Система

— Это глупо, — пожаловался Америка. — Ты не мог бы помолчать? — не глядя на него, отозвался Англия. Постояв в тишине пару мгновений, Америка скрестил на груди руки. — Это глупо и это скучно, — добавил он. — Это не глупо и не скучно, это фехтование. И я пытаюсь вести счёт. Они продолжили наблюдать за тем, как Россия и Франция танцуют вперёд-назад по внутреннему дворику. Их оружие, лязгая, обменивалось любезностями. Америка переступил с ноги на ногу и шумно вздохнул. Пока что единственным стоящим событием было то, что Россия фехтовал своим дурацким краном вместо клинка, подбрасывая и перехватывая его без видимых усилий. Россия ещё ни разу не двинул Франции — к сожалению, потому что это стало бы вторым стоящим событием. — Поверить не могу, что вы до сих пор этим страдаете. Кому вообще есть дело до клинков в наши дни? — Это древнее и благородное искусство самозащиты, — Англия, кажется, слегка оскорбился. Впрочем, наверняка утверждать было нельзя — это могло быть и его обычным тоном. — Слушай, может, вам забыли сообщить, но пистолеты уже изобрели. — Тебе ли не знать. Америка почесал щёку и ещё какое-то время понаблюдал за поединком. Франция исполнил что-то среднее между танцевальным па и кунг-фу выпадом, от которого Россия едва увернулся. — Вообще, как Франция блокирует этим малюсеньким мечом? — Это шпага, не меч, и он парирует, не… — Разве «шпага» не значит «меч»? Англия бросил на него мимолётный взгляд. — Не представляю, откуда ты это знаешь. — И я не представляю, старина. Может, всё дело в том, что ты постоянно пытаешься мне эту чепуху вбить в голову и иногда что-то да налипает и оседает где-нибудь в голове, хотя вместо этого я мог бы запомнить что-нибудь действительно полезное. Например, имя президента Гуама. — Не думаю, что в Гуаме есть президент. — Я даже не знаю, страна ли этот долбаный Гуам, но я почти уверен, что это где-то у меня. Англия вздохнул. — Шпага тяжелее, чем рапира или сабля. А парируют для того, чтоб снизить силу удара, не встречая его напрямую. Франция — превосходный фехтовальщик, хотя на первый взгляд он сбивается. Смотри, вот только что был скачок вперёд с выпадом, балестра… — Без разницы, — Америка тоже вздохнул. — Я бы понял, если бы это вы с Францией прыгали и колотили друг друга палками, потому что вы горите желанием вернуть былые деньки, но Россия казался мне куда выше этого. — Россия был адептом западной школы фехтования с тысяча семисотых годов, а ты ему такие комплименты отвешиваешь? — Он всё равно не слышит, — рассеяно ответил Америка. — И я не горю… Стой, ты видел? Круг шесть и сразу подсечка, и Россия отступает… — Похоже, это единственный расклад, при котором Франция может победить его. Наполеону стоило попробовать. Англия нехорошо покосился на него. Дуэль, тем не менее, становилась напряжённее: Россия отступал, но запнулся и рухнул на одно колено. Он вскинул трубу, загораживаясь, но даже Америка заметил, что вышло слишком медленно: Франция сделал выпад, ударил лезвием плашмя по руке с краном, и кончик его рапиры оказался у горла России быстрее, чем обрезок трубы грохнулся на землю. Россия поднял обе руки, чуть изогнув брови. Оба тяжело дышали, пока Англия с Америкой шли к ним. Франция усмехнулся и спросил: — Сдаёшься? — Как видишь, — проворчал Россия. Он опустил руки одновременно со шпагой Франции, подобрал кран и неспешно поднимался на ноги, когда Франция полуобернулся и махнул запястьем. На щеке России протянулась тонкая ниточка крови. Россия озадаченно моргнул, коснулся раны и растёр кровь между большим и указательным пальцами. — Франция?.. — Просто урок, — беззаботно пояснил Франция. — Пока не научишься держать равновесие, дальше развиваться не сможешь. — Неспортивно, — отметил подошедший Англия. — Ты такой мудак, — согласился Америка. И добавил: — Хоть это и Россия. — Мои добрые друзья всегда готовы меня защитить, — безмятежно ответил Россия. — Я не возражаю. Отличный урок, — он протянул руку Франции. Франция принял рукопожатие, они кивнули друг другу, и Франция отвернулся. А в следующую секунду Франция уже лежал лицом в асфальт. — Что это было? — ни к кому конкретно не обращаясь, вопросил Америка. — Он споткнулся, — объяснил Россия. — Франция, идиот неуклюжий… — Англия склонился над своим соседом. Тот помотал головой и с трудом поднялся на четвереньки. — Не споткнулся он… эй! — Англия с Россией помогли Франции встать и, придерживая его, зашагали в сторону офисного комплекса. Америка припустил за ними: — Эй, стойте! Стойте, стойте. Стой, Россия! Россия