Сквозь меня

Дэхён еще никогда не был так рад тому, что он все-таки ошибался. Ведь получается, что никакие альфы не написывали и не названивали Химчану! Никакие, кроме его собственного сына. Узнав об этом, честно говоря, Дэ готов был плясать от счастья прямо посреди спальни. Это была одна из самых радостных ночей в его жизни, даже несмотря на то, что почти всю ночь они просто спали. Через несколько дней, уладив все неотложные дела на работе, Химчан взял выходной, чтобы съездить к Чонхёну. Он заранее купил билеты, безумно волновался, и поэтому проснулся рано утром, практически на рассвете. Как ни странно, Дэхёна рядом не было, поэтому омега торопливо встал, чтобы проверить, все ли в порядке. Дэ нашелся на кухне, он тихо сидел за столом и, казалось, смотрел в одну точку, но, заметив Химчана, повернулся к нему и улыбнулся. - Доброе утро, - Чанни оперся спиной о косяк и с любовью посмотрел на слегка взъерошенного омегу. – Давно не спишь? Его голос, как всегда хриплый с утра, послал стайку приятных мурашек по телу Дэхёна, тем более Химчан старался говорить тише, чтобы не разбудить Минки, и от этого его тембр становился еще более волнующим. - Недавно. Садись, я уже сварил кофе, - Дэ встал из-за стола, чтобы наполнить чашку для Химчана и долить себе. Он также поставил на стол небольшой тортик с красными кремовыми розами сверху. - Ого, у нас какой-то праздник? – Чанни сел за стол, немного нервничая, вдруг он забыл о какой-то важной дате? Он лихорадочно перебирал в памяти все дни рождения и другие важные события, но в этот день никакого праздника не намечалось. - Сегодня особенный день, ведь я познакомлюсь с твоим сыном, - Дэ улыбался все также искренне и тепло, - и еще кое-что. Химчан улыбнулся в ответ. - Я думаю, что у тебя нет от меня больше никаких секретов? Дэ то ли спрашивал, то ли утверждал – по его интонации было не совсем понятно, поэтому Чанни на всякий случай кивнул. Его единственным секретом был его ребенок, он даже не представлял, что может еще что-то скрывать после того, как Дэхён к этому отнесся. - У меня тоже нет, - твердо сказал Дэ. – Также у меня нет фантазии, уж прости, - он нервно усмехнулся и достал что-то из кармана. – Дай левую руку. Сердце Химчана вздрогнуло, когда Дэхён прикоснулся к его руке и быстро застегнул на ней неширокий серебристый браслет. На его внутренней стороне была гравировка на английском «D&H» - первые буквы их имен. Видимо, как раз это имел в виду Дэ, когда сказал, что у него нет фантазии. Но, черт возьми, Химчану это казалось невыносимо милым. Он без слов взял у Дэхёна второй такой же браслет и застегнул также на его левой руке, сразу после этого потянувшись за поцелуем. Дэ всего лишь едва прикасался к его губам, очень нежно и легко, но это было гораздо более волнующе, чем любые поцелуи до этого момента. - Спасибо, - прошептал Чанни, оторвавшись на секунду и мягко поглаживая его щеки пальцами. Лицо Дэхёна было так близко, насколько это возможно, в его глазах светилось настоящее счастье, а на губах все еще была улыбка. - Я хочу, чтобы ты стал моим мужем. Казалось, он с волнением ждал ответа, хотя и пытался показать, что это не так. Химчан снова улыбнулся, проводя кончиком носа по его щеке и вдыхая любимый запах. - А ты не слишком торопишься? На самом деле, он сам волновался гораздо сильнее. Еще никто и никогда не говорил Чанни таких слов, и он чувствовал огромный страх оттого, что Дэхён может передумать. Хотя и пытался себя успокоить, что это излишняя мнительность, удавалось с трудом. - Нет. Я хорошо все обдумал. - Тогда... я согласен, - Химчан опустил взгляд, слегка смутившись. – Но надо немного подождать, сам понимаешь. Чонхён должен привыкнуть к нам, я не хочу сразу его шокировать. - Конечно. Дэхён перевернул руку Чанни, на которой красовался браслет, и поцеловал запястье. Его главной целью была не свадьба «вот прямо сейчас», он просто хотел ясности и определенности в их отношениях, хотел перевести своего любимого омегу из ранга своего парня, любовника или, что еще хуже звучит, сожителя, в ранг своего жениха. Будущая затянувшаяся помолвка его нисколько не пугала, если, в конце концов, они поженятся, главное, что Химчан сказал «согласен». Просто всему свое время. - Не думай, что я что-то имею против Минки, - Химчан отковырял розочку на своем куске торта ложечкой и усмехнулся, - но в том, чтобы вот так просто тихонько посидеть вдвоем, есть какое-то волшебство. - Это точно, - Дэхён погладил его запястье, все еще не выпуская его из своих пальцев, и с наслаждением провел по гладкому браслету. - Собственник, - Чанни фыркнул, но как-то уж слишком довольно для того, чтобы быть возмущенным. Когда этим же вечером Дэхён открыл дверь после настойчивого звонка, то