***
Два года пролетели словно сумасшедшие. Моя жизнь встала вверх тормашками. Все встало вверх тормашками. Но мне это нравится. Даже очень… Мой слух уловил слово «Иллеа», и я встрепенулась. Разлив тесто для оладий на сковороду, я повернулась лицом к телевизору, висящему на противоположной стене. — Вчера вечером король Иллеа, Максон Шрив, объявил новую финалистку Отбора и свою будущую королеву! Ей оказалась Шейли Бронкс из Лабрадора… На экране показали улыбающуюся пару: Максон, стоящий под руку с тонкой высокой девушкой в величественном бордовом платье, усыпанном, казалось, миллионами кристаллов. Девушка чем-то напоминала мне Селесту — вздернутый подбородок, аристократические черты лица, макияж и изысканное платье. Создавалось впечатление, будто девушка являлась представительницей высших каст, но это не так — она — Четверка — на одну ступень выше бедности — каст осталось всего пять. — …дьбы еще не назначена. Внимание всей прессы мира привлеки сроки, за которые король сделал свой выбор. — невозмутимо продолжал диктор. — Напоминаем, что Отбор продлился всего шесть недель и завершился вчера, после объявления короля Максона Шрива и Леди Шейли. Неужели, это та самая любовь с первого взгляда, о которой слагают легенды и песни? Неужели король забыл погибшую четыре года назад леди Америку Сингер и принцессу Крисс Шрив, пропавшую без вести более двух лет назад? Комментировать этот вопрос его Величество отказался. Я невольно выругалась и скрестила руки на груди. Что за бестактность?! Где тактичный и задорный Гаврил? Этот Адам Спенсер со своим полнейшим отсутствием такта вызывает во мне лишь гнев. На глаза неожиданно напала резь, и я потерла их руками, приводя себя в чувства. Причиной послужил дым, которым наполнилась вся кухня. Вспомнив про завтрак, я впопыхах повернулась назад к сковороде и громко выругалась. Оладьи безбожно обуглились. — Как обстоят дела с завтраком? — Леон медленно спустился по лестнице в гостиную, смежную со столовой и кухней, которая в настоящее время была заполнена дымом и рассмеялся. — Пожалуй, не очень. Я рассмеялась в след за ним и выбросила содержимое сковороды в мусорное ведро. — Прости, — улыбнулась я. — Несколько штучек я все же успела приготовить раньше. Леон с выражением голодного кота сел за стол и принялся уминать за обе щеки выжившие оладья. — Так нелепо, — я покачала головой и села напротив. — Я решила прийти к тебе и приготовить завтрак, но безбожно его испортила. — Ну, — мою руку бережно накрыла изящная рука Леона. — Не вешай нос. Это самый прекрасный завтрак из всех, что мне только доводилось пробовать. Я польщено улыбнулась в ответ. — Да неужели? — со стороны лестницы донесся медовый голос миссис Руфино. — Ох, это удар по моему самолюбию, дружок! Она задорно улыбнулась и подмигнула мне: — Доброе утро, Эми… — воскликнула женщина и принялась меня обнимать. — Солнышко, как я рада тебя видеть! Инес Руфино просто невероятная женщина. Она всегда относится ко мне словно я — ее родная дочь, холит, лелеет и регулярно передает Майе и Джеймсу лучшие сладости, которые всегда готовит сама, — и, хотя сестренка уже давно не малышка, она всегда с упоением наслаждается десертами. — Я тоже рада видеть вас, миссис Руфино. Я отстранилась и поставила налитую ранее чашку кофе на стол. С выражением истинной благодарности Леон наспех отпил содержимое чашки едва не обжег губы. Я закатила глаза и вздохнула. — Вчера вечером я нашла очередную порцию фотографий, ты просто обязана их видеть! — неожиданно воскликнула Инес. Леон резко отставил чашку и вскочил со стола: — Я настоятельно требую, чтобы вы прекратили это издевательство! Я против того, чтобы вы смотрели мои фотографии! Я рассмеялась, вспомнив последнюю находку: — А помнишь ту фотографию, где у тебя волосы значительно длиннее, чем мои на момент нашего знакомства? — Не беспокойся, я уже избавился от нее. — он обвел нас гневным