В свете полной луны

       БэкХён прислонился лбом к стеклу и равнодушно следил за деревьями, стремительно мелькавшими за окном. В наушниках медленно и заунывно играла «Богемская рапсодия», а на коленях у юноши лежал комикс о бравом ковбое, открытый ровно посередине.    Молодой человек с трудом держал веки раскрытыми; он знал: стоит только уснуть, и потом придется целый день провести в вялом состоянии, а при переезде этого допустить нельзя.    БэкХён не вполне понимал, зачем они переезжали. В Сеуле он родился и вырос, и там же остались все его друзья. Та жизнь, к которой юноша привык, осталась там, в столице.    И что им понадобилось в этом захолустье?    Да, отец всегда мечтал о небольшой частной практике, но почему нельзя было открыть небольшую клинику в городе?    Последние два месяца родитель с упоением рассказывал семье, что в какой-то богом забытой деревне умер сельский врач, и он хотел бы занять освободившееся место. В том поселке как раз продавали дом, причем по подозрительно дешевой цене.    Но доктор Бён БэкБом, не раздумывая, приобрел эту сомнительную недвижимость, и потому сейчас его недовольный отпрыск и вторая супруга сопровождали его на пути к новой жизни.    За их автомобилем следовала грузовая машина с вещами и кое-чем из мебели, и БэкХён периодически оглядывался, будто боялся, что огромная махина куда-то бесследно исчезнет.    Школьник боялся нового места. Он не хотел ни переезжать в этот Хадон (одно название-то чего стоит!), ни идти в новую школу, ни начинать всё заново.    Отец, сидя на месте водителя, весело болтал с мачехой, примостившейся рядом. Оба они были в приподнятом настроении и с предвкушением обсуждали предстоящие хлопоты.    Естественно, они ведь взрослые, им не нужно завоёвывать себе место в жесткой системе школьной иерархии и пытаться завести друзей там, где все уже давным-давно разбились на группки.    БэкХён отложил комикс в сторону и раздраженно выдернул наушники. Он всё ещё не мог простить родителю, что тот даже и не думал посоветоваться о переезде с ним, единственным сыном! Напротив, его просто поставили перед фактом.    Юноша скрестил руки на груди и фыркнул.    Когда отец говорил об ответственности за свои поступки, то называл отпрыска взрослым. А что теперь? Речь зашла о том, чтобы круто поменять жизнь всей семьи, и он снова стал ребенком?    Молодой человек понимал родителя и его стремление исполнить свою мечту во что бы то ни стало, но всё же был недоволен тем, что с ним не считались.    Он решил не участвовать в общем разговоре и, игнорируя радостный щебет мачехи и довольный голос отца, отвернулся к окну.    Судя по пейзажу, они уже были весьма далеко от промышленных городов-гигантов. По обе стороны узкой двухполосной дороги высились исполинские деревья, а трава была того самого сочно-зеленого оттенка, который нипочем не увидишь ни на одной садовой клумбе.    Как ни странно, больше на дороге автомобилей не было, и БэкХён не без ехидства подумал, что если этот пресловутый Хадон не пользуется особой популярностью, то и пациентов у родителя будет немного.    Последний же, судя по широкой улыбке на лице, не унывал: поравнявшись с указателем, он немного сбросил скорость и задорно хохотнул. – Смотрите-ка, мы уже приехали! – воскликнул он, махнув в сторону таблички с названием городка.    Юноша, поморщившись, неохотно повернул голову и прочитал: «Хадон». – Они явно не стали оригинальничать, – фыркнул он, сматывая наушники и убирая их в карман.    Указатель был деревянным, но не покосившимся и подгнившим, а ухоженным и явно недавно перекрашенным. Это немного развеяло страхи школьника, который боялся, что их новое место жительства окажется заброшенной дырой.    Но нет: состояние таблички свидетельствовало о том, что за городком следят, и местные стараются вовсю, чтобы не ударить в грязь лицом.    