Утро для двоих

Это случилось впервые в дождливом переулке. Их с Вориком поцелуй оказался слишком незабываемым даже для помутненного разума Бенедетто. Вообще, все воспоминания о времени, проведённом со светловолосым мужчиной, отзывалось теплом где-то глубоко внутри, от чего сердце приятно покалывало. Его слова, касания, улыбка — врезались в память и укоренялись там. Слишком много тепла и приятных ощущений привнёс в её жизнь этот задорный Бенрия. Но как и у всех в Эргастулуме, у него были свои секреты. О них Алекс только предстоит узнать. О тех кошмарах, что мучают мужчину по ночам. Он, как обычно проснулся в поту, резко садясь, и зажимая ладонью поврежденный глаз. И, как по волшебству, Алекс снова оказалась рядом. Обхватив за шею, она мягко прижимала светлую голову к своей груди. Это было уже привычным делом для неё — быть поддержкой и опорой, в прямом смысле этих слов, ведь Арканджело, не пришедший в себя, наваливался всем весом, словно желая сломить хрупкую фигурку девушки. Шумное дыхание опаляло ее шею и грудь, отчего та бы и покраснела, наверное, если бы не была обеспокоена состоянием блондина. Стоит ли заговорить или лучше молчать? Брюнетка растерялась, но как только и ее заключили в ответные объятия, выдохнула. Казалось бы, кто захочет обнимать шлюху… Наверное, тот, кто и сам познал на себе эту участь. — Доброе утречко, Ал-тян, — привычно протягивает Ворик, опуская ладони на ягодицы девушки, сжимая их. За что сразу же отхватывает затрещину. Не такую сильную, как обычно, но все же ощутимую. — Ну за что? — отстраняется он, потирая затылок и посмеиваясь. Его ладонь ерошит волосы так забавно, а тихий, слегка клокочущий смех заставляет бывшую проститутку покрываться мурашками. Если что и странно, то именно это. — Я ведь просила не распускать руки, — насупилась девушка. В компании Арканджело она чувствовала себя, словно впервые была наедине с мужчиной. Ее одолевало смущение, она не всегда находила, что сказать. — Ал-тян такая жестокая. Это ведь поднимает мне настроение, — потянувшись и размяв плечи, блондин снова рухнул на постель, но теперь утягивая за собой ничего не подозревавшую Бенедетто, укладывая её на свою грудь. — Где Ник? — Ушел пару часов назад, — ответила та, но прижалась к теплому телу. Это было странно — вот так быть с ним, с, можно сказать, ее начальником, человеком, который счёл ее своим трофеем, таким образом спасая её жизнь. И давая новую. Абсолютно иную жизнь. Хоть и полную опасностей… — Ворик? — поднимая взгляд, натыкается на такой же, заинтересованный взгляд. — Ам… Спасибо. Я… Очень благодарна вам с Ником… Совсем стушевавшись, девушка замолкла, переложив одну руку на крепкий торс, другую сжимая у себя в области сердца. Слишком много ощущений за раз, и кажется, где-то внизу начинает сладко тянуть. От светлых волос пахло порохом и дождём, от кожи мужчины — алкоголем и сигаретами. Полный набор запахов бандита. Чего ещё можно было ожидать? Не запаха же фиалок… Тяжёлая ладонь вновь оказалась на бедре Алекс, чуть сжимая, но теперь её это мало беспокоило. — Все нормально. Ты же теперь нам помогаешь. Значит, тебе не о чем беспокоиться. Минутная тишина и рассматривание пылинок в солнечных лучах, что просачивались через неплотно закрытые шторы, немного успокоили Бенедетто. Из ступора девушку вывел ласковый поцелуй в губы и нависшее над ней мускулистое тело. Инстинкт самозащиты резко отказал, как и смущение. Обвив шею мужчины тонкими руками, Алекс ответила на поцелуй. Совсем не похожий на тот, в переулке, в истерическом приступе, без желания найти спасение от преследующего мертвеца. — Ворик… — запутавшись в светлых прядях, позвала она, когда чужие влажные губы коснулись смуглой кожи шеи. На её зов не откликнулись. Повторив его имя вновь, девушка изо всех сил желала, чтобы Арканджело наконец отозвался. Хотя бы посмотрел на неё, доказав, что это не сон и не чудится ей. И все же, взгляд из-под ресниц она заслужила. И растаяла окончательно. Бретельки алого платья соскользнули с плеч, на которые сразу же опустились ласкающие губы. Девушка чужой ласки не знала, в то время, как сам Ворик привык к прелюдиям. Профессия жиголо в это и упирается. Но сейчас он не был на работе, он расслаблялся, обводил ладонями красивое тело, целовал бархатную смуглую кожу. Платье оказалось оттянутым за декольте, а сам блондин зарылся носом в упругую грудь, сминая одну рукой, довольно усмехаясь. Сейчас ему играло на руку, что девушка не носит бюстгальтера. Тихий стон сорвался с пухлых губ — чужие касания ее обжигали. Но не оставляли ожогов, наоборот, обволакивали теплом, заставляли пылать вместе с самим мужчиной. — Прошу тебя… скажи мне что-нибудь, — безмолвие слишком давило на шаткую психику Алекс, она боялась, правда боялась, что это всего лишь плод ее воображения во время очередного секса за деньги с каким-то незнакомцем, который и саму ее за человека не считает. Она боялась обмануться, поэтому так отчаянно желала слышать глубокий и томный голос, с легкой хрипотцой, даже некоторой смешинкой. — Не бойся, это и правда я, — и все, этого было достаточно, чтобы поддаться, отдаться горячим рукам, выгнуться в спине и приникнуть, обхватить тонкими голыми лодыжками узкие бедра, и податься навстречу прикосновениям. Водить пальцами по широкой