взглядом. — Однажды я найду что-нибудь и на тебя! Страшно? Я познакомилась с Леоном Руфино — забавно, что его имя переводится как «рыжий лев», ведь он даже не рыжий, и он нисколько не похож на царя зверей: я бы приписала ему, скорее, котенка, нежели льва — при необычно странных обстоятельствах. При нашей первой встрече я буквально упала в его объятия: я отправлялась на встречу с Корайн, которая по стечению обстоятельств, предложила встретиться на площади. Отправляясь туда, я не рассчитала времени и безбожно опаздывала. К мощенным дорогам я все еще не приспособилась, поэтому точно растянулась бы посреди площади, на глазах у всех людей, если бы не этот милейший молодой человек. При второй встрече, которая произошла в тот же вечер, я умудрилась толкнуть его в фонтан. Совершенно случайно. Ну и шуму тогда было. Но его устроил не бедняга-Леон, а я, пытавшаяся хоть как-то загладить вину. Кора говорит, что цвет моего лица полностью соответствовало цвету волос. В следующий раз мы встретились во время визита Николетты в больницу святого Стефана. Леон, по самому интересному стечению обстоятельств, оказался одним из самых перспективных врачей Италии. Сказать, что я удивлена? Нет, не думаю. Он как раз и производил впечатление человека, от которого стоило ожидать чего угодно.</i> — Ты и так знаешь обо мне все! — рассмеялась я. — Миссис Руфино, там что-то смешное? — Что ты! Что ты! Фотографии Лео вовсе не смешны. Он у меня такой лапочка! — она любовно посмотрела на сына, который уже был краснее самого красного рака во всем мире. Я же с трудом сдерживала смех. Леон, признавая поражение, поднял руки вверх: — Отлично! Развлекайтесь! — развел руками он, на ходу поправляя массивные часы, а потом поцеловал меня в лоб. — Эми, прости еще раз, что мы не смогли никуда пойти. — его идеальное лицо расплылось в милой улыбке, при виде которой я просто не могла на него обижаться. — Работа, сама понимаешь. Он мило чмокнул Инес в щеку и торопливо покинул дом. Я смотрела ему вслед и не сомневалась, что сделала правильный выбор доверившись ему.***
Это было около года назад. Был один из приятных вечеров, когда я поднималась в комнату Майи, усаживалась на балконе и смотрела на спокойные волны, омывающие песок, окрасившийся под закатными лучами в ярко-оранжевый. Сама Майя уже куда-то ушла. Она вообще подозрительно редко бывала дома. «Я в поисках вдохновения!» — каждый раз отнекивалась она. Я прижала пальцы к вискам. Голова нещадно болела — всю эту неделю я помогала Николетте приготовиться к приему в честь визита королевской семьи Иллеа. Мы проделали огромную работу, но оценить ее не смогу, поскольку сама я туда не иду. Я еще не готова. — Милая, к тебе пришли, — послышался голос мамы из коридора. — Ах! Вот ты где! Она открыла дверь комнаты и хихикнув, впустила гостя. — Здравствуй, Эмили, — с улыбкой сказал Леон. — Добрый вечер, — я неловко улыбнулась и указала на свободное от подушек место. «Не буду вам мешать!» — едва не пропела мама и шмыгнула за дверь. Я закатила глаза. Всегда она видит то, чего просто-напросто нет. — Любуешься? — с интересом спросил парень. На нем сегодня не было его привычного костюма — он был в простой белой футболке, без надписей и рисунков, и темно-синих джинсах. — Ага, — я кивнула, но все еще не поворачивалась к нему. Солнце постепенно, секунда за секундой, скрывалось в море. Я скосила взгляд и заметила, что Леон тоже смотрит на волны. Апельсиновый лучик забавно играл с его волосами, окрашивая их в солнечно-желтый. Они, как и всегда, торчали в разные стороны. Очень хотелось поправить их. Пока я разглядывала его шевелюру, я даже не заметила, что его взгляд уже направлен на меня. И в этом взгляде что-то было. Что-то, что заставило меня не отводить взгляд. И я не заметила, что он так близко. Слишком близко. Его лицо уже было наравне с моим. Мы едва не соприкоснулись носами. Я приоткрыла губы, и у меня