даже замер на пару секунд, рассматривая пришедших. Химчан улыбался, он явно был счастлив оттого, что приехал обратно не один. Чонхён был довольно рослым – чуть ниже самого Чанни, и, несомненно, красивым альфой. Правда, с папой общих черт практически не прослеживалось, разве что общая утонченность и слегка капризный изгиб губ. Бросались в глаза правильные черты лица, серьезный глубокий взгляд и милая смущенная улыбка. - Проходите, - Дэхён опомнился и пропустил их в квартиру, отметив, что Чонхён также внимательно рассматривает его самого. Химчан поспешил их познакомить, осторожно не называя Дэ своим парнем или еще кем бы то ни было. Просто «Это Дэхён-ши, мы будем жить вместе». Внезапно из детской комнаты, потревоженный шумом, выбежал Минки, уже одетый в пижаму. - Папочка вернулся! – он торопливо подбежал к Химчану и практически запрыгнул к нему на руки, обняв за шею и крепко прижимаясь. Хотел бы Дэ сделать так же, но, к сожалению, пока это было невозможно. Даже если бы он рискнул, Чанни был бы слишком смущен. Поэтому он просто забрал у него Минки и поставил его на пол, отмечая удивленный донельзя взгляд юного альфы. - Минки, не набрасывайся на Химчана, видишь, он устал. Познакомься с Чонхёном. - Привет, - омежка быстро обнял его за ноги, после чего дал папе увести себя на кухню. - Почему он называет тебя папой? – оставшись вдвоем с Химчаном, спросил Чонхён. Его много что удивляло в этом доме, но это пока больше всего. - Минки маленький, - снисходительно сказал Чанни, - мы не стали его разубеждать. Утром Химчан сквозь сон ощущал какое-то странное беспокойство, но никак не мог проснуться. Ему было так хорошо, тепло рядом с Дэхёном, что даже открыть глаза было непосильной задачей, тем более в такую рань. Внезапно почувствовав рядом шевеление и легкую прохладу, он все же вынырнул из сна, успев заметить только удаляющуюся спину омеги. Тут же осознав, что что-то не так, Чанни подорвался с кровати и пошел следом, уже по дороге понимая, что идет исключительно по запаху. Запах Дэ стал намного сильнее, а это могло означать только одно... Распахнув дверь ванной комнаты, Химчан застал своего парня с таблетками в руках – в правой он держал бутылек, а на левую уже вытряхнул пару капсул. Чанни схватил его за запястье. Это были совсем не те лекарства, которые принимал сам Химчан – травяные, помогающие облегчить боль и прочие симптомы. Они спокойно стояли на полке прямо перед носом Дэ. О, Чанни прекрасно знал таблетки, которые сейчас так отчаянно сжимал в кулаке его любимый омега – это были очень сильные гормональные препараты, подавляющие любые проявления омежьей сущности настолько, что практически уничтожали ее. - Дэхён, отдай мне эти дурацкие таблетки, я спущу их в унитаз! – в сердцах выпалил он. - Я не смогу без них, - упрямился Дэ, - потому что всегда их пью. - Но сейчас у тебя есть я. Я помогу. Чанни досадливо закусил губу, увидев, как недоверчиво на него смотрит омега, и в этот момент он кое-что понял. Если он хочет, чтобы Дэхён подчинялся ему, значит надо его заставить это сделать. Это естественно, что сейчас Дэ не видит в нем своего настоящего партнера, альфу, потому что Химчан совсем не такой. Но... хоть он и не альфа, он может быть властным, и пора доказать это взбесившимся гормонам любимого омеги. Действовать нужно было незамедлительно, и Чанни порадовался тому, что они проснулись на рассвете, и дети еще крепко спят в своей комнате. Немного сильнее, чем нужно было, он толкнул Дэхёна к стене и внезапно впился в его губы страстным поцелуем, от которого у любого течного омеги непременно подкосились бы ноги. Дэ не был исключением – от неожиданности он покачнулся, выпуская из рук таблетки и опираясь на раковину, чтобы не упасть - от неосторожного движения с нее полетели на пол тюбики с кремом, мыло и зубная паста, но никто не обратил на это внимание. Химчана словно прошивали волны жара и электричества от каждого прикосновения и движения губ и языка, он с каждой секундой все больше ощущал себя если не альфой, то диким зверем точно. Запах Дэхёна отключал разум, подчиняя их обоих инстинктам, и сейчас инстинкты Химчана никак нельзя было назвать омежьими. Странно, ведь раньше он никогда не ощущал тяги к другим омегам, к их запахам и телам, как бы прекрасны они ни были. Видимо, все дело было только в Дэхёне, в их взаимных чувствах. В любви. Дэ обнял его за шею, в пылу страсти слишком сильно сжимая волосы Чанни на затылке, поглаживая его по щекам и плечам. Отстранившись на секунду, чтобы вздохнуть, Химчан понял, что в глазах напротив он больше видит сомнений или неуверенности, только желание и готовность. Он рванул домашнюю футболку Дэхёна вверх и быстро избавил его от пижамных штанов и белья, толкая