнула она. - Понятно, - почему-то свирепо ответила Джин и села за шахматный столик с видом воробья, пережидающего дождь под карнизом. - Какой алкогольный напиток вы предпочитаете, капитан? - Любой, - мрачно сказала Джин. – Но побольше. Спок подумала, что имеет смысл найти какие-нибудь другие статьи в помощь, потому что «любой» не совсем отвечало «Выберите ей тот напиток, который она предпочитает». Казалось, всё, что она делает, на капитана действует совсем не так. «Копируйте её жесты». Спок поставила перед капитаном стакан вина, села напротив, скрестила руки на груди и мрачно уставилась в угол. Их вечерние шахматы начинали приобретать очарование и лоск тщательно продуманного свидания. «Надо было попросить юную Сулу о букете цветов», - подумала Спок, пытаясь понять, где же она допустила просчёт. «Поинтересуйтесь, как её дела». - Как идёт работа над отчётами, капитан? – спросила Спок сочувственно. Джин взглянула на неё совсем уж убийственно. - Если это возможно, я бы хотела не вспоминать о них в мой свободный вечер, - ледяным тоном уточнила Джин и единым глотком выпила половину бокала. Отлично, подумала Спок, вот и завязалась беседа. «Будьте к ней внимательны». - Отчего же, капитан? – уточнила Спок. - Потому что он, блядь, потому и называется свободным, что он, мать его, свободен от отчётов, - чётко поставленным голосом излишне спокойно ответила Джин, допила вино и налила себе ещё. Про нецензурную брань на свидании в статьях ничего не было написано. Но Спок задумчиво вспомнила, что нецензурная брань во время секса иногда возбуждает. Спок покосилась на капитана, хмуро тянущего второй бокал вина. Она не очень походила на возбуждённую. - Капитан… - аккуратно уточнила Спок. – У вас всё в порядке? - Не знаю, может быть, тебе спросить у доктора Маккоя? – издевательски спросила Джин. - Его здесь нет, - напомнила Спок. – Так что было бы странно задавать ему этот вопрос, раз вы здесь и можете ответить сами. - ТАК, МОЖЕТ, НАМ ПРИГЛАСИТЬ ЕГО?! – рявкнула Джин и залпом выпила ещё один бокал. – Ходите. Удивительно, подумала Спок, почти всухую ставя капитану шах и мат третий раз, как Джин странно реагирует на упоминание доктора Маккоя. Может быть, они с Маккоем всё-таки больше, чем друзья? Хм, это было бы проблемой. Разумеется, в данном случае никакой речи об отношениях и не шло. Но как это уточнить? - Капитан… - аккуратно начала Спок. – Как вы относитесь к доктору Маккою? Джин посмотрела на неё долго тяжёлым взглядом с трудом фокусирующихся глаз. - Спок, серьёзно? – приподняла бровь она. – Ты хочешь поговорить об этом? Спок задумалась. Обычно, когда капитан так говорила, имелось в виду, что говорить об этом ни в коем случае не следует. С другой стороны, говорить об этом ей на самом деле хотелось. - Да? – на всякий случай вопросительно ответила Спок. - А как ты сама к нему относишься, не хочешь мне сказать? Спок задумалась. Доктор Маккой был другом Джин, и говорить о нём что-то неприятное было бы не слишком правильно, да и непрофессионально. - В некоторых моментах доктор Маккой излишне… - Спок задумалась, тщательно подбирая слова. – Эмоционален. В остальном он меня совершенно устраивает. Джин резко отодвинула стул и допила последний бокал вина. - Всё, Спок, - сказала Джин. – С меня хватит. Спасибо за чудесный вечер. Завтра я об этом пожалею, но спокойной ночи. И она вышла из каюты твёрдой энергичной походкой человека, который хочет немедленно оказаться как можно дальше отсюда – и побыстрее. Итак, за этот день Спок узнала много нового. Например, то, что она совершенно не умеет планировать свидания. С самого утра Спок отправилась в оранжерею. Идея с цветами перестала казаться такой уж безумной, а юная Сулу была вполне понимающим сотрудником, и наверняка смогла бы найти несколько цветущих особей. Спок испытывала к Хикари необъяснимую покровительственную симпатию. И