вырвался вздох, но тут же пришла в себя и резко отодвинулась. Он тоже отскочил, как ошпаренный. — Ты… я… — я не знала, что сказать. Я могла произносить лишь что-то невнятное и никому не понятное. — Ты… ты не должен был это делать… Он хотел поцеловать меня. Самое странное, что я и вовсе не была против, скорее наоборот. Я желала этого поцелуя. — Что не так? — в его голосе были нотки смущения. Забавно, что его привычный, деловитый тон сменился именно смущением. Я снова посмотрела на море, на всякий случай отодвинувшись подальше. — Ты меня совсем не знаешь… Я не из тех, кого следует целовать. Боковым зрением я заметила, что он повернулся ко мне. — Отчего же? — я пожала плечами. — А если мне хочется? Я бросила на него взгляд. Он смотрел на меня, не отрывая серьезного взгляда. Серьезного, нисколько не хмурого или сердитого. Он просто задал честный вопрос. Темно-синие глаза наблюдали за мной с нескрываемым любопытством. — Не поддаваться желанию, — пожала плечами я Он промолчал. Наступила тишина. Но вовсе не приятная, давящая на уши. <i>Неловкая. — Ладно, — я покачала головой. — Есть кое-что… благодаря чему, подобное желание навсегда исчезнет из твоих мыслей. Леон задумчиво потер подбородок. — Хмм. Считаешь, этот метод сработает? — Да… — с трудом я кивнула. — Начнем с того, что меня зовут не Эмили, а Америка. — я закусила губу и отвела взгляд на волны. — Америка Сингер. Несколько секунд он молчал, а потом резко повернулся и посмотрел на меня. — Погоди, — он задумчиво сузил глаза. — Я вспомнил, где тебя видел раньше! Ты же участвовала в Отборе?! Но… насколько я знаю, Америка Сингер, погибла и уже давно… — Вообще-то не совсем… Я рассказала ему обо всем. О том, насколько любила принца, как отправилась домой, как в скором времени мы покинули его, как я встала в ряды повстанцев, как покинула и их, и, наконец, как я оказалась в Италии. — А теперь? Аргументов достаточно? — спустя некоторое молчание сказала я. Леон все еще молчал. Даже я слышала, как скрипят шестеренки у него в голове. — У меня есть лишь один вопрос… — сказал он. — Как мне следует называть тебя? Я улыбнулась и, преодолев себя и расстояние между нами, сжала его руку. — Зови меня Эми. Мне понравилось, когда ты назвал меня так… Ответа не последовало. Не теряя времени, он резко притянул меня к себе и поцеловал. Я не оттолкнула его от себя. Что-то просыпалось во мне, когда он был рядом. Что-то сумасшедшее, непокорное, разрушающее. Но это «что-то» разрушало не меня, а стены, которые я соорудила уже давно. </i>***
— Эми, дорогая, ты в порядке? — спросила миссис Руфино, трогая меня за плечо. — Что? — спросила я, встряхнув головой, в попытке отогнать дурманящие воспоминания. — Да, разумеется, все в порядке. Инес нежно улыбнулась и, взяв меня за руку, потянула за собой: — Вот и отлично, милая. Присядь сюда, — она кивком указала на небольшое плетеное кресло в саду. — У меня кое-что есть для тебя. Я кивнула и села на стул, вдыхая приятный аромат цветущих пионов и гортензий. — А вот и я, — пропела женщина и, поставив поднос с чаем, уселась в кресло напротив. Кроме чашек и чайничка на подносе еще лежала деревянная шкатулка, исписанная многочисленными витиеватыми узорами. — Нравится? — спросила Инес, заметив направление моего взгляда, и поднесла чашку к губам. Я последовала ее примеру: — Как человек, выросший в семье художников, я могу сказать, что этот узор очень необычен. — Это верно… — кивнула женщина, отставив чашку и взяв в руки шкатулку. — Это ручная работа. Ее сделал прадед деда моего мужа. Ей не мало лет… Это подарок отца Леона. Семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение. Наследники дарили ее своим невестам в день помолвки — бормотала она, полностью погруженная в свои далекие мысли. — Шкатулка? — с интересом переспросила я. — Что? — встрепенувшись переспросила она. — Шкатулка? Ох, нет-нет! Я говорю о том, что внутри этой