Маленькое солнце

      Еще секунду назад меня окружала битва и я слышала голоса друзей отото, но… нет, я не жалею, что закрыла собой Наруто. Я готова отдать жизнь за братишку и не жалею о своей судьбе. Единственное что меня огорчает, так это то, что я подвела Саске, а мы ведь хотели пожениться после войны. Не судьба. Не срослось. Надеюсь, он сможет понять и простить меня. Я не хочу, чтобы его жизнь стала пропитанной ненавистью, я не желаю ему такой судьбы.       — Я был прав, когда решил позволить тебе пользоваться данной моему сыну силой, — голос, наполненный мудростью и силой, но какой-то далекий, доносящийся, как сквозь толщу воды.       — Поразительно, она еще жива, — второй голос был лишен любого проявления эмоций, но он не был механическим, просто безликим.       — Если бы я мог, я бы вернул ее к жизни, она сделала довольно много, — голос резко приблизился и вот я с трудом фокусирую на приблизившемся пятне взгляд. Мгновение и вот я уже могу различить детали и если бы могла говорить, применила бы словцо покрепче! Передо мной стоял (или все же сидел?) Рикудо! Такой, как я помнила из картинок подкидываемых мне памятью, да и Наруто поделился со мной некоторыми воспоминаниями, что видел, пока был при смерти! — О! Ты посмотри на это, она еще может воспринимать действительность! Поразительно! — заметив мой взгляд, восхитился тот, кого я опознала, как Рикудо.       — Хм… и правда, — согласился второй голос, и я увидела за плечом старика шинигами, причем, именно таким я его запомнила в первые минуты появления в «Мире Наруто». Черт! Что тут творится?       — Что будем делать? — с интересом ребенка, который отрывает у куклы конечности, чтобы увидеть, а что у нее внутри, посмотрел на меня Рикудо.       — Она моя жрица, — звучание голоса шинигами ни на йоту не изменилось. — Она верно служила мне столько лет, да и ее трепыхания, меня позабавили, она достойна награды.       — Да? — с интересом повернулся к нему старик, он явно не ожидал такой реакции. — И что ты намерен делать?       — Безымянная, получившая от носителя имя Кушина, согласна ли ты вернуться к жизни? — тем же жутко ровным и лишенным эмоционального окраса голосом спросил меня шинигами. Однако видя, что я не тороплюсь отвечать на его вопрос, он добавил. — Тебе не доступна речь на данный момент, но я могу прочитать твои мысли. Твой ответ?       — Что вы имеете ввиду под вернуться к жизни? — на свой страх и риск мысленно спросила я. Подобная манера общения до боли напомнила мне то, как оповещают союзников Яманако. Правда, вскоре, я с разочарованием поняла, что мне никто не торопится отвечать, поэтому поторопилась уточнить. — Если в виде подобия поднятого техникой Эдо Тенсей, то нет. Я не хочу быть ходячим трупом!       — Нет, безымянная, — вновь подчеркнув обращение, что первые годы использовал Курама, когда о чем-то спрашивал меня, отозвался он. — Ты станешь живой и здоровой.       — В чем подвох? — не поверила я в бескорыстность бога смерти, про которого столько читала и слышала в остатках клановой библиотеки. Впрочем, тут дело не только в моей вере, но и в законах мироздания, он не может вернуть меня к жизни просто так. Даже в прошлый раз он не вернул к жизни, а просто прикрепил к печати.       — Ты отправишься в другой мир и проживешь жизнь девочки с младенчества и до конца. Однако вспомнишь о своем прошлом не раньше десяти лет, — монотонно отозвался он. — Впрочем, возможно ты вспомнишь и раньше.       — Э? Что за мир? — растерялась я.       — Там чакру зовут Пламенем, Кушина, — а вот старик Рикудо назвал меня моим именем, что не могло ни радовать, я все же к нему привыкла.       — Пламенем? — удивилась я, пытаясь понять знакомо мне это понятие или нет? Выходило не очень.       — Да… — кивнул Рикудо и хотел что-то еще сказать, но его перебил шинигами.       — Ты согласна? — пусть в голосе нельзя было услышать эмоции, но звучал он поистине устрашающе. — Я жду ответ.       — Я могу попросить за Саске и отото? — попыталась я оттянуть время и заодно успокоить свою бунтующую совесть.       — Не волнуйся о них, в том теле останется четкий отпечаток личности и небольшой кусочек души, который с нашей помощью станет достаточно самостоятельным, — весело хохотнул Рикудо. — На силе твоей это никак не отразится, просто будут две Кушины.       — Возможно ли, тогда оставить мою любовь той, что останется тут? — с надеждой спросила я.       — Ты хочешь остаться без чувств? — искренне удивился старик.       — Нет, — возмущенно вырвалось у меня, — мне бы хотелось, чтобы та, которая отправится в новый мир, помнила все, но чувства к родным были так же обезличены, как и на момент моего попадания в Мир… Мир, где я стала сестрой Наруто.       — Как интересно… — задумчиво протянул Рикудо и после обернулся к молчавшему шинигами, — что думаешь?       — Хорошо, будь по-твоему. Твой потенциал и способности останутся прежними, но сможешь ли ты ими пользоваться и вообще развить, до должного уровня, будет зависеть от тебя, — безразлично бросил он и меня поглотила тьма, но прежде чем это случилась я различила его последние слова. — До встречи, маленькое Солнце.