Машина снова поехала вперед, и молодой человек обернулся.    Рядом с указателем кто-то стоял.    БэкХён несколько раз моргнул, но всё осталось по-прежнему.    Это был юноша примерно одного возраста с ним. Различить черты лица школьник не смог, но почему-то ему показалось, что тот таинственный субъект улыбался.    Молодой человек потряс головой и снова посмотрел в том направлении. Незнакомец никуда не делся.    Табличка стояла у самой обочины дороги, и вокруг не было ничего, кроме поля; лес закончился за полкилометра отсюда. Как тот человек смог там оказаться? Откуда он пришел? Не из-под земли же...    Сев прямо, БэкХён махнул рукой: какая разница, в конце концов. Может, тот парень просто стоял на другой стороне дороги, и потому на него поначалу не обратили внимания. Может, он спринтер. Может, он отдыхал в траве, и его не было видно.    Этому мелкому инциденту имелась сотня вполне логичных объяснений, и циклиться на нем не входило в планы юноши, тем более, ему предстояла куда более важная миссия.    Машина тем временем въехала через гостеприимно распахнутые ворота с деревянными створками в городок, узкие улочки которого просто поражали своей чистотой. Низенькие домики, построенные по немецким лекалам сороковых годов, насчитывали максимум три этажа, но они были выбелены так тщательно, что чуть ли не слепили глаза.    Вокруг каждого строения имелся ухоженный газон с парой симметричных клумб, а вдоль заборов шли кусты, подстриженные ровно-ровно, будто по линейке. – Какая гадость, – не удержался БэкХён. – Меня сейчас вырвет. – Почему? – мачеха, удивленно приподняв брови, обернулась к мальчику. – Ты только посмотри, какая красота! – Всё тут какое-то приторное, – поморщился юноша. – Беленькие домики, изнасилованная природа... Мне здесь не нравится. – Хорошо, – беспечно ответил отец, не переставая улыбаться. – На лето отошлю тебя в джунгли Амазонки.    Школьник пробормотал что-то, пряча комикс в рюкзак. – А где наш дом? – мачеха посмотрела в окно. – Дорогой, может, спросим у местных? – Отличная идея, – глава семьи остановил машину у строения, над дверью которого красовалась вывеска с надписью: «Магазин». Через несколько секунд он вышел оттуда в сопровождении какого-то смуглого человека с полными губами. Последний, указывая вдаль, довольно долго объяснял дорогу, а потом улыбнулся и помахал рукой. – В Хадоне живут сплошь милые люди, – заметил родитель, снова садясь за руль. – Ты пока общался только с тем цветным, – сердито бросил его сын. – Может, все остальные здесь – это клубок змей.    Доктор Бён БэкБом тяжело вздохнул. – В твоём возрасте, помнится, я был куда позитивнее, – произнес он, заводя двигатель. – Хозяин магазина – его зовут ЧонИн, кстати – сказал, что нам нужно ехать по этой улице. Так мы сможем и посмотреть мою будущую практику, и добраться до дома. – Они находятся в разных местах? – удивилась мачеха. – Я думала, сельские врачи живут прямо над своими кабинетами. – Дорогая, так было в незапамятные времена, – рассмеялся отец, медленно проезжая по узкой дороге. – Посмотрите направо! Ну разве не чудо?    БэкХён послушно повернул голову и пожал плечами: ну, да, здание со стилизованным медицинским символом на дверях было милым и чистеньким, таким же, как и все остальные, но он решительно не видел причины для подобного телячьего восторга.    Все здания тут были похожи одно на другое, а улочки – тщательно распланированы, словно по линейке.    В общем, скука.    Школьнику казалось, что эта причесанная архитектура давит, заставляя всех соответствовать каким-то стандартам; подрезает крылья у воображения, не давая фантазии развернуться.    Какой тогда смысл вообще жить? – Может быть, хотя бы наш дом меня удивит, – пробормотал он себе под нос.    