Однажды ты увидишь радугу. Продолжение

Тсукиоми угрюмо уставился на вошедшего в комнату Хана. Его добивала одна лишь мысль о том, что они с этим парнем будут проживать на общей территории. Заносчивость и выносимое на всеобщее обозрение превосходство жутко бесили Икуто. Он не хотел признаваться себе в этом, но в чем-то они с блондином были очень похожи. — Мог бы хоть место в шкафу освободить, — хмыкнул новый сосед, принимаясь за разбор небольшой спортивной сумки. — Тебе надо, ты и освобождай, — огрызнулся Икуто, беря в руки гитару. В последнее время всё шло не так, как надо. Слава принесла кучу новых проблем, которые невозможно было решить. — Хорошо, — спокойно отозвался певец, и в следующее мгновение несколько пар штанов, рубашек и футболок Тсукиоми отправились в свободный полет по комнате. От такой наглости Икуто просто онемел, пальцы застыли в нескольких миллиметрах от струн. Темно-синие глаза изумленно уставились на Хана, который, как ни в чем не бывало, принялся укладывать свои вещи на освобожденные полки. — Совсем охренел, придурок? — музыкант сорвался с места, стиснув кулаки, ринулся на врага. — Беру пример с тебя, — хмыкнул парень, когда противник схватил его за ворот рубашки и с силой приложил спиной о стену. Похоже, блондин не собирался сопротивляться, что еще больше взбесило гитариста. — Нарываешься? — прошипел Тсукиоми, встречаясь с насмешливым темным взглядом соперника. — Остынь. Твоя спесивость до добра не доведет, — по губам Хана скользнула ухмылка. Ему нравилось злить Икуто, и тот это понимал, но никак не мог сдержаться. — До сих пор не верится, что мы теперь работаем вместе, — бросил музыкант, сильнее стискивая ворот рубашки блондина. — Не говори. Но деваться некуда. Правда, мне тоже тяжело принять тот факт, что я должен терпеть такого придурка, как ты, — парировал певец, который не любил ходить вокруг, да около. Тсукиоми не понравился ему с самой их первой встречи. — Кто бы говорил! — темно-синие глаза, горевшие бешеной яростью, встретились с черными, и оба парня испытали прилив удушающей ненависти друг к другу. — Эй, вы, что, совсем больные, что ли? — в комнату вошел Танака. Вид у него был измученным, лицо бледным, — Что творите? Нам и так проблем хватает, поэтому хорош. Парень прошел к своей кровати и рухнул прямо поверх покрывала. Он чувствовал себя полным идиотом, а все из-за той нахальной девки. — Считай, что тебе повезло. Если бы не Кай… — Икуто нехотя отпустил Хана, жалея, что не успел врезать ему, как следует. — … то я набил бы тебе морду, — закончил за Тсукиоми блондин, и тот снова ринулся к нему, но во время остановился. Стиснув зубы и кулаки, гитарист отвернулся, стараясь успокоиться. Танака прав, если не заткнуться и устроить драку, то увидеть Аму ему точно не светит. Глубоко вздохнув, Икуто двинулся к своей кровати, когда почувствовал, как что-то выпало из заднего кармана штанов. Повернувшись, музыкант увидел розовый мобильник, принадлежащий Майе. — Откуда у тебя этот телефон? — спросил Хан, и Тсукиоми, подняв голову, посмотрел на своего врага номер один. Тот выглядел удивленным и встревоженным. Темные глаза выжидательно смотрели на собеседника. — Одна подруга одолжила, — внезапно ляпнул юноша, сам удивившись своему ответу. А потом, наклонившись, поднял мобильник и сунул его обратно в карман. — Ясно, — сухо произнес блондин. Отвернувшись, он продолжил раскладывать свои вещи. Икуто же плюхнулся на кровать, отвернулся к стене, достав телефон, внимательно на него посмотрел. В голове роилась тысяча мыслей, любопытство грызло душу. Почему Хан так странно отреагировал на сотовый? Будто бы уже заранее знал, кому тот принадлежит. И гитарист, забыв о том, что существует совесть, тихонько коснулся пальцами дисплея, вошел в меню и открыл фотографии. С самого первого снимка на него взирала улыбающаяся Майя. Красное короткое платье облегало стройную фигуру, светлые волосы