Down

Я не знала сколько времени провела там. Сидя на полу у ступеней лестницы, не сводя отрешенного взгляда со стены. В доме было темно, дождь давно закончился, а мои ноги почти потеряли чувствительность от неудобной позы, но я не могла заставить себя сдвинуться с места. Я боялась, что если попытаюсь подняться на ноги, то тут же рухну на пол. В горле застрял комок, но мои глаза были сухими. Слез не было. Больше нет. С губ сорвался выдох, и я прикрыла глаза. В ушах все еще звучали его слова, и я вновь ощутила, как меня накрывает волной отчаяния. Словно морская вода. В тот момент мне казалось, я даже ощущаю солоноватый вкус на своих губах и недостаток кислорода. Я тонула. Погружалась в собственные мысли все глубже и глубже, и тогда это произошло. Резкий вдох, будто кто-то с силой толкнул меня, и я распахнула глаза. Все мысли разом исчезли из моей головы, и я почувствовала невероятную усталость. Она пришла так внезапно, что я вновь прикрыла глаза и опустила голову на скрещенные в замок ладони. — Джейн, — до меня донесся голос отца, и я приоткрыла глаза, медленно приподняв голову. Шея затекла и я, сморщившись, потерла ее холодными пальцами, щурясь из-за яркого света лампы, которую включил папа. Сколько времени я здесь провела? — Дорогая, ты в порядке? — папа наклонился, прижимая ладонь к моему лбу. — Почему ты сидишь на полу? — Все хорошо, — ответила я, осторожно поднимаясь на ноги. Голова кружилась, а во рту был привкус крови. Я коснулась кончиком пальца прокушенной губы, не помня момента, когда это произошло. — Я просто устала. И это было правдой. До этого момента я даже не подозревала, насколько сильно я на самом деле устала. — Я могу сделать горячий шоколад и мы вместе посмотрим Шрека, — предложил папа, и на его всегда серьезном лице промелькнула улыбка. — Как в детстве, помнишь, Джейни? Я покачала головой и отвернулась, медленно поднимаясь вверх по лестнице, чувствуя, как сильно дрожат колени. — Спасибо, пап, ничего не нужно, — ответила я. — Я просто хочу немного отдохнуть. Дверь комнаты закрылась за моей спиной, и я тихо выдохнула, оставшись наедине со своими разрушающими мыслями. *** Когда Джемма открыла глаза следующим утром, она не могла понять где находится. В ее голове был туман, а перед глазами все расплывалось, вынуждая девушку моргнуть несколько раз, пока предметы вновь не обрели очертания. Облизнув пересохшие губы, она приподнялась на кровати и заправила за ухо прядь спутанных светлых волос. Оглядев небольшую комнату с белыми стенами, она заметила Энн, сидящую в кресле с опущенной головой. Вспышка воспоминания о той ночи ударила ее, словно разряд молнии и Джемма замерла. Те несколько мгновений покоя растворись в прохладном воздухе больничной палаты, и девушка вновь почувствовала его. Ледяной страх, окутавший все ее тело. Сознание медленно прояснялось, и теперь Джемма вспомнила обрывки недавних событий. Вспомнила, как очнулась в палате после той ночи и Гарри. Он все узнал. Взгляд карих глаз упал на бордовые кровоподтеки на левом предплечье, и Джемма вспомнила прошлую ночь, когда вырвав капельницу из своей руки, пыталась закончить начатое. Ей было тяжело. В тот момент она была уверена, что не сможет жить после того, что случилось. Но ей помешали. Она смутно помнила, как кто-то нашел ее на полу комнаты и позвал доктора, а затем ничего. Мгла. И вот она снова здесь. — Мам? — ее голос был едва громче шепота, но Энн вздрогнула и быстро подняла голову, встречаясь с карими глазами дочери. Женщина поднялась на ноги и подошла к ней. Несколько мгновений Энн смотрела на свою дочь, после чего медленно опустилась на край кровати. Ее рука медленно поднялась к плечу девушки, и она осторожно дотронулась до нее. — Джемм, детка, мне так жаль... Блондинка обняла женщину не в силах сдержать рыдания, сорвавшиеся с ее сухих губ. — Прости, прости меня… — шептала она, прижавшись лбом к плечу Энн. — Мам, мне так жаль… — Ты ни в чем не виновата, — покачала головой женщина, с силой прикусив губу, чтобы сдержать слезы. Она думала, что ей было больно тогда, несколько часов назад, когда ей сообщили, что ее муж не выжил. Но теперь ее боль перешла на совершенно иной уровень. Ее грудь разрывалась. От отчаяния, тяжести и всепоглощающего чувства вины. Ее ребенок. Ее дочь, которая однажды едва не покончила с собой, вновь пыталась сделать это. И Энн винила в этом себя. Она не успела. Не смогла помочь. Женщина прикрыла глаза, стараясь скрыть ужас, который окутал ее тело при мысли, что могло бы произойти, если бы этой ночью Джемму не остановили. — Все будет хорошо, дорогая, — прошептала Энн, прижимая Джемму ближе к себе и медленно укачивая ее, как когда-то в детстве. — Мы справимся. Ты, я и Гарри. От имени брата по бледной коже девушки прошли мурашки и она отстранилась. — Гарри, — ее сердце ускорило ритм, и она заметила, насколько испуганным стал взгляд Энн. — Где он? В горле женщины встал комок, и она осторожно коснулась лба дочери, чтобы убрать выбившуюся из пучка прядь светлых волос. — Джемм, сейчас не лучшее время… — Мам, где он? — в тот момент Джемме показалось, что ее сердце вот-вот вырвется из груди. — Скажи мне правду. — В полиции, — голос Энн дрогнул, и она была вынуждена опустить голову вниз. — Что случилось? — Твой отец мертв. *** Горький привкус сигарет сейчас вызывал отвращение, но Гарри не мог остановиться. Никотин поступал в легкие, но прежнего чувства облегчения не было. Казалось, сигареты лишь усиливали его тревожность и мелкую дрожь, от которой спина покрывалась холодным потом. Дождь кончился, как и пачка сигарет, но Гарри продолжал сидеть в своей машине на парковке полицейского участка. — Соберись, черт возьми, — пробормотал он себе, дрожащими руками расстегнув ремень безопасности. Сделав глубокий вдох, Гарри взял в руки папку с документами и вышел из машины, быстрым шагом направляясь в здание полиции. *** Джемма ощутила, будто ее с силой ударили в грудь. Несколько мгновений она смотрела на Энн не моргая, пытаясь осмыслить сказанные ею слова. Норман мертв. Ее глаза наполнились слезами, а с губ сорвался всхлип. Растерянность, боль, вина и какое-то безумное облегчение обрушилось на нее снежной лавиной. Ее трясло от ужаса, но в тоже время она испытывала необъяснимое чувство, словно с ее плеч упали тяжелые железные цепи, которые мешали ей сделать вдох последние несколько месяцев. Безумие. Она сходила с ума. Совершенно точно. Потому что впервые за долгое время она почувствовала себя в безопасности.