сейчас, увидев её, тонкую и сильную девушку, Спок внутренне смягчилась. - Цветы? – спросила Сулу задумчиво. – Да, думаю, я смогу найти их вам, коммандер. Это требуется для какого-то эксперимента? - Нет, - ответила Спок. – Это требуется мне для личного дела. Поэтому вы в праве отказать. Сулу просияла. - О, нет, коммандер. Я очень рада буду оказать вам и вашему партнёру такую услугу. Я выберу вам лучшие цветы! - Спасибо, Хикари, - мягко ответила Спок. Коря себя за несдержанное поведение, Джин после смены поторопилась найти куда-то кинувшуюся Спок. И каково же было изумление капитана, когда она увидела, как Спок с влюблённым мягким выражением воркует с юной Сулу, которая, зардевшись, протягивает коммандеру большой букет настоящих цветов! Зарычав, Джин резко завернула обратно и отправилась к себе в каюту. Букет оказался совершенно очаровательным, и Спок поспешила к каюте капитана. - Войдите, - ответила Джин напряжённо. Спок вошла. - Капитан… Джин, - смущённо начала она, сетуя на то, что в статьях никогда не говорили, с какими словами лучше всего дарить цветы. – Я… Это вам. - Правда? – со злой иронией спросила Джин, не вставая из-за стола. – А что, вам они больше не нужны? Вопрос был достаточно неожиданным, и Спок задумалась. Цветы были ей, без сомнения, нужны, но только для того, чтобы растопить неожиданно холодное отношение Джин. Технически их функция была в том, чтобы они стали нужны Джин. - Я бы хотела, чтобы они были у вас, - подумав, ответила Спок, сформулировав так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. - Зачем? Ещё один необычный, но весьма интересный вопрос! - Чтобы эстетически украсить ваше жилище и откорректировать ваше настроение. Джин с кривой улыбкой откинулась на стуле. - То есть, ты считаешь, что каюта у меня выглядит так себе – и настроение у меня паршивое? Вопрос был спорный. Каюта капитана Спок, собственно, скорее нравилась, но вот настроение Джин и правда оставляло желать лучшего. Почему в статьях ничего не говорилось о вопросах? - Капитан, мне хотелось поднять вам настроение. - Почему бы вам не поднять настроение доктору Маккою? Они уставились друг на друга. Кровь вулканских предков начинала медленно вскипать в крови Спок, мешаясь с человеческой кровью в едкое бурлящее сочетание, больше всего напоминающее серную кислоту. Во всяком случае, Спок ощутила редкое для себя желание посмотреть, как будет выглядеть капитан Кёрк, если нацепить ей этот букет на голову вместо праздничного колпака. - С чего бы мне было поднимать настроение доктору Маккою? У него и так всё вполне даже поднято, - от с трудом сдерживаемой ярости Спок начала заговариваться. Лицо Джин превратилось в яростную маску. - Очень рада это слышать, коммандер, - сказала она коротко. – А теперь, будьте добры, покиньте мою каюту. И букет тоже заберите. Уверена, вы найдёте ему применение. У вас блестящий ум. Больше всего Спок было жалко растения, безвинно пострадавшие из-за её дурацкого порыва. Стараясь отдышаться от приступа гнева, Спок поставила немного повядшие цветы в воду и постаралась прийти в себя. Стало очевидно, что с капитаном стандартные стратегии не проходят. А это значило, что надо находить собственную стратегию. Но на это Спок требовалось время. Неделю они разговаривали друг с другом только по необходимости. Спок после смены сразу же уходила в оранжерею или в каюту. Ландыш медленно рос, и Спок могла часами сидеть рядом с ним, глядя на то, как медленно расправляется и тёмнеет лист из тонкого закрученного стебля. Потом она читала, много медитировала. Старалась сосредоточиться на себе и отрешиться от всего вокруг. Ей нужно было сделать всё так, как Спок с Вулкана, а не как кто-то безликий из статьи. Потому что, если она хотела быть рядом с капитаном, как она сама, то ей не следовало копировать кого-то другого. Они с капитаном были лучшими друзьями, в