Когда плачут цикады

      Она предстала перед ним так неожиданно и внезапно, что явно застала врасплох. Её прохладные пальцы коснулись его затылка, а после стали перебирать черные волосы, испачканные кровью и грязью. Он не видел той, кто так уверенно склонилась над ним, но лишь слово, что разрушило глухую тишину, смогло всё прояснить. Саске лежал на земле без сил. Даже заставить дышать себя было чем-то невозможным, таким тяжёлым, словно воздух ему уже вовсе был чем-то ненужным и чуждым. Тело горело огнём как снаружи, так и внутри, испепеляя его мучительно медленно. Чакра, казалось, покинула его, иссякнув и тем самым иссушив мужчину.       Смерть уже кружила над ним, зовя к себе.       — Чёрт, — выругался Учиха, видя, как всей его злости хватило лишь на шевеление пальцами, которые смогли всего-навсего подвинуть крупицы песка.       Девушка, что склонилась над ним, напоминала ту единственную, которую он желал спасти больше всего на свете, но она умерла. Его руки до сих пор помнят её ярко-алую кровь, которая безостановочно покидала бледнеющее тело. В тот момент Саске готов был сделать всё, лишь бы остановить этот поток жидкости. Стоило той жалкой копии прикоснуться, как он вспоминал все светлые моменты, проведённые с Сакурой.       — Я могу помочь… — шептала девушка, продолжая перебирать его пряди. — Ваш мир уничтожен.       Учиха лишь фыркнул, медленно сжимая пальцы в кулак. Его катана лежала рядом, но была абсолютно бесполезной. Лезвие светилось от бликов луны, но не серебряным, а багровым оттенком. Кровь, что была вокруг, смочила всю землю, окрашивая всё своими цветами и пропитывая омерзительными запахами. Мир, который он только недавно полюбил, был сожжён в мгновение ока. Никто не успел понять, что конкретно произошло, но все те разрушения, что были принесены бесконечными войнами, заставили их планету сойти с пути. Опыт, который хранили шиноби миллиардами лет, был бесполезен против природы, что обрушила на всё живое свою ярость, гнев и боль. Все забыли, что у каждого созданного есть предел. Ядро, что являлось самой далекой точкой, спалило своей температурой всё вокруг. Так почему он единственный, кто остался жив? Почему при температуре выше пяти тысяч градусов он лишь лежал на земле без сил, а не тлел, как все остальные?       — Нет, — прошипел Саске, не сдерживая слёзы, что смачивали землю, но тут же испарялись.       — У вас мало времени… — всё так же шептала девушка, грустно произнося каждое слово. — Я хочу, чтобы вы жили.       Учиха как можно глубже вдохнул воздух, желая наконец посмотреть на ту, что говорила таким мягким, нежным тембром, так напоминающим голос Сакуры. Саске вздрогнул, мечтая лицезреть спасительницу и мучительницу одновременно. Она всегда являлась тогда, когда он должен был умереть, погибнуть, отдать свою жизнь, но не видел ни её лица, ни даже рук. Просто мог лишь ощущать теплые, такие мягкие прикосновения, которых ему не хватало более двух лет. Эта странная девушка явилась после её смерти, находясь в тени и недосягаемости. Порой ему казалось, что она только следствие его помутневшего разума, выдумка, приятная ложь, что помогала жить на этом свете, но явившаяся была чем-то, что можно почувствовать, ведь поглаживания его волос и кожи были не от ветра или какой-либо техники, а настоящими, как у человека.       — Кто ты такая? — прошипел Учиха, стараясь как можно сильнее повернуть голову влево, но все было тщетно.       — Я буду той, кем вы захотите, — все так же шептала она, уже ладонью поглаживая его шею.       Руки ее были прохладными, даже несмотря на то что на улице все плавилось, а земля уже дымилась. Саске простонал, чувствуя приятную женскую ласку, вынуждающую его скучать вновь и вновь, вспоминая ту единственную, что дарила ему прекрасные и страстные ночи, а также тепло и нежность, от которых каждая рана затягивалась всё сильнее и сильнее.       — Могу быть Сакурой, — прошептала девушка, уткнувшись лбом в его спину.       — Не смей! — из последних сил произнёс Саске, увидев, как нежно-розовые пряди скатились по нему. — Кто ты такая?       Она отстранилась, а после тут же заплакала, отчаянно схватившись за чёрный мужской плащ, продолжая умолять принять её помощь. Рыдания с каждой секундой усиливались, а время всё подходило к концу. Вот-вот всё превратится в горстку пепла. Осталось совсем недолго.       — Если покажусь вам, то вы будете мучиться всю жизнь! Как бы глупо ни звучало… — она всхлипнула, прячась за его спину.       — Я умру сейчас, и проблема решится, — ответил Саске, не в силах показать своего раздражения.       — Нет! Если примете меня, то станете счастливым!       Девушка вновь зарыдала, понимая, что он не собирался продолжать жить, не получив все объяснения, а она просто не могла ему их дать, тем самым обрекая его на вечные страдания. Боль пронзила каждую клеточку девичьего тела, а руки стали теплеть, её всхлипы заставили Учиху и самого крепче зажмурить глаза, ведь все в этой незнакомке напоминало Сакуру, которая заменила ему весь погибший клан. Чувство одиночества давило так сильно, что Саске и сам не заметил, как случайно окликнул незнакомку именем возлюбленной. Хотя он явно обманывался, ведь теперь ему не суждено встретиться со своим зеленоглазым и вечно раздражающим миром вновь. Ведь теперь даже реинкарнация, в которую Учиха решил поверить, не позволит ему дышать в унисон с женщиной, что не успела подарить ему ребёнка. Ведь теперь нет на этой планете ни одного человека, с которым можно было начать возрождение клана.       — Я согласен… — поддался Учиха, отдавшись во власть девушке.       — Спасибо, — прошептала она. — Я бы сказала больше, но пора действовать! - даже чуть прикрикнув от удовольствия, добавила незнакомка, а глаза её искрились радостью.       Она была счастлива, хоть и продолжала бесконечно плакать, в мгновение поднимаясь на ноги. Её голос вновь превратился в ту нежную мелодию, которой Саске наслаждался так мало, ненавидя себя за свою гордость и зависть. Сейчас Учиха чувствовал себя настоящим глупцом, который решил сделать что-то безрассудное. Он ничего не знал о том, что намерена сотворить фальшивка с голосом его умершей жены, но определённо был готов обмануться, лишь бы вновь увидеть Сакуру. С каждым часом, а то и минутой земля становилась всё горячее и раскалённее — видимо, даже техника этого существа, что умело сохраняло свой облик в тайне, не была способна вечно сдерживать истинную температуру. Саске понимал, что находился под своеобразным куполом, который служил преградой между ним и горящим окружающим миром.       Девушка встала и несколько раз хлопнула в ладоши, а после резво покружилась вокруг того, кого желала спасти больше всего на свете. Саске видел бледные, чуть испачканные в крови и грязи маленькие ступни, которые умело делали шаги вокруг него. Это было так быстро, что казалось одним лишь мгновением. Земля, где ступала нога этого странного существа, что всеми своими действиями и манерами напоминала человека, тут же становилась серебристой. Саске овеяло прохладой и свежим воздухом, от чего мгновенно стало легче вздыхать, да и в тело медленной струйкой возвращались потерянные силы. Учиха даже поспешил перевернуться на спину, но тут же обомлел.       Перед ним, кружась в серебристом свете, была копия его жены, только с длинными волосами, что достигали колен. Она опустила голову, что-то беззвучно шепча, и будь у Саске хоть капля чакры, то он непременно бы активировал шаринган, но незнакомка уже стояла спиной, возведя руки к небу и медленно соединяя их наверху. Луна вмиг стала невероятно яркой, словно отдавала всю себя этой странной девушке, что жаждала сохранить чужую жизнь. Свет, казалось, становился всё ярче, окрашивая нежно-розовые волосы в кристально-белый цвет. Кожа представлялась такой тонкой, что Саске решил, будто она выточена из драгоценного камня, который сиял лишь в ночи. Непонимание и неверие было в чёрных глазах, да и сам мужчина пораженно следил за всем происходящим. Было ясно, что его спасительница не человек, а следовательно, и не шиноби, значит, всё то, что происходило сейчас, не являлось какой-либо секретной техникой.       — Что ты делаешь? — спросил Саске, увидев, как это нечто медленно обернулось на его звук.       Она была точной копией человека, только глаза светились ярко-алым, что выдавало её необычную сущность. Девушка медленно развернулась, и Учиха тут же понял, что она перед ним полностью нагая. Её фигура была такой же, как у Сакуры: такая же маленькая аккуратная грудь, такое же стройное тело и прекрасные ноги. Всё в этой незнакомке заставляло Саске теряться, заставляя перестать контролировать чувства и эмоции.