***

      Мне не хотелось открывать глаза, ибо я чувствовала подвох, что-то было не так. Слишком тихо, слишком спокойно и главное я не ощущала никого из родных поблизости. Однако прятаться за глупым «если я этого не вижу, значит этого нет» было не в моем характере и я открыла глаза. Лучше бы я этого не делала. Мне хватило одного взгляда вокруг, чтобы понять, что шинигами не соврал. Я точно была не в Конохе, мой растерянный взгляд уперся в небольшую фото-рамку, которая стояла на тумбочке возле моей кровати. На фотографии была семья: отец довольно высокий и спортивно сложенный мужчина с каштановыми волосами, мать с светлыми почти белыми волосами, которая обнимала двух детей, мальчика с коротким ежиком белых волос и горящим взглядом, Рёхей-ни-сан мгновенно всплыло в сознании и я поспешила перевести взгляд на последнего человека на фото, увидев милую девочку с медового цвета волосами, которые к кончикам начинали отливать красным. Странно дети совсем не похожи, успеваю заметить я и залипаю на глазах девочки.       Растерянно понимаю, что теряюсь в них и на меня наваливаются воспоминания. Самое первое и самое яркое, как я в виде духа появляюсь тут, а шинигами указывает на едущую в роддом пару, если судить по огромному животу и искаженному болью лицу женщины. Причем, пара там ничем не напоминает моих теперешних родителей, хотя нет, мужчины чем-то неуловимо похожи, наверное, овалом лица и разрезом глаз, а в остальном ничего общего. Впрочем, тогда мне не удалось долго любоваться на семейную чету. Все было достаточно банально, загорелся оранжевый свет на светофоре, попытка проскочить, пока не было красного и неудача, приведшая к аварии.       — Твоих оставшихся сил, как раз хватит, чтобы спасти жизнь ребенка, а потеря на некоторое время памяти, небольшая цена, — комментирует шинигами и я ощущаю сильный толчок в спину и понимаю, что лечу к изломанному телу женщины, которая несмотря ни на что защитила свой живот. Дальше боль, море боли и сковывающий все естество страх, а после все закончилось.       Опять идет быстрая перемотка воспоминаний, где я узнаю, что мое имя Сасагава Киоко и меня удочерила семья брата моего теперь покойного отца Фудо Сасагавы, и я стала дочерью Аяме и Ботан Сасагава. Мда… а я еще удивлялась, смотря на фото, что дети так непохожи, теперь понятно, что мы с Рехеем пошли в своих матерей, отсюда и внешние различия. Черт! И как мне теперь тут себя вести? И главное, почему я очнулась сейчас, мне же меньше обещанных шинигами десяти лет?       Резкая боль и вот опять воспоминания о буднях довольно заурядной девочки несутся перед моим внутреннем взором. Секунда и я вижу вчерашний день. Вот какой-то мальчик говорит, что он видел котенка возле реки и предлагает мне пойти с ним играть с животинкой. Я соглашаюсь и спустя десяток минут оказываюсь у реки в окружении гораздо более старших ребят. Они смеются и толкают меня. Больно, колени содраны в кровь. Красивое платье, в которое меня вырядила утром ка-чан, рвется. Я плачу и прошу отпустить меня, бесполезно, но вдруг все прекращается. Открываю глаза и вижу, что передо мной стоит Рёхей и несколько моих обидчиков с трудом поднимаются с земли. Впрочем, долго радоваться мне не дали, результат был предрешен, их было больше, а мой ни-сан один. Ему хорошо досталось, с рассеченной брови текла кровь, но он по-прежнему загораживал меня ото всех.       Хулиганов спугнули голоса взрослых и только тогда Рёхей позволил себе потерять сознание. Впрочем, до сего знаменательного события прошлая я успела наломать дров и стребовать с ни-сана обещание, что он больше никогда не будет драться, попутно немного остановив кровь из его раны. Мда… чувствую себя настоящей идиоткой, но, решив, что еще успею исправить это упущение, начинаю смотреть воспоминания дальше. Теперь я вижу, как на мои панические крики прибежали приемные родители, оказалось, что они потеряли нас на детской площадке и пошли искать. Кто-то довольно наблюдательный рассказал им, что они видели, как я пошла в эту сторону, а позже за нами побежал ни-сан. Все это мне поведала ка-чан, пока мы сидели у приемной палаты, где зашивали бровь Рёхею и обрабатывали другие раны. Из-за сильного утомления и переживаний, едва нам сказали, что все в порядке и ни-сана можно забирать, я вырубилась и совсем не помню, как оказалась в своей комнате и кровати. Плохо, но сейчас на это нет времени, пора подниматься.       