Кажется, мы где-то проебались с воспитанием!

      — Харли? Харлс, ты жива? Ты где?!       — Рюк, не нарывайся на рифму, — отвечаю на зов друга, похрипывая.       — Подожди, я сейчас, — Рюк раскидывает завал из снаряжения и обломков корпуса самолета.       Джет рухнул, но Майло каким-то образом удалось не клюнуть носом самолёта землю, будь так, то мы бы все убились. Последнее, что помню, так это, как Рюк закрывает меня собой, а после провал. Очнулась от звука голоса друга, при этом совершенно ничего не понимая, а ещё я не чувствую рук и ног, они затекли. Давно лежу, видимо.       — Эй, ты в порядке? — Рюк наклоняется надо мной. — Поднимешься?       — Нет!       — Нет, я не могу, — Рюк уточняет. — Или нет, я не хочу?       — Могу, но не буду, — обидчиво хмурюсь, как маленький ребёнок.       — Что дать тебе ещё пару минут? — друг улыбается понимая что я в норме, но просто вредничаю.       — А можно? — заглядываю ему в глаза.       — Нет, нельзя! — посмеивается Рюк тянет меня за руки, помогая подняться. — Давай, подъём!       — У тебя голова разбита, — указываю на висок друга, что уже покрылся коркой засохшей крови.       — А ты поцарапанная, — Рюк отвечает манером: на себя посмотри.       Касаюсь рукой скулы. Чувствую неприятное жжение, а под подушечками пальцев ощущаю две неглубокие царапины. После прикосновения к лицу на пальцах остаются капельки крови от повреждённой ранки. Тоже мне ранение… Осматриваюсь, пытаясь понять масштабы повреждения самолёта, который не подлежит восстановлению. Майло опустил самолет на брюхо, счастье, что хоть не горит. Двигаюсь к креслу первого пилота, в котором должен быть друг и как ни странно нахожу Майло именно в нём, но не живого…       — Он в порядке? — задаёт вопрос Рюк.       — Нет, — отвечаю, даже не обернувшись. Просто касаюсь пальцами век друга, закрывая их навсегда — Прощай…       У меня не было возможности попрощаться ни с кем из друзей. И Майло тоже уже больше никогда мне не ответит, но хоть так… Выбравшись из разбитого самолёта вслед за Рюком, встречаюсь взглядом с зелёными глазами Эдарии, что сидит себе спокойно на песочке и загорает под солнышком.       — Что-то вы долго в себя приходили, — произносит как бы между прочем сучонок, словно ситуация, в которой все мы оказались вполне обычная для скучных будних дней. — Я уже часа четыре тут сижу… Эй, ты что творишь?!       Поднимаю уродца с земли за порванный ворот куртки, толкаю Эдарию в грудь раскрытой ладонью, метя в солнечное сплетение, он задыхается, оперевшись спиной об разъёбанный корпус самолёта. Бью ботинком ему по голени, заставляя осесть на эту ногу, теперь парень чуть ниже моего плеча, и мне удобно удушить паскуду…       — Зачем ему мой брат? — давлю локтём на глотку Эдарии, а он пытается оттолкнуть меня, но не выходит.       — Ты меня удушишь, — хрипит Эд. — И я тогда не смогу ответить…       — Серьёзно? — рычу ему в лицо. — Ведь ты же у нас бессмертный, разве нет? Придушу, но через какое-то время ты вернёшься к жизни, а там я могу убить тебя вновь… Снова и снова, пока ты, лживое уёбище, не ответишь мне на все вопросы, — свободной рукой вынимаю из-за спины нож, поигрывая лезвием приставляю его Эдарии к горлу. — Или может быть тебе башку к хуям отпилить? Долго, грязно и энергозатратно, но ведь мы никуда, похоже, не торопимся…       — Харли?! — Рюк напрягается.       — Не нужно, — Эдария на грани сознания и обморока всё ещё цепляется за реальность. — Я отвечу, — произносит еле шевеля посиневшими губами. Отпускаю, чтоб он мог вздохнуть. — Аа-а-а-а! — вопит во всё горло.       — Я жду! — рычу, отступая на шаг, прежде пробив ладонь Эдарии ножом насквозь. Так, что лезвие вошло промеж сходящихся железных пластин обшивки джета, застревая. Эд бьётся в судорогах, испытывая адскую боль, похоже нерв задела, но не может ничего сделать. Рука остаётся прибитой к корпусу джета.       — Он нужен ему… — Эд смотрит на меня, с ужасом замечая, что в моей руке появляется второй нож, который я также могу вогнать ему куда-нибудь, да по больнее. — Он нужен Талосу, чтоб завершить своё восхождение… Джер, твой брат, он станет первым, среди преданных новому богу, но прежде Талос вернёт себе Нифрияму. Он вызовет её дух из загробного мира ведь проклятье, что пленило Чёрного принца, было завязано на крови его любимой. Вернув её себе, Талос разрушит последние сдерживающие его оковы и сможет обрести свою прежнюю силу разрушения.       — И когда же у нас дедлайн? — удерживаю вторую руку Эда, надавливая на неё лезвием ножа, но сучонок молчит и вздёргивает гордо нос, глубоко дыша. — Рюк, сколько у тебя ещё ножей?       — Для распятия хватит! — отвечает друг.       — Ладно, стой! Остановись! — Эд сжимает пока ещё здоровую руку в кулак, испугавшись того, что я замахнулась ножом. — Сегодня ночью! — выдёргивает запястье из моей хватки, когда я её расслабляю, притягивает к себе. — Талосу нет смысла тянуть время, когда твой брат у него… Всё случиться сегодня в ночь, и всё произойдёт там, где мы собирались от него избавиться. Талос приведёт Джерома в Капитолий, там всё и случится.       — Зачем нужно было доводить до того, чтоб тебя пытали, м?! — всё ещё стою рядом с Эдом, возвышаясь над ним.       — Не помню, чтоб ты давала гарантии того, что не убьёшь меня сразу после… — Эдария посмеивается. — Тут был моим другом в прошлой жизни, и он не был подарком… Принц был жесток… Но ты, Харли, в десяток раз злее, жёстче и беспощаднее своего прошлого воплощения. Стоит ли меня осуждать в отсутствии доверия к тебе?       — Нет, не стоит, — усмехаюсь, выдёргивая нож из второй руки парня, освобождая её. — Но кто бы говорил, верно? — присаживаюсь на корточки прямо напротив Эда, что, получив свободу, сразу же упал на задницу, прижимая к своему телу раненую руку, что окровавлена по локоть.       — Что ты имеешь в виду? — шипит мне в ответ.       — Ты, Эдария, предал своего лучшего друга, который любил тебя и доверял… — смотрю ему в глаза, произнося все слова с лёгкой усмешкой. — Ты, друг мой, стал первым последователем злобного ублюдка, что пытался захватить и разрушить мир, — поднимаю руку для большего эффекта. — Заметь, тогда ещё мир был в порядке, а на планете жило пару миллиардов… Земля была не такая как в тридцатом веке, полная разрухи и увядания, — поднимаюсь на ноги. — Эд, ты видел, как меняются эпохи. Жил в мире, что был прекрасен, но ты был готов помочь его уничтожить… И кто же после всего этого большее зло? Ты или я?       — И всё же ты хреновый человек, — Эд поднимается следом.       — Я этого и не скрываю, — шепчу, наклонившись чуть вперёд, будто секрет. — Бери свой посох, нам пора в дорогу.       — Что будем делать? — со мной ровняется Рюк.       — Куда идти, в Нью-Йорк? — Эдария идёт следом.       — Нет, — качаю головой. — Большое яблоко нас не любит…       — Серединные земли? — вновь задаёт вопрос Эд, перетягивая рану на руке бинтом, что кинул ему Рюк.       — Там к бесстрашным относятся плохо, — отвечает Рюк.       — Долина? — Эдария продолжает задавать вопросы.       — Так, чувак! — останавливаюсь, резко развернувшись к нему. — Для начала, Бесстрашие нигде не любят, — Эд тормозит, чтоб не врезаться в меня. — А сейчас помогать тем более не станут.       — Так куда мы идём? — парень разводит руками.       — Пустоши?! — Рюк понял, куда именно я собралась направиться и сейчас просто уточняет.       — То есть там к вам относятся нормально? — хмыкает Эд, его забавляет мысль, что, кроме падальшиков, нас, бесстрашных, больше никто принимать не будет.       — Нет, их лидер ненавидит всё и всех, а меня конкретно лютой ненавистью и даже возможно с примесью тошнотворного позыва лишь от одной мысли о наличии моего существования, — пожимаю плечами, поясняя наши с Валли взаимоотношения.       — Ага и ты хочешь лично заявиться к ним? — брови Эда взлетают в непонимании, он хмурится. — На земли каннибалов?       — Да, ведь меня пригласили! — отмахиваюсь от него и начинаю идти дальше. — Времени нет, а земли пустоши в часе пешего хода от нас… Сила Талоса растёт, Союз пяти пал, а мир дуреет… Выбор не богат.       — С чего бы Валли помогать нам? — Рюку не нравится план, а мне трудно его в этом упрекнуть, ведь в прошлый раз, когда он был гостем в пустоши, друга чуть не съели.       — Потому что я с братом последние, кто остался от его семьи, — застёгиваю куртку по самый ворот, прикрывая шарфом голову, скрывая лицо. — Он поможет… Пустоши.       — Господи, бля, Иисусе, я надеялся, что больше тебя в жизни не увижу!       Валли поперхнулся выпивкой, когда его охрана впустила нас. Мы с парнями быстро добрались до земель падальщиков и сейчас находимся в самом их центре, а именно в высотке, которую занимает Лидер Пустынных земель — Валли Дагэн.       — Мечтать не вредно! — отвечаю, параллельно оглядываясь по сторонам.       А он не шутил, когда рассказывал о своём доме… Вокруг народ ужратый алкоголем настолько, что напоминает ходячих мертвецов. Падальщики ходят, шатаясь, некоторые из них ползают, дар речи пропал, слышны лишь неразборчивое блеяние… Ох, и да! Вокруг полно шлюх, которых имеют эти мужики состоянием в мясо. Сам же Вал сидит на большом кожаном кресле, возвышаясь над своими людьми, и наблюдает за происходящем, выпивая.       — Хочешь, чтоб я отправился с тобой? — Валли не особо понравилось моё предложение. — Совсем, сука, рехнулась?       — Взвесь все «за» и «против», Валли! — складываю руки на груди, пытаясь удержать себя от полного слетания с катушек, в этом случае я прибью этого засранца нахер. — И хватит уже обижаться на мирскую несправедливость, если ты слабак, то что удивляться тому, что тебя все ебут в хвост, да в гриву… К тому же ты пытался меня съесть! — отпинываю от себя проползающего мимо мужика из числа бойцов Валли, что хотел обнять меня за ногу.       — Я так проявляю свою любовь и привязанность, — смеётся Вал, стуча пальцем по своему стакану. — Ты не понимаешь, Харли… — наклоняется чуть вперёд. — Мои инстинкты сейчас вопят во всю глотку: «Нет, блять! Шли эту мелкую разносчицу проблем ко всем хуям!» — разводит руками, поднимаясь из кресла, устало вздыхая. — Поскольку мы не слишком близкие родственники, просто ответь, какой уровень сумасшествия для тебя предельный?       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты циничный и лицемерный сукин сын? — стоп сигналы в моей голове гаснут, а тормоза уже не удерживают раздражения. — От тебя только и слышно, что ты не часть семьи, но ты хоть раз задумывался, Валли, почему именно у тебя самая большая территория на серединных землях? Почему только тебя не контролирует Союз Пяти? — поднимаю руку, указывая на свой висок. — Думаешь, что ты настолько крут со своими бойцами? Оглянись! — развожу руками. — Твои люди — хуёвые солдаты, и для Бесстрашия не представляете совершенно никакого интереса… Эрик, твой старший брат, держал весь Союз последних городов подальше от тебя! Давая возможность принимать собственные решения… То, что ты, Лидер Пустоши, живёшь в грязи — это последствия твоего выбора и ничьего больше! — закрываю лицо руками, нервно посмеиваясь. — Ты не часть семьи… Ладно, хорошо! Но вот ответь мне на вопрос, почему ты спас меня в музее? Почему я немного ранее вытащила тебя с площади? Более того, почему после прошлого раза я не хуйнула по твоей долбанной высотке ракетным залпом? — показываю пальцами небольшой промежуток. — Я была вот настолько от того, чтоб нажать на «запуск»… Но я не сделала этого. Да, возможно, я и переехала твою подружку, но, блять, дефицита в бабах у тебя, как я вижу, нет! — веду рукой, указывая на шлюх. — Но тебя, сучонок, я не трогала!       