шкатулки. С этими словами она открыла ее и поставила передо мной. У меня из груди тут же вырвался невольный вздох. Внутри шкатулки, на темно-синем бархате, лежало колье, образованное переплетающимися линиями серебра, инкрустированного бриллиантами. Внутри каждой серебряной «капли» располагались рубины в форме капель. Так же внутри шкатулки, лежало кольцо, простое, по сравнению с колье, но выглядящее невероятно дорогим. Это была самая обычная массивная рубиновая капля, окруженная цепочкой бриллиантов. — Это, наверное, стоит целое состояние… — восхищенно воскликнула я. Инес рассмеялась: — Так и есть. Но мы чтим обычаи и передаем ее. Я отставила шкатулку на стол. — Вы же мне показали ее не просто так, верно? Инес снова улыбнулась и пригубила чашку. — Верно. Вчера Леон интересовался этой шкатулкой… — она пронзительно посмотрела на меня своими синими глазами. — Думаю, ты понимаешь, что это значит… — Так вы думаете… — Да, милая, я думаю, что он хочет сделать тебе предложение. Я улыбнулась, представив такую перспективу и, чтобы скрыть улыбку, поспешила отпить чай из чашки. — Не подумай, что я желаю тебе зла или что хочу переубедить… — продолжила она. — Это не так… Я была бы только рада, если бы ты стала моей невесткой. Я считаю, что лучшей кандидатуры для моего сына и не найти. Она взяла меня за руку и мягко сжала ладонь: — Ни для кого не секрет, что мой сын очень тебя любит и сделает для тебя все что угодно. Но я лишь прошу, не разбивай сердце моему сыну. Я прошу тебя.***
— Эми? — перед моими глазами внезапно замаячила рука. Я бросила затуманенный взгляд на Леона. — Ты что-то сказал? Леон хмыкнул и покачал головой. Кругом были одни деревья и тропиночки, извивающиеся между ними. Издалека доносилась веселая музыка. — Смотри! — вдруг произнес он и потянул меня за руку, я даже и слова произнести не успела, как мы уже оказались рядом с музыкантами на небольшой площадке, вымощенной крупными камешками. Леон отвесил поклон: — Позвольте пригласить вас на танец, мисс Холт, — он поклонился и поцеловал мою руку. — Не могу отказать вам, Мистер Руфино. — я сделала легкий книксен. Спасибо урокам танцев, на которые я, по настоянию Корайн, все же ходила, — если бы не они, вряд ли я смогла бы поспеть за Леоном, который умело вел меня по камням, будто не замечая их и вовсе. Я была слишком увлечена тем, что следила за своими ногами и старалась не наступить на Леона, что не заметила как вокруг нас появилось несколько пар: пара молодых и две пожилые пары. Наше появление казалось, только развеселило музыкантов, и с каждой секундой они ускоряли темп. Музыка лилась быстрее и быстрее. Через несколько минут, когда у меня уже не осталось сил, а ноги и вовсе заплетались, я подняла руки, признавая поражение: — Ну, все! Я больше не могу! — я сбросила с ног непослушные босоножки и с наслаждением закрыла глаза от прикосновения прохладных камней. Неожиданно земля исчезла из-под ног, и мои глаза обратились к небу. Леон взял меня на руки без особого труда, словно я была легче пушинки. — Попалась! — он рассмеялся и, глядя на меня, по-кошачьи сузил глаза, в них я заметила задорные искорки. Я взмолилась, чтобы меня сейчас же отпустили, но не тут-то было! Леон и не собирался опускать меня на землю, и, казалось, вовсе поставил цель донести меня до дома именно так. Благо, до дома-то всего несколько минут. Не желая мириться с поражением, я громко заверещала, но и это оказалось бесполезным. От собственной беспомощности, я разозлилась и хотела было уже применить один из приемов, но потом передумала — было бы странным, если бы я решила оглушить его посреди парка полного людей. Я даже не заметила, как закрыла глаза, убаюканная тишиной и мерным сердцебиением Леона. С ним мне всегда спокойно. Спокойно так, что кажется, будто все невзгоды навсегда решили обходить нас стороной. Но, вместе с тем, меня всегда преследует страх, что все еще впереди.