***
— Твой парень здесь, Макс, — пискляво сообщает Кэролайн, мастерски управляясь с двумя подносами одновременно, в каждом из которых по маленькой горочке грязной посуды. Она кивает в сторону столика, который занимает нахальная галлагеровкая жопа в компании с огромным, черным, пугающим блондинку до усрачки бугаем, молчаливым и угрюмым. Кэролайн очень надеется, что малолетний мордоплюй не собирается выбивать из её подруги взаимность с его помощью. Макс кивает, провожая Кэролайн, спешащую на кухню, взглядом, и бодро шагает к нужному столику, чавкая жвачкой со вкусом клубники. — Смотрю, ты не сдаешься, Эминем два-ноль, — хмыкает она. Карл кивает на официантку в обтягивающей фигуру форме горчичного цвета, переводит взгляд преисполненной чем-то вроде гордости на своего друга, как всегда мрачного и хмурого. — Зацени братюнь, — развязно протягивает он, — моя будущая жена. Макс улыбается и достает блокнот с карандашом. — Чего изволите? — спрашивает она, пробежав коротким немного насмешливым взглядом по косичкам на голове Карла, слишком белого для подобной прически, и ухмыляется. — Сиськи покажешь? Чаевыми не обижу, — пацан достает пачку зеленых из кармана и бросает две бумажки на стол, с нетерпением глядя на Макс, на чьем лице проскальзывает озадаченность вперемешку с удивлением. — У меня какое-то дежавю, — восклицает она, хмурясь и перекидывая густую шевелюру за плечи. — Я будто снова в шестом классе. Они обмениваются долгими спорящими без слов взглядами, словно испытывая, проверяя друг друга на прочность, ведут кровавую битву мыслями, не желая упускать лидерство, сдаваться, бежать с поля боя. Это длится бесконечно долго, словно тянется часами, раздражает и выматывает, как реклама прокладок с музыкальными вставками, что у Макс ноги затекают в этих неудобных длинных сапогах. Наконец сдавшись первой, признавая уничижительное поражение, она пожимает плечами и смотрит на парнишку, загадочно хмыкнув. — Так уж и быть, покажу, если сделаешь мне очередь у кексового окна. — Что это за пацан с такими неизящными пошлостями? — тем временем недовольно буркает Олег, брюзгливо следя за чужим разговором с кухни, игнорируя подгорающую в сковородах еду, и задумчиво проводит рукой по своей щетине, глядя на Кэролайн вопросительно. — Ваш с Макс внебрачный сын из будущего, — пожимает плечами блондинка, водружая на поднос тарелку горячего супа недельной давности и думая над тем, бывают ли пошлости изящными.***
— Макс, почему у нашего окна уже третью ночь трутся наркоши? Где-то поблизости концерт Metallica? Кэролайн пересчитывает заработанные деньги, с удовольствие и брезгливостью одновременно касаясь желанных купюр, с радостью замечая, что сегодня им удалось толкнуть все кексики, не дожидаясь при этом раннего утра. На её лице широкая беззаботная веселая улыбка, а голове лишь одна мысль, что этой ночью им перепал шанс поспать на несколько часов больше обычного. — Ну, цыпа, — она уже не вздрагивает, когда у окна появляется Карл, по которому впору часы сверять, ведь он который день появляется здесь в одно и то же время. Он призывно смотрит в сторону Макс, вскидывая брови в предвкушении. — Я покорил твое сердце, дай же взглянуть на него поближе. Кэролайн хмурится в недоумении и бросает взгляд на Макс, которая, тяжело вздохнув, через минуту тянется к футболке, к полному изумлению и негодованию блондинки. — Макс! — возмущается она, одергивая подругу немедленно, недовольно косится на Галлагера, и снова пронзает взглядом брюнетку. — Ты не покажешь грудь своему несовершеннолетнему сыну. Карл хмурится и качает головой, негодующе смотрит на Кэролайн и скрещивает руки на груди, глядя на нее угрожающе. — Брось, Кэролайн, — в обычной манере отмахивается от нее Макс, беззаботно покачав головой, из-за чего её завитые локоны забавно подрагивают. — Мою мать это никогда не останавливало. — Вот именно, — фыркает тем временем Карл, облизывает пересохшие губы, не отлипая взглядом от глубокого выреза на футболке Макс. — Сгинь прочь, белая лярва. Кэролайн широко разевает рот в который раз за эти дни, обескураженно хлопает длинными ресницами, глядя на него долго-долго, прежде чем к ней возвращается дар речи. — Меня только что оскорбили, а я даже не знаю, что это значит, — обиженно отзывается она. Затем смахивает волосы с лица, закидывает их за плечи, взмахивает рукой и вытягивает вперед палец в лучших традициях улицы, распрямляет спину, гордо вскидывая подбородок. — И все же, мистер Гарлем-Сделал-Мне-Лоботомию, грудь Макс ты увидишь лишь после совершеннолетия. Она победно хмыкает, глядя на озадаченно Карла, не имеющего ни малейшего понятия, что такое лоботомия, и забавно двигает шеей, скрещивая руки на груди. — Ты только что сделала мою грудь фильмами Ларса фон Триера? — улыбается тем временем Макс, краем глаза замечая помрачневшего Карла, нахмуренно глядящего куда-то себе под ноги. Через минуту он, все-таки, опускает голову, медленно разворачивается к ним спиной и не спеша уходит прочь, шаркая ногами, но, прежде чем исчезнуть из поля зрения подруг, он резко поворачивается к ним снова, зовет Макс по имени и подбрасывает что-то, что достает из кармана джинсов, в воздух. — Добавь это в кексы, — знающим голосом советует Карл, выглядящий таким подавленным и грустным. — Это что, трава? — Кэролайн вскидывает брови, когда косится на пойманный Макс пакетик. — Он точно мой сын, — довольно улыбается Макс, уперев руки в бока, гордо вскинув подбородок, глядя на понуро шагающего по ночной улице Карла. Стоит ли упоминать, что он спешит к кексовому окошку ровно через сутки, сжимая в руке только что купленное, фальшивое удостоверение?