струились по плечам, девушка держала в руках бокал с шампанским. Потом последовал ряд фото с различных конкурсов, выступлений, мероприятий, и когда Тсукиоми уже подумал было, что занимается какой-то фигней, на дисплее загорелся предпоследний снимок. Су Хан и Майя стояли в обнимку. Только они были лет на пять младше. Совсем еще подростки. На блондине красовался отличный костюм, подчеркивающий его статность, волосы были подняты наверх, в глазах искрилось веселье. Игава ослепительно улыбалась, наряженная в черное платье до колен с коротким рукавом. Рядом с ними находился высокий мужчина, который показался Икуто смутно знакомым. Где-то он определенно его видел. Буквально недавно что-то мелькало перед глазами, что-то, связанное с этим человеком. Тсукиоми снова уставился на фото. Хан и Майя. Неужели они встречаются? Музыкант перевернулся на другой бок, делая вид, что спит, а сам исподтишка уставился на блондина. В груди тут же поднялась волна неприязни, и юноша перевел взгляд на Кая. Тот, уткнувшись носом в подушку, мирно посапывал. Как всегда беззаботный и довольный своей жизнью. У Икуто же сна не было ни в одном глазу. Он никак не мог успокоиться из-за недавней ссоры. Его всё больше и больше бесил тот факт, что придурочный певец считает его бесталанным и ставит себя выше. И, мало того, еще смеет так прямо об этом заявлять! Да теперь еще и любопытство разбирало по поводу того, кем же приходятся друг другу Хан и Майя. Тсукиоми вертелся с боку на бок уже битый час, и всё бесполезно, сон никак не шел. Вздохнув, парень поднялся и вышел из комнаты. Ему хотелось намеренно громко хлопнуть дверью, чтобы разбудить Хана, но совесть не позволила, потому что музыкант вспомнил о Кае. Икуто отправился на кухню, сделал себе кофе, наплевав на бодрящие свойства терпкого напитка. Опустившись на стул, уперся локтями о столешницу и спрятал лицо в ладонях. Сейчас он бы предпочел находиться рядом с Аму, а не сидеть здесь, чувствуя, как одиночество накатывает горькими волнами. — Интересно, она уже спит? — пробормотал Тсукиоми, и тут его словно осенило. Встрепенувшись, юноша достал из заднего кармана штанов телефон Майи. Не теряя ни минуты, набрал номер Хинамори. Долгие гудки и растерянно-настороженный голос, раздавшийся на том конце, вызвали на губах улыбку. — Привет, — тихо проговорил музыкант, и в трубке воцарилась тишина. Она удивилась, он был в этом уверен и даже мог с точностью до единой черточки представить ее лицо в этот момент. — Икуто, это, правда, ты? — наконец, с недоверием спросила Аму, боясь, что ослышалась и выдала желаемое за действительное. — Конечно, я, — Тсукиоми улыбнулся, чувствуя, как по сердцу расплывается тепло, а к горлу подкатывает комок тоски. — Даже не знаю, что сказать, — прервала затянувшееся молчание Хинамори. На языке крутилась тысяча слов, но она не могла произнести ни одного. — Я тоже, — честно признался Икуто, сильнее сжимая пальцами мобильник и блуждая взглядом по кухне. Как же ему одиноко. Как плохо без нее. — Я хочу, чтобы эти два дня скорее прошли, — робко начала Аму, и Тсукиоми, вздохнув, задумчиво помешал ложкой сахар в остывшем кофе. — Я тоже, милая, — он почувствовал, как тоска сильнее стиснула грудь. Если бы он только мог, то побежал бы к ней прямо сейчас. Но обстоятельства не позволяли. Помимо «хочу», существовали «надо» и «нельзя». — Чем занимаешься? Как там ваши выступления с «4То1»? — не выдержала Хинамори. Ее безумно волновал этого вопрос. Она постоянно думала о том, что ее парень проживает в одном общежитие, вместе с тремя красивыми девчонками. — Кофе пью. А насчет выступлений, пока только все планируется и организуется. Запись нескольких песен должна состояться на следующей неделе. Только вот я еще пока не написал ничего из того, что должен был. Вдохновения нет, — признался Тсукиоми, вспоминая о том, что директор потребовал подготовить парочку композиций, — А тут