Демон, подойди сюда, А то не слышу я тебя, Сомкну ладони — и Тебе больше не уйти.

      Девушка смотрела на него, чуть облизнув свои бледно-розовые губы. Её шаг был ровным и уверенным. Было ясно, что она знает что делает, а вот он даже не представлял. Саске лишь всматривался в контуры такого знакомого тела, желая прикоснуться, ведь решение об обмане было принято им добровольно. Его пальцы потянулись к ненастоящей Сакуре, желая дотронуться до любимой женщины, но белые волосы и алые глаза заставляли сомневаться в своем намерении. Да и разве он демон? Почему это существо так говорит о нём, протягивая свои ладони ему?       — Что… — начал было он, видя, как девушка присела напротив его.       — Твоё последнее слово: согласен пойти со мной или нет?       Она произнесла это с явной страстью и желанием. Её глаза светились надеждой на согласие, в конце концов, теперь он смог посмотреть на неё, вот только отказ для него завершится бесконечными страданиями. Учиха помнил это, поэтому лишь кивнул, опуская руку на землю, так и не дотронувшись до девушки. А она же аккуратно сложила ладони, что-то шепча одними губами. Это было подобно молитве, но беззвучной, скромной и неизвестной.       — Теперь ты обязан последовать за мной, — сказала девушка, дотронувшись до его щеки.       Учиха вздрогнул, чувствуя всем своим нутром страх, боль и ужас. Взор алых глаз определённо не желал причинить ему страдания, но кровавые слёзы лились, соединяясь струйками на подбородке. Саске замер, смотря, как капля за каплей падали на землю, а девушка лишь улыбалась, продолжая касаться его кожи. Рука была холодной, приятно охлаждающей и даже слегка успокаивающей. Она всё смотрела на него, не сдерживаясь, хныкая и шмыгая носом, а после тихо и загадочно запела, заставляя вслушиваться в каждое слово:

Кровью обернулся дождь И слезами алыми льет. Нам время не вернуть, И некуда идти отныне, И нет дороги назад.

      Луна, что светилась ярким серебристым светом, стала в одно мгновение красной, оросив те места, на которые ступала девушка, в такой же цвет. Её слёзы стали тёмно-алыми, отчего Саске ужаснулся, вспоминая, как при активации одной из техник сосуды на глазах из-за перенапряжения лопнули. В тот момент он едва сдерживался, чтобы не вырвать свой шаринган, но мужественно терпел, не сдаваясь врагам и чёрному пламени. Учиха не знал, чувствовала ли его спасительница то же самое, но решил прикоснуться к её лицу, размазав всю кровь по коже, на что незнакомка лишь улыбнулась, продолжая окроплять землю алым.       — Знаешь, почему ты сейчас будешь слышать странное жужжание? — поинтересовалась она, облизнув губы. — Я объясню, — сказала девушка вновь, видя отрицательный кивок.       Саске проследил за тем, как это существо поднялось на ноги, маня своими руками его сделать также. Её белые волосы были уже слегка грязными, но по-прежнему прекрасными, хоть из-за света луны и приняли алый оттенок. Учиха, взяв в руки катану, воткнул её в землю, подчиняясь желанию незнакомки. Девушка улыбнулась, вновь растирая алые слезы по лицу. Уже совсем грязная, она все равно была уверенной в себе, не стесняясь своей наготы. Дождавшись, пока Саске встанет рядом, она взяла его за руку, испачкав ладони в своей крови.       «Даже по росту…» — подумал Учиха, сравнивая Сакуру с этой девушкой, но не успел закончить свои мысли, снова слыша пение.