частности, потому что никогда не лгали друг другу и не притворялись кем-то другим. Именно это делало их отношения такими успешными. И Спок поняла, что не должна отказываться от этого, чтобы получить Джин. Её Джин – нестандартный человек. И с этим следовало считаться. В один вечер Спок встала и постучалась в каюту капитана. - Джин, - сказала она, когда капитан молча посмотрела на неё. – Мне бы хотелось поговорить с тобой. Капитан, тоже устав от этого молчания между ними, пригласила её жестом в каюту, но Спок покачала головой и повела её за собой. Они сели на скамейку у огромного смотрового экрана в закрытом обычно в это время зале для совещаний. - Джин, - сказала Спок. – Пожалуйста, выслушай меня от начала до конца. Некоторое время назад я поняла, что испытываю к тебе романтические эмоции. Я старалась показать тебе свою привязанность характерными для людей способами: попросив Ниоту Ухуру накрасить меня перед свиданием, постаравшись выбрать твои любимые напитки. Хикари Сулу подобрала для тебя букет. Но ты отвергала все мои знаки внимания… Лицо Джин на середине медленно начало светлеть. Не сдержавшись, она громко хлопнула по лбу ладонью, пробормотав: «Господи, Спок». - Я понимаю, что я не слишком опытна в романтических отношениях. И я примерно представляю, полагаю, твои нужды в сексе. И понимаю, что я вряд ли смогу их удовлетворить одна, и я думаю, что не буду возражать, если у тебя будет секс с кем-то ещё. Но я хочу предложить тебе попробовать быть со мной в отношениях, - Спок посмотрела на Джин впервые за монолог. Джин смеялась, зажимая себе рот ладонью, и в этот момент больше всего была похожа на ту Джин, которая несколько лет была её лучшим другом. – Что ты на это скажешь? - Что мне будет крайне приятно состоять в романтических отношениях с кем-то, кто стоит со мной на одном уровне интеллектуального развития, - весело ответила Джин, и в глазах её горела нежность. – Проще говоря, с таким же идиотом, как я. - Я не думаю, что будет коррект… - Джин, не переставая улыбаться, притянула её к себе и поцеловала. Спок почему-то никогда не думала о первом поцелуе. Возможно, потому что в её культуре это было не принято, хотя один раз она видела, как мать целует отца. Непозволительная вольность. Поцелуй оказался достаточно интересной формой взаимодействия с объектом влюблённости и необычным способом узнать больше о человеке. Попробовать его на вкус. Спок очень понравился вкус Джин – он был немного резкий, как она сама, бесконечно тёплый, а ещё был во всём этом лёгкий аромат самой Джин, неуловимый, неосязаемый. В движениях её языка, в её напористости, в том, насколько близко она прижималась, так что Спок становилось неудобно и больно, но не приходилось терпеть – потому что она уже любила это, потому что в этом была Джин. Полное принятие партнёра таким, какой он есть. То, как любопытно Джин реагировала на изменение ритма и инициативу со стороны Спок. Всё это было интересно анализировать – и интересно экспериментировать. Интересно ощущать. Менять оттенки эмоций. С нежности до страсти. От страсти до бешенства. «Небольшое количество переменных, но сколько вариаций!» - подумала Спок, вздрогнув, когда Джин лизнула её по губам. С трудом, задыхаясь, Спок отстранила от себя капитана. - Не здесь, - покачала головой Спок на изумлённый взгляд. – Это… Неприлично. - И то верно, - согласилась капитан. – У нас ещё будет очень много времени. В интонации Джин Спок почудился немой вопрос. Спок посмотрела на эту рыжеволосую девушку, которая командовала целым кораблём, огромным экипажем, которая без раздумий три месяца назад обменяла себя на одного мальчика из охраны, чтобы сохранить его жизнь… Спок никогда ещё не видела своего капитана настолько открытой и беззащитной. - Да, - сказала Спок. – У нас будет ещё очень, очень много времени. Золотое время их первых свиданий, на