еще Хосокаве пришла в голову очередная дурная идея — станцевать с Маей для ее сольного дебюта. Бред! Ты только представь танцующего меня! Это же кошмар! — Икуто хмыкнул, представив сию картину, а потом вдруг осекся, услышав мертвое молчание на том конце. — Станцевать с Майей? — послышался тихий голос Аму, и музыкант понял, что она разозлилась. Маскирует за деланным спокойствием бешенство. — Ну да, — вздохнув, ответил юноша, потирая свободной рукой глаза, — Понимаю, что тебе это не нравится. В принципе, как и мне. Но я ничего не в силах изменить. Это работа, — Тсукиоми испытал приступ удушающей усталости. Он рассказал Хинамори об этом, потому что не видел смысла скрывать то, о чем она и так узнает. Да и сам Икуто не относился к этому их танцу с Майей серьезно. По сути, он не воспринимал ни Игаву, ни других девушек, как потенциальных подружек. Его сердце было занято, и он не хотел ничего утаивать от Аму. Не хотел, чтобы между ними вставали какие-то недомолвки и ненужные тайны. — И ты так спокойно рассказываешь мне о том, что собираешься репетировать какие-то там танцы с этой Игавой? Считаешь это нормально? — она не сдержалась, выдав все, что думает. — Я же сказал, что это моя работа. И ничего больше. Никто не спрашивает моего желания, — Тсукиоми старался говорить спокойно, но его жутко уязвляло ее недоверие. Неужели в ее глазах он выглядит каким-то озабоченным бабником? Разве недостаточно того, что он ничего не скрывает, всегда говоря правду? — Да неужели? Что-то мне не верится, — пренебрежительно хмыкнула Аму, и в душе Икуто поднялась волна раздражения, — Я не хочу, чтобы мой парень так тесно общался с какой-то там певичкой! — А я хочу, чтобы моя девушка мне доверяла! — резко бросил музыкант, в последнее время ему было так тяжело находить с Хинамори общий язык. Она словно ускользала из его рук, постоянно подозревая в том, чего на самом деле не было. — О каком доверии ты говоришь? Ни один парень не устоит, когда рядом с ним будет тереться такая девчонка, как эта Игава! — не унималась Аму, это была болезненная для нее тема. Камень преткновения всех их ссор. — Значит, ты считаешь меня озабоченным придурком, готовым трахать все, что движется? А как же тогда твои слова о том, что ты веришь в мою любовь? Или ты настолько себя не любишь, что считаешь себя той, с кем я сплю по нужде? — вызверился Тсукиоми, и Хинамори замолчала, не зная, что ответить, — В последнее время ты совсем мне не веришь и всё больше отдаляешься, — расстроено добавил Икуто, машинально делая глоток холодного напитка. — Ты первый от меня отдалился, — в голосе Аму послышались нотки печали, сменившие злобу, — Наши пути постепенно расходятся. Если раньше мы могли быть вместе постоянно, то теперь встречаемся раз в две недели. И то в лучшем случае. Я вижу, что ты делаешь все возможное для того, чтобы сохранить наши отношения, но, рано или поздно, тебе это надоест, ты устанешь от такой жизни. Тем более, тебя окружает столько людей, а сейчас еще и эти твои танцы прибавились, — Хинамори снова прорвало, она уже была не в силах остановиться и выговаривала ему всё, что накопилось на сердце. — Я думаю, что ты слишком заморачиваешься. Мне нужна только ты, поэтому, прошу, не порть наши отношения своими глупыми сомнениями и вымыслами, — прервал девушку Тсукиоми. Ему надоело ругаться. Своими поступками Аму только отталкивала его. Иногда музыканту даже хотелось сделать что-то на зло ей. Внезапно на Икуто накатила новая волна раздражения. Он звонил ей, чтобы показать, что скучает, чтобы уверить в своих чувствах, а все кончилось очередными упреками и убеждениями в том, что он врун, и его любовь нечто аморфное и мимолетное. — Нет. По-моему, ты слишком легкомысленный, — бросила Хинамори, чем окончательно добила собеседника. — Короче, мне пора идти. Увидимся через два дня. В семь часов. Споки, — и Икуто отключился, а потом, посмотрев на телефон, как