оглянулся через плечо: — Да? Америка ухмыльнулся: — Сделай так ещё раз. Россия отпустил Францию и обернулся. — Я ничего не делал. — Не спотыкался он. Англия, сообразив, что Францию поддерживает теперь в одиночестве, спешно его обронил. Франция едва устоял. — Я не спотыкался, — невнятно подтвердил он. — Вот! — Америка, тебе показалось… — начал было Россия. — Нет. Нет-нет. Я за двадцать минут чуть с ума не сошёл со скуки, пока вы там своими железками махались, но, хотите верьте, хотите нет, я следил внимательно. Хочешь, на мне покажи! Мне просто интересно! — Америка вытянул руки по швам. Россия покачал головой. — Ты опять навоображал… — Sosi ebanutaya suka, — выпалил Америка. Получилось с ужасным акцентом, но, видимо, суть до России дошла без проблем, потому что гравитация внезапно изменила направление. Секунду мир вращался в бешеном водовороте, а потом Америка очутился на земле, до красной пелены перед глазами ушибив левое колено. Он приподнялся на локтях, сплюнул кровь и протянул: — Вот это я понимаю, благородное искусство самозащиты. — Ты с каких пор по-русски говоришь? — только и смог спросить Англия. — А? А, дерьмо, — он кое-как поднялся на ноги. Россия, недобро прищурившись, сделал шаг назад. — Да просто запомнил пару фраз, с которыми можно нарваться на неприятности. Я даже не знаю, что я сказал. — Переводить не буду, — буркнул Россия. — Оно и к лучшему. С нами Франция, в конце концов. — Baise toi. — И ты не переводи, — ответил Америка и повернулся к России: — Как это называется? Россия отступил ещё на шаг. Стиснул кран покрепче. — У меня это называется «Системой». — Система? Дурацкое название. А как она работает? Россия призадумался, затем отшвырнул кран. Кран, позвякивая, откатился. — Лучше будет показать, чем объяснять. Америку это вполне устраивало. Франция с Англией обменялись взглядами, синхронно покачали головами, жалея Америку заранее, и продолжили путь. Следующие полчаса Америка провёл, то и дело простираясь на земле. Дело было даже не в том, что Америка дрался плохо. Дрался он просто отменно. И уж точно дело было не в том, что он не мог поднять на Россию руку — он использовал каждое мгновение, которое ему удавалось выстоять на ногах, чтоб дотянуться до России. Он уже успел разбить ему нос, подбить глаз и раз двадцать заехать по рёбрам как следует. Система рукопашного боя морпехов — семпер-фу — это вам не шутки. Лучшая система самозащиты, которую могли придумать американские военные. И она никак не помешала России сделать ему подсечку, навалиться коленом ему на грудь, прижимая к земле, и буднично заехать кулаком по лицу, как бы говоря: «Будь у меня сейчас нож в руке, я бы выковырял тебе глаза, чтоб ты мог хлебать колу из двух дополнительных дырок». Когда головокружение унялось и перед глазами перестали мелькать белые пятна, Америка выдохнул: — Дерьмо эта твоя система. Россия улыбнулся и провёл пальцем по его горлу, намекая: «А вот здесь я бы оставил тебе вторую улыбку». Америка дёрнул подбородком. — Кто её вообще придумал? Твои ублюдки из КГБ? — Но-но. Это же секрет, — укорил его Россия. — Ага. Ладно, — Америка завозился, пытаясь сесть. В ответ колено только сильнее надавило на солнечное сплетение. — Дай встать уже. Россия склонил голову набок, и в его глазах появился странный блеск. — Сдаёшься? Америка поджал губы и покосился в сторону офисных зданий. — Уже поздно. И мне надоело. Россия навис над ним и поймал его запястья. — Устал драться? — его голос стал ниже и шелковистее. — Тогда сдавайся. Америка дёрнулся под ним. — Иди на хрен. Россия пригвоздил его руки к земле и оказался так близко, что кончики его волос почти лезли Америке в глаза. — Сдавайся. Америка попытался вывернуться и спихнуть Россию с себя. Тот не сдвинулся, словно был отлит из камня. Америка сердито встретил довольный взгляд этих неземных фиолетовых глаз и смотрел до тех пор, пока Россия не пробормотал: — Так ты мне нравишься больше. Америка отвёл взгляд и залился краской. — Хорошо, сдаюсь! — выплюнул он. — Отпусти уже. Когда Америка вспоминал последовавшие за этим пару мгновений, голова у него начинала кружиться: Россия просто улыбался ему и не двигался. Потом он всё-таки оттолкнулся коленом и выпрямился, подобрал валявшийся неподалёку кран, закинул его на плечо и неспешно зашагал прочь, насвистывая себе под нос. Америка тоже встал и обхватил руками саднящую грудь. Почему-то ему было стыдно. А ещё — хотя он совсем не знал, чего именно ждал и на что надеялся — он чувствовал себя безгранично, ужасно разочарованным.