В лес, забытый богом, где Слышен плач цикад во тьме, Потеряв дороги след, Я никогда не вернусь.

      Стоило ей произнести это, как луна заискрилась, освещая с новой силой без того пугающие красные искривленные фигуры. Вот только на этот раз эти бесформенные места напоминали алую гладь воды, которые явно служили проходом в какой-то мир или же какое-либо иное место, где есть жизнь. Девушка сделала шаг в эту спокойную гладь, потянув Саске за собой, отправляя его в неизвестную бездну. И теперь Учиха понял, о каком жужжании говорила ему незнакомка. Они очутились в странном лесу, где деревья были выжжены и мертвы. Кругом была грязь и засохшая трава. Учиха нахмурился, не понимая, что происходило сейчас, но девушка крепко держала его за руку, продолжая плакать. Тот алый проход стал усыхать, а из него тут же стали вылетать какие-то странные существа.       — Это цикады, — произнесла спутница. — Они символ перерождения.       Учиха осмотрелся вокруг, смотря на кроваво-красную луну, которая освещала пространство вокруг. Саске чертыхнулся, не понимая происходящего, но явно чувствовал, что это ещё не конец. И он не ошибся. Девушка отпустила его руку, но лишь своим ярко-красным взором повела за собой, быстро убегая куда-то вдаль. Саске безмолвно следовал за ней, слыша мелодию поющих цикад. Они были единственным, что точно было живым в этом чёртовом мёртвом лесу. Сорвавшись на бег, он понял, что его тело полно сил, да и раны, что были нанесены во время боев и людской суматохи, исцелились. Не было усталости, слабости и боли.       — Это мёртвое озеро, как ты уже понял; здесь нет ничего живого, кроме цикад, — произнесла девушка, смотря в алую гладь.       — Что мы здесь делаем? — задал вопрос Саске, остановившись около девушки.       — Как я могла не излечить своего возлюбленного? — задала встречный вопрос она, печально улыбаясь.       Саске пошатнулся, отчего девушка вновь утерла свои глаза, а после, снова посмотрев в небо, прыгнула в воду, очищая с себя всю грязь. Бледное лицо тут же стало омываться от кровавых разводов, которые мешали ей смотреть на окружающий, пусть и мертвый, мир. Она была довольна тем, что тот, кого она полюбила всем сердцем, сейчас рядом. Скоро он будет счастлив — осталась лишь малая часть. Девушка вновь поманила его к себе, облизывая влажные губы, и принялась что-то шептать, отчего вода заблестела так же, как и её волосы, когда они были серебристыми.

В пучине ненастья Навеки погасли лазури огни. Тьму вечной ночи Не остановит золотой свет солнца.

      — Скорее, Саске-сан! — прокричала она, продолжая капать своими слезами в белый круг.       Учиха нырнул, не заботясь о своей катане; непонимание происходящего его раздражало, но больше всего его заботило то, почему он не мог использовать свои глаза или иные техники, которые так оттачивал? Саске чертыхнулся, чувствуя, что находился в подчинении какой-то странной девчонки, что не отвечала ни на один его вопрос. А все такая же копия Сакуры поспешила крепко обнять его, прижимаясь своим обнаженным телом к его рубашке. Её лицо уткнулось ему в шею; она обжигала своим дыханием и просила прощения за то, что вынудила его пойти с собой, но продолжала повторять, что сделает его счастливым, — просто нужно немного терпения. В лесу плакали цикады, провожая своей песней странную пару куда-то в те места, о которых знала только девушка, что медленно проваливалась в серебристый круг воды.       — У нас нет дороги назад, — произнёс Саске, одной рукой прижимая девушку к себе.       «Даже пахнет как Сакура», — подумал Учиха, закрывая глаза.       Теперь он ничего не помнил, теряя в воде сознание. Это белокурое создание убило его в том мёртвом озере, лишая жизни под мелодию своего нежного голоса.

Змеи рук бесчисленных Вырываются из-за стен И тянутся вперед. Кому же суждено стать жертвой? Кто от судьбы не уйдет?