которых и правда ничего не было, кроме поцелуев (а иногда и поцелуев тоже не было), пришлось на череду дипломатических миссий на Жемчужных планетах. Миссии и правда напоминали жемчужины в ожерелье: только закончишь одну, как приходит время перелёта на соседнюю планету. Можно сказать, везде одно и то же, только меняется цвет государственных флагов в домах с высокими потолками и белыми колоннами. В садах красиво цвели деревья, похожие на глицинии, сладко пахли чем-то вроде смеси ванили и вишни, колыхались под острым холодным морским бризом. Спок вздрагивала, когда капитан как бы невзначай дотрагивалась до её ладони своими холодными пальцами. Если была возможность, урывала поцелуй. Спок всё ещё казалось, что это происходит во сне, потому что всё остальное время они и сохраняли, и имитировали на публике исключительно дружеские отношения. А потом горячий поцелуй возвращал Спок в реальность, и она сияла изнутри, не глядя на Джин, но видя её, даже когда закрывала глаза. Спок всегда считала, что влюблённость – это достаточно деструктивное чувство, которое отнимает много времени, эмоциональных сил и собственную личность. Но оказалось, что в отношениях с Джин всё совсем иначе – собственно, это были те же самые отношения, что до этого, просто с толикой романтики и зашкаливающей нежности. Спок всё ещё спокойно проводила время в одиночестве, если ей это требовалось, без единого упрёка со стороны капитана, которая всегда находила, чем заняться в это время. Джин всё так же проводила время с доктором Маккоем, и хотя Спок подшучивала над их трепетной гетеросексуальной дружбой, на самом деле ей нравилось в Джин то, насколько она предана друзьям. Человек, у которого есть друзья, не будет предавать отношения. Они не выясняли, есть ли у них отношения. Они просто наслаждались обществом друг друга, не переходя даже на вторую ступень после поцелуев. Иногда Джин, забывшись, сжимала и гладила грудь Спок, но несдержанные стоны словно приводили её в чувство – она извинялась и, глядя сияющими глазами на Спок, гладила её по щеке. Как будто Спок была величайшим сокровищем, которым она, лучший капитан всех обитаемых миров, не могла обладать, только временно наслаждалась, трепетно относясь к каждой их совместной минуте. Спок иногда думала о них с капитаном, словно со стороны – стоящих рядом в цветущих садах Жемчужных планет, рыжий цвет и чёрный, сдержанная эмоциональность и эмоциональная сдержанность, жёлтая и синяя формы, украдкой скользнувшая рука по руке. Спок так любила Джин, словно Джин была воздухом. Спок было так спокойно рядом с ней, так правильно. Ей казалось странным, что люди боятся пригласить кого-то на свидание, стесняются свою пару и боятся показаться при ней с плохой стороны. - Конечно, я стесняюсь, - подтвердила однажды Джин. – Да я одеваюсь на встречу с тобой всегда, как на парад. - Я так не делаю, - удивлённо сказала Спок. - Потому что ты всегда выглядишь невероятно, - засмеялась Джин и поцеловала её. Прикосновения с Джин тоже были естественными – как дотрагиваться до тёплой воды или чистой постели. И Спок действительно нравилось до неё дотрагиваться снова и снова. Но не только дотрагиваться – просто быть рядом, смотреть за Джин, наблюдать за малейшими оттенками выражения её лица. И многочисленными новыми оттенками, порождёнными новыми эмоциональными переживаниями. Спок нравилось угадывать эти оттенки, малейшие изменения в голосе и жестах. Понимать, когда Джин злится, когда радуется, когда её веселит ситуация, а когда раздражает. Не для того, чтобы предупреждать ситуации, а просто потому что Спок нравились все эти оттенки, этот спектр эмоций. - Вы как парочка, - пробурчал однажды Маккой, когда на плановом осмотре Спок мягко успокоила капитана и уговорила провести дополнительные обследования из-за периодических болей в шее и мигрени. - Почему же «как», Боунз, - сердито пробурчала капитан. Спок замерла и осторожно покосилась на зеркально осторожно косящегося на неё Маккоя. Слово было за Джин, сама Спок не имела ровным счётом никаких предубеждений против перехода в открытые отношения. Но, в то же время, если Джин просто случайно оговорилась… - Эй, - мрачно рявкнула Джин, глядя на Маккоя сузившимися глазами. – Хватит пялиться на мою девушку. И, страшно довольная, улеглась на кушетку. Способ сообщить о ваших отношениях близким друзьям № 1 по капитану Кёрк. И заодно вашему коммандеру, который до этой секунды только подозревал, что он состоит в официальных отношениях, и едва тоже не уточнил: «Твою девушку?» В оранжерее зацвёл ландыш, и его сладкий и нежный аромат кружил голову. Спок смотрела на него, как на поразительное и хрупкое сокровище. Так же она смотрела на Джин. На удивление Джин не торопилась затащить её в постель, и Спок, хоть и изумлялась этому, но не возражала, потому что была не в курсе соображений Джин на этот счёт. Она пыталась заговорить с Джин на эту тему, но капитан отчего-то снова становилась странно беззащитной, в её глазах мелькал тот же ужас, что в тот раз, когда Спок застала её с двумя девушками. - Если я тебя не привлекаю, то ты всегда можешь выбрать кого-то другого, - напоминала Спок. – Наши отношения от этого не пострадают. Это твой выбор. - Не говори ерунды, - ворчала Джин. – Я хочу тебя круглые сутки. Через три дня выяснилось – Джин хотела, чтобы Спок осознала, что «всё серьёзно». - Я и так это знаю, - изумлённо ответила Спок. – Контактная телепатия. Они некоторое время молча смотрели друг на друга. - Больше никогда не скажу тебе, что люблю тебя. - Так ты ни разу и не говорила это, - невинно напомнила Спок. И спокойно добавила. – Вслух. - Господи, чёртовы вулканцы, - пробормотала Джин. У неё появилась привычка, когда Спок её раздражала, слегка грызть острое вулканское ухо. Подумав, Спок решила не говорить, что это чертовски приятно. Итак, этой ночью им, возможно, светил первый в жизни Спок секс. - Отлично, - сказала Джин, сонно протирая глаза в первом часу ночи. – Мы разобрались с отчётами и я готова… - она зевнула, едва не закусив от желания спать руку, которой закрывала рот. – Готова приступить к самому… - ещё один зевок. – Сумасшедшему сексу, который… Вместо ответа Спок закатила глаза, молча обняла капитана и увлекла её к постели. Джин трогательно обнимала её во сне. А потом отобрала одеяло и развалилась по всей кровати. Спок спокойно встала, взяла себе второе одеяло и долго и с наслаждением смотрела на спящую рядом с ней Джин, трогательно посапывающую во сне. Даже спящая, она была определённо привлекательной. Разумеется, они проспали. И вместо утреннего секса познали всю прелесть утреннего «Где моя расчёска?», «Кто первый в душ?» и «Господи, да где же моя расчёска?!» Спок отнеслась ко всему философски. Рядом с Джин у неё было ощущение, что это навсегда, и можно никуда не торопиться и не стараться что-то сохранять или накопить. С Джин всё было навсегда. Они были – навсегда. Спок прошла на мостик и замерла. На огромном экране транслировалось одно-единственное изображение: они с капитаном перед огромным звёздным небом, целуются. Их первый поцелуй. Кто-то сделал фотографию. И наверняка сейчас трансляция идёт на каждый экран на «Энтерпрайз»! Спок застыла. Перед собой она видела напряжённую спину капитана. Джин почувствовала её присутствие, но не обернулась. Это была редкая минута абсолютной тишины. Спок не знала, как отреагирует экипаж. Люди непредсказуемы в таких вещах. Она думала об Элайзе и о её горящих ненавистью глазах. О том, как по всему кораблю люди, увидев их на экране, брезгливо отворачиваются и подают заявления о переводе на другой корабль. Думала о потерянных уважении и репутации, о гордости в глазах Джин, когда она говорила о своём корабле… - Что ж… - сказала