к душевой кабинке. Кожа омеги горела, а зубы начали слегка стучать – похоже, от возбуждения ему стало хуже, и все тело начинал скручивать болезненный спазм. - Сейчас, сейчас... тебе станет лучше, - негромко проговорил Чанни, быстро включая воду. Он настроил идеальную температуру, едва теплую, на границе с прохладой, которая поможет телу Дэ немного расслабиться, и оставил совсем небольшой напор. Дэхён как-то беспомощно оглянулся через плечо, заметив, что его омега совсем забыл о себе и стоит в наполовину мокрой одежде. Сил на то, чтобы шевелиться, не было абсолютно, и он позволял Химчану вертеть им так, как ему хочется. Между ног давным-давно стало скользко и горячо от смазки, и душевая настолько наполнилась его запахом, что Дэхён ощущал воздух, как густую субстанцию, затекающую в нос. Чанни скинул свою мокрую одежду прямо на пол, тихонько ругнувшись, потому что она липла к телу и не хотела сниматься. Уверенным движением он потеснил Дэхёна, зайдя в душевую кабинку и прижавшись к нему сзади. Как бы это ни было унизительно для последних остатков сознания Дэ, но больше всего на свете в этот момент ему хотелось тереться задницей обо все подряд и скулить, просить, умолять, и он изо всех сил крепился, чтобы этого не делать и не пасть слишком низко в глаза Химчана. Поэтому он только чуть подался назад, упираясь руками в прохладную стену, до скрипа сжимая зубы. Чанни одобрительно чмокнул его в щеку, поглаживая его бедра сначала легкими, а затем все более настойчивыми движениями. Его ладони забирались выше, ласкали живот и грудь Дэхёна, затем снова спускались на бедра, соскальзывая на их внутреннюю сторону и сводя омегу с ума. Проворные тонкие пальцы Химчана вскоре вцепились в волосы Дэ, заставляя откинуть голову назад, насколько это возможно, а сам Чанни, как вампир, присосался к его шее, оставляя на ней яркий укус - свою метку. Он и раньше оставлял метки на теле Дэхёна, обычно чуть ниже ключиц, но раньше Дэ не ощущал это настолько остро, потому что никогда еще Химчан не обладал им, не заставлял подчиняться, и никогда еще он сам так не хотел отдаться. По-настоящему хотел, и, возможно, поэтому боль от метки растеклась горячими волнами по телу, обостряя все чувства в разы. Чанни, заботливо придерживая его за живот, медленно вошел в разгоряченное тело, не сдержав хриплого негромкого стона, и Дэхён забыл, как дышать. Он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, и скреб ногтями кафель на стене, резко подаваясь назад с каждым толчком, плавясь оттого, как нежно его любимый омега вылизывает его шею, все еще держа за волосы на затылке. Этот контраст заставлял сердце сжиматься в груди, а внутренности скручивал уже не спазм боли, а гораздо более острый спазм удовольствия. Дэхён уже и забыл, каково это, когда любишь настолько, что готов поступиться своей ведущей ролью, просто отойти на второй план и не мешать. Хотя, возможно, он и не знал этого вовсе, ведь так хорошо, как с Химчаном, ему еще не было никогда. Теплая вода обволакивала тело, успокаивала боль, но конечно, гораздо больше помогал Чанни. Он старался сделать все так, как чувствовал, он как будто знал, что именно нужно Дэхёну. Конечно, если бы они подумали об этом в спокойной обстановке, то осознали, что это было странно, ведь они даже близко не являлись истинной парой. Скорее всего, виной были именно чувства, благодаря любви, терпению и взаимопониманию они оба подстраивались друг под друга идеально, словно рядом – твоя вторая половинка. Пускай это всего лишь сладкая иллюзия, но оба хотели, чтобы она продолжалась всю жизнь. Когда Химчан осторожно погладил член Дэхёна, продолжая мелкими укусами продвигаться от шеи к плечу, Дэ не выдержал. Он зажал себе рукой рот, чтобы не стонать в голос, и, дрожа от наслаждения, кончил омеге в руку. Большим откровением для него стало то, что ощущать, как кончает Чанни глубоко внутри, это особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Отдышавшись, они помогли друг другу помыться, и Химчан протянул Дэхёну махровый халат, сам заматываясь в полотенце. Дэ завернулся в халат почти по самые уши, чтобы быстро проскользнуть в спальню, хотя, конечно, было маловероятно, что дети проснулись так рано. Но предосторожности не помешают, особенно пока они еще не сказали ничего о своих отношениях Чонхёну. В постели Чанни сразу подвинулся ближе и прижался к Дэ, обнимая его поперек груди. Дэхён помог ему устроиться и поцеловал в макушку. - Спасибо, Химчана, мне и правда стало намного лучше. Вот только теперь течка продолжится, и что нам делать? - Ну... – голос омеги все еще был хрипловатым, и он явно засыпал, - я думаю, что смогу придумать отмазку, в которую все поверят. Мы должны хотя бы пару дней побыть наедине.