Валли всё это время стоял и слушал меня, мрачнее с каждым новым предложением. Теперь ему стало более понятно, почему Союз не испытывал интерес к Пустошам. На самом деле главы городов Союза пяти держат под контролем не только близлежащую территорию, но и некоторые участки Серединных земель. Только Пустошь была бесконтрольна, и Вал понял, что только Бесстрашие стояло, мешая загребущим лапам Лидеров Союзников вторгнуться на его земли и разрушить то, что он всё же смог построить… Мой отец не был согласен с политикой своего младшего брата, но он его не трогал, позволив самому решать за себя и своих людей.       — Что мне мешает остаться в стороне и наслаждаться уничтожением моих главных врагов? — Вал смотрит на меня тяжёлым взглядом, почти не моргая.       — Если ты считаешь, что всё сложится настолько удачно, то ты слушал меня невнимательно…       — Совсем уже отчаялась, если тратишь больше пяти минут своего драгоценного времени на то, чтоб убедить меня помочь, — Вал вопросительно приподнимает бровь.       — О, ты даже не представляешь — пинаю сумку, что всё это время лежала у моих ног. — Здесь ракета с зарядом мощности в пять килотонн, — брови Валли взлетают, но он удерживает свой порыв не отступить на шаг, остаётся там, где стоял. — Если ничего не выйдет, и у нас не получится справиться с мумией, я просто разъебу там всё в пизду…       — Как грубо, ты же девочка, — Валли недовольно прищуривает глаза.       — Хуевочка! — злюсь.       — Блять, Харли, неужели всё так хуёво? — наконец-то, дошло, что если бы у меня был бы выбор, то я бы здесь сейчас не стояла.       — А сам как думаешь? — фыркаю, выгибая вопросительно бровь. — Когда эта древняя кочевряжка закончит с Джером, со мной, Чикаго, Союзом пяти городов, наконец, он припрётся сюда… Скажи, вставать раком и раздвигать булки входит в твои любимые занятия? Совсем собственная задница тебе не мила?       — Ты ведь понимаешь, что хороший лидер не может захуярить и невиновных вместе со своим врагом? — Валли указывает на сумку.       — Я не лидер. Макс вновь занял должность Генерала, сразу после того, как Талос своими пиздочарами убил почти всю мою семью… Ты понимаешь, Валли, у меня остался лишь ты и Джер. Если потребуется я разнесу всё и всех только, чтоб остановить этого ублюдка… Я готова лично держать его за горло, чтоб тот не съебался до взрыва. Речь идёт не о сохранности невинных, вопрос в выживании большинства.       — Ты не собираешься спасать брата? — в голосе Валли звучат нотки неверия.       — По возможности, конечно, я хочу его вытащить, но по необходимости… Слушай, мы знали на что идём.       — Что тебе нужно от меня? — Вал начал переговоры.       — Что-нибудь четырёхколёсное и с полным приводом, чтоб можно было быстро добраться до Капитолия, — поднимаю сумку с пола, вешая её себе на плечо. — Я уеду, и ты меня больше не увидишь… Ты больше никого не увидишь из семейства Дрейк. Чем тебе не хороший расклад?!       — Хм, сдаётся вы с братцем не выберитесь в этот раз из передряги, — Вал подходит вплотную, приподнимая моё лицо, касаясь пальцами линии скулы. — Как бы плохо ты обо мне не думала, на деле я, конечно, ещё хуже, — усмехается. — Но я тебя не брошу… Когда начинаем?       — Сейчас!