юная Сулу, задумчиво склонив на бок голову. – Ракурс ничего, но горизонт завален. Спок и Джин изумлённо посмотрели на неё. - Капитан, должна вам сказать, что выглядите вы с коммандером просто шикарно, - со своей типичной экспрессивностью заявила Ухура. - Отличная пара, - согласился кто-то. - Просто посмотреть на вас приятно. - Как мы за вас рады, капитан, коммандер. Спок и Джин растерянно стояли и моргали, глядя на людей, желающих им счастья, сияющие взгляды которых говорили о том, что весь экипаж – во всяком случае, те люди, которые стоят на мостике, безусловно сильно и прочно за них, любят их и уважают, несмотря ни на что. И весь день Джин с навернувшимися на глаза слезами принимала поздравления. Со Спок экипаж был несколько более церемонным, но ей тоже досталась её доля поздравлений, так что, когда они прошмыгнули в каюту Спок, обе были несколько не в своей тарелке. Джин отвернулась к стене, а Спок обняла её со спины и прижала к себе, пока Джин трясло от беззвучных рыданий. Спок обнимала её и думала, что, как ни крути, ей досталась лучшая девушка в мире, которая на самом деле искренне любит дело, которым занимается, любит свой корабль и экипаж, отдаёт себя всю работе – и эта мощная поддержка от команды – всего лишь результат многолетнего труда и самоотверженности, полной самоотдачи и большой любви Джин, которой она всегда щедро делилась с окружающими. - Я никогда не думала, что есть такие невероятные люди, как ты, - сказала Спок, почти целуя ухо капитана. – Я никогда не думала, что я смогу быть с одним из них. - Я могу сказать то же самое, - Джин развернулась и неуверенно посмотрела на Спок, смаргивая слёзы, ища в её глазах отвращение при виде её заплаканного лица, но увидела только восторг. Заплаканной Джин была такой уязвимой и такой невероятно красивой, что у Спок перехватило дыхание. – Я думала, что такие истории бывают только в книгах. Не сговариваясь, они потянулись друг к другу за поцелуем, а потом мягко переместились к постели. Джин провела рукой по тонкой форме, и Спок, вздохнув, сняла её с себя, прислушиваясь к ощущениям. Ей ещё не приходилось лежать на кровати обнажённой, и новые тактильные впечатления были ей скорее приятны. Впрочем, когда Джин начала снимать с неё нижнее бельё, Спок почувствовала смущение. Прикосновения кожи к коже были необычными, но невероятно естественными, как всё, что было между ними. Поцеловав её, Джин скользнула языком по шее, и Спок вздохнула от резкого прилива возбуждения. Язык прошёлся до ключицы, снова наверх, до подбородка – и Джин внезапно повернулась и начала вылизывать ухо Спок. «Что она дела… ах!» - мысли Спок резко прервались, когда язык скользнул в ушную раковину. Это было так странно, но так бешено возбуждало. Когда звуки снаружи прерывались от влажного прикосновения, у Спок полностью перехватывало дыхание, и возбуждение накатывало резкой волной. Дыхание стало прерывистым, Спок начала цепляться за Джин, полностью забыв о том, где она находится. - Нет, нет, подожди… - полупьяно от желания пробормотала Джин, укладывая её обратно на кровать и опускаясь ниже. О, грудь оказалась невероятно чувствительной. Джин, играя, провела по ней рукой, и Спок выгнулась от захлестнувших её эмоций. Соски тут же затвердели и превратились в тёмные маленькие горошинки, и Джин зажала один из них пальцами и стала массировать, перебирая. Боль и желание. Крайне необычно, но органично, словно обжигающий костёр в тумане. Спок не заметила, как начала стонать в голос. Ощущение времени потерялось. В полутьме она видела только лицо Джин, её приоткрытый рот, слышала её рваное дыхание, но в её взгляде вместе с хищным и властным выражением была трепетная забота, восхищение – любовь. Спок перехватило горло от эмоций. - Я люблю тебя, - прошептала она, глядя на Джин глазами, полными слёз. - Эй, ты чего… - растерялась Джин. - Люблю