Юноша рассчитывал увидеть то викторианский особняк со скрипучими полами и лабиринтом узких коридоров, то каменный мини-замок с галереями, увешенными портретами средневековых вельмож, то полуразрушенное здание, кишмя кишевшее привидениями.    Но и тут его ждало разочарование: они притормозили перед аккуратным участком, трава на котором была подстрижена. Посреди этого великолепия стоял небольшой дом вполне современного вида: покрашенный в бежевый цвет, с двускатной крышей и маленьким крылечком. И пусть местами краска облупилась, а ступени чуть покосились, это строение казалось самым обычным на свете.    БэкХён разочарованно вздохнул: никаких привидений и легенд тут явно не было. Да, дом стоял на отшибе, и до ближайших зданий нужно было идти через небольшой перелесок, но здесь не было совершенно ничего устрашающего или, на худой конец, странного.    На ступенях сидел высокий и стройный человек в коричневой куртке, который при виде новоприбывших встал и вальяжно пошел навстречу.    Он был довольно молод и привлекателен, и тем удивительнее на нем смотрелась форма цвета хаки, отличавшая многих провинциальных полицейских офицеров.    Немного плоское лицо, прямой крупный нос и небольшой рот вместе являли весьма приятную картину. – Доктор? – полицейский поклонился и протянул руку. – Меня зовут О СеХун, я местный шериф. – Шериф? – БэкХён, державшийся позади и потиравший часть пониже спины, затекшую после долгого сидения в машине, недоверчиво нахмурился. – Такие чины бывают только в Европе. – Верно, – не моргнув глазом, ответил местный. – Я лейтенант департамента полиции Хадона, но это слишком длинно, поэтому я называю себя просто и кратко, если вы не возражаете.    Врач, бросив на потомка укоризненный взгляд, потряс предложенную ладонь и улыбнулся. – Моя жена и сын, – представил он семью. – Это и есть коттедж, о котором я так много слышал? – Верно, – СеХун, явно не привыкший тратить время попусту, указал в сторону дома. – Газон вокруг строения периодически косили, но внутри не убирали уже довольно давно. Электричество, водоснабжение и канализация в доме должны быть; если начнутся проблемы, то не стесняйтесь обращаться ко мне – я сведу вас с нужными людьми.    Школьник, которому наскучило слушать объяснения шерифа, отвернулся и равнодушно следил, как из кабины грузовика, остановившегося за их легковым автомобилем, вылезают сотрудники компании «Счастливый переезд». Сам юноша особого счастья не испытывал, и самым страстным его желанием было снова оказаться в Сеуле и пообщаться с друзьями или посидеть перед компьютером и посмотреть сериалы про супергероев.    А теперь придется помогать семье с уборкой, и его наверняка заставят делать самую грязную работу.    БэкХён поднял голову и вдруг ахнул: у окна второго этажа кто-то стоял!    Юноша протер глаза и снова посмотрел в том направлении.    Никого. – Чертовы грязные окна, – пробурчал он, нервно облизывая губы. – Ещё и это...    Отец и мачеха не обращали никакого внимания на сына: они внимали шерифу, который кратко и четко описывал, что именно Хадон может предложить разборчивым столичным жителям.    Школьника это не интересовало: его раздражало это место. Так активно расхваливаемый отцом свежий воздух не радовал, а, напротив, вызывал головную боль из-за насыщенности кислородом, а зеленая трава не производила никакого успокаивающего эффекта. – Тут всегда так тихо, или половина деревни просто спит круглые сутки? – спросил он, скрестив руки на груди.    Полицейский, смерив юношу презрительным взглядом, ровно проговорил, обращаясь к доктору: – Он просто сокровище. Жаль, у меня нет такого сына.    