      Учиха лишь помнил, как в воде его что-то потянуло вниз, крепко обвив вокруг. Но любое сопротивление было бесполезным, ведь здесь он оказался беспомощным ребёнком, которого решили погрузить во тьму. Его тело тонуло вместе с той белокурой девушкой, которая своими слезами окрасила серебряный круг в красный. Она, казалось, скорбела, оплакивая свои поступки, собственноручно убивая того, кого любила. Жизнь выходила из Саске скоротечно, отдавая воде крупицы кислорода, которые мчались прочь от него. А ведь она предупреждала, чтобы он не держал её за руки… Стоило взору закрыться навсегда, а смерти обвить его в свою чёрную вуаль, как его лёгкие начало невыносимо жечь, а тело стало покрываться какими-то пятнами. Девушка, что находилась рядом, припала к мужчине жадным поцелуем, заставляя своими силами удерживать пламя, которое вынуждало даже воду нагреваться вокруг. Её бесконечно холодные пальцы бродили по мужскому телу, вернее по тем местам, по которым проходили странные витиеватые линии, что светились таким же серебристым светом.       Девушка кричала его имя, прекрасно зная, что ее не будет слышно. Она не нуждалась в воздухе так, как возлюбленный, поэтому помогала его телу принять истинную сущность. Её глаза светились красным, заставляя человеческое тело умирать, а демоническую сущность проявляться. Он — жертва этому миру, которую она привела сюда для этого, пообещав взамен счастье. Слезы продолжали литься из её глаз, а руки все стремились успокоить жар, и только этому было суждено случиться, как водяная гладь разошлась на две части, пропуская девушку и мужчину в золотистый проход.       Она сидела над его телом, совсем чуть-чуть успокаивая свои слёзы, крепко прижимая голову Саске к своей груди. Он был без сознания, отчего ей становилось невыносимо больно. Девушка чувствовала почти точно такие же страдания, как и возлюбленный. Шагнув в золотистый круг, она смогла перенести их в светлое место, где почти бездыханно упала на землю рядом, продолжая обнимать мужчину.       — Мегуми-сан! — завопил кто-то, подбегая к измученной паре, от которой веяло смертью. — У вас получилось, госпожа…       Волосы этой женщины были золотистыми, а глаза светились янтарным. Сложив руки, она легко перенесла их в уютную комнату, укладывая на кровать мужчину, а на госпожу накинула красную юкату. Алый взор смотрел на Саске, который едва дышал, но лишь она одна знала, что когда он откроет очи, то посмотрит на мир такими же глазами, как у нее. И девушка не ошиблась: стоило Учихе пробудиться, как он увидел ту, что заставила пройти его через адские муки, буквально убивая.       — Ты… — зло прошипел Учиха, смотря на белокурую девушку, чье лицо вновь стало прежним — без пятен крови.       — Саске-сан, — гордо произнесла она, подходя к его кровати, присаживаясь на полу, — счастлива, что вы в порядке.       Учиха перевёл свой взгляд на нее и замер: теперь его глазам предстала с низко опущенной головой та, которую он смело мог назвать Сакурой. Перед ним, пусть и с длинными волосами, предстала его умершая жена, что сейчас улыбалась той улыбкой, которую его сознание всегда помнило, а рядом с ней лежало уже бездыханное тело белокурой красавицы, которая перенесла его сюда.       — Сакура… — смог лишь он произнести имя возлюбленной, претерпевая боль и поднимаясь с кровати.       Он упал перед ней на колени, принимаясь жадно целовать и обнимать любимую Сакуру, которая со всей страстью отвечала ему. Она плакала обычными кристальными слезами, жадно шепча его имя, лишь в мимолетных порывах сказав, что он был тем Учихой, который любил больше всего на свете.       — Саске-кун, — уткнувшись носом в шею, прошептала Сакура, — она сделала тебя демоном с алыми глазами, цвет которых символизирует власть над всеми. Надеюсь, ты продолжишь любить меня?       Учиха лишь ничего не ответил, жадно впиваясь поцелуем, игнорируя все возможные доводы и её слова. Он не понимал, почему она оказалась здесь, не слышал слов про власть, а лишь старался на этот раз удержать то, что было дороже всего, рядом с собой.       — Она была частью меня, — вдруг начала Сакура, но тут же перестала что-либо объяснять, отдаваясь во власть умелым мужским рукам, что уже успели развязать её пояс-оби…