на врага народа, засунул его обратно в карман. Одним глотком он осушил стакан кофе и отправился бродить по общежитию. Недовольство клокотало в груди, отравляя кровь и не давая успокоиться. От нехороших мыслей Тсукиоми отвлекли звуки музыки, раздававшиеся из зала для тренировок. Нахмурившись, парень направился туда. Ему стало интересно, кто занимается в столь поздний час. Отворив дверь, Икуто замер на пороге. Взгляд остановился на светловолосой девушке, которая плавно двигалась в такт медленно-тягучей мелодии. Резкий поворот, светлые волосы падают на плечи, легкий изгиб, взмах рукой. Майя танцевала самозабвенно, полностью отдаваясь своему делу, и музыкант неожиданно залюбовался ею. Темно-синие глаза жадно ловили каждое движение до самой последней ноты. А потом Игава выключила музыку и повернулась к Тсукиоми. Раскрасневшиеся щеки, растрепанные пряди и сбивчивое дыхание. — Не спится? — прерывисто выговорила девушка, убирая волосы в высокий хвост и промокая лоб полотенцем. — Угу. Как вижу, не мне одному, — Икуто прошел внутрь зала и опустился на кучу сваленных в углу матов. — Точно. Так, может, тогда не будем терять время, и начнем наши тренировки? Мою часть ты только что видел, — она отбросила полотенце, взяла бутылку с водой, открыла, отпила глоток. В темных глазах застыл вопрос. — Так ты все еще не оставила эту идею? — хмыкнул Тсукиоми, поднимаясь и подходя к Майе, — Ничего у нас с тобой не выйдет. — А ты сначала попробуй, а там посмотрим, — не отставала девушка, — Если не получится, так не получится. Но нельзя быть уверенным в том, что не сможешь, пока не начнешь действовать, — она протянула Икуто руку, и он задумчиво уставился на ее узкую ладошку. — Уговорила, — после некоторого молчания проговорил музыкант, сжимая ее тонкие пальцы. — Я рада, — она улыбнулась в ответ, — Начнем без музыки. Сначала выучим начальные движения. В них нет ничего сложного, — и Майя, приблизившись, положила руки на плечи Тсукиоми, оказавшись совсем близко, — Начинаем, как в обычном парном танце. Сейчас шаг назад. Она легонько надавила Икуто на плечи, понуждая его последовать ее указаниям, и он сделал, как она говорила. Синие глаза скользнули по сосредоточенному лицу Игавы. Похоже, во время танца она забывала обо всем, отправляясь в какой-то, только ей известный мир. Незаметно для себя, гитарист увлекся танцем. С каждым новым повтором получалось все лучше и лучше. Глядя в зеркало, Тсукиоми не мог не отметить, что смотрятся они вместе просто прекрасно. Он — высокий, статный. Она — маленькая, гибкая. Отличный выбор. Фанаты будут просто в восторге, когда выйдет сингл и клип на него. Впервые музыкант подумал, что стать партнером Майи — не такая уж и плохая идея. Повторив заученную часть несколько раз, блондинка удовлетворенно улыбнулась. — Я же говорила, что всё у тебя получится, — она снова отпила воды и поморщилась. Целый день Майю мучила мерзкая боль в горле. — С тобой всё в порядке? — нахмурившись, музыкант подозрительно уставился на девушку. Ему не понравился лихорадочный румянец на ее щеках и блеск глаз. Похоже, Игава подхватила простуду. — Да. Всё просто замечательно, — отмахнулась певица, натягивая на футболку спортивную кофту, — Ладно, пойду я спать. Спасибо тебе, — махнув ему рукой, блондинка направилась к выходу из зала. — Эй, подожди, — окликнул ее Тсукиоми, и артистка удивленно обернулась, — Хотел спросить кое-что, — тут же добавил Икуто, испытав приступ непривычной неловкости. — Хорошо, — Майя кивнула, с интересом воззрившись на собеседника. — Ты сама пишешь песни? — он снова опустился на маты, чувствуя, как с непривычки болят ноги. — Да, — коротко ответила девушка, беря воду и садясь рядом, — Иногда, правда, у меня пропадает вдохновение, и тогда за дело берутся девчонки, — она улыбнулась, искоса глянув на собеседника. Тот сидел, положив руки на колени, и смотрел прямо перед собой. На красивом лице