и мускулистой спине, покрытой сетями шрамов, едва не плакать от подогревающих страсть ласк. Тонкая ткань пижамных штанов Ворика едва ли скрывала каменный стояк, что упирался в бедро девушки. Хлопок неприятно тер головку, раздражая нежную кожу. Слов было не нужно, чтобы Бенедетто поняла, что нужно было сделать. Поменявшись с мужчиной местами, та аккуратно стянула с себя последние детали собственной одежды, совершенно не стесняясь пожирающего взгляда единственного глаза Арканджело. Прохладные пальцы Алекс, поводили по чужой груди, чуть оттягивая светлые волоски. Она озорно улыбалась одними краешками губ. Ей это нравилось. Теперь девушка постепенно вспоминала, что значит — просто дарить ласку. Но все такое же не утихающее вожделение не ждет, поэтому, очертив кончиками пальцев пресс мужчины, брюнетка опустилась к паху своего начальника. Приспустив резинку штанов, не теряя ни минуты, она плотно обхватила губами член. Прикрыв глаза и поддавшись внутреннему порыву, Алекс усердно работала языком, зажимая кончиком вспухшие венки на органе, вылизывая, оставляя мокрые дорожки и отстраняясь с тихим причмокиванием, чтобы вдохнуть. Лежавшему едва ли не неподвижно все это время Арканджело слегка надоело отдавать власть девчонке, поэтому, собрав в кулак черные, как смоль волосы, тот потянул ее на себя, заставляя заглотить член едва ли не по основание. Это действие вырвало из мужчины гортанное рычание, он подался вперед и слегка согнулся даже, наблюдая за выражением лица своей партнерши. Та же жмурилась, отчего с уголка глаза сорвалась мелкая слезинка. Но вопреки ожиданиям мужчины, она не задергалась, не подавилась и даже не пожелала отстраняться, наоборот, втягивала щеки и начинала размашисто двигать головой. Попривыкнув, девушка разлепила влажные ресницы, поднимая взгляд небесных глаз на ставшего таким родным мужчину. Она не выглядела развратно даже с членом во рту, даже с ниточкой слюны, потекшей с губ от резких толчков Арканжело. Даже когда крупная ладонь давила на ее затылок, задавая нужный темп. Когда мужчина едва ли не был на пределе, он позволил отстраниться своей любовнице, на что та, резко выпустила член изо рта, глубоко и шумно вдыхая, словно выныривая из-под толщи воды. Они снова меняются местами. На сей раз девушке пришлось стоять на четвереньках. Колени и локти тонули в мягком матрасе кровати Арканджело. Она была тесна для двоих, но это было не важно. — Ты прекрасна с любого ракурса, — с придыханием шепнул Бенрия, обеими руками хватая упругие половинки ягодиц, сжимая их пальцами до такой степени, пока не оставались следы, отчетливо видневшиеся даже на смуглой коже Бенедетто. Скользкая естественная смазка уже была размазана по внутренним сторонам бедер девушки, говоря лишь об одном — она готова принять блондина. Одной ладонью сжимая упругую половинку, второй он направил себя в девушку, поначалу просто проводя головкой члена по половым губам, а затем плавно толкаясь, перекладывая уже обе руки на округлые бедра и натягивая на себя. Как только мужчина вошел полностью и вжался пахом в ягодицы Алекс, та обронила свое тело на постель, заглушая стон подушкой. Это было новым для нее — делать это по собственному желанию, не слышать злых насмешек, грубых слов. Только хриплое дыхание Арканжело, целующие плечи шершавые губы и кончики его волос, которые щекотали повсеместно. Продолжая целовать покатые плечи девушки, Бенрия начал набирать темп, увеличивая тот, учащая толчки, отчего комната заполнилась влажными звуками соприкосновения двух тел. Переложив сильные руки на большую грудь, Ворик вновь поднял девчонку над кроватью на четвереньки, уже впиваясь острыми зубами той в шею. Сама Алекс просто терялась в ощущениях, не прекращая стонать в разных тональностях, то запрокидывая голову и истошно прося «еще» и «быстрее», то едва ли не всхлипывая и роняя голову на руки. Боли не было, только наслаждение, всепоглощающее и всесжигающее. Ал хватала за руки мужчину, сжимала и слегка царапала их, подмахивая бедрами, стараясь попасть в такт, отчего уже отпущенная грудь раскачивалась с каждым толчком. Все, происходящее с ее телом, доставляло слишком сильное удовольствие, слишком острые ощущения. И она не выдержала, изогнулась дугой, отчего уперлась затылком в широкое вспотевшее плечо, и задрожала, рефлекторно сжимаясь внутри, не позволяя мужчине и движения сделать. Клитор чуть пульсировал и девушку просто изворачивало от настигнувшего оргазма. Она даже не сразу поняла, что внутри нее разливается теплая сперма… Отошла от шквала эмоций Бенедетто только тогда, когда ощутила как Ворик прислонился лбом к ее плечу, восстанавливая дыхание. Ей невдомек было, что тот сейчас расплылся в довольной улыбке, прикрывая единственный глаз. Уже полностью отойдя от недавнего события, Арканджело прижимал к себе мирно спящую девушку, что лежала прямо на нем, умостив голову на груди и разметав повсюду свои черные волосы, контрастируя с самим мужчиной и со светлым цветом постели. Кровать действительно оказалась слишком узкой для них двоих. За окном жил своей грязной жизнью вшивый Эргастулум, не щадя, светило солнце, но ему это было все абсолютно без разницы. Он не бросит свою работу, но и ее, Алекс, тоже не бросит. Одинокую, потерянную… такую похожую на него самого.