тебя, - повторила Спок, чувствуя, что просто не может в этот момент говорить и думать о чём-то ещё. – Люблю, - прохладная слеза скатилась по разгорячённой щеке. – Люблю. Люблю… - Спок… - Джин растерянно остановилась и стёрла с щеки Спок слёзы. – Я сделала тебе больно? Я что-то сделала не так? Спок, не в силах говорить, замотала головой и прижала к себе совершенно ошеломлённую Джин. Она не могла объяснить это. Любовь разрывала её изнутри, ей было мало места в груди, она рвалась наружу бешеным светом. И от этого было больно. Так больно, что Спок не могла не рыдать, обнимая Джин, потому что счастье способно причинять боль тем, насколько оно огромное и сияющее. Боль от того, что счастье реально, что оно есть здесь и сейчас, что они на самом деле вместе – это знание просто обрушилось на Спок полно и безумно, захватив её целиком. Она была так счастлива в этот момент. Она настолько любила своего капитана, что её трясло от эмоций, разрывало от них. Она любила каждую чёрточку в Джин, каждое слово, которое та говорила, каждый волосок – всё, абсолютно всё. И Спок не могла это объяснить. Это было слишком эмоционально, слишком образно, чтобы дать полное описание в словах. Джин была той частью неё, которая всегда была рядом. Не её второй половинкой, но – целым. Не вторым и не первым, просто – частью единого целого, которое они образовывали вместе. - В порядке, - всхлипывая, сказала Спок. – Всё в порядке. Просто ты… Такая… Красивая. - Отличная тема на «порыдать», - нервно согласилась Джин. – Ты точно в порядке? - Да, - Спок постаралась стереть слёзы. – Прости. Меня смущают те эмоции, которые я ощущаю рядом с тобой. - А меня немного смущает рыдающая в постели девушка, - хмыкнула Джин. – Обычно, если они и рыдают, то после процесса, и от того, что я была чудесно хороша. - Ты была чудесно хороша. - Я начинаю верить, что это твой первый секс. - Я же говорила тебе, что первый. - Мне сложно в это поверить, - криво улыбнулась Джин. – Ты же, чёрт побери, так восхитительна. Спок, приподняв брови, с полуулыбкой присела и начала мягко склонять Джин прилечь. - Что… Эй, Спок… Спок, приём. Спок, это я хотела быть сверху… Сп… Но Спок не остановилась, пока капитан не откинулась на подушку, совершенно обессиленная, третий раз после сдержанных криков и закусанных ладоней. Найти ритм оказалось легко, если ориентироваться на реакцию Джин (чем быстрее и жёстче, тем лучше), и Спок обнаружила, что пальцы при этом становятся настолько чувствительными, а вздохи Джин настолько возбуждают, что Спок сама получила невероятное наслаждение, как будто не она дарила удовольствие, а ей дарили его. - Спок… - прошептала Джин. Спок проскользнула в её объятья, удовлетворённо сжавшись клубком на её груди и уютно слушая учащённый пульс. – Я сейчас отдохну… Боже мой. - Хорошо. Они сплели пальцы и прижались друг к другу, два пульсирующих сгустка однородного тепла, наделённого родственными душами, прильнувшими к сияющим глазам и глядящими друг на друга с неизбывной любовью и нежностью. Спок очень нравилась эта работа, нравился корабль, экипаж. И те относились к ней очень тепло. Спок не думала, что дело в экипаже. В огромном оркестре тон задавал дирижёр. Спок посмотрела на Джин. И та, почувствовав этот взгляд, обернулась и тепло улыбнулась, как улыбалась только своему старшему помощнику. «T’hy’la», - одновременно подумали Джин и Спок, и почувствовали мысли друг друга внутренним согревающим теплом. Впереди были горы отчётов, множество невероятных приключений и интересных научных исследований. Миссия экипажа звездолёта «Энтерпрайз» только начиналась, и впереди было много важных открытий чуждых новых миров, поиски новой жизни и цивилизаций. Долгий путь туда, где до этого не было ни единого человека. Спок и Джин стояли на мостике рука к руке. У них впереди было очень, очень много времени. Целое «навсегда».