Врач смущенно поскреб затылок. – Ему нужно время, чтобы адаптироваться.., – протянул он. – Вы понимаете, подростки... – Да, разумеется, – перебил его СеХун. – Вам помочь с мебелью? – Нет, мы справимся, – эскулап скромно улыбнулся. – Просто не терпится разведать тут всё! – В центре города есть музей, – шериф кивнул в сторону перелеска. – Мы очень внимательно относимся к истории этого места. – Мы обязательно его посетим, – заверил доктор.    После этого полицейский откланялся, оставив свои координаты на листке, вырванном из блокнота.    Грузчики из «Счастливого переезда» уже начали разгружать кузов своей внушительной машины, перетаскивая мебель на газон, а отец, поигрывая ключами, направился ко входной двери.    БэкХён, насупившись, уже приготовился к тому, что ему надают сотню поручений, но мачеха, потрепав его по волосам, сунула в руки несколько купюр со словами: – Будь ангелом и исследуй для нас местный магазин, хорошо? Посмотри, есть ли там бытовая химия. Можешь купить себе, что захочешь. Идет?    Юноша кивнул и немедленно направился к городку, накинув на плечо лямку своего рюкзака.    Если отбросить в сторону эту дурацкую идею с переездом, он считал себя вполне счастливым человеком: беззаботное детство плавно перетекло в полное улыбок отрочество, и до сих пор молодой человек не испытывал никаких глобальных потрясений, кроме одного: развод родителей.    Мать ушла из семьи, когда мальчику было восемь, и с того времени они больше не виделись. Уже через год отец привез из Таиланда красавицу Чимлин, и последняя с радостью вышла замуж за доктора, взяв его фамилию.    Чимлин работала экскурсоводом и прекрасно владела корейским. Доктор Бён приехал в Бангкок на конференцию по поводу выпуска нового медицинского оборудования. Их встреча была случайной, но в итоге оказалась судьбоносной.    Мачеха хорошо относилась к БэкХёну, заботилась о нем, следила, чтобы тот был накормлен и одет, но, конечно, мальчику и в голову не приходило прийти к ней и поговорить по душам. Она была добросердечной, но школьник воспринимал её, скорее, как дальнюю родственницу, чем замену матери.    Тайка не заискивала перед ним – тогда ещё совсем ребенком, не пыталась подкупить сластями и игрушками, и эта искренность понравилась БэкХёну. Потому его отношения с Чимлин складывались гладко: она хотя бы старалась его понять.    Юноша быстро пошел по дороге, молясь, чтобы отец его не окликнул, но эскулап был слишком занят исследованием своих нынешних владений, так что школьник беспрепятственно вошел в перелесок.    Их дом от городка отделяла лишь эта группка деревьев. Если подойти достаточно близко, то сквозь них можно было различить дома и улицы.    Что ж, значит, не придется, как он боялся, отмахивать километры, чтобы купить молока.    Молодой человек вдруг остановился и прислушался.    Вокруг царил абсолютная тишина, тот её вид, когда сам воздух превращается в вязкую субстанцию и впитывает всё вокруг, не выпуская наружу ни звука.    Тут должны петь птицы, разве не так?    Почему здесь так тихо?..    БэкХён поёжился; внезапно ему стало не по себе: он испытал то самое ощущение, про которое говорят: «Будто кто-то прошел по моей могиле». Несмотря на тишину, он чувствовал, что кто-то следит за ним, отмечая каждый шаг, каждый вдох, каждое движение...    Юноша, не оглядываясь, резко сорвался с места и побежал.    Скорее отсюда, из этого гиблого места...    Через минуту он остановился и, уперев руки в колени, попытался перевести дыхание. Он оказался посреди городской улицы. Справа какой-то человек, опершись на груженную коробками тележку, переговаривался с женщиной, развешивающей бельё. Слева тощий паренек с постным выражением красил доску объявлений в сомнительный цвет лосося.    БэкХён усмехнулся своим собственным страхам: ну чего он испугался? Того, что в лесу тихо?    Видимо, стресс и вправду добрался до него.    И школьник, распрямив спину, направился вдоль по улице.