блуждало задумчивое выражение, и Игава еще раз убедилась в том, что юноша очень привлекателен. — А у меня в последнее время пропало вдохновение. Не могу написать ни строчки, — неожиданно признался Икуто. Ему было так тяжело на сердце, так грустно и обидно из-за их с Аму ссоры, что душа просто требовала поговорить с кем-нибудь. Неважно о чем. Главное, не оставаться в одиночестве. — Проблема с девушкой? — по губам Майи скользнула хитрая улыбка, когда Тсукиоми удивленно на нее уставился, — Угадала? — Ага. Прям в точку, — кивнул парень, задерживая взгляд на лице блондинки. Она не была идеальной красавицей. Тем более, сейчас, без макияжа и роскошно уложенных волос, как в клипах, рекламах и на различных мероприятиях. Сейчас перед Икуто сидела совершенно обычная девушка, с одним лишь «но»… Что-то в ней безумно привлекало, и музыкант поймал себя на том, что просто не может оторваться от Игавы. Сидит, тупо на нее пялится и молчит. — Если честно, то я еще ни разу не влюблялась по-настоящему. Была парочка увлечений, но ничего серьезного, — прервала затянувшееся молчание певица, ее щеки от пристального взгляда Тсукиоми покрылись легким румянцем. Но глаз она не отвела, продолжая с любопытством изучать красивого юношу. — Можно сказать, что я сейчас переживаю период первой влюбленности, — усмехнулся гитарист, подспудно удивляясь тому, что сидит и выворачивает свою душу наизнанку перед практически незнакомым человеком. — А я боюсь влюбиться по-настоящему, — Майя решила быть с ним честной, — Любовь, отношения, привязанность — очень часто заканчиваются болью, а я не хочу страдать. Я боюсь страданий, — губы скривились в грустной улыбке, — Я — такая трусиха. — Раньше я тоже был трусом, но потом все изменилось. В принципе, как и сейчас. Наши с ней отношения уже не такие. В какой-то момент мы начали отдаляться друг от друга, — Икуто, вздохнув, уткнулся лицом в ладони. Мысли об Аму никак не оставляли, жгли душу, вызывали воспоминания, прошлое, которое уже невозможно было вернуть. — Наверно, меня тоже ждет нечто подобное. Еще никому не удавалось избежать любви, — Игава замолчала, бездумно изучая пол зала для тренировок. — Скорее всего, — повернувшись, Тсукиоми снова взглянул на сидящую рядом девушку. Ему с ней было поразительно легко и спокойно. Приятное общество, ни к чему не обязывающее общение, как раз то, что ему было сейчас нужно. — Ладно. Пойду я. А то завтра рано вставать, — она медленно поднялась, чувствуя легкое головокружение, которому не придала особого значения. — Да, ты права, — музыкант встал следом, потянулся и посмотрел на внезапно побледневшую Игаву, — Эй, ты в порядке? — Ага, все хорошо, — отмахнулась блондинка, делая шаг по направлению к выходу, но коленки предательски подогнулись, и Икуто успел схватить Майю за руку, удержав от падения. — По-моему, ты заболела, — в темно-синих глазах мелькнуло беспокойство. Он чувствовал дрожь, бьющую тело девушки. Скорее всего, у нее была температура. — Нет. Просто устала немного. Отосплюсь, и все пройдет, — она осторожно высвободилась из хватки музыканта. Его прикосновение вызвало всплеск противоречивых чувств, в которых ей совсем не хотелось разбираться. — Ну, как знаешь. Пошли, провожу тебя до комнаты, — и Тсукиоми снова взял Майю за локоть, решительно поведя ее к выходу. Всю дорогу до спальни певицы, они проделали в полном молчании. Оба испытывали легкую неловкость. — Спасибо за помощь, — улыбнулась Игава, останавливаясь возле своей двери. На губах играла усталая улыбка. — Не за что. До завтра, — коротко бросил Икуто. Развернувшись, он направился в их с парнями корпус общежития. Сердце было наполнено смятением. Тсукиоми не понимал своих поступков, таких несвойственных для него. Клубок необъяснимых чувств словно жег изнутри, и юноша, войдя в комнату, рухнул на кровать, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Сегодня ему точно не удастся заснуть.