Решительно открываю глаза и, не смотря на сильную головную боль, поднимаюсь. Чакра, что удивительно, привычно отзывается на мой зов и пусть ее гораздо меньше, чем я привыкла, она, охотно подчиняясь моим приказам, окутывает мои руки золотистым сиянием и, приблизив их к вискам, начинаю себя лечить. Ощущаю, что что-то не так, она как-то изменилась, но решаю подумать об этом позже. Головная боль отступает, и я уже могу спокойно поразмыслить над более важными на мой взгляд вопросами и подвести итоги. В некотором смысле греет мысль, что шинигами не соврал и мои эмоции притуплены, а любовь, что расцвела в моем сердце незадолго до войны, поблекла. Да, я помню, что я ценила Саске и относилась к нему по особенному, но вместо дикой тоски была легкая грусть. Теперь я Сасагава Киоко и мне пять лет, Узумаки Кушина осталась в прошлом, но не забыта.       Пять лет не так уж и много, но и не мало, я не хочу вновь испытывать, то чувство беспомощности, что пробудило меня раньше времени. Пора начать тренировки, но вначале стоит навестить Рёхея, я волнуюсь о нем не менее сильно, чем волновалась по моей памяти о Наруто. Учитывая, что чакра меня слушается, и я могу лечить себя, значит, я смогу хотя бы немного помочь ни-сану. Я все же виновата перед ним, это из-за меня он получил те раны. Тяжело вздыхаю и решительно начинаю одеваться, нужно проверить Рёхея и по возможности исцелить его раны. Не хочется, конечно, показывать свои умения, но что-то внутри твердит, что ему можно верить, он никогда меня не подводил и всегда защищал. Думаю, мне позволено сделать немного глупостей, храня все в себе, я просто сойду с ума. Мне нужен кто-то кто хотя бы частично будет посвящен в мою тайну.       — Киоко? — удивленно спросил Рёхей, увидев мою голову в проеме двери в свою комнату.       — Да, — киваю и, прикрыв дверь, прохожу внутрь. — Ты как, ни-сан? — голос против воли получается робким.       — Не волнуйся, Киоко! Со мной все хорошо! — ответом мне послужила широкая улыбка, и он попытался сесть, тут же хватаясь за грудь и кривясь от боли. Мда… герой!       — Не напрягайся! — кидаюсь к нему и пытаюсь помочь устроиться удобней. Руки устраиваются поверх бинтов, что плотно облегают весь торс Рёхея. Секунда и воздух вокруг них загораются золотым светом, а я облегченно вздыхаю. Диагностика показала, что у него только ушибы, переломов нет.       — Что это, Киоко? — с любопытством смотря на мои горящие руки, поинтересовался Рёхей-ни.       — Сегодня утром они у меня так загорелись, когда я поправляла повязку на коленях, — ответила почти правду я. — И боль ушла, а сняв бинты, я увидела, что ран больше нет. Вот я и решила попытаться, сделать точно так же для тебя, ни-сан!       — Здорово! — восхищенно воскликнул Рёхей-ни и попытался вскочить, но мгновенно схватился за грудь и упал назад на подушки.       — Подожди немного! — попросила я и приступила к лечению.       Мда… ну, что я могу сказать? Если лечить себя мне удалось легко, да и регенерация была на уровне, то вот с Рёхеем вышла накладка, причем сильная. Силы таяли с излишней быстротой, я смогла только немного убрать отеки и воспаление, но никак не залечить полностью, да и после этого едва не упала от усталости. Черт! Срочно нужны тренировки и довольно интенсивные, слишком непривычно быть слабой! Меня слишком долго учили, что за слабость обычно платят родные люди.       — Спасибо, Киоко, мне уже легче! — заметив, как поменялось мое состояние, ни-сан осторожно отстранил мои руки. — Отдохни немного, пока родители не вернулись!       — Я тогда принесу, чего-нибудь поесть, ни-сан. — Решив не спорить, ведь меня и правда вымотал сеанс лечения, согласилась я. Мне даже жаль, что наши родители сейчас на работе, а обещанная сиделка, если верить воспоминаниям, придет примерно через два часа. Впрочем, это мне на руку, не придется никому пояснять, почему я такая уставшая, а Рёхей-ни никому ничего не скажет. Во-первых, ему никто не поверит, ну и, во-вторых, дети в этом возрасте любят тайны и он не исключение. Продолжение следует…