Кажется, мы где-то проебались с воспитанием!

      — Вызывали, лидер?!       — Ой, да перестань! — оборачиваюсь на вошедшего в кабинет Макса. — Какой я тебе, нафиг, лидер…       — И всё же, ты теперь Генерал, — лицо старого предводителя фракции воинов будто постарело лет на десять с нашей последней встречи, глаза покраснели от сдерживаемых слёз, ведь он разделяет наши с братом потери. — Мне жаль, что пост тебе достался таким образом.       — Я буду ужасным человеком, если скажу, что первое лидерство мне даром не нужно? — опираюсь на подоконник, присев на него.       — Нет, — качает головой Макс. — Зачем звала, Харли?       — Я хочу, чтоб ты снова занял пост генерала фракции огня!       — Шутишь? — хмурится Макс. — Я стар и давно уже не лидер…       — Но больше некому! — перебиваю его. — Макс, ты уже был первым лидером, ты знаешь, как командовать Бесстрашием. Мне нужно это, и ты должен мне! — подхожу к столу, протягивая планшет уже с составленным приказом о назначении. — Не заставляй меня приказывать тебе.       — Что ты собралась делать? — Макс прикладывает большой палец к экрану планшета, подтверждая согласие о вступлении в должность.       — Ты ведь видел ошмётки, на которые разнесло Талоса?       — Хоть его и разорвало на сотню кусков, всё же вид оторванной, ползущей самой по себе, руки приводит в недоумение — взгляд старого лидера, что повидал многое за свою долгую жизнь, будто говорит: «Такой еботни мне видеть не приходилось».       — Мы с Джером улетаем из Чикаго и забираем этого ублюдка в коробочке с собой куда подальше, — сажусь в кресло. — Я не знаю получится ли, но мы попробуем найти способ, чтоб избавиться от него…       — А если не выйдет? — Макс не одобряет моего плана.       — Ну, тогда… Не знаю, что будет тогда. Если не найду решения, то разбросаю куски этой твари по всему земному шару, но я не позволю этому злу остаться в Городе ветров! Обещаю тебе, что перед вылетом зайду проститься.       Макс опускает взгляд, отворачиваясь, проводит рукой по лицу, словно пытается выбросить из памяти события последних двенадцати часов. Садится в кресло напротив.       — Ты ведь знаешь, что Эрик гордился вами? Он никогда не переживал. Ведь знал, что ты не дашь брату попасть в беду, а Джер всегда вытащит тебя из проблем, — Макс начинает посмеиваться. — Он был так рад, что вы унаследовали его инстинкт самосохранения, ведь у Ник он отсутствовал… Могу сказать одно, Джерому передалась бедовая задница Ник, а вот тебе досталось её упрямство и отвага.       — Думаешь, у нас получиться победить? — от слов дядюшки Макса в груди немного теплеет.       — Нет, — Макс как всегда говорит коротко и по делу. — Я считаю, что это хреновый план.       — Ну, спасибо, — хмыкаю.       — Харли? — Рюк заглядывает, приоткрыв дверь. — Мы привезли его.       — Хорошо, — встав с кресла, обхожу стол, оставляя Макса одного. — Кабинет ваш, Генерал! — немного склоняю перед ним голову, произнося фразу, что принята в Бесстрашии при передачи власти. — Лидер снял с себя полномочия. Честь новому Лидеру!       Иду за Рюком по коридорам фракции, направляясь в комнату для допросов. Встречающиеся мне бесстрашные немного опускают голову, выражая уважение новому лидеру. Они пока не знают, что я отказалась от права возглавить фракцию огня. Макс сам объявит об этом так же, как о назначении ещё четырёх лидеров. За всю историю Бесстрашие ещё никогда не оставалось разом без высшего командного состава, но всё когда-нибудь бывает в первый раз.       — Джер уже там? — задаю вопрос другу.       — Нет, — отвечает Рюк. — Я не видел его, а на вызов коммуникатора он не ответил.       — Ясно, — сворачиваю в соседний коридор. — Жди нас там.       Где же мне найти придурка брата? Конечно же, в баре, который в данный момент закрыт для посетителей. Захожу, толкая двери плечом, и вижу, как Джер стоит за стойкой и хлещет залпом из горла бутылки вискарь. Угрюмо вздохнув, подхожу к брату, забирая из рук бутылку, отбрасывая её в сторону, что она разбивается, не реагирую на сопротивления Джера, просто беру его за шкирку и сую башку в ведро со льдом под барной стойкой. Еще вчера в этом ведре был лёд, но из-за нападения никто из барменов не убрал его в хранилище, поэтому лёд растаял, оставляя после себя воду. Джер брыкается, отмахиваясь, поэтому бью носком ботинка ему под колено, и когда брат оседает на одну ногу, глубже окунаю его головой в ведро. Вода переливается за край, а я по самый локоть в воде, наконец, отпускаю брата, что он по инерции отходит назад, а из-за резко поднятой головы Джер дезориентирован, падает на задницу, растелившись на полу.       — Ты совсем ебанулась? — брат злобно смотрит на меня, но хотя бы он трезв теперь.       — У нас ещё есть работа, — осуждающе смотрю на него сверху вниз. — Какого хрена ты вообще творишь?       — А что мне ещё делать? — Джер резко поднимается на ноги. — Зачем я тебе нужен? — кричит. — Ведь всё уже решено! Голова этой твари лежит на твоём столе, великая и ужасная предводительница армии Бесстр… — брат затыкается его заторможенные инстинкты, наконец, заработали в нужном режиме, среагировав на моё выражение лица и на угрожающее рычание. — Ох, блять! — только и успевает произнести брат, как получает размашистый удар кулаком по роже, да так, что нос разбит. — Ай! — Джер зажимает нос, а по его руке течёт кровь.       — Всё? — выгибаю бровь. — Тот орешек между ушей, что ты называешь мозгом начал адекватно реагировать на раздражители? — толкаю брата в грудь. — Если так, то я повторюсь… У нас ещё есть работа! — направляюсь к выходу из бара. — И не смей меня больше так называть! — рычу, даже не оглядываясь. Я знаю, что брат идёт следом, слышу это по его хлюпающему носу. Великий и ужасный, так называли нашего отца.       — Что с ним случилось? — хмурится Рюк, встречая нас возле кабинета для допросов.       — Тебе кажется, — Джер проходит мимо друга весь мокрый, с волос до сих пор капает вода, а нос красный с кровавыми разводами под ним. — Я всегда таким был, просто сейчас забыл накраситься…       — Ещё вопросы? — обращаюсь к Рюку, открывая дверь в кабине и пропуская брата первым.       — Никаких вопросов, Харли, — Рюк выставляет перед собой руки, решая не связываться. — Я наблюдаю за стеклом.       Лишь закатываю глаза на друга и захожу в комнату для допросов. Посреди неё стоит стол, а за ним сидит парень с земель долины, что уже дважды нападал на меня. Садимся с Джером напротив него, если брат выжимает свои волосы и лучше вытирает нос, то я, сложив руки на груди, тяжелым взглядом смотрю на одичалого парня.       — Стойте! — парень напротив хмурится и тычет в нас с братом пальцем. — Вы? Вместе? Какого чёрта?!       — Для начала меня зовут Харли, а этот с разбитым носом мой брат, Джер…       — По правилам хорошего тона теперь ты должен представиться, — произносит Джер. — А то станешь похож на меня. — шмыгает разбитым носом.       — Моё имя Эдария, — представляется парень, переводя взгляд с меня на брата. — Как это возможно?       — Чувствую, что это что-то должно значить, но, блять, я без понятия! — опираюсь локтями на стол. — Но вот что интересно… Как только происходит какая-то херня в виде мумии, перед её атакой появляешься ты, — постукиваю пальцами по столу. — Складывается впечатление, что вы с ней связаны.       — Эдария? Я буду звать тебя Эд, — Джер подключается, наводя позитивное общение, когда я настроена к допрашиваемому более негативно. — Ты всё равно ответишь на наши вопросы. Но потеряй она терпение, — указывает на меня. — И тебе будет больно.       — Да что вы можете? — парень бьёт по столу открытой ладонью, а после оттягивает ворот своей грязной футболки, показывая многочисленные шрамы на груди и один совсем свежий на уровне сердца от огнестрела, когда он словил от меня пулю в музее. — Я бессмертен! Даже не представляешь сколько раз я вонзал нож себе в сердце, но всё зря! — отмахивается.       — Как не странно у нас ушло мало времени понять, что ты парень с сюрпризом, — встаю, обхожу стол, останавливаясь за спиной Эда, надавливаю ему на шейные позвонки, причиняя боль. — Вполне вероятно, что у меня не выйдет тебя убить, но вот только всё же могу покалечить, — припоминаю ему шрамы. — Интересно, как тебе понравится провести вечность без головы?       — Например, будешь носить её подмышкой, — пожимает плечами Джер, как вариант. — Если, конечно, она тебе оставит руки…       — Да вы находчивые, — Эд испытывает боль от защемления нервов.       — А ещё с запасом вдохновения и богатой фантазией, — отпускаю его, наклоняюсь к уху, чтоб он лучше разобрал нотки угрозы. — И раз мы познакомились, советую ответить. По два раза я не спрашиваю.       — Что вы хотите знать? — Эд соглашается вести беседу. — То, что я связан с Талосом вы и так поняли.       — Ответь, как связанны с ним мы? — Джер облокачивается на стол, а я отхожу назад, опираясь спиной о стену. — Почему из-за этой связи ты пытался убить мою сестру?       — Кто из вас двоих поднял мумию? — Эд оглядывается на меня.       — Не смотри на меня, это был он! — киваю на брата, что тяжело вздыхает.       — Похоже, нужно тебя было убить, — Эд осуждающе смотрит на Джера. — Вы хоть что-нибудь о нём знаете?       — Мы знаем его историю, — отвечаю. — По крайней мере ту, что дошла до нашего времени. Принц Египта что должен править, но был предан и проклят собственным братом…       — Всё было не так! — смеётся Эд. — Я знаю. Я был там!       — Серьёзно? — хмурюсь.       — Я старше, чем выгляжу, — Эдария пожимает плечами.       — И всё же за тысячи лет ты умнее не стал, — качаю головой, обходя кабинет по кругу, имея в виду, что только идиот кинется на бесстрашного, у которого оружие в руках, припоминая нашу первую встречу.       — Расскажи, что произошло на самом деле, — Джер переводит внимание допрашиваемого на себя.       — Правда в том, что Талос не был принцем! — Эдария начинает тереть виски, словно погружаясь в свою память. — Тысячи лет тому назад суеверия и магия правили миром. Это было время тьмы. То был век тёмных магов. День сковывал души смертных страхом, а ночь вселяла в сердца ужас…       — Бла-бла-бла! — закатываю глаза, рыкнув. — Хватит сказок, переходи к истории!       — Ты столкнулась с ожившей мумией и до сих пор не веришь в магию? Зря! — Эд осуждающе качает головой. — Время правления пятой династии. У фараона было двое детей и один бастард, что являлся позорным отродием связи с женщиной по крови низшего происхождения. Бастард был отослан далеко за границы царства фараона. Спустя годы в древней Греции появляется тёмный колдун, которого судят за магию и изгоняют как еретика. Имя ему Талос всегда было и всегда будет синонимом хаоса. Некоторое время спустя бастард фараона решает вернуться на родину и воссоединиться со своей семьёй. Прибыв во дворец фараона, Талос встретился с отцом и показал себя достойным его имени. Талос был красив, силён, умён, образован, знал математику и множество языков… Вернувшийся сын так очаровал фараона, что тот официально принял его в семью. Талоса назвали Тёмным принцем. Он познакомился с наследным принцем Тутанхамоном и принцессой Нефриямой, что были его братом и сестрой. Принцесса всем сердцем отдалась своему брату Талосу и всей душой боготворила его. Но бастарду фараона было мало обретения дома и семьи, он хотел большего. Талос хотел власти… Шло время, влияние Талоса росло и уже выходило за пределы Египетского царства. Фараон чувствуя, что его власть подрывает собственный сын, решил избавиться от него раз и навсегда. Но фараон сделал одну ошибку, он рассказал обо всём своей дочери, а Нефрияма предупредила Талоса о нависшей угрозе. Талос понимал, что не может больше терять время, и если он хочет занять трон отца, то сначала нужно его освободить. Бастард, что был когда-то изгнан собственным отцом, наконец, получил то, о чём мечтал всю жизнь… Талос убил фараона отомстив ему, но окончательной победы не суждено было достичь, так как у фараона был законный наследник. Тутанхамон заточил Талоса, разлучив того с любовью его жизни, Нефриямой. Тутанхамон приговорил собственного брата к самой страшной каре, которую не применяли до этого момента из-за её жестокости. Талоса приговорили к Хондай. Нефрияма, узнав о приговоре, пыталась убедить Тутанхамона помиловать её возлюбленного или хотя бы не проклинать его душу. Получив отказ, Нефрияма засунула руку в кувшин в котором была царская кобра. Принцесса умерла в считаные минуты от яда змеи, не желая жить в мире, где больше не будет её возлюбленного принца. Последнее, что произнес Талос — это обещание… Он пообещал брату, что вернётся, воскрешённый устами любви, а пока он будет ждать в царстве Анубиса часа своего возрождения. Пока его любовь не прикажет: Восстань…       — Прям Ромео и Джульетта, — посмеивается Джер.       — Да нихрена подобного! — Эд качает головой. — Считалось, что если жертва Хондая когда-либо воскреснет, то принесет с собой десять проклятий Египта. — на этих словах мы с братом переглядываемся, вспоминая слова Валли. — А это уже как-то не очень по-Шекспировски.       — Ну как же? — Джер хмурится. — Чуму на оба дома ваших… Или как там?       — Ладно, уел! — Эдария соглашается. — Но вот только проклятье коснётся всего мира.       — Что такое Хондай? — Джер буравит взглядом Эда.       — Мумифицирование заживо, — отвечаю брату.       — Ебаный в рот, — Джер закрывает глаза, покачивая головой. — Во все времена семейные разборки заканчиваются пиздецом.       — Как тонко подмечено, — тяну осуждающе, косясь на брата. — И что надо этой дряхлой сволочи? — обращаюсь уже к Эду.       — А что нужно всем восставшим мумиям из могил?       — Уничтожить мир? — развожу руками, произнося самую вероятную догадку.       — Ко всем ебеням! — Эдария выпрямляется, ёрзая на стуле, сучонок чем-то очень доволен. — Ну, если в грубом переводе: И восстанет принц из царства мёртвых. И каждый живущий на планете пожалеет, что на земле нет такого места, где можно укрыться от разрушительной силы восставшей тьмы. Тем, кому посчастливится выжить в войне с мёртвыми, узрят восхождение принца египетского на трон, а также пожалеют, что ещё дышат… Землю накроет тьма.       — Опаньки! — мои брови взлетают в верх.       — Пиздец! — бурчит Джер потирая виски, у него голова уже разболелась.       — Ага, обычный вторник на службе в Бесстрашии… — устало выдыхаю — Ну, а ты то тут причём? В смысле, тебя то за что обрекли на вечную жизнь?       — Я был первым из тех, кто поверил Чёрному принцу… — Эдария опускает взгляд в стол. — Я был его жрецом. Завоевать царство отца — это было лишь первым шагом… Талос рвался стать богом. Поэтому обзавёлся сначала последователями, после всё это превратилось в секту, а следом перетекало в религию… Я был лучшим другом Тутанхамона, и я предал его, за что до сих пор расплачиваюсь. Я буду жить пока проклятье, привязавшее меня к мумии не падёт… Лишь собственная кровь может возродить Талоса либо уничтожить.       — После того как мумия посмотрела в мои глаза он назвал меня братом, — отхожу от стены, вновь садясь на стул. — Есть идеи?       — Ты это он, Тутанхамон, — Эдария переводит взгляд на Джера. — А ты это она… Нефрияма.       — Да я тебе сейчас еблет сломаю, назови меня так ещё раз, — рычит Джер.       — Вы переродились, — смеётся Эд. — Но от старых грехов не уйти ни в этой ни в следующей жизни…       — Я предупреждал! — Джер резко поднимается, хватая парня за шкирку.       — Стой! — командую и брат подчиняется. — Может это буквально?! — смотрю на Джера, а в голове прям чувствую, как крутятся шестерёнки.       — Ты о чём? — Джером отпускает Эда, что тот чуть не падает со стула.       — Ты разрушил сдерживающие проклятье, — развожу руками. — И я так понимаю, что ты ещё нужен мумии для восстановления полной силы, иначе бы он не явился в Город ветров, убивая всех на своём пути, так? — кошусь на Эдарию, и он кивает в ответ потирая шею — А если в этом и ответ?! — поднимаюсь, начиная расхаживать в зад и в перёд по комнате. — В прошлый раз я, в смысле Тут… Кхм, Тутанхамон убил его и заточил душу, вдруг и сейчас получится?       — По крайней мере это объяснит, почему Талос ощущал твои удары, когда всё остальное оружие было бесполезно, — Джер успевает за моей мыслью.       — Вот только вам нужно оружие специально для этого, — наше внимание с братом переводит на себя Эдария. — Есть один древний артефакт, что было создано специально для этой цели…       — Твоя палка? — припоминаю с чем этот парень дважды на меня кидался.       — Именно, — Эд складывает руки на груди — Но только я знаю, как именно! И поэтому я иду с вами!       Выйдя с Джером за дверь начинаем вести обсуждения всех «за» и «против». Лучше это сделать сейчас, чем как обычно облажаться в процессе.       — Но факт остаётся, — встречаюсь с братом взглядом. — По улицам гуляет тысячелетняя мумия воскрешённая тобой! Выходит, в прошлой жизни ты был принцессой Египта…       — Ахуеть, — выдыхает Джер, опустив голову. — Мумия, что больше напоминает высушенный чернослив, хочет поиметь меня в задницу.       — А так же уничтожить мир, — напоминаю основную угрозу. — И он уже выглядит вполне нормально, — пожимаю плечами. — Даже симпотный…       — Издеваешься?! — Джер смотрит зло на меня. — Нет! Ну уж, нахуй! — брат выпрямляет спину. — Талоса нужно уничтожить!       — Что любовь прошла, завяли помидоры?! — выгибаю вопросительно бровь, издеваясь.       — Знаешь что, Харли, иди ты… — злится брат, посылая меня, бью его кулаком в плечо.       — Слышь! Накуролесил, а теперь имей совесть подтянуть яйца и всё исправить! — бью его ещё разок для профилактики и иду собираться к вылету.       — Да кто же знал? — разводит руками Джер крича мне в след.       Во всех хреновых ужастиках про мумий весь пиздец начинается именно с того, что какая-нибудь блондинистая пизда с длинным носом, что суёт его не в свои дела, поднимает из гробниц мумий с их ебаными проклятьями… Где же мне взять такого бывалого вояку, что спасёт моего придурка брата и весь мир за одно?! Ох, всё самой…       После того как мы собрались к вылету и погрузили коробки с кусками разорванной ракетой мумии в Джет, мы с Джером стоим и ждём, когда самолёт подготовят к вылету, наблюдая с балкона центра подготовки к заданиям за площадью, где сейчас идёт погребение павших… Там и наши близкие, но если я пойду на похороны, то у меня не останется больше сил ни на что. Я просто сяду и буду ждать конца.       — Мда, в такое мы ещё не влипали, — произносит брат.       — Джер, ты на уровне кармы косячный тип, — качаю головой.       — Виноват, — пожимает плечами. — Ты чего? — Джер замечает, что я раздражена.       — Словно грёбаная история о Гарри Поттере, — делаю глубокий вздох, чтоб успокоиться. — Одного пацана в детстве недолюбили родители, а когда тот вырос, превратился в самого могущественного злого волшебника, но даже, когда его победили, этим ничего не закончилось, — развожу руками. — Зло вернулось и идёт за теми, кто с ним связан…       — Ну-у-у, всё не так плохо закончилось, вроде, — Джер чешет лоб.       — Помнишь, чем кончилась битва за Хогвартс? — выгибаю вопросительно бровь. — И я сейчас не о киношной версии говорю, — чуть машу руками. — Конец обещает быть кровавым, а мы уже потеряли многих… Почти всех.       — Мне больше напоминает Игру Престолов, — соглашается со мной брат, но приводит свои ассоциации. — По крайней мере параллель проходит между мертвяками — пожимает плечами. — Вот только у нас нет драконов, и я сейчас не Корпус имею в виду, — отвечает на мой косой взгляд. — Вопрос времени, когда эта тварь соберётся в единое целое и поднимет свою армию мёртвых… Как в музее, помнишь?       — Христосе Вестеросе! — присвистываю, пряча лицо в ладонях. — Мы в жопе! — устало выдыхаю. — Мда, почему именно мумии? Почему, блять, ты не разбудил кого-нибудь другого?!       — Кого? — Джер выкидывает окурок сигареты. — Оборотня или Дракулу, а может быть вампиров из Сумерек?       — Да хоть Чудовище из тёмной лагуны, — у меня вылетает истерический смешок. — Всё равно, эти твари хоть других мертвяков поднимать не умеют, так ещё и без магии…       — Джейсон Вурхиз? — брат прикидывает вариант.       — Не-не-не, этого тоже в топку! — машу головой. — Ублюдка не убить, — немного подумав начинаю ржать. — Поздравляю, Джер, ты угробил Город ветров!       — Что? Почему я? — брови брата взлетают, а сам он не понимает наезда. — Это ты чуть не спалила Чикаго в восемь то лет, — припоминает мои старые шутки, что порой выходили из-под контроля.       — А ты поднял трех тысячелетнюю мумию, что уничтожит весь мир, — перебиваю брата. — Так что ты выиграл в этой дебильной игре: «А для кого в аду припасли сковороду погорячее?!»… И Чикаго мы вместе чуть не спалили, пиздабол! Всё ваша ежегодная игра: «Выиграй или удавись».       — Харли? — Джер косится на меня. — Что тебя пугает?       — Сейчас или вообще? — задумываюсь. — Я боюсь злых клоунов, — продолжаю, немного подумав, — На самом деле любых клоунов… Они просто жуткие.       — Согласен, — смеется брат. — Много кто не любит клоунов.       — Джет готов! — звучит голос Рюка за спиной.       — Пойдем! — тянет брат, нехотя двигаясь за другом, а я отвечаю на вопрос, пока Джер не